Остров мертвых. Умереть в Италбаре

Я поднес его к глазам и прищурился в тусклом свете. На листе был список из шести имен. Читая его, я тщательно контролировал свое лицо.

Это были имена людей, которых я любил или ненавидел, и каждому из них в свое время был посвящен гниющий сейчас где-то некролог.

А еще каждый из них фигурировал на той или иной недавней фотографии, которые я видел лично.

Я выдохнул дым, сложил список, убрал его обратно и бросил конверт на стол между нами.

– Что это значит? – спросил я какое-то время спустя.

– Все эти люди потенциально могут быть живы, – ответил Бриггс. – Я прошу вас уничтожить этот список как можно скорее.

– Хорошо, – сказал я, а потом добавил: – А почему они потенциально могут быть живы?

– Потому что их пленки Возврата похищены.

– Как?

– Мы не знаем.

– Зачем?

– Этого мы тоже не знаем.

– И вы обратились ко мне…

– Потому что вы – единственная связь, которую нам удалось выявить. Вы всех их знали… и близко.

Первой моей реакцией было недоверие, но я скрыл его и ничего не сказал. Пленки Возврата – единственная во вселенной вещь, которая всегда казалась мне неприкосновенной, недосягаемой на протяжении тех тридцати дней, что они существовали, прежде чем исчезнуть навеки. Однажды я пытался заполучить одну из них и потерпел поражение. Их стражи были неподкупны, их хранилища – непроницаемы.

И это – часть еще одной из причин, по которым я теперь нечасто посещаю Землю. Мне не нравится мысль о том, чтобы надеть на себя пластину Возврата, даже временно. Тем, кто там рождается, пластины имплантируют в младенчестве, и закон требует носить их все время проживания на Земле. Тем, кто туда переселяется, положено ими обзавестись. Даже гости обязаны терпеть их до самого отлета с планеты.

Пластины отслеживают электромагнитную матрицу нервной системы. Они записывают изменяющиеся паттерны человеческой личности, и каждая из них уникальна, как отпечаток пальца. Их единственная задача – переслать финальный паттерн в момент смерти. Смерть – спусковой крючок, пулей служит душа, а мишенью – машина. Эта машина огромна; она записывает эту передачу на полоску пленки, которая может уместиться в ладони – вместе со всем, чем человек был или надеялся быть, – и весит меньше унции. Спустя тридцать дней эту пленку уничтожают. Чем все и кончается.

Однако в небольшом и строго засекреченном количестве случаев за последние несколько веков этим все не кончалось. Предназначение всей этой странной и дорогостоящей системы таково: бывают люди, которые, неожиданно скончавшись на планете Земля в критической точке своих значимых жизней, покидают эту юдоль плача, унося с собой информацию, жизненно важную для экономических/технологических/национальных интересов Земли. Система Возврата существует исключительно ради спасения такой информации. Однако даже могущественная машина не настолько сложна, чтобы извлечь ее из записанной матрицы. Поэтому кое-где хранятся замороженные культуры тканей каждого носителя пластины. Эту культуру также хранят тридцать дней после смерти и, как правило, уничтожают вместе с пленкой. Если необходим Возврат, из этой культуры в РУР (это аббревиатура от «резервуар ускоренного роста») выращивается новое тело, аналогичное оригиналу во всем, за исключением того, что мозг его – tabula rasa. На этот чистый лист и накладывается записанная матрица, чтобы возвращенный индивидуум обладал всеми мыслями и воспоминаниями оригинала вплоть до момента смерти. Теперь он способен раскрыть информацию, которую весь Мировой Конгресс признал достаточно важной, чтобы оправдать Возврат. Всю эту структуру, расположенную в далласской крепости площадью в четверть квадратной мили, оберегает безотказная охранная система.

– Вы считаете, что пленки украл я? – спросил я.

Он скрестил и сразу же расставил ноги, отвел взгляд.

– Вы признаете, что закономерность существует и что она как-то связана с вами?

– Да. Но я этого не делал.

– Вы признаете, что однажды подозревались и обвинялись в попытке подкупа правительственного чиновника с целью получения пленки вашей первой жены Кэтрин?

– Это общедоступная информация, так что я не могу ее отрицать. Но обвинения были опровергнуты.

– Разумеется… потому что вы можете позволить себе стерпеть любую шумиху в прессе и нанять хороших адвокатов; к тому же добыть пленку вам все равно не удалось. Но впоследствии ее похитили, и прошло много лет, прежде чем мы обнаружили, что она не была уничтожена в положенный день. Мы не могли связать это похищение с вами или получить юрисдикцию в том месте, где вы тогда проживали. И добраться до вас другими способами тоже не могли.

Я улыбнулся, когда он выделил голосом слово «добраться». У меня тоже есть охранная система.

– И что, по-вашему, я сделал бы с этой пленкой, если бы она ко мне попала?

– Вы богатый человек, мистер Сэндоу, один из тех немногих, у кого хватит средств на воссоздание аппаратуры, необходимой для Возврата. А ваши навыки…

– Признаюсь, когда-то у меня был такой план. К сожалению, пленку я не заполучил, так что попытка не состоялась.

– Тогда как вы объясните остальные случаи? Остальные похищения, случившиеся в течение нескольких столетий и всегда связанные с вашими друзьями или врагами.

– Я не стану это объяснять, – ответил я, – потому что в принципе не обязан вам ничего объяснять. Но скажу вот что: я этого не делал. Пленок у меня нет, и никогда не было. До сегодняшнего дня я понятия не имел, что они пропали.

Однако – господи боже! Те самые шестеро!

– Тогда, если временно допустить, что это так, – сказал он, – можете ли вы предоставить нам хоть какую-нибудь информацию о том, кто мог быть настолько заинтересован в этих людях, чтобы пойти на такие крайние меры?

– Не могу, – ответил я, видя перед глазами Остров мертвых и зная, что мне придется это выяснить.

– Полагаю, я должен сообщить вам, – сказал Бриггс, – что это дело не будет закрыто до тех пор, пока мы не определим местонахождение пленок.

– Понимаю, – ответил я. – А можете ли вы сказать, сколько незакрытых дел у вас имеется на данный момент?

– Их количество не важно, – ответил он. – Важен принцип. Мы никогда не сдаемся.

– Просто до меня доходили слухи, что их довольно много, – сказал я, – и некоторые из них уже изрядно заплесневели.

– Я так понимаю, что вы отказываетесь сотрудничать?

– Я не «отказываюсь». Я не могу. Мне нечего вам сказать.

– И на Землю вы со мной не вернетесь?

– Чтобы выслушать, как ваш шеф заново пересказывает мне все то, что уже сказали вы? Спасибо, нет. Передайте ему, что мне жаль. Передайте, что я бы помог, но не понимаю, как.

– Хорошо. Тогда, видимо, мне пора. Спасибо за ужин.

Бриггс встал.

– Вы можете остаться на ночь, – предложил я, – и выспаться в удобной постели, прежде чем улетите.

Он покачал головой.

– Спасибо, но это невозможно. Я на посуточной оплате и обязан отчитываться обо всем потраченном на задание времени.

– А как вычисляется посуточная оплата за время, проведенное в подпространстве?

– Это сложный процесс, – сказал он.

* * *