Солис

Я остолбенела от этих слов.

– Ты же знаешь, он погорячился! Это стресс сказывается, Влад так не думает! Он боится за тебя. Он всегда будет рядом! – поспешила успокоить Аниту, про себя же подумала, какой мой брат иногда всё-таки болван.

Уверена на сто процентов, что он ни за что и никогда не отпустил бы Ани. Влад половину мира пешком пройдёт, но будет всегда рядом с ней. Таких, как они, больше нет. Но детский вопрос порядком поистрепал им нервы. Владу нужна Ани, она для него как воздух. А ей необходимо, жизненно необходимо дарить любовь, которой в сестрёнке с избытком. Она мама по своей природе. Концентрат любви.

– Он уехал в командировку и даже не попрощался… – Ани вытерла вязаной перчаткой глаза. – Я, видимо, так его достала.

– Вылет был ранний, брат не хотел тебя тревожить! Тебе ведь сейчас нужно набираться сил! – я вытащила из сумки шоколад. – Слабое утешение, конечно, но если мы с тобой раздобудем кофе, то будет вполне сносно!

Ани едва улыбнулась, но всё же материнский инстинкт взял верх:

– Тебе нельзя кофе, Мир! – сестрёнка хлюпнула носом и, забирая гостинец, коснулась моей руки. – Да ты же вся замёрзла! Что за пальто такое? Рыбий мех! Кто в холод так одевается? Бегом в машину! Папы Серёжи на тебя не хватает!

Мы бежали, держась за руки, неуклюже пробирались в толпе. На парковке, урча двигателем, ждал внедорожный «монстр» моего брата. В такой снегопад на девичьем седанчике за город не уехать.

Ани за рулем нет равных. Она запросто может потягаться с пилотом «Формулы-1». Солнцева-старшая виртуозно лавировала между машинами, казалось, непогода и хмурое тёмное небо ей нипочём, поэтому совсем скоро мы выбрались за МКАД, а потом торопливо юркнули на нужную нам трассу. На заснеженной дороге почти никого не было: редкие внушительные большегрузы да такие же «дачники», как и мы. Погода к путешествиям совсем не располагала: сплошной стеной валил мокрый скользкий снег, в лобовое стекло постоянно прилетали грязные комья снежной каши, дворники, словно сумасшедшие, метались из стороны в сторону, жалобно скрипя. Видимость почти нулевая.

Мы молчали. Тишину нарушали только размеренный гул двигателя, шум обогревателя, нервная песенка стеклоочистителей «тик-так». Ани ушла глубоко в себя. Меня же немного потряхивало от волнения: совсем скоро я перешагну порог родительского дома. В кармане пальто завибрировал мобильник. Чтобы достать телефон, пришлось повозиться, на дисплее мигало сообщение от Тёмы:

«Солнце, пожалуйста, будь аккуратнее в дороге!»

Улыбнулась непроизвольно, вот ведь экстрасенс. Зависла на мгновение, придумывая ответ, но машина неожиданно резко и сильно вздрогнула, непослушно завиляла. Телефон выскользнул из рук. Как в замедленной сьёмке, я подняла взгляд. Чёрный внедорожник, точно наше зеркальное отражение, стремительно и неумолимо приближался. Тусклый свет фар проиграл непогоде. Мир остановился. В глазах Аниты застыл ужас: между автомобилями-отражениями уже проросло непреодолимое притяжение. Мы ничего не успеем сделать.

Удар. Сработала моя подушка безопасности, она припечатала тело к креслу. Сознание же, словно пугливая птичка, упорхнуло прочь из хрупкой оболочки. Прощальная картинка: масса искорёженного металла острыми беспощадными ножами впивается в хрупкое тело Ани. Последний перед бесконечностью небытия момент.

Заблестели разноцветные мушки. Мой разум отчаянно пытался ухватиться за рассыпающуюся реальность. Я не могла вдохнуть, тело перестало мне принадлежать. Пространство вокруг резко поменяло цветопередачу, оно сияло и ослепляло. Закрыла глаза: я часть потока, свет наполняет меня, каждую мою молекулу, чувствую, как что-то рядом со мной борется с вязкой смолистой тьмой. Чувствую боль, не собственную, другой души. Я воин. Я ищу раненую душу.

Стремительный рывок, и я открываю глаза в новой реальности. Я вижу душу. Она как решето, тёмные занозы не оставили на ней живого места. Её чистый свет безнадёжно угасал. Но теперь я знаю, куда бежать. Попыталась подняться, но дурацкие переломанные ноги не слушались: они пудовыми оковами удерживали меня на месте. От пронзительной боли с моих губ сорвался крик, иступленный вой. Заставила себя сконцентрироваться, нужно всего лишь сделать пару шагов. Ещё один рывок, и мне удалось встать. Душа слишком быстро удалялась, а мне было жизненно необходимо её поймать. Я звала её.

Здесь почти не ощущалось потока, только слабенькие оборванные нити-паутинки. Никогда раньше не видела, чтобы поток ослабевал настолько. Попыталась ухватиться за тлеющую паутинку, но она тут же исчезла. Подняла взгляд и не поверила глазам: это душа, она блокирует поток. Я узнала душу, которую мне нужно спасти, – это Амаре, воин-страж. Ани – это Амаре.

Закричала изо всех сил:

– Анита! Ани! Я здесь! Ты чувствуешь меня? Ани?

– Спаси его! Ищи алую… – произнесла сестрёнка одними губами.

Огромная чёрная дыра в груди воина не дала закончить фразу. Пространство вокруг разорвали обжигающие антрацитовые молнии. Я вновь ухватила слабую нить потока и метнулась к Ани. Я успею. Я должна успеть. Мои пальцы едва коснулись её тающей ладони, Анита рассыпалась словно пепел.

Я, исчерпав все свои жизненные ресурсы, упала, уже не сопротивляясь волне боли, уносящей сознание.

Глава 5.

Я тщетно пыталась проснуться, потерявшись во времени и пространстве, точно микроскопическая пылинка. Раз за разом, словно выныривая из-под толщи воды и не в силах побороть сокрушительные волны, я проваливалась обратно в бездну. Разлепить глаза никак не получалось, поэтому в какой-то момент даже испугалась, а были ли у меня эти самые глаза.

Иногда гудящим эхом доносились приглушённые обрывки фраз, но я не могла разобрать ничего. Руки и ноги стали мне не подвластны. Точно, я ведь всего лишь пылинка. Кто-то положил тёплую ладонь мне на лоб. Это лёгкое прикосновение подарило невероятное ощущение безопасности, и я снова провалилась в небытие.

Очередная попытка ухватиться за окружающий меня мир подарила расплывчатую мутную картинку – силуэты в светлых одеждах. Попыталась сфокусироваться, понять, что происходит вокруг, но это снова лишило меня сил. Кто-то прикоснулся к моей голове, а я мгновенно заснула.

Сон. Теперь точно знаю, что сплю. Я в своей крохотной уютной берлоге в Ярославле. Одна. Вокруг полная тишина, даже настенные часы и те замерли. Прохожу из спальни в кухню, но и здесь никаких звуков: ни привычного ворчания холодильника, ни весёлых песен водопроводных труб. Где-то глубоко в груди появляется и стремительно прорастает чувство необъяснимого страха. Пячусь к входной двери, впечатление, что стены сжимаются. Нащупав ручку, без промедления выскакиваю на лестничную клетку, бегом спускаюсь по ступенькам и выхожу на улицу. У подъезда ни одной живой души, мёртвая тишина и здесь. Сделала несколько стремительных шагов к знакомой дорожке, через сквер, что ведёт прямиком к университету. Мне не встречаются даже птицы. Я останавливаюсь, оборачиваюсь и вижу, как весь мой дом поглощает чёрная дыра. А прямо передо мной стоит Влад, в его глазах бездонная, беспросветная тьма.

В этот раз просыпаться оказалось легче. Боль стихла. Открыла глаза и, повертев головой из стороны в сторону, наспех огляделась. Я находилась в большой очень светлой комнате, судя по всему, лежала на больничной кушетке. Справа от моей постели имелось огромное, от пола до самого потолка, окно. Стены были выложены крупными панелями из гладкого белого мрамора. У противоположной стены ровной шеренгой выстроились шкафчики с матовыми стеклянными дверцами, как в кабинете у папы. В углу скромно спрятался длинный узкий стол с расставленными на нём колбочками и пробирками. Это место мне абсолютно точно знакомо, но сознание, как после попойки, было спутано. Я не могла вспомнить, как и почему здесь очутилась.

Рассмотрела свои руки и, к удивлению, обнаружила, что джинсы и мой любимый вязаный свитер, в которые я облачилась в дорогу, исчезли. Вместо них на мне был надет светло-серый, напоминающий термобельё, костюм из очень плотной, но весьма эластичной ткани, словно вторая кожа.

Вдруг что-то изменилось, и я какими-то новыми рецепторами, буквально всей поверхностью кожи, ощутила рядом чьё-то присутствие:

– Где…я? – просипела почти жалобно.

Горло не слушалось, и мне удалось произнести лишь какие-то скрипяще-клокочущие звуки.

– Ты в башне целителей, Солис. Теперь ты дома! – ответил мне такой родной голос.

Я старалась разглядеть гостя, но зрение отказывалось фокусироваться на единственной точке, картина то двоилась, то троилась.

– Машина… Ани? – вновь подала голос я.

– Солис, всё позади. Ты скоро наберёшься сил и вспомнишь всё! – голос произнёс это так тихо, что остатки моего разума начали сомневаться в подлинности услышанного.

Медленно, горячей лавиной прорисовывалось сознание. Боль в груди усилилась, внезапно пронзила насквозь. Стало трудно дышать. Я попыталась расправить лёгкие и сделать вдох, но не смогла.

В голове сумасшедшей каруселью замелькали разрозненные обрывки: битва, ранение, вспышки света. Воины в доспехах.

Ранение. Оно лишило меня всего: сил, воспоминаний, напарника. Нельзя об этом думать: от таких мыслей я теряю те крохи сил, что у меня ещё остались. Однако бороться с лавиной невозможно.

За весь мой дозор мы лишь раз сражались все вместе, плечом к плечу. Из-за ранения мне многое пришлось забыть, да и оставшаяся часть воспоминаний стала очень размытой, потускневшей. Это сделали целители, когда отправили остатки моей души в лечебный «цикл». Так всегда поступали для того, чтобы снять боль и помочь воину восстановить силу, в том месте, где была рана. Меня ранили в сердце. Обычно после такого воин становился частью потока и уже на века оставлял дозор. Я стала щитом для своего целителя, чтобы спасти его от тьмы. Больно. Память открывает раны.

– Тенеритас? – неуверенно произнесла, когда взгляд, наконец, сфокусировался на моём госте. – Это ты, Тене?

Девушка с нежно-голубыми, как незабудки, волосами улыбнулась мне так тепло и искренне, что по телу заживляющим бальзамом разлилась странная радость.

– Сол, с возращением! – она подошла ближе, присела на краешек кушетки, поправляя что-то над моей головой.

Я осторожно привстала на постели, теперь уже осознаннее огляделась вокруг, и лавина воспоминаний снесла последние преграды.

Меня зовут Солис. Я воин-искатель. Один из хранителей потока. Я чуть не погибла в битве во время Великой войны, защищая своего целителя Фортис. Меня отправили в лечебный сон – «цикл» на Землю, потому что там воины не чувствуют зов душ и могут восстановить свои силы.

– А Фор? – испуганно спросила я. – Где он? Жив?

– Он пока спит, – ответила Тене снисходительно.

– Амаре? Луче? Лекс? – продолжала допытываться я.

– Солис, – теперь уже слегка нахмурившись, произнесла целитель, – я не должна тебе этого говорить. Первые будут рассержены! Ты же знаешь порядок! Сначала полное пробуждение!

– Тене, я видела Амаре во тьме! – взмолилась я дать мне ещё хотя бы крупицу информации. – Это ведь был только сон, да?

Девушка с волосами цвета незабудки опустила глаза: