В тени невинности

Я молча кивнул. Поднялся, помог ему забраться на кровать. Он тут же распластался на матрасе, блаженно прикрывая глаза. Я приметил, что он всё ещё сжимает в ладонях тот самый зелёный кубик. Мне даже стало интересно, откуда он, но спрашивать, разумеется, я не стал. Только хмуро (так получилось против моей воли) сказал:

– Я разрешу тебе остаться, пока нога не заживёт. Но когда ты сможешь ходить, тебе лучше воспользоваться этим и уйти.

– Ладно. Я уйду, но прежде хотелось бы узнать твоё имя.

Алекс (как непривычно мне это имя) посмотрел на меня, прищурив один глаз. Я не хотел называться, но это уже было как-то невежливо. Он же сказал своё имя.

– Фирмино.

– Чего? – он скривился. – Это ругательство или тебя назвали в честь каких-то таблеток?

Нет, он всё-таки меня раздражает.

– У меня нормальное имя. Я итальянец.

– Ну, у тебя такой акцент, что грех не понять.

– Тогда зачем ты пытаешься меня оскорбить?

– Эй, я не оскорблял. Просто это дурацкое имя. На твоём месте я бы взял псевдоним.

– Если тебе что-то не нравится, то я с радостью покажу, где дверь.

– Не горячись. Мне не нравятся длинные имена. Буду называть тебя Фир. Пойдёт?

– Пойдёт.

– Тогда рад знакомству, Фир.

– Я тоже, – «наверное» добавил мысленно.

Он улыбнулся, а я молча вышел из комнаты.

Запись третья. Чердак

Порой мне хочется уехать отсюда. Не знаю, куда и зачем; я просто хочу держать руль прямо до тех пор, пока не упрусь в стены какого-нибудь города. Хочу начать жизнь с чистого листа. Собрать вещи в маленький чемоданчик, поставить кассету в рабочую магнитолу и не оглядываться. Больше никогда.

Почувствовать себя свободным и проникнуться эйфорией дороги… чего-то светлого, что ждёт меня в будущем. Откреститься от огорчений, боли, злости. Забыться. Стать тем, кем я всегда мечтал быть. Я точно знаю, что моё счастье не здесь. Но уйти отсюда я не могу.

На то много причин. Тёплый дом, вкусная еда, чувство безопасности и все мои воспоминания. Они здесь, спрятаны на чердаке под скатом крыши, где Освальд рассказывал мне истории о правителях Англии. На кухне у деревянного стола, где мы обедали и ужинали вместе. В гостиной рядом с креслом, где любила вязать миссис Бейтс. В моей маленькой комнатке, где с потолка сыпалась штукатурка. Я привязан к этому месту.

На самом деле мои мечтания не были такими нелепыми. Ходили слухи об общине выживших на севере страны. Поселение, нет, настоящий город, где люди занимаются повседневной рутиной: работают, смотрят телевизор, играют в карты, а по вечерам расслабляются в пабах. Высокие стены, электричество и целая куча военных. Там было абсолютно всё, о чём я мечтал. Но как туда попасть? Да и существует ли это место на самом деле?

Мечтать – значит страдать. Но я, подобно любому человеку, не мог не мечтать.

А появление мальчишки лишь сильнее раздразнило моё воображение. Он говорил, что прошёл полстраны, верно? Может, он видел этот город? Он должен был знать. Обязан был знать хоть что-нибудь.

И я решил выпытать у него. Весь вчерашний день мальчик проспал; лишь утром и вечером, когда я приходил поменять повязку и дать обезболивающее, он поднимался с постели и обменивался со мной парочкой бессмысленных фраз. Говорил он без лишних эмоций, но я всё равно чувствовал холод в его голосе. У меня не было причин проявлять к нему симпатию, но его пренебрежение отчего-то удручало. Поэтому я решил попытаться сблизиться с ним. Я не хотел привыкать к нему или требовать этого взамен – мне просто хотелось разрушить тягучее напряжение. Вот и всё.

Подумав, что ему могут пригодиться костыли для свободного передвижения по дому, я прорылся весь вечер на чердаке, ведь точно помнил: они были где-то здесь. Костыли я смог отыскать, а вот нужные слова – нет.

Я надеялся сегодня выстроить с ним полноценный диалог. Попытаться. Мне несколько стыдно признаваться, но для этого я даже заранее подготовил темы для разговора и выписал их на листочек. Здесь были как нейтральные вопросы, так и довольно важные для меня. И первым по важности я, конечно же, поставил вопрос о городе на севере.

Сжимая список в руке, неся костыли под мышкой, я подошёл к двери и несколько раз постучался. Откликнулся он не сразу (видимо, я его разбудил), только через несколько минут пробурчал:

– Заходи.

Я зашёл в комнату, пряча смятый листок в кармане брюк, и вдруг растерялся, как маленький беспомощный мальчик. Мне стало неловко от этого пристального надменного взгляда. Всё-таки асоциальность сильно сказывалась на моём поведении – я вновь не знал, как начать разговор. Даже заранее заготовленные вопросы не помогли. К счастью, Алекс (я никак не могу привыкнуть к его имени) отличался болтливостью, поэтому начинать диалог первым мне не пришлось.

– Сегодня солнечный день, правда? – он кивнул на окно, которое я предусмотрительно зашторил.

– Да.

– Сейчас ведь осень. Дождь, грязь, серость. Ранний вечер и позднее утро. Туман, из-за которого мурашки по коже. Порой мне кажется, даже солнце надо мной светит по-другому. Тускло и блёкло. Ты когда-нибудь ощущал это?

Я замялся. Рассеянно протянул ему костыли, решив проигнорировать вопрос.

– Возьми.

– И с кем я разговариваю… – презренно бросил он, дотягиваясь до деревянной рукояти. – Спасибо.

– Пользуйся. Если что, я могу подкрутить под твой рост.

Неловкость во мне нарастала ещё сильнее. Неужели так трудно просто вести себя как обычный человек? Оказывается, трудно. Особенно когда из твоей памяти стёрлись все черты этого «обычного человека».

– Думаю, пойдёт. Я никогда не ходил с помощью таких штук, – он с любопытством провёл пальцем по лакированной поверхности. – Забавно.

– Алекс.

– Да?

– Я… я просто хочу знать…

– Да? – Алекс посмотрел на меня, выразительно приподняв бровь. – Говори.

– Если тебе что-то понадобится, то… ты можешь сказать мне об этом. Я тебе не враг.

– Но и не друг. Ты же сам сказал: «Ты мне ни брат и ни друг, так почему я должен тебе помогать?» Ну, или что-то в этом роде.

– Тогда ситуация складывалась не в твою пользу, а теперь мы живём под одной крышей. Временно, но всё же, – я говорил уверенно, несмотря на внутреннюю растерянность. – Послушай, Александр, если тебе станет хуже или вновь понадобится помощь, то я имею право об этом знать. Я много думал за этот день и…

– Стоп. Как ты меня назвал?

Я смешался. Неужели опять ляпнул что-то не то?

– Эм… Александр?

– Меня зовут Алекс.