Легенды Царьграда

«Счастливы те, кто в священном поселятся городе этом,
на побережье фракийском у Понта ужайшего устья –
там, где два крохи-щенка вцепились во влажное море,
там, где олень вместе с рыбой пасутся на пастбище общем».

И они построили свои жилища в той местности, где протекают реки Кидар и Барбисий[31 - Барбисий (позднее Хартарик и Пектинакорий) – совр. Кагитхане-Су, текущая с высот Акпианар к верховьям Золотого Рога; Кидар – совр. Алибей-Су, также впадающий в Золотой Рог.]: одна течет с севера, а другая – с запада, и они впадают в море у так называемого алтаря нимфы по имени Семестра[32 - Нимфа, дочь Марина. Алтарь Семестры находился в совр. Алибейкёе. Ср. Дионисий Византийский. Анапл 24.].

2. (4) Итак, когда они прибыли в уготованную им судьбой страну и умилостивили местных демонов жертвами, ворон ухватил небольшой кусочек от жертвы и перенес его на другое место, которое называется Боспором, причем на путь птицы указал пастух-волопас, отчего эта местность была названа также Вуколиями.

[Визант]

3 (5) А другие рассказывают, что мегарцы[33 - Мегары – древний греческий город на границе Средней Греции и Пелопоннеса.], ведущие род от Ниса[34 - Мифический царь Мегар.], приплыли в это место под предводительством Византа, чье имя, как повествуют мифы, и было дано городу. Другие же выдумывают, что Визант был сыном местной нимфы Семестры.

4 (6) Итак, они приводили различные рассказы, а мы, желая представить правдивую историю тем, кто желает знать, начнем, как подобает, от Ио, дочери Инаха[35 - Инах – речное божество Аргоса, сын Океана и Фетиды, позднее отождествлявшийся с мифическим царем Арголиды.]. Ведь Ио была дочерью аргосского царя Инаха. А ее девство стерег Аргус, которого называют многоглазым. Когда же Зевс, влюбившись в девушку, убеждает Гермеса коварно убить Аргуса, она, лишившись девства, превращается в корову.

5 (7) А Гера, разгневанная случившимся, насылает на телку безумие и гонит ее везде на суше и на море.

6 (8) Когда же та прибыла в страну фракийцев, то оставила этому месту имя Боспор[36 - «Бычья переправа». Совр. пролив Босфор.]. А сама, поднявшись к так называемому Рогу, где сливаются Кидар и Барбисий, и предсказывая местным жителям будущее, у алтаря Семестры разродилась девочкой по имени Кероэсса[37 - Т.е. Рогатой.], по которой и место то названо Керас («Рог»)[38 - Имеется в виду (Золотой) Рог, залив на западной стороне Босфора, омывающий с севера Византий. На самом деле, залив получил название по сходству своей формы, со множеством бухточек, с рогом оленя (ср. Страбон. География 7, 6, 2).]. Но другие приписывают это имя положению этого места, а третьи из-за плодородия называют его Амалфеевым рогом[39 - Коза, согласно мифам, выкормившая младенца Зевса на Крите своим молоком. Именно с ней связано появление понятия «рог изобилия».].

7 (9). Итак, эта Кероэсса, вскормленная нимфой Семестрой и заблистав необычным обликом[40 - Дионисий Византийский (Анапл 24) уточняет, что у Кероессы «по обеим сторонам лба выступали как бы образы рожек».], весьма превосходила всех фракийских девушек и, совокупившись с морским Посейдоном, рождает того, кого назвали Византом. Он получил это имя от вскормившей его во Фракии нимфы Визии[41 - Подразумевается нимфа – эпоним города Визе в Восточной Фракии.], чьи воды горожане черпают и теперь[42 - Начало акведука, снабжавшего водой Константинополь, находилось около Визе, приблизительно в 250 км к западу.].

8 (10). И вот, когда юноша достиг высшего расцвета и обитал во фракийских горах, страшный для зверей и варваров, принял он посольство от местных правителей, убеждавших его быть их союзником и другом.

9 (11). Когда же и Мелий[43 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 17.], царь фракийцев, пригласил его посостязаться со зверями[44 - Вероятно, речь идет об охоте.], и Визант, получив от него похвалы, принес в жертву укрощенного им быка, чтобы умилостивить отеческих даймонов, у слияния вышеупомянутых рек, внезапно появившийся орел хватает сердце жертвы. И, отлетев на мыс Боспорского берега, он сел напротив так называемого Хрисополя[45 - Местность на восточном берегу Босфора (совр. Ускюдар), прямо напротив Византия.], которому Хрис, родившийся от Хрисеиды сын Агамемнона, убегая от злого умысла Клитемнестры после убийства отца и устремившись на поиски Ифигении, оставил свое имя в память о своем погребении у местных жителей, так как настиг его там конец жизни[46 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 109.].

10 (12). Итак, Визант очертил [границы] города на мысу Боспорского берега. Как рассказывают, при содействии Посейдона и Аполлона[47 - Аполлон и Посейдон названы также строителями стен Илиона (Гомер. Илиада 21.441–457). Ср. Зосим. Новая история II, 36–37.] он воздвигает стены[48 - Стены Византа – либо фикция, либо не оставили после себя археологических свидетельств.], придумав нечто, превосходящее всякое описание[49 - Ср. Дион Кассий. Римская история LXXV, 10, 1–6.].

11 (13). Ведь он согласовал его башни, числом семь, так, чтобы они отвечали друг другу эхом. Ибо всякий раз, когда звук трубы или какой-то другой достигал башен, от одной к другой шло эхо, и так они передавали его до самой дальней[50 - Ср. Дион Кассий. Римская история LXXV, 14, 4–6.].

12 (14). Однако же мы не пропустим и кое чего другого, рассказанного писателями. Ведь они говорят, что так называемая Гераклова башня[51 - Ср. надпись IOSPE I

179 из Ольвии о башне, которую Пантакл в конце IV в. до н. э. посвятил Гераклу и народу, а также Птолемей. География IV, 4, 3. Из других источников данная башня в Константинополе не известна: возможно, здесь произошло смешение со башнями Ираклия – концом сухопутной стены у Золотого Рога.] передает тем, кто находится внутри, тайны врагов[52 - Возможно, речь идет о контрминных ходах для борьбы с подкопами стен.].

13 (15). А после венца стен он стал сооружать и святилища богов[53 - Сведения Гесихия о храмах и алтарях богов и героев легендарны.]: на месте так называемой Базилики поставил храм и статую Реи[54 - Дочь Урана и Геи, мать олимпийских богов. Нередко отождествлялась с малоазийской Великой матерью богов, святилище которой Дионисий Византийский (Анапл 52) локализует в южной части европейского берега пролива.], что почитается горожанами как Тихей[55 - Т.е. храм Форутны.], а святилище Посейдона[56 - Cp. Дионисий Византийский. Анапл 9.] воздвиг у моря, где теперь блистает храм мученика Мины; Гекаты – на месте Ипподрома, а Диоскуров, то есть Кастора и Полидевка, – у алтаря Семестры и слияния рек[57 - Вероятно, близнечная символика культа сочетается с особенностями ландшафта – слиянием двух рек.], где люди получали исцеление от болезней[58 - С утверждением христианства Диоскуры (в античном мире почитавшиеся как покровители путешественников и мореплавателей) стали отождествляться со святыми врачами Космой и Дамианом, чьи мощи были перенесены в Константинополь императором Юстинианом. Их храм располагался у начала залива Золотой Рог, т. е. там, где Гесихий помещает святилище Диоскуров.].

14 (16). А у так называемого Стратигия он воздвиг алтари Аякса и Ахилла, где баня, что зовется Ахилловой[59 - Предание об алтаре Ахилла порождено, очевидно, баней Ахилла.]. [Храм] же героя Амфиарая[60 - Дионисий Византийский (Анапл 63) локализует святилище Амфиарая в средней части европейского берега Босфора.] он построил в так называемых Сиках («Смоковницах»), которые получили свое прозвание от инжирных деревьев. Немного выше храма Посейдона упоминается и храм Афродиты и Артемиды[61 - Согласно Иоанну Малале (Хронография 291–292, 324, 345), это были два храма, упраздненные Феодосием I.] – у Фракийской горы[62 - Вероятно, западный край первого холма; ср. Дионисий Византийский. Анапл 6.].

15 (17). Когда же он так вот обустроил свой город, то пришлось ему, в конце концов, отражать нападавших варваров, а особенно Гема[63 - Это имя связано с названием горного массива Гем (совр. Стара Планина) во Фракии. Гем фигурирует как сын Борея и Орифии, дочери афинского царя Эрехтея, брат крылатых Бореадов Зета и Калаида, участники похода аргонавтов.], который был тираном Фракии и который дошел до самого города Византа, вызывая самого героя на битву и стремясь все разорить. А тот, не потерпев нападения варвара, один на один сражается с ним и побеждает Гема на соименном тому холме[64 - Ang. доб.: А этот Гем, намереваясь воевать с Византом, обратился за прорицанием к Аполлону и получил в ответ следующее:Нет, не велит тебе Феб сражаться с тем мужем – тебя онЛучше, ибо сам бог над ним простер свою руку,Коего вся трепещет земля и широкое небо.Вот что предвестило Гему прорицание. Я же восхищаюсь ниспосланной свыше заботой Бога о Византии – такой, какая и всегда свойственна человеколюбивому Богу: с помощью Своего предвидения всегда заранее совершать благодеяния тем, кто еще только в будущем почтит Его. Потому Он и давал пророчества, которые, хоть и шли от врагов, но все-таки оказывались полезны Византию.].

16 (18). И вот когда Визант гнал после вышеупомянутой победы врагов до Фракии, царь скифов Одрис[65 - Имя этого персонажа, хотя он и назван далее царем скифов, связано с одрисами, крупнейшим из фракийских племен, создавшим мощную державу в V–IV вв. до н. э. и контролировавшим территории близ от Византия.], переправившись через Истр[66 - Т.е. Нижний Дунай.] и подойдя к самым стенам города, осадил тех, кто был внутри[67 - Очевидно, здесь подразумевается скифский царь Атей, возглавивший в середине IV в. до н. э. значительное государственное объединение в низовьях Дуная (Истра) и по западному берегу Черного моря (так называемая Малая Скифия) и разгромленный Филиппом II Македонским в 339 г. до н. э.]. В ответ на это жена Византа, удивительная Фидалия[68 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 59.], нисколько не пораженная множеством врагов, женскою рукою вступила в битву, перехитрив варвара благодаря союзу со змиями.

17 (19). Ведь, собрав в одно место всех змей в городе, она сторожила их там и, внезапно показавшись перед неприятелями, стала метать в них этих тварей, подобно стрелам и копьям. И, ранив очень многих, она таким вот образом спасла город. Поэтому с тех пор существует древнее предание, что нельзя убивать пойманных в городе змей, так как они стали его благодетелями.

18 (20). А спустя немного времени человек по имени Стромб[69 - У Стефана Византийского его зовут Стройб.], также родившийся от Кероэссы, начинает войну с Византом, приведя с собой большое войско[70 - Ср. ниже, 23, откуда следует, что, скорее всего, это были фракийцы или вифинцы.]. Но тогда поднялись все скифские роды[71 - В действительности, скифы после разгрома царства Атея больше ни в какой связи с Византием в источниках не фигурируют.], собрались и правители Эллады[72 - Намек на Филиппа Македонского или афинян?], и совсем не малый отряд родоссцев[73 - Родосцы в союзе с царем Вифинии Прусием I в 220 г. до н. э. вели войну против Византия, добиваясь отмены введенных им пошлин на проход через пролив (см. Дионисий Византийский. Анапл 47). Неясность описания этих событий Дионисием Византийским могла заставить Гесихия записать родосцев в число союзников Византия.], а также топарх[74 - Т.е. правитель.] соседнего Халкидона Диней[75 - Это имя фракийского происхождения нигде не встречается.], выселившийся туда из Мегар за девятнадцать лет до воцарения Византа[76 - Здесь возможна и аллюзия на симполитию (объединение в одно государство) между Византием и Халкидоном в III в. до н. э.].

19 (21). (Место то названо Халкидоном, как рассказывают одни, от реки Халкидон[77 - Совр. Курба(га)лы Дере.]; а как другие – от сына прорицателя Калханта[78 - Калхант – сын Фестора и Полимелы, прорицатель, принимавший участие в Троянской войне. О его сыне Халкидоне сообщает только Гесихий.], родившегося после Троянской войны; как третьи – от города Халкиды на Эвбее, откуда были посланы поселенцы[79 - Это фантазия самого Гесихия или его источника, построенная на созвучии названий двух городов: Халкидон, несомненно, был колонией Мегар.], – их-то и называли слепцами, так как они проглядели Византий).

20 (22). Итак, после того как Диней со множеством кораблей прибыл на помощь Византу, то не сумел пристать к городу[80 - Из-за противодействия фракийцев (ср. Дионисий Византийский. Анапл 53) или вследствие неблагоприятного характера течений (ср. Полибий. История IV, 43-44).]. А когда их царь[81 - В Мегарах и некоторых мегарских колониях высшее должностное лицо именовалось именно ???????? («царь»).] Визант только умер и весь народ был в смятении, он прибыл к так называемому Анаплу[82 - Первоначально Анаплом называлось плавание вверх по Босфору, однако в византийское время так стала называться местность на европейском берегу Босфора (также Ксирокрина; у совр. Куручешме).], где задержался, назвав это место Гестиями («Очагами»).

[Преемники Византа]

21 (23). Однако немного спустя, перебравшись в город и отогнав варваров[83 - Вероятно, все тех же фракийцев.], он стал вторым стратегом[84 - Высшим (эпонимным) магистратом в полисе византийцев был гиеромнамон. Впрочем, стратеги Византия известны по надписям.] народа византийцев[85 - В античной традиции аисты традиционно считались птицами, истребляющими змей.]. В то самое время напало на город и множество родов змей, чтобы погубить его жителей, – их истребили благодаря нашествию птиц, называемых аистами, так как им, как рассказывают, содействовал Посейдон.

22 (24). А немного спустя, когда и эти птицы задумали нечто враждебное и стали нести смертельную опасность, кидая пойманных ими змей во цистерны для воды[86 - Главным недостатком местоположения Византия был дефицит хорошей питьевой воды. Поэтому сооружение цистерн, служивших для ее запаса, было весьма актуальной задачей для жителей города.] и незаметно нападая на горожан на улицах, те не знали, что и сказать.

23 (25). Но один человек из Тианы[87 - Тиана – город в малоазийской области Каппадокия.], по имени Аполлоний[88 - Аполлоний Тианский, известный философ-неопифагореец I в. н. э. В других источниках о пребывании Аполлония в Византии ничего не сказано, однако он и в самом деле мог побывать здесь во время своих многочисленных странствий (см. Флавий Филострат. Жизнь Аполлония Тианского).], поставил высеченных из камня трех аистов, смотрящих друг на друга, которые сохранились и до наших времен, не позволяя роду аистов напасть на Город.

24 (26). Когда при этих обстоятельствах скончался стратег Диней, аристократическую власть[89 - В начале второй половины IV в. до н. э. в Византии, напротив, засвидетельствовано демократическое устройство.] над византийцами получил Леонт[90 - Леонт – единственное несомненно реальное историческое лицо из числа политических деятелей Византия, упомянутое Гесихием. Он был известен также как философ, ученик Платона, и писатель, автор ряда произведений, в том числе и сочинения о войне Филиппа против Византия, в которой он стоял во главе своего города. Филиппу будто бы удалось скомпрометировать Леонта в глазах сограждан, и тот был вынужден покончить с собой.]. При нем Филипп[91 - Царь Македонии в 359–336 гг. до н. э.], царь македонян и сын Аминты, приведя большие силы, осадил город[92 - Осень 340 – весна 339 гг. до н. э.], подбираясь к стенам при помощи подкопа и всяческих военных механизмов[93 - Активное использование передовой на тот момент осадной техники Филиппом в войне против Византия отмечают и другие источники.].

25 (27). И он действительно взял бы его, напав в безлунную ночь и под страшным ливнем, если бы не пришла к ним некая помощь от божества, которое заставило залаять городских псов[94 - Ср. легенду о спасении Рима гусями.] и навело на северную сторону огненные тучи. От этого люди проснулись и, с жаром схватившись с врагами, спасли уже взятый Филиппом город, починив [затем] разрушенные башни при помощи камней из соседних гробниц[95 - Практика, хорошо известная в античности и Византии. Впрочем, в стенах Феодосия II практически нет сполий, которые активно использовались в частях стен, построенных в средне- и поздневизантийский период.] и восстановив зубцы стены. Оттого они назвали эту стену Тимбосиной («Могильной»)[96 - Слово ????о???? уникально, и в других источниках такая стена Константинополя не упоминается.], воздвигнув там статую Гекаты, несущей светильник[97 - О сюжетах, связанных со спасением города Гекатой см. Дионисий Византийский. Анапл.]. И опять, вступив в морской бой, они полностью победили македонян[98 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 65. Судя по всему, данное морское сражение было последним эпизодом войны, связанным с попыткой македонского флота прорваться из Понта Эвксинского в Мраморное море через самое узкое место пролив.]. Когда война таким образом закончилась, Филипп оставил в покое византийцев.

28. А когда и Леонт расстался с жизнью, Харет, афинский стратег, с сорока кораблями пришедший на помощь византийцам в войне с Филиппом, достиг мыса в Пропонтиде[99 - Имеется в виду, скорее всего, т. н. мыс Быка, близ Хрисополя и прямо напротив Византия.], который находится между Хрисополем и Халкидоном[100 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 110.], и, причалив к этому месту, попытал удачи в войне[101 - Флот афинян, византийцев и их союзников навязывал столкновения с македонскими кораблями, но эти стычки были не слишком масштабными, так как воины Филиппа уклонялись от борьбы с более многочисленными военно-морскими силами противника.].

27 (29). Потеряв следовавшую за ним жену, которую поразила болезнь, он похоронил ее там, поставив ей алтарь и составную колонну, на которой видна стоящая высеченная из камня корова (???????)[102 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 110.]. Ведь таким именем она, скорее всего, и звалась – благодаря написанным там стихам оно сохранилось до наших времен.

28 (30). Стихи же это следующие:

«Я не Инаховой образ коровы, не та, в честь которой
море наречено – рядом лежащий Босфор,
ибо давно еще гнев прогнал ее Геры суровый
к Фаросу[103 - Т.е. в Египет.], – легшая здесь, я из Кекроповых мест.
Я ведь супруга[104 - Дионисий Византийский. Анапл 110, напротив, называет ее наложницей.] Харета: приплыла я с ним, переплывшим,
чтобы Филипповым здесь противостать кораблям.
Имя Боидия было тогда мне; супруга Харета,
Ныне же радуюсь я двум сразу материкам».

29 (31). А после того как Харет отплыл в Афины[105 - Харет был отозван ввиду недовольства афинских властей его действиями, и командование флотом у него перенял Фокион, добившийся несколько больших успехов. Однако между отплытием Харета и приходом к власти в Византии Протомаха нет никакой связи.], должность стратега наследует Протомах, который, подчинив оружием восставших фракийцев[106 - Нет полной ясности с тем, о каких именно фракийцах тут идет речь.], воздвиг на так называемом городском Милии[107 - Легенда о медных (или бронзовых) трофеях на Милии могла возникнуть из-за стоявших на нем статуй Гелиоса на колеснице, Фортуны, Константина I и Елены, а также конных изваяний Траяна, Адриана и Феодосия II.] медные трофеи.

30 (32). Когда же и он почил, Тимесий, муж из воспитанных в Аргосе, сперва попытался поставить город напротив, у Понта, называемого Эвксинским, близ так называемого Эфесиата[108 - Ср. Дионисий Византийский. Анапл 79.] (где некогда эфесяне, отправив поселенцев и попытавшись основать город, затем послушались византийского прорицания:

Там, где два крохи-щенка вцепились во влажное море,
там, где олень вместе с рыбой пасутся на пастбище общем)[109 - Автор противоречит сам себе, так как выше (3) он связывал это прорицание непосредственно с аргивянами как первопоселенцами.].

Но, ошибившись в своих надеждах, он устраивает синойкизм с византийцами. Принятый как стратег всем народом, почти весь город он переделал на лучший и удобный лад: и законы о ежедневных занятиях установил, и обычаи ввел культурные и мягкие, благодаря которым сделал горожан людьми воспитанными и человеколюбивыми.

31 (33). И множество святилищ богов он какие сам установил, а какие, уже прежде существовавшие, украсил. Ведь находившийся у мыса Понтийского моря храм, который Ясон[110 - Герой эпоса об аргонавтах.] некогда посвятил двенадцати богам[111 - Знаменитое святилище Зевса Урия у устья Понта; см. о нем Дионисий Византийский. Анапл 92-94.], но который разрушился[112 - Иерий был захвачен и разрушен Прусием I во время войны против византийцев.], он восстановил, а также обновил в так называемой Фриксовой гавани храм Артемиды[113 - Герой мифа о Золотом руне, якобы умерший в этом месте.].

32 (34). После него Каллиад[114 - Обращает на себя внимание близкое сходство этого имени с именем полководца Селевка Каллимеда, у которого византийцы выкупили святилище Зевса Урия – за большие деньги и незадолго до войны против Родоса и Вифинии в 220 г. до н. э.], будучи стратегом Византия, доблестно сразился и с внешними, и с внутренними врагами и поставил знаменитую статую Византа у так называемой Базилики, подписав ее следующим образом:

Сильного мышцей Византа с Фидалией ликом прекрасной,
Вместе украсивши их, здесь посвятил Каллиад.

33 (35). Но все это случилось, когда византийцы в разные времена жили то при аристократии, то при демократии, а то и при тирании. Когда же римская власть под началом консулов одолела все державы, покорив и эллинские народы, в повиновении ей, естественно, стали жить и византийцы[115 - Не вполне ясно, когда именно произошло подчинение Византия римлянам.].

[Септимий Север]

34 (36). А когда спустя некоторое время над римлянами воцарился Север[116 - Септимий Север, уроженец Африки, пришел к власти в результате гражданской войны, в которой его противниками были Дидий Юлиан, Песценний Нигер и Клодий Альбин.], они предпочли возложить надежду на Нигера[117 - Гай Песценний Нигер Юст – римский политический деятель, уроженец Италии. Будучи легатом Сирии, в 193 г. был провозглашен императором. Вступил в борьбу в Септимием Севером и поддержавшим его Клодием Альбином. Весной 194 г. его войско было разбито около г. Исса, а сам Нигер вскоре был убит.], узурпировавшего восточные провинции, и, дерзнув, попали в руки самодержцу – он лишил их гражданских прав[118 - Ср. Геродиан. История III, 6, 9.]. После этого был разрушен венец их стен[119 - Осада города шла более двух лет и завершилась в конце 195 г.], а им самим было приказано быть в подчинении у перинфян, называемых гераклеотами[120 - Перинф – колония Самоса на побережье Мраморного моря (совр. Мармара Эрегли), примерно в 100 км к западу от Византия. В Гераклею Перинф был переименован в III или IV в. н. э.].

35 (37). Когда же гнев Севера прекратился, они снова вернулись к еще большей красоте: он с роскошью воздвиг им огромную баню у алтаря Зевса Конного, то есть в называемой роще Геракла[121 - Нигде более не упоминается.] (где, как рассказывают, тот стреножил коней Диомеда, назвав это место Зевксиппом («запрягающим лошадей»)[122 - Существовало несколько версий этимологии этого имени: от статуи Зевса Конного (???? ????о?), от некоего Зевксиппа, от ?????? ???о?? «запрячь коней» (ввиду близости Ипподрома).]), а прилегавшую к ней местность ипподрома, посвященную Диоскурам, украсил помостами и портиками (где и теперь на поворотах видны знаки эфоров[123 - Должность эфоров («надзирателей») существовала в Византии до 1204 г. Нельзя исключать, что эта легенда об эфорах связана с монастырем Эфора в соседнем квартале Зевксиппа. О яйцах, как знаках эфоров, ничего не известно.] – яйца, помещенных на бронзовых обелисках)[124 - Это уникальное свидетельство о бронзовой облицовке поворотных столбов – мет. Возможно, речь идет об овах (яйцах) на карнизе.]. А вдобавок к этому он выделил им средства на воинов.