Блики смерти

– Ты разыгрываешь! – в фальцете Эда слышался страх.

– Ну, конечно, разыгрывает, успокойся.

– А вы проверьте! – Взгляд Роберта стал жестким. – Результат недолго ждать. А теперь другая новость. У меня есть противоядие. Но только для того, кто признается в убийстве.

– Это все из-за доли в наследстве?

– Время пошло. Леди энд джентльмены, – Боб вошел в раж, он ходил по залу, театрально размахивал руками, говорил как зазывала. – Торопитесь! Кто первый? Выживет тот, кто успеет покаяться. Хочу обратить ваше внимание, что последние желающие продолжить свою бренную жизнь могут и не успеть.

Наступило молчание.

Это шизофрения. Как я раньше не догадалась? Я впилась взглядом в безумные глаза Боба.

– И ты дашь противоядие?

– Да. Тому, кто признается.

– Покажи. Противоядие покажи. – Я подошла к Бобу вплотную. Я не боялась его. Под кителем у меня «Стечкин», и я уверена, что успею им воспользоваться. Старый добрый «Стечкин» меня никогда не подводил. Я профессионально обыскала Боба. Он не сопротивлялся, продолжал ломать комедию, посмеивался и даже руки поднял.

– Нет никакого противоядия, – объявила я застывшим фигурам за столом.

– Значит, и яда нет, – без всякой логики заявил Эд.

– Что за глупые шутки? – недовольно проворчал Стэн.

– Ты так считаешь? Я спрятал противоядия здесь, в комнате. Найти их непросто. Да и времени на это… – Боб поднял указательный палец вверх. – Тс-с! Вы слышите? Часы. Тикают. Так-Тик. Так-Тик. Так уходит ваша жизнь.

И словно в подтверждение его слов, пробили часы.

Бомм… Бомм… Бомм…

Эд не выдержал.

Он сжал салфетку, которой до этого вытирал ладони, и заговорил. Быстро, невнятно, перескакивая с одного на другое. Мы с трудом его понимали. Иногда он останавливался, иногда рыдания прорывались сквозь слова.

Эд рассказал о любившей его девушке. Однажды он объявил, что бросает ее, но, когда вернулся, она спала, сжимая в руке пустую упаковку снотворного. Эд ел приготовленные девушкой вареники и смотрел на нее. Если бы он тут же вызвал скорую, девушка осталась бы жива.

Но он доел вареники.

– Это все? – спросил Боб.

Эд сглотнул, поднял глаза.

– Я знал, что не ты убил отца. Я заходил к нему после тебя, и он был жив.

– И ты молчал?! – воскликнули Стэнли и Хелен.

Эд и так не отличался сильным характером, а тут и вовсе растекся медузой.

– Эд, ты молодчина! – Боб извлек из вазы серебряный пузырек. – Ты всего лишь предатель, а это в нашей семейке не считается проступком. – Держи. Глотай, не бойся.

Боб развернулся к Стэну.

– Старик, ты пропустишь даму? – И не дождавшись ответа, обратился к Хелен: – Твой черед.

Хелен вздернула подбородок. Этот жест я когда-то копировала перед зеркалом.

– Я не стану говорить, – заявила Хелен и повернулась лицом к буфету. Как в детстве, когда за малейшую провинность мы часами стояли лицом к стенке.

– Роберт! – вдруг захрипел Стэн, его лицо вздулось и посинело, он раздирал ворот рубашки, попытался встать. – Противоя… дай… – Он схватился за голову, кровь хлынула из носа, Стэн хлюпнул и упал лицом в тарелку. Stareyshina paradise стекал из опрокинутого бокала и смешивался с кровью Стэнли.

Я кинулась к Стэну. Пульса не было. Как крыса заскулил Эд. Я завопила:

– Ты сума сошел?! Это уже не шутки!

– Об этом я и твержу весь вечер. Признание убийцы – все, что мне нужно, – пожал плечами Боб. – Стэн – первый. Кто следующий?

– А вот тут ты просчитался. Я убью тебя, скотина! Мы обыщем зал, все тут перевернем. И найдем противоядие!

– Это ты просчиталась. Вы отравлены разными ядами. И противоядия разные.

– А мы примем их все сразу, – подала голос Хелен.

Роберт хмыкнул:

– Для каждого приготовлена только одна доза противоядия.

– Ну, ты и гад! – простонала я. – Говори, Хелен!

– Говори, Хелен, – словно змей-искуситель повторил Боб.

Она выдохнула дым.

– Ты отравил сигареты? – Выдержке Хелен можно позавидовать. – Я тоже пила коньяк, но чувствую себя отлично.

Меня всегда раздражала медлительность Хелен, а сейчас хотелось надавать ей по щекам.

– Ну же, Хелен!

– Мне не было четырнадцати, как отец, отец… Ну, вы понимаете… Он готовил меня для Билла. И отдал как игрушку.

«Мы все были игрушками Билла, – подумала я, – Стэн – его соперник, Эд – слуга, Хелен для утех, Боб – козел отпущения. А я – злая сила. Мы всегда дрались, до крови, до выбитых зубов, я никогда ему не уступала».

– А мать? – вернулась я в настоящее.

– Все знала, – стряхнула пепел Хелен, – но не остановила. Это… – По лицу Хелен прошла судорога. – … самое страшное…

– Неужели?