Блики смерти

– Ты намекаешь, что мой салон…

– Бордель!

– …поставляет молоденьких дурочек? Так это их выбор. По-твоему, они не знают, куда едут? Знают! Еще как знают!

– Ты помнишь Олю? Ее кинули в яму с крокодилами.

– За кражу.

– Она звала на помощь, кричала, что больше никогда… Царапалась по каменной стене. Но крокодилы увидели добычу. И вот челюсти одного захлопнулись на ее ноге. Предсмертный вой девушки отдался эхом. Но другой аллигатор уже отрывал руку, а третья тварь тащила окровавленное тело под воду. Это ты убила ее. Тебе ее не…

– Нет, – отрезала Хелен и затушила сигарету. – А кто меня пожалел?

Эд был на грани. Мы знали, он был влюблен в Хелен. Наконец, он выдавил:

– Это я рассказал маме.

Хелен внимательно посмотрела на него.

– Да? Так ты знал?

– Я хотел… думал, мама прекратит это.

– Наша мама, мир ее праху, была в этом доме никто. Но все в прошлом, Эд, – Хелен встала, давая понять, что закончила исповедь. – Теперь у нас есть деньги.

– Ты хочешь сказать, – с недоверием произнес Боб, – что теперь заживешь праведной жизнью?

Хелен улыбнулась. Ее улыбка была хищным оскалом лисицы.

Из ступора меня вывел голос Роберта:

– Вот твоя таблетка, Хелен. Конечно, не ты убила отца. Раствори ее. – Ну-с, – повернулся он ко мне.

– Роберт, не устраивай охоту на ведьм.

– Начинай!

– Что начинать? Это Стэн. Отцеубийца – Стэн!

– Мэри!

Удар часов прозвучал гулко и тягуче, как поминальный звон.

Черт возьми, Роберт все знает! Я прикрыла глаза рукой и несколько секунд просчитывала ситуацию. Что ж, сейчас все решится.

– Приготовь свое снадобье, Роберт.

– Успею. Чтобы ты не пристрелила меня раньше времени.

– Догадливый.

Я расстегнула китель – это придало мне уверенности.

– Я не буду каяться во всех своих грехах. Скажу главное, – я собралась с духом, – Да. Это я. Я убила отца.

Хелен задергалась, словно в нее впивались пули. Эд вскочил, что-то хотел сказать, но только открыл рот. Свидетели. Мне не нужны свидетели. И конкуренты мне тоже не нужны. Я давно это планировала. И я выстрелила. Сначала в Эда. Он падал, хватаясь за воздух. Удивление и обида навсегда застыли на его лице. Потом в Хелен. Красная точка залепила ее фарфоровый лобик. Я выбивала десять из десяти.

Я навела пистолет на Боба. Он был невозмутим.

– Ты знал!

– Да, независимая крыска. Знал.

– Противоядие!

– Пистолет!

Мы стояли друг против друга. Глаза в глаза. Злость в злость. Напряжение в напряжение.

Мир исчез, только мы.

Кто из нас?!

Наконец он сказал:

– У тебя нет выхода, my dear sister. Твое время истекает.

– Так бы и выпустила в тебя всю обойму. – Я протянула «Стечкин».

– Браво, Мэри!

От досады я зарычала. Черт! Черт! Черт!

Роберт поднял салфетку. Маленькая черная коробка с красной тесемочкой.

Я дергаю тесьму, но только затягиваю. Рву узелок зубами. Сдираю обертку.

– Но здесь ничего нет. Боб! Здесь ничего нет! Что это значит?!

– Это значит, что для тебя нет противоядия, Мэри.

– В смысле?!

– Оно не существует, – пожал плечами Боб.

Я поднимаю салфетки, чашки, срываю скатерть, открываю буфет и выгребаю из него всю дребедень, ищу под столом, хлопаю по карманам Боба.

– Да успокойся же, Мэри! Его нет в природе! Я как раз над ним работаю.