Хроники Света. Долина людей. На пороге большой войны. Часть первая

– Слышь, младший, ты не борзей. Они хоть и полудевки небоеспособные, но работают знатно. Синий должен работать во благо великого ига! Ты меня понял? – рявкнул Тролгх, тыча в младшего посохом.

Тот весь съежился, покорно опустил голову и протявкал невнятное «да». Дисциплина, конечно, будь здоров у них. Чем, интересно, осенен этот Тролгх, какой тьмой? Насколько далеко они ушли в своих темных обрядах? Может ведьм разбудили? Ну это же вообще мерзость и предательство древней клятвы. Нет, не может быть. Сами небось темное колдовство изучают.

– Смотри, если узнаю, что по чем зря рабочую силу изводишь, из твоего бесполезного черепа чашу сделаю церемониальную! Ладно, бери прислугу и вали уже по своим делам. Задерживаешь, – чуть менее грозно разрешил Тролгх.

– Спасибо, осененный! Так, кого бы взять? Все на одну рожу. О, вот этого возьму, с дубиной, ишь, полудевка-то с яйцами, – ткнул младший пальцем в Угрухкха. А потом заржал: – И вон того, тоже лысого. Будет два лысых.

Угрухкх же про себя выругался. Идти через горы в земли людей ему не улыбалось. Черт его дернул брать эту дубину? Хотя, с другой стороны, тут могут быть варианты. В землях людей проще затеряться. Ну, будь что будет. Младший тем временем приказал отряду развернуться и двинуться в горы. Лысые голубые покорно побежали следом. Опять в горы. Вверх-то бежать не так и легко, как вниз. Как взяли старт, так и бежали дня четыре наверно. Сперва забрались на среднее плато, и по нему несколько дней бежали на восток, удаляясь от родных мест Угрухкха. Вышли к заснеженным вершинам. Тут было очень холодно. Угрухкху подумалось, что если они полезут выше в горы, то там голубые и издохнут от холода, теплых шкур-то у них не было. Но младший шаман не повел их дальше вверх. Он повел их параллельно подъему в заснеженные вершины. Иногда они возвращались назад, словно что-то искали. Шаман постоянно сверялся с картой. Ну точно, кретин, раз не может нормально карту читать.

Наконец, они достигли перевала, где, как выяснилось, был нормальный проход через ущелье. Так они перешли на земли людей. Тут были такие же горы, такие же леса. Всю дорогу голубых использовали как носильщиков, кухарок, прачек. В общем, сгружали на них всю обозную грязную работу. И чуть что, норовили ударить, то лапой, а то и кнутом. Но только черные так относились к голубым. Зеленые же смотрели на них с некоторой жалостью. Видно было, что и они тут не по доброй воле. Тоже силой принудили подчиняться. Разговаривать не разрешали. Ни им, ни зеленым.

В землях людей с гор спустились сразу на берег огромного озера. Красотища. Никогда он столько воды не видел. У них-то озера все небольшие. А тут ну почти как море, но пресное. Вплавь добрались до острова. Надеялся было Угрухкх, что черные потонут под грузом своей амуниции, да не оправдалась надежда. Плыли черные словно налегке. Далее прочесали весь остров. Зарезали двух странных водных существ. Вроде бы те были даже разумные. Что-то там лопотали. Да черные не разбирались, пошинковали в фарш. Туповатый у них младший шаман. Нет, чтобы поговорить, узнать информацию. Только и знает, что орать «уничтожить» да «раздавить». Долго плутали по острову, потом вышли на поляну с круглой каменной площадкой, окруженную высокими стоячими камнями. Там и заночевали. Ночью Угрухкх ворочался больше, чем спал. Решил бежать. Ночью не вышло, так как зеленые всю ночь несли дозор. Ну значит, как получается, так и сдернет.

Ни свет ни заря синих разбудили. Пошли в лес, где их ждала работа. Тяжелая работа. Сначала рыли ямы. Много ям. Окружили этими ямами круглую каменную поляну. Потом валили деревья. Делали колья. Несколько дней окружали, стало быть, поляну кольцом ловушек. Работали все, кроме черных. Только сегодня под вечер все и закончили. Все пошли отдыхать. Ну кроме синих. Напарника Угрухкха заставили готовить, а его самого отправили за водой.

– Шел я себе по лесу, никого не трогал, думал, что вот он – мой шанс дернуть. А потом боль в затылке и все. Открываю глаза, а мне какая-то мелкая бледная самка тычет мечом в горло! За что? Я сюда не по своей воле пришел! И вообще, надоело мне все, слова больше не скажу, хоть жгите, – и грозно зарычал Угрухкх.

– Интересный рассказ, – сказала Хмурая. – Да вот с чего нам тебе верить-то, а, Голубой?

– Тьфу, обещал молчать, да ладно, мелкая. Скажи, вот с чего мне врать? – ответил вопросом на вопрос Угрухкх. – Мне эти черви не друзья и не товарищи, твари они, которых я готов рвать клыками.

– А что ж не порвал-то? Не один день вы сюда шли, много было возможностей. В день по одному и рвал бы, рватель, – засмеялась Хмурая.

– Так убили бы меня. Я так хорошо, как они, воевать не умею. Только сдох бы почем зря, даже латы им не поцарапав, – грустно признался Голубой.

– Слышь, Голубой, – вступила в разговор Белка. – А что ты скажешь, если я тебя воевать научу?

Удивился не только орк. Удивились все. Хмурая вопросительно взглянула на Белку, та лишь подмигнула в ответ.

– Не понял. Ты чего сказала, рыжая? А ну повтори! – удивленно спросил Голубой.

– Ты чего, синий, оглох что ли от страху? – заржала Белка.

– Голубой я, не синий. Синими только черви нас называют. Не груби, рыжая, да глаза протри, – как-то совершенно спокойно и вообще без эмоций сказал Голубой. Вот тут Белка ему окончательно поверила. Стало ей жалко этого большого и, по сути, доброго орка. Жизнь подкинула ему фортель, вырвала из привычного круга дел, разрушила будущее и плюнула им сюда, умирать. И Белка во что бы то не стало решила изменить незавидную судьбу Угрухкха. Вот только он больше не Угрухкх, он Голубой. Отрядное прозвище у него такое будет.

– Договорились. Нарекаю тебя Голубым. Так что, хочешь научиться воевать, чтобы свидеться когда-нибудь с Кролгхом? – хитро улыбнулась ему Белка.

– Рыжая, ты что задумала, а? Я, конечно, хочу. Да не понимаю я тебя. Вы, люди, странные, – в недоумении проворчал Голубой.

– Все просто. Я учу тебя воевать. Ты помогаешь нам разобраться с черными и зелеными твоими товарищами. Точнее сперва ты помогаешь, потом я учу. Учеба займет время. Может даже год или два. А может гораздо меньше. Все от твоего желания выжить зависит, – выложила Белка свой план.

– Хотел бы я тебе верить…, – задумчиво произнес Голубой. – Да странно это все. И зеленых убивать не надо. Червей только. Зеленые без них воевать не будут. Но как я могу верить человеку? Даже не человеку, а человеческой самке?

– А вот так, – молвила Белка, обошла дерево, аккуратно развязала паутинную нить. Хотела было рассечь кожаные веревки, да пожалела, и так на плоту извела по чем зря хорошую веревку. Начала развязывать. Получилось не так эффектно, как она построила эту сцену в мыслях. Но в жизни все всегда не так, как в мыслях. Справилась с веревками. Подошла к орку. Тот с каким-то пришибленным видом смотрел на Белку и потирал порезанные запястья. Двинулся было, да со всех сторон бойцы взяли его в прицел луков. Хотя бойцы стояли на удалении, на котором человеческий глаз в темноте их увидеть не мог, орк все заметил. Замер.

– Во-первых, ты свободен, – опять Белка удивила всех. Задумалась, не разжалует ли ее Хмурая за такую инициативу? Ничего, сейчас еще больше их удивлю. – Во-вторых, предлагаю тебе союз на оговоренных раньше условиях. Дополню, что буду защищать на землях Долины как себя. А ты будешь защищать меня и Клис как себя. Будешь повиноваться моим требованиям, необходимым для обучения и защиты. Будешь подчиняться приказом командира отряда и законным требованиям бойцов. Через год будешь свободен от союза, если сам не захочешь продлить. Да, твой статус свободный. Захочешь потом уйти, уйдешь.

Надо было видеть лицо орка. Там буйствовала игра чувств. Гримасы сменяли одна другую. Недоверие. Надежда. Уважение. Ну понятно, никто такого не ожидал. Да и сама Белка от себя такого не ожидала. Дался он ей. Хотя да, жалко стало, он же как ребенок тут один в незнакомой земле, всеми обманутый. Вот так вот это само собой получилось. Предложила союз, повинуясь интуиции, даже толком не обдумав.

– Ну ты знаешь, рыжая, сладко глаголешь, да слово-то не воробей. Сегодня союз, а завтра прирежете меня. С чего мне людям верить? – хоть и было недоверие в голосе Голубого, но в глазах затлели угольки надежды.

– А зачем слово? Давай вот так, – Белка подошла ближе к орку, сложила ладони кругом и приложила их сердцу. – Предлагаю союз на названных условиях.

Глаза орка полезли из орбит. Белке даже показалось, что еще немного, и эти выпученные глазюки лопнут. Он так забавно удивлялся: его странные брови словно две жирные гусеницы заползли на лысую черепушку. Но потом он взял себя в руки, встал на одно колено, чтобы быть вровень с Белкой, сложил такой же знак из ладоней и приложил их к своей груди.

– Я принимаю твой союз, – Голубой поднялся и продолжил. – Запомни, Рыжая, это не просто слова теперь, это древний символ союза. Такими вещами не шутят. Сами духи Света ручаются за чистоту и нерушимость союза.

Может, и не шутят, думала Белка, да вот чем же этот союз отличается от обычного? Толку-то от ладоней колечком? И так, и так это договор. Нарушен если будет, милости просим в трибунал Клиса. А колечко это чем гарантировано? Не понимала Белка, хотя уже начинала думать, не глупость ли она сморозила. Еще и духи Света какие-то. Вот об этих духах она вообще слыхом не слыхивала. Надо разузнать. Может, Писарка что ведает.

Тем временем орк опустился уже на два колена и зачем-то начал возиться пальцем в земле. Возился минут пять. Потом обратился к Хмурой.

– Командир самок, взгляни, – сказал орк.

Белка улыбнулась. Голубой уже подчинялся их отрядной иерархии. Еще бы от самок этих его вылечить. Ну да будет время, обтешем. Хмурая подошла, глянула, взмахом руки подозвала Белку и Писарку. Девушки подошли. Ого. Да Голубой пытался изобразить карту. Почему пытался? Очень даже картографично вышло.

– Смотрите. Вот этот камень в центре – это круглая каменная поляна. Два червя, включая шамана, постоянно находятся там. Там же лагерем расположились зеленые. Вот эти круги, что я выложил ветками, – это линии ловушек и сигналок. А вот этот средний круг. Тут четыре засады. Сами черные караулят. По два червя. От засад провели линии сигналок к каменной площадке. По тревоге зеленые должны выдвинуться в помощь. Бежать там минут семь. Вот. Я с вами откровенен. Да и вообще я не дикарь какой. Не зачем было меня бить и резать. Мы же разумные, могли бы как цивилизованные договориться, – с некоторой обидой, потирая ушибленную щеку проговорил Голубой.

– Ну ты, это, не держи зла, цивилизованный. На войне как на войне, – несколько смущенно сказала Хмурая. – Писарка, что скажешь?

– Командир, все четко. Даже пропорции расстояний соблюдены. Я зарисовала карту со слов разведки. Все совпадает. Те ловушки, сигналки и засады, что они срисовали, есть и на карте Голубого. Вот те, что с противоположной стороны каменного круга, не разведаны. Но логика оборонительных кругов подсказывает, что все верно. О сигналках, ведущих в каменный круг, нам было не известно. Остается только принимать на веру. Вот, держи карту, я все пометила. – протянула карту Хмурой Писарка.

– На веру, – протянула Хмурая. – Нет, пожалуй, на веру не нужно полагаться. Дикая, Нож, подойдите.

Две девушки вышли из темноты и подошли к Хмурой.

– Вот карта, смотрите, вот эти позиции нужно проверить. В бой не вступать. Идти быстро и тихо. У вас час. Задача ясна? – поставила задачу командир.

Девушки кивками подтвердили задачу и ушли в ночь. Дикая потому и дикая, что нашли ее в лесах у какой-то заброшенной фермы. Говорит, много лет там жила совершенно одна. Питалась сырым мясом да ягодами с грибами. Ей даже не нужны были казарменные занятия по выживанию. Со временем обтерлась в социальных условиях Клиса. Нашел ее аптекарь. Он рассказал, что на шее на кожаной веревке у нее болтался медальон лейтенанта свободного отряда. Именно поэтому ее взяли в казармы. Столько лет провела она уже в Клисе, но до сих пор ела она лишь руками. Жгучая брюнетка, но вот с прической не заморачивалась, брилась на лысо. Вместо прически ее лысую голову украшала очень причудливая татуировка, больше похожая на замысловатый орнамент. Но никогда Дикая не рассказывала, что значит ее татуировка. Иногда как взглянет на тебя, аж дрожь берет. Но следопыт она отличный. Ну а Нож и есть нож. Любимое ее оружие. Работала с двух рук одновременно. Отлично метала ножи в цель. Метров двадцать – для нее нормальное расстояние броска. Белка так не умела. Хорошая разведгруппа из этих двоих будет.

– Белка, теперь ты, – обратилась к ней Хмурая. – Ни разу мне ни пришлось жалеть о твоих решениях и поступках. Даже та выходка с темным принесла свои результаты. Надеюсь, и с Голубым ты знаешь, что делаешь. Но этот орк – твоя проблема, ответственность и головная боль. За все его поступки отвечаешь ты. И спрошу я сурово, если что. Поняла?

Белка лишь утвердительно кивнула. Сама кашу заварила, ей и расхлебывать. Но почему-то была уверена, что поступила верно. Орк-то не дикарем оказался. Ишь, цивилизованный. Просто представила себя на его месте. Вспомнила свою историю появления в Клисе. Если бы не Угрюм, пропала бы там, в той деревне. Ей нужна была помощь и Свет дал ей Угрюма. Вот и этому голубому орку тоже нужна была такая же помощь. «Нет, все правильно», – уверенно подумала Белка.

– Если что, я сама ему сердце вырежу. – и грозно посмотрела на Голубого.

– Если что не так будет, духи Света тебя опередят, – с какой-то грустной обреченностью прорычал Голубой.

– Так, теперь давайте подумаем, что будем делать,       – перевела разговор в другое русло Хмурая. – Какие мысли, бойцы?

– Ну может я и не боец, – вступил в разговор Голубой, – но я позволю себе высказаться. Врагов у вас… эмм… у нас. Да, врагов у нас только десять. Это черви. Без них зеленые в бой вступать не будут. Слышал я, что они недовольны ситуацией. Они тут, как и я, по недоброй воле. Им эта война как собаке пятая нога нужна. Если вырезать черных, на этом войнушка и закончится.

– Нам бы твою уверенность. А что с этими червями? Какие они бойцы? Что за оружие? – уточнила Белка.

– Ну… черви всегда тренировались убивать. Любым оружием. Еще и шаман младший с ними. Умеет ли он колдовать, не знаю. Но они все закованы в броню. Из тяжелого метала. Мы, орки, сильные. Но металла очень много. Стало быть, не такие они быстрые будут, как были бы в легкой или кожаной броне. Так, луки. Дальнобойные луки. Много стрел. Тяжелые фальшионы, клинки средние, ножей куча. Приказ был людских девок истребить. Хотя шаман просил парочку взять живьем, для обряда какого-то. Стало быть, они будут стараться перестрелять вас. Не силен я в военном деле и боевом искусстве. Да, вот тут, смотри, – Голубой ткнул в нарисованную на земле карту. – Вот тут за этой засадой в двух метрах я установил первое бревно с кольями на растяжке. Ошибся местом установки. Больно меня тогда кнутами отходили. Ловушку не разбирали. Она прямо за засадой. Можно ее активировать. Минус засада будет. А, еще, вот, в засаде на севере у одного червя все оружие отравлено. Ловил он тут каких-то змей, яд выжимал, да клинки свои и стрелы обмазывал. Вообще больной товарищ. Он больше остальных старался кнутом меня лупить, урод.

– Понятно. Латы полные? Все участки тела закрыты? Шлемы? – уже Белка спросила.

– Те, что мы срисовали, в полных латах, но без шлемов, – сообщила одна из разведчиц.