Год в гареме Дубая. «Золотая клетка»

– Нет, конечно! С ума сошла?!

– А… – протянула Асият с сомнением, едва ли в тот вечер она мне поверила.

В Дубае можно получить предложение заключить урфи.

Урфи – временный брак. С точки зрения араба это предложение вполне приличное, ведь официально проституция запрещена, за занятие ею жестоко (вплоть до смертной казни) карают, а без женщин никак. Кроме того, супруги-арабки ревнивы и требовательны, супружескую измену не прощают (вернее, прощение уж очень дорого обходится изменщику).

Как быть?

Вот тут на помощь приходит урфи – брак, заключенный на время по принципу: я тебя буду содержать это время, дарить подарки, а ты – меня ублажать. Жена и полиция о браке знать не должны, но в случае неприятностей у нас документ о наличии семьи.

Конечно, никаких детей, ответственность за это женщина берет на себя.

Есть те, кто соглашается? Конечно, есть, иначе не было бы предложений.

Туристок любители «законного» секса по договору вычисляют с первого взгляда, остальные от приставаний не застрахованы.

Такие браки НЕ заключают богатые и даже состоятельные локалы, скорее, арабы-экс паты из других стран региона, но разве разберешь с первого взгляда, кто перед тобой, если на руке «Роллекс», у входа «Лексус», а в глазах нагловатая уверенность?

О том, где берут точные копии «Роллексов» стоимостью в несколько раз дешевле настоящих, расскажу позже.

На этом сумасшедший день не закончился.

Немного погодя я услышала звук моторов, а выглянув, увидела, как в ворота въехали еще две машины. Возгласы приветствий, обнимашки (когда два мужика прижимаются щеками и просто заключают друг друга в нежные объятья, это производит несколько странное впечатление, правда, только на европейцев, местные не обращают внимания), размахивания руками.

Асият немедленно сообщила, что мне нельзя выходить, чего я делать и не собиралась. Меньше всего хотелось показываться возбужденной компании, я предпочла наблюдать в щелку. Гостей окружила довольно внушительная толпа девушек, ярко одетых, вернее, раздетых – гарем в действии. Каждая норовила привлечь внимание гостя к себе.

Показался Рашид, что-то рассказал, указывая в сторону моего шатра. Я предпочла ретироваться от входа совсем. Слава богу, меня включать в состав развлекающихся и развлекающих не собирались.

Асият объяснила, что девушки живут в больших шатрах по шесть человек в каждом. Четыре меньших шатра, таких как наш, для хозяев и их гостей. Оставалось надеяться, что в эту ночь гости как-нибудь обойдутся без моего шатра.

Переживала я зря, никто навещать не собирался. Чтобы успокоить меня, Асият легла спать прямо на полу перед входом.

Ни простые бедуины, ни даже самые состоятельные шейхи бедуинских племен не имели гаремов вроде тех, в котором Шехерезада рассказывала свои истории или в каком правила всесильная Роксолана. Гарем – удел оседлых, кочевнику-бедуину не под силу возить с собой по пустыне сотню верблюдов, груженных толпой очаровательных бездельниц, евнухов и кучей вещей.

Гарем, как семья, которую надо защищать, конечно, был. И многоженство было (и есть!). Но если сейчас многоженство вызвано только желанием мужчины пополнить комплект домашних красавиц, то до того как бедуины сменили верблюдов на джипы и «Лексусы», а шатры – на квартиры в умопомрачительных высотках, многоженство диктовалось самой жизнью.

И вовсе не из-за дополнительных рабочих рук бедуин брал вторую, а то и третью жену. Ведь, женившись, он принимал на себя ответственность за женщину и рожденное ею потомство. Если мужчина умирал или погибал, женщина с детьми выжить в пустыне не могла, потому становилась женой одного из родственников мужа, обычно брата погибшего.

Так появлялись вторая или третья жена.

Глава 2

Несмотря на усталость, физическую и эмоциональную, не спалось.

Я подошла к окну спальни и осторожно отвела занавеску, прикрывающую его. В самом большом шатре веселились, каждого мужчину окружала стайка девушек, я попробовала считать, но после двух десятков мысленно махнула рукой. Какая разница? Я в этом борделе участвовать не собираюсь!

А вот то, что происходило в бассейне ближе к моему шатру, заинтересовало куда больше.

Там занимались любовью, вернее, это была еще прелюдия любви. Стоя по пояс в воде, мужчина поднял девушку за талию, а та, выгнувшись дугой и опершись руками о его плечи, подставила грудь для поцелуев. Как же это красиво смотрелось! При лунном свете мне видны только силуэты, но я сразу узнала Сауда.

То ли почувствовав мой взгляд, то ли просто так, он повернул голову в мою сторону, и я поспешно отступила от окна.

От бассейна послышался всплеск, смех, кто-то поплыл… Если честно, я была в смятении. Восторг от увиденного переплетался с какой-то досадой, я словно жалела, что сейчас не на ее месте.

Он разберется… Знаю я эти разборки! Только что видела, как он разбирается!

Я осадила сама себя: Господи, что происходит?! Какая мне разница с кем занимается любовью этот черноглазый шейх? Мое дело бежать отсюда как можно дальше и как можно скорей.

Я вдруг поняла, что нужно делать. Не завтра, не утром, а прямо сейчас, пока народ веселится и занимается любовью – бежать! Одежда и обувь у меня есть, бутылка воды вон стоит, окна открыты, оазис едва ли охраняется, ведь в Эмиратах вообще не принято что-то охранять, они квартиры и те не закрывают, как и машины.

Куда идти я теперь знала – шум подъезжавших машин доносился со стороны, противоположной той, в которую я пыталась сбежать днем. Значит, там шоссе. В Эмиратах все мало-мальски значимые дороги не просто широкие и ровные, они освещены по ночам. Все! Каждый столб сам по себе, работает на солнечных батареях – днем энергию запасает, а ночью включается, чтобы отдать. Удобно и ничего не стоит.

По шоссе я куда-нибудь да дойду, хоть до следующего оазиса. Попрошу вызвать полицию и домой! Другой возможности сбежать может еще долго не представиться, зря кормить и держать здесь меня не будут.

…Сказано – сделано! Я обулась, взяла воду, набросила на плечи большой платок и осторожно вылезла в окно.

Уже за пределами шатра подумала о собаках, но их не было слышно. Арабы вообще не сторонники собак, как, впрочем, и кошек.

Дорогу увидела сразу, при ярком лучном свете она была хорошо заметна среди небольших барханов и шла вдоль рощи пальм действительно в сторону шоссе. Как оно далеко, мне определить трудно. В горах, в пустыне, в степи расстояния кажется иными. Но мне все равно, до утра куда-нибудь дойду.

Дверь в квартиру или дом не закрывают НИКОГДА. И машины тоже не закрывают.

Дубайцы не знают, что такое сигнализация.

При этом назойливое внимание иностранных рабочих и приезжих с чуть большим достатком обеспечено. Они редко пристают к туристкам, зато к тем, кто живет подольше (туристов сразу видно по разбегающимся глазам) – постоянно. Предложения самые наглые и бесцеремонные – от временного брака урфи до вопроса, сколько стоит ночь с тобой.

Абая и никаб от приставаний не спасают, напротив, черное одеяние разжигает страсть обойденных женским вниманием малообеспеченных мужчин.

Это вынуждает женщин ходить по магазинам стайками или под охраной мужа либо выделенного секьюрити.

Если вы заметили, что вокруг вашего дома или машины бродит подозрительная личность, смело звоните по номеру 6004888 в Аль-Амин. Эта конфиденциальная служба и призвана защитить вас и ваше имущество от посягательств.

Быстрым шагом я отправилась в сторону огоньков. Почему-то казалось главным добраться до шоссе.

Не успела. Пешком от машины не убежишь, а дорога освещена прекрасно (черт бы побрал это освещение!), меня видно издали. Как и подъехавший джип.

Я остановилась, понимая, что последует, ведь Раиса предупредила, что при следующей попытке меня просто убьют. Ожидала дюжих охранников, но в машине оказался только Сауд. Открыв дверь, он коротко приказал:

– Садись!

– Нет.

– Садись, я сказал!

Пришлось подчиниться.

Развернув машину, он поехал к оазису. Показательная экзекуция ждет меня там? Этакой десерт после занятий любовью?