Лети, не бойся

Однако голоса мальчишки слышно не было. Зато показалось девочке, что она слышит чьё-то сиплое горловое дыхание. Будто измотанный в конец человек тяжело дышит с открытым ртом. И дыхание это становится к ней всё ближе.

Она огляделась по сторонам. Вроде нет никого. Но это же лес. Здесь всё находится в движении. Лёгкий ветерок может вызвать такое покачивание в кронах, словно лось стонет. Где-то в ельнике справа шевельнулась ветка.

– Мама! – вскрикнула тихонько девочка.

Ей стало вдруг страшно. Пора бежать отсюда. Она вскочила, но молодые ноги не шли. Налились тяжестью, будто к ним камни налипли. Девочка попятилась прочь от ельника. Споткнулась о сук и упала на спину. Икра ноги полыхнула болью. Она посмотрела на голую лодыжку. Там алел кровью порез, что оставил сук.

Это ничего, ничего, – залепетала девочка и поднялась на ноги. Она замерла на мгновение, прислушиваясь. Вроде всё тихо. И вдруг где-то совсем рядом снова раздалось это ужасное сипение.

Девочка взвизгнула и ринулась назад к дороге. Что-то холодное и влажное коснулось её спины. Она зажмурилась, ноги потеряли землю, и девчонка зацепилась ими о дерево. Затем упала лицом вниз. Прижалась к земле, словно ища у той защиты, и замерла. Дыхание раздалось прямо над её головой. Ноздри ребенка учуяли отвратительный сладковато-затхлый запах.

Девочка закашлялась и перевернулась на спину. Последнее, что она увидела, были белесые, обескровленные глаза на пепельно-синем лице чудовища, чем-то походившего на человека. Затем ей на лицо опустилась большая холодная, скользкая рука. И наступила темнота.

***

Гобоян очнулся в тот момент, когда порог его дома переступила нога высокого человека с безволосой, как колено, головой. Дверь старик никогда не закрывал. Почти никогда.

Он сел на лавку: – Здравствуй Крос.

– Здравствуй Гобоян, – ответил гость. Он был настолько велик ростом, что не мог стоять в избе, не склонив голову. Поэтому сразу присел к столу и сложил на нём огромные, словно черпаки ладони. Лицо гостя было крупным под стать телу. Баранки топорщащихся ушей, мясистая груша носа, выдающиеся крепкие скулы. Похожее на высеченный спорыми ударами долота в куске скалы набросок. Он выглядел как человек, однако полностью человеком не был.

– Хорошо, что ты пришёл, – сказал старик.

– Ты же знаешь, я не мог не прийти. Твоя весть не стала сюрпризом. Мы того ждали, признай. Быть может лишь не в таком виде.

Крос был намного старше Гобояна, а выглядел так, будто мог тому годиться в сыновья. Он был щедро одарён от природы силой и могучим телосложением. Единственное, в чём ему судьба отказала, это были волосы. Их у него не было с рождения вовсе. Не появились они и позднее. Ни бровей, ни усов. Однако усмехнуться над таким недостатком Кросу в лицо не осмелился бы ни один здравомыслящий человек. Поэтому всякий стремился как можно скорей свыкнуться с необычным образом гора-человека.

– Нам не из чего выбирать. И после того, как ты посмотрел на него, что скажешь? – спросил Гобоян.

– Лучше бы я этого не видел.

– Не юли, Крос. Скажи прямо, что думаешь.

– Я думаю это тот человек. Предвестник конца.

– Звучит как приговор. И всё же тебе прекрасно известно, что он не один, кто может летать. Так скажи мне, как мы должны расценить его появление – как знак, или пришествие спасителя? Или мы всё же ошибаемся в своих предположениях будущего?

– Я был бы рад ошибаться. Но нет. Все признаки сходятся. Мы слишком давно смотрим туда, чтобы перестать путаться в настоящем. Нет у нас на то ни права, ни времени. Сценарий начертан и начат. Похоже худший из всех. Если бы твой человек появился в другом краю, хотя бы в Лилте или Палте, я мог бы колебаться. Но он пришёл прямиком к нам сюда. Неужели не довольно совпадений?

– Пожалуй, ты прав. Я сомневаюсь лишь затем, чтобы дать себе паузу всё обдумать. Так или иначе, скоро мы узнаем правду.

– Тебе надо будет его удержать. Этого человека. Хочешь попросить о помощи?

– Нет. Не стоит преувеличивать. Ему некуда идти. Останется как миленький.

– Я вижу по твоим глазам, что ты не хочешь выносить пока это на всеобщее обсуждение. Если тебе интересно знать моё мнение – я и сам мало верю в возможный союз. Такое случается, лишь когда с плеч уже полетели головы. А до той поры все будут цепляться за последний довод спать спокойно, как и ты за свои сомнения.

– Ты прав, Крос. Ты как всегда понимаешь всё и без слов, но не можешь удержаться от соблазна высказаться вслух обстоятельно, не упуская возможности подтрунить надо мной. Если у таких как ты и бывают слабости, то все они связаны с языком.

– Потому что он у меня такой же большой, как и я сам. Если не выпускать его на волю, он попросту меня задушит.

Они рассмеялись.

– Ну, значит, так и быть, – сказал Гобоян, – пообвыкнемся с ним. Когда мне нужна будет помощь – скажу.

– Ого! Если великий Гобоян заговорил о том, что ему потребуется помощь, значит, он действительно напуган.

– Прощай, Крос. Рад был встрече.

Они обнялись, и великан вышел из дома. В окне, затмив на мгновение закат, мелькнула его большая фигура. Старик лёг на скамью и закрыл глаза: – Час пробил.

Глава 2.

Новый старый мир.

Михаил проснулся и с наслаждением вдохнул запах сухой люцерны и клевера, которые прятались в стогу. Коготки сухих травинок покалывали шею и щеку мужчины. Он почесался волосами о траву и приподнялся. Незнакомый амбар со стоящими вдоль стен разнокалиберными бочками, свесившимися с крюков плетёными корзинами, сложенным у осевшей двери деревянным инструментом. Запах натурального хозяйства обрадовал Мишу. Напомнил ему его сельское детство, где каждое утро начиналось в беспрестанном труде. Сейчас он не слышал близкого запаха скотника. А в юные годы тот жил на дворе постоянно. Что ж, видать, эти выходные он проведёт на выселках цивилизации. Прочистит в организме закись азота городского наследия.

Миша вывалился из сена на деревянный настил пола, смахнул налипшие стебли с одежды и расчесал пятернёй волосы. Он громко чихнул, породив в сводах высокого амбара звонкую канонаду и спугнув присевшую снаружи птицу. Однако даже это действо не порвало связь мужчины с увиденным им сном.

В минувшем сновидении Михаил явился главным действующим лицом невероятных событий, что вершились во времена, когда человечество ещё не изобрело двигатель внутреннего сгорания и не отправили в космос спутник. Люди жили в деревянных срубах, пахали каменистую землю сохой, собственными руками делали одежду и домашнюю утварь. Ладони тех людей потрескались от работы, ногти потемнели от грязи. Лица шелушились обветренной кожей, а волосы не знали причесок. В этом сне Миша владел языком зверей и птиц, которые вели его к удивительным местам. Где он имел великую цель жить, а его ноги были полны сил к ней идти. Во сне Миша увидал собственную возлюбленную и даже держал ту за руку, пока над их головами кружились белогрудые ласточки. Во сне закаты солнца разливались у горизонта таким праздником цвета, что захватывало дух и хотелось занять подходящее место в кинотеатре природы и без устали смотреть на её великолепие. В этом сне Михаил был воином. Разве мог он даже помышлять о таком в жизни? Впечатлений сновидения ему хватило бы на год, по чайной ложечке на каждый день. Реальная жизнь не вмещала в себя даже намека на подобные сюжеты. Впрочем, то, что с ним случилось теперь, иначе как приключением тоже было не назвать.

– Что ж, пойдём разбираться, – пробормотал Миша, подходя к пузатой кадке с водой. Прежде, чем зачерпнуть оттуда воды, он взглянул на собственное отражение и охнул: – Во дела! – На глянцевой поверхности отражалась физиономия вне всяких сомнений ему принадлежавшая, но куда более спортивная. Щёки осели, подсдулись, раскрыв вполне себе мужественные скулы; подбородок обрёл угловатость и выразительность; глаза раскрылись и под ними исчезли привычные одутловатые мешки. Превращение коснулось не только лица. Чудесным образом местный воздух подчищал и иные огрехи в физиологии. Словно искусный скульптор он взялся освободить от нагромождения лишней плоти идеальные черты тела. Живот Миши стал ещё меньше, и на боках усохли выпуклые складки жира. Не скрывая радости, мужчина потёр руки и направился из амбара наружу.

Он толкнул плечом широкую створку ворот. На дворе, слева, превосходя Мишу ростом, возвышался сплюснутый горбылём стог сена. Правее о забор облокотился навес, укрывший пень-колоду с воткнутым в него колуном и аккуратную кладку дров. Босиком, по приятному теплу земли Миша пошёл к дому, где на уже знакомом ему пне сидел старик Гобоян.

– Доброе утречко! – гаркнул неожиданно громко Михаил. – Простите. Что-то не узнаю свой голос, – немного сконфузился он.

– И тебе здравствуй, добрый человек, – ответил старик, – хорошо ли спалось?

– Даже и не спрашивайте! Сто лет так не спал. Как младенец.

– Ты вспомнил, как спят младенцы?

– Что?… А, да. Отлично выспался! А который же сейчас час?

– Час? Может, ты хочешь спросить какая нынче пора дня?

– Да нет, как раз хотел спросить – сколько сейчас времени. Сколько часов и минут.

– Ты меня прости, Михаил, не могу ответить на твой вопрос.

– Что ж, судя по солнцу, ближе к полудню, – Миша протянул старику ладонь, – спасибо вам огромное за ночлег! Вчера вы меня здорово выручили. А про снадобье ваше вообще молчу! Просто чудо какое-то. Нет, вам действительно надо поделиться этим рецептом с каким-нибудь комитетом по здравоохранению, больницей района или ещё кем. Просто феноменальный эффект! Я до сих пор в таком возбуждении, и сил хоть отбавляй. Даже живот подтянулся. Чудеса, да и только!

– Михаил, у тебя есть короткое имя?

– Ну, разумеется! Миша, как вы, наверное, и без подсказки должны знать.

– Вот что, Миша, не благодари меня. Я ничего хорошего для тебя ещё не сделал. Ты лучше иди поработай. В твоё тело пора вдохнуть силу. Болеет оно ещё. Поколи мне дров, покуда не устанешь. А я тем временем сготовлю чем нам подкрепиться. Как раз к полудню, который ты помянул, и сядем. На тебе тени ещё лежат.