Странствия Шута

Тут я не выдержал и сел. Хорошо, что кровать была прямо у меня за спиной. Если бы Риддл со всей силы врезал кулаком мне под дых, и то было бы легче. Эхо его слов перекатывалось у меня в голове.

Беременна. Бесчестье. Жена. Отравили. Тайны.

Ребенок.

Наконец дар речи вернулся ко мне.

– Я стану…

Риддл скрестил руки на груди и с вызовом заявил, раздувая ноздри:

– Мне все равно, что ты станешь делать. Заруби это себе на носу. Делай, что хочешь, это ничего не изменит!

– …дедушкой, – хихикнул я.

Риддл уставился на меня с недоверием. Я помедлил, стараясь привести мысли в порядок, и заговорил не слишком гладко:

– Деньги у меня отложены. Можете взять их все. Отправляйтесь как можно скорее, потом Неттл будет трудно путешествовать. Думаю, вам надо вовсе уехать из Шести Герцогств. Неттл – мастер Силы, ее слишком хорошо знают, чтоб вы могли…

– Мы никуда не поедем! – Его лицо окаменело от гнева. – Мы отказываемся уезжать! Мы поженились по закону…

Быть того не может…

– Но король же запретил!

– Король может запрещать все, что ему вздумается, но если мужчина и женщина поклялись друг другу в верности у Камней-Свидетелей в присутствии по меньшей мере двоих…

– Один из свидетелей должен быть менестрелем. И свидетели должны знать обоих супругов.

– Уж королева-то Шести Герцогств неплохо нас знает, – тихо сказал Риддл.

– Кетриккен? Я думал, Кетриккен – одна из тех, кто стоял за запретом вашего брака…

– Кетриккен – не королева Шести Герцогств. Королева – Эллиана. И там, где она выросла, женщина может стать супругой того, кого пожелает.

– Но вторым свидетелем должен быть менестрель… – Тут я осекся. Потому что вдруг понял, кто это был.

– Нед Счастливое Сердце, – негромко подтвердил мою догадку Риддл. От ухмылки его прямо перекосило. – Слыхал о таком?

Мой пасынок. Он всегда был счастлив звать Неттл сестрой… Я поймал себя на том, что сижу, зажимая рот обеими руками. Я пытался думать. Итак. Они поженились. Законно и в то же время тайно. Да, это вполне в духе Эллианы. Возможно, она сама не понимает, что, нарушив указ мужа, сделала нечто большее, чем просто утвердила свою веру в право женщины самой решать, за кого ей выходить. Или с кем ей спать, не заключая брака.

Я заставил себя оторвать руки от лица. Риддл стоял, подобравшись, будто ждал, что я вот-вот наброшусь на него с кулаками. Я заглянул себе в душу – хочется ли мне этого. Нет. Я не хотел поколотить его. Вообще не чувствовал гнева. Один лишь ужас.

– Король никогда не признает этого. И Кетриккен с Чейдом тоже. Ох, Риддл… О чем вы только думали? – В моем голосе горечь мешалась с радостью.

Ребенок… Ребенок, о котором так мечтала Неттл. Ребенок, который навсегда изменит их жизнь. Мой внук. И внук Молли.

– Дети случаются. Много лет мы были осторожны. И наверное, нам просто везло. А потом вдруг и осторожность, и удача оставили нас. И когда Неттл поняла, что беременна, она сказала мне, что твердо решила быть счастливой матерью. Любой ценой. – Риддл вдруг заговорил совсем другим тоном, и я наконец услышал голос своего старого друга. – Фитц… Мы с ней оба уже не молоды. Должно быть, это наша последняя возможность.

Любой ценой. Я очень живо представил, как Неттл произносит эти слова. Глубоко вздохнув, я попытался переосмыслить новости. Итак… Все уже решено. Они поженились и ждут ребенка. Что толку теперь говорить, что рожать безрассудно, что безрассудно идти наперекор королю. Будем исходить из того, что есть.

А есть у нас двое своенравных глупцов, которым грозит страшная опасность.

– Что Неттл намерена делать? Пойти к королю и заявить ему, что она замужем и беременна?

Поймав взгляд Риддла, я прочитал в его темных глазах нечто вроде сожаления.

– Она рассказала только королеве Эллиане. Только мы четверо теперь знаем, что Неттл ждет ребенка. И лишь пять человек во всем белом свете знают, что мы с ней законные муж и жена. Неттл не поделилась новостью ни с кем, даже с братьями. Но королеве Эллиане она открылась. Королева вне себя от радости. У нее большие виды на ребенка. Она погадала Неттл, поводила над ее ладонью иглой, подвешенной на нити, и сказала, что будет девочка. В материнском доме Видящих наконец-то появится девочка. Настоящая нарческа.

Повисло долгое молчание.

– Ничего не понимаю, – признался я наконец.

– Еще бы. Я и сам сначала ничего не понял, когда они мне сказали. Прежде всего пойми, насколько близки сделались Неттл и королева Эллиана за эти годы. Они примерно ровесницы. Обе чувствовали себя чужими, когда прибыли в Олений замок – Эллиана приехала с Внешних островов, а Неттл была деревенской девчонкой, в одночасье сделавшейся придворной дамой. Когда Эллиана поняла, что твоя старшая дочь – троюродная сестра ее мужа, то объявила Неттл своей родственницей.

– Троюродная сестра мужа?

Риддл покачал головой:

– Женщина из ее нового материнского дома. – Увидев, что мое недоумение ничуть не рассеялось, он добавил: – Попробуй посмотреть на это глазами Эллианы. На Внешних островах род ведется по женской линии. Для нее было огромной жертвой приехать сюда и стать королевой Шести Герцогств. На родине она была бы нарческой своего материнского дома. Это то же самое, что королева. Но Эллиана отказалась от этой судьбы, чтобы спасти свою мать и младшую сестру и чтобы Внешние острова наконец заключили мир с Шестью Герцогствами. То, что они с Дьютифулом еще и полюбили друг друга, – просто удача. И ты ведь знаешь, как Эллиана горюет из-за того, что родила только двух сыновей. Что не родила дочери, которую могла бы послать на Внешние острова, чтобы та стала нарческой после того, как ее мать больше не сможет править.

– А как же Косси? Разве титул не должен был перейти к младшей сестре Эллианы?

Риддл снова покачал головой:

– Нет. Мы спасли жизнь Косси, однако здоровье ее так и не восстановилось. Она ведь провела почти два года в плену у Бледной Женщины. Два года голода, холода и издевательств. С возрастом она стала хрупкой, ломкой, как сухой прутик. И она явно не любит общество мужчин. У нее никогда не будет детей.

– Кажется, у Эллианы была еще двоюродная сестра…

– Которую и она, и ее мать сильно недолюбливают. Это еще одна причина, почему Эллиана так отчаянно хочет послать наследницу в свой материнский дом.

– Но ребенок Неттл вовсе не родня Эллиане!

– Если Эллиана говорит, что родня, значит так и есть. У них существует поговорка: «Мать сама признает свое истинное дитя». Поэтому на генеалогическом древе, нарисованном Эллианой, ты был бы сыном Пейшенс.

Тут уж я окончательно запутался.

– А это-то тут при чем?

Риддл улыбнулся.

– Вы, Видящие, – та еще порода, – сказал он. – Однако с точки зрения островитян вас можно только пожалеть. Вот уже много поколений в правящей семье не рождались девочки. Поэтому Эллиана задумалась о том, сохранились ли вообще потомки истинного материнского дома Видящих? В отчаянных попытках проследить родство по женской линии она заставляла самых дряхлых менестрелей до хрипоты петь родословные. Ты знаешь, кто такая королева Адаманта Непреклонная?

– Нет.

– Первым Видящим, кто заявил права на утесы Бакка, стал Тейкер Завоеватель. Сам он был с Внешних островов, но его считали там отщепенцем, поскольку он покинул свой материнский дом, чтобы основать новый здесь, на этой земле. Он выбрал себе жену из народа, который завоевал. Ее звали Адаманта. В истории она осталась королевой Адамантой Непреклонной.

– Допустим. – Я по-прежнему не понимал, к чему он ведет.