Некромант

– Девушки, – он снова улыбнулся и опустил руки.

Совсем как живой… Вот только живые мальчики отбрасывают тень и не парят над полом. Понять бы еще, как он очутился на втором этаже, и кто все-таки поставил песню на повтор? Дениз была уверена, что, когда спускалась вниз, играли Bright Eyes «True Blue», а не «High Times» Эллиотта Смита. Но не мог же?..

– Ладно, – сказала она сама себе. – Я спать. Я собиралась лечь спать – я лягу спать.

– А можно мне оставить музыку? Пожалуйста, – мальчик, тряхнув головой, отбросил волосы в сторону и явил миру свои большие наивные карие глаза, став еще больше похожим на Марка.

Дениз зажмурилась и отступила назад. С каких пор призраки любят музыку? Почему он не стал рассказывать, как умер и о чем сожалеет? Почему не удивился, что его видят и слышат? Может, и впрямь деревенский? Подойти и проверить? Вдруг тень и парение – всего лишь обман зрения или печальный итог излияния эля на голодный уставший организм?

– В наушниках – можно.

– Спасибо!

Мальчишка схватил с настольной лампы наушники, с минуту задумчиво рассматривал колонки в поисках гнезда, после чего музыка смолкла, а довольный мальчик вернулся в кресло. И губы его снова беззвучно зашевелились.

«Спать! – приказала себе Дениз. – Я напилась и мне надо проспаться».

Она боялась думать о том, что будет делать, если утром мальчишка не исчезнет.

Прошлое. Мистер Александрофф

В руках у Марка всегда что-нибудь было: сигарета, пиво, гитара, какая-нибудь девушка. Сигареты, конечно, появлялись чаще, но девушки за ним вились толпами, и брось он курить, легко могли занять первое место.

Элиссон, лучшая подруга Дениз, тоже попала под обаяние сердцееда, а он, естественно, не обращал на нее внимания. Марк и впрямь к разочарованию поклонниц стал вдруг серьезнее, перестав кочевать из постели в постель. Ходили слухи, что он нашел ту единственную и неповторимую, и это лишь добавило ему очков. Каждая из влюбленных девиц надеялась, что это она, и в то же время каждая боялась, что нет. Элиссон, с детства отличавшаяся целеустремленностью, решила выяснить все раз и навсегда. В своей оригинальной манере.

Они с Дениз собирались идти рисовать пейзаж к следующему занятию, когда Элиссон увидела объект своего обожания и, забыв обо всем, понеслась к нему через двор. Дениз, не понимая, что происходит, поспешила за подругой. Шумная компания Марка ее всегда настораживала, а сейчас и вовсе немного пугала. Но компания при виде девушек неожиданно замолчала и отошла в сторону, вместо того чтобы привычно окружить попавших к ним на радар девчонок. Да и сам Марк с доброжелательной улыбкой на лице и предельно серьезными глазами вежливо поинтересовался, чем может помочь двум леди. Это «двум» Дениз насторожило – она всегда считала себя всего лишь тенью бойкой подруги. Элиссон пропустила его слова мимо ушей, вылив на парня признание в любви, завершив торжественным обещанием сделать для него все что угодно.

– Все? – как-то грустно уточнил Марк, очевидно, уже не раз слышавший подобные обещания.

– Все! – Элиссон решительно кивнула.

– Отойди, – попросил Марк. – Ты загораживаешь Дениз, а я и так слишком редко ее вижу.

Она его ударила сумкой с инструментами, потом обернулась к опешившей от услышанного Дениз и замахнулась уже на нее, но какой-то парень из компании Марка успел перехватить Элиссон за запястья. Марк же подхватил Дениз под руку и потянул за собой к выходу со двора, и она позволила ему себя увести.

– Надоели, – жаловался Марк, когда они сидели на скамейке в парке и пили купленный им кофе. – Еще похожи друг на дружку что на лицо, что повадками… Как будто попал во временную петлю, и каждый день теперь одно и то же…

Дениз кивала невпопад, соображая, как теперь оправдываться перед Элиссон за случившееся. И когда Марк спросил: «Так ты согласна?», снова кивнула, не слушая.

– Знал, что на тебя можно положиться, – он улыбнулся и, взяв ее руку в свою, притянул к себе и поцеловал тыльную сторону ладони. – Кстати, мы отлично смотримся вместе – ты как художник должна оценить.

– Что? – не поняла Дениз.

Марк рассмеялся. И во второй раз она слушала уже внимательно, но все равно согласилась побыть его фиктивной девушкой. Ей казалось, что делает это ради Элиссон – сторожит парня от других, ведь у них на самом деле не всерьез, а потом он осознает и…

И все оказалось серьезно, просто Марк не знал, как еще сблизиться с вечно витающей в облаках Дениз. А тут так удачно сложилось. Элиссон злилась недолго и вскоре стала встречаться с другом Марка – Биллом. И для Дениз настало золотое время, и казалось, что оно будет длиться вечно. И длилось бы, если бы не…

Если бы не проснувшийся дар некроманта.

Тема смерти, крови, ран и неизлечимых болезней с подросткового возраста пугали Дениз. Это было странно, ведь еще в детстве она собиралась стать врачом и, в отличие от своих сверстников, не боялась уколов и стоматологов. Но потом что-то изменилось, и из двух увлечений осталось одно – рисование. Родителей, как ни странно, это устроило, и они оплатили обучение в колледже искусств. И все шло хорошо, даже анатомию Дениз осилила без проблем.

Но мистеру Александроффу, преподающему у них живопись, не нравились ее «прилизанные» рисунки. Они казались ему оторванными от реальности, оттого безжизненными. Слишком красивые люди, всегда светлые пейзажи, сплошной позитив. И почему бы не оставить все как есть? Только преподаватель попался упертым и отказывался ставить зачет.

– Фальшивка! – возмущался он. – Все – фальшивка! Все твои рисунки. Ненатуральные!

– И что мне тогда рисовать?

Мистер Александрофф не ожидал, что Дениз так быстро сдастся. Его глаза заметались по кабинету в поисках подсказки. Взгляд уперся в приготовленные для следующего занятия альбомы с репродукциями художников эпохи Ренессанса. Один из них оказался раскрыт на странице с картиной Андреа Мантеньи «Мертвый Христос».

– Смерть! Нарисуй мне смерть. Но не приевшуюся всем старуху или оскаленный череп в балахоне и косой. Нарисуй смерть человека. Такую, чтобы даже меня пробрало. Только не смей срисовывать с классики! Свое рисуй! Иначе так ничему и не научишься. А со своими «сахарными» человечками больше не приходи – у меня от них скоро диабет случится.

«Диабет у тебя случится, потому что жрешь все подряд!» – подумала Дениз, но вслух пообещала принести требуемое.

Ждать сочувствия от друзей оказалось бесполезно. Элиссон посоветовала написать на мистера Александроффа жалобу и не заморачиваться. Марк, как ни странно, требование преподавателя поддержал.

– У тебя и впрямь одни лишь небожители, а пейзажи словно из мира, населенного эльфами.

– Как будто любить красивое – это преступление, – буркнула Дениз, окончательно расстроившись.

– Ну, если речь о любви ко мне – нет, – Марк хитро улыбнулся, – но во всех остальных случаях около того. И потом, красивые тоже умирают. Хочешь, чтобы мистера Александроффа пробрало, как он просил, нарисуй смерть какого-нибудь красавчика.

– И где я должна найти мертвого красавчика? Представить такое, хоть убей, не могу!

– Полистать желтую прессу на наличие подходящих трупов?

Над этим предложением Дениз думала пару дней, потом пошла в библиотеку смотреть подшивку «Дейли Ньюс», не забыв прихватить с собой Марка, как инициатора. Марк, в надежде, что его прогонят обратно в кампус, возмущался всю дорогу, но, увидев, как Дениз бледнеет, рассматривая фотографии аварий и убийств, предложил ей просто посидеть и подождать, пока он не найдет кого-нибудь подходящего для рисунка. Уговаривать не пришлось, и она с удовольствием отодвинула от себя стопку газет, сложила на столе руки и уткнулась в них лбом. Марк ласково погладил ее по спине.

– Может, к черту этот рисунок? Пожалуешься на преподавателя – он не имеет права требовать от тебя того, чего нет в учебной программе…

– Все нормально, – пробурчала Дениз. – Просто найди мне мертвого красавчика.

– Живого ей мало, – деланно возмутился Марк и зашелестел бумагой.

Искал он долго. Дениз успела задремать, потому, когда ее потрепали по плечу, заставляя подняться, происходящее в какой-то мере показалось сном. Марк протягивал газетный разворот, постукивая пальцем поочередно по фотографиям слева сверху и в центре. Слева было фото симпатичного длинноволосого блондина с гитарой на сцене, в центре он же, но уже на асфальте, бледный как сама смерть, с закатившимися глазами и пеной в уголках губ.

– Ричард «Ричи» Голд, вокалист «Вайоленс», – пояснил Марк. – Умер вчера от передозировки возле ночного клуба в Сансет Стрип. Если подумать, самое то для твоего задания: лицо не сильно искажено, скорее ближе к расслабленному, крови и прочих ужасов нет. Кошмары мучить не должны.

Дениз кивнула и осторожно взяла газету. И впрямь, вроде бы ничего страшного, только вот ее трясло. Молодой красивый парень из-за наркотиков превратился в безжизненное тело, а ведь у него впереди могла быть целая жизнь! И смерть казалась ненастоящей и явственной одновременно. Черты лица все те же, но выбранные цвета все меняли, превращая цветущую кожу в бледное полотно, на котором уже ничего нельзя будет нарисовать. Разве что черные и синие трупные пятна чуть позже… Дениз отчетливо представила себе мертвого красавчика, лежащего в гробу, и содрогнулась. Газета выпала из пальцев, ладони закрыли лицо, пряча от мира проступившие слезы.

Почти сразу на плечи легла рука Марка, прошлась по спине, поглаживая, потом притянула к себе. Дениз с удовольствием уткнулась ему в грудь и слушала успокаивающие глупости о том, что все хорошо, а она не обязана рисовать противные ей вещи. И если б было можно, она просидела бы так до конца времен. Вот только библиотека закрывалась, о чем и объявила прошедшая мимо них женщина.

– Марк, – не торопясь освободиться от его надежных объятий, попросила Дениз, – пообещай, что ты не умрешь…

– Молодым и красивым? – уточнил он. – Обещаю! Для начала закончим с тобой колледж, потом я стану известным композитором, а ты художницей. У нас будет большой дом в Калифорнии, трое детей, куча внуков и еще больше правнуков. И вот после того, как последняя наша правнучка справит свое тридцатилетие, тогда я и умру. В твоих объятьях, разумеется. Отличный план, как ты считаешь?

– Ага, – согласилась она и принялась вытирать слезы.

Тогда Дениз даже не догадывалась, что из-за нее отличным планам Марка не суждено сбыться.