Лети, не бойся

– Я выбрал?! – чуть не вскрикнул Михаил. – Да я заблудился! И ничего более! Хочешь знать правду – хорошо. Я в глубокой заднице! Ещё день назад я был в привычном мне мире, одетым в хлопковые брюки и рубашку. Носил кожаные румынские туфли. А потом всё перевернулось вверх дном! Какой-то урод чуть не высек меня у столба, после чего старик напоил наркотиками, а в довершении ночью голая девчонка из пруда звала кататься на дереве! Разве это можно назвать выбранным путём?… Впрочем, вот что. Тебе всё известно и без моих слов. Я заметил. Так что не мучай меня. Я не слишком силён, но не дурак!

Великан развёл руками: – Что ж, ты прав. Я отчасти вижу твою историю, но лишь отчасти. Мне не ясны твои мысли и мотивы. То, что происходит, случилось с тобой, а не со мной. Но главное, что ты цел, здоров и находишься в земле, где без сомнения обретёшь себя самого. Вскоре ты перестанешь искать себя там, где тебя нет… Хочешь мой совет – не трать напрасно силы, которых и так не много. Земли, о которой ты говоришь, здесь нет. Пора принять настоящее, иначе потеряешься в собственных фантазиях об утраченном. Наша ноша за плечами, это именно то, что мы хотим и готовы нести. Хочешь ты нести в ней здесь и сейчас то, что имеешь, или хочешь набить ее домыслами – это тебе решать.

– Но это не моя жизнь! Я живу в другом месте, среди других людей, среди другой эпохи. У нас там машины, а здесь что? Русалки?… Как с этим быть?

– Забыть. Сейчас ты здесь. Чем скорее ты это примешь, тем больше у тебя шансов выжить.

– Не хочу!

– Нет? Ну и плевать! Тогда уходи к своим машинам, чем бы они ни были!

– И уйду!

– Ну и иди!

Великан отвернулся от Михаила, и тот также повернулся спиной к великану.

Внутри Миши всё кипело: – Да как он смеет? С какой стати они все ему постоянно врут? Да пошли они!

Однако, от одной только мысли о том, что прямо сейчас Миша может остаться в одиночестве, один на один с этим коварным лесом, полем, прудом, да с любым клочком сей дьявольской земли, у него начинали шевелиться волосы. Вот уж нет. Повторение минувшего кошмара он не выдержит. На голове итак, наверняка, уже седые волосы! Один он пропадёт. Мир, где из пруда вылезают со дна девицы, трудно назвать понятным. Нет-нет, нужно поскорей добраться в безопасное место. Причём сделать это с помощью такого человека, как сидящий рядом с ним громила. Лучшего поводыря и не найти. Само небо ему его послало. Как здесь всё, судя по всему, и приходит.

Миша обернул голову через плечо. Огромная мускулистая спина великана оставалась на месте.

– Как вас зовут? – спросил Михаил.

– Крос, – не оборачиваясь ответил великан, – это имя в моем народе означает ловкий.

– Забавно!

– В моём роду ребёнку давали имя, так чтобы наделить его силой. Считай это предназначением. Однако эта традиция была утрачена, как и сам род… Возможно тебя удивит то, что я не самый крупный из своего вида. Видел бы ты моего отца, – Крос, наконец, повернулся полностью к собеседнику, – вот тот был здоровый муж! Мог вброд почти любую реку перейти. Всё ему по шею только доставало. А как звать тебя?

– Миша. Михаил.

– Не знаю такого имени, прости. Что оно значит?

– Библейское. В честь архангела. Это такой небесный воин.

– Воин? Ну, тогда у тебя хорошие корни.

– Вы на меня не сердитесь, Крос. Я просто не в себе. Сами понимаете. Не хочу повторяться, но я без всяких предпосылок оказался втянутым в какую-то невероятную игру. Была жизнь у меня и сплыла.

– Куда сплыла? – удивился Крос.

– Это выражение такое. Идиома.

Лицо Кроса еще более вытянулось: – Ну и чудно же ты говоришь! И всё на «вы». Скажи на милость, твой язык тебе самому хорошо понятен?

– Понятен, понятен, – пробормотал Михаил, – не обращайте… не обращай внимания. Все равно, судя по всему, не поверишь.

– Ну как знаешь. Люди здесь резкие.

Да и чёрту вас всех! – подумал про себя Миша. Затем поднялся на ноги и начал растирать замёрзшие плечи и руки.

– На, выпей глоток, – Крос протянул ему маленький кожаный бурдюк с жидкостью. – Не бойся. Это тебя согреет. Впереди у нас долгая дорога. Как ты сказал зовут того старца, что опаивал тебя?

– Я не говорил. Гобоян. Так его все звали, – сказал Миша и хлебнул глоток из мешочка. Внутри полыхнул огонь, который уже через мгновение расползся приятной истомой по всему телу. – Ух ты! – только и вымолвил мужчина.

– Знаю Гобояна. Один из самых уважаемых людей в наших краях. Тебе повезло, что он занимался тобой.

– Неужели?

– Ты у него первый постоялец за десятки лет. Какие ещё тебе нужны доказательства? Ну а теперь в путь.

Фигуры людей, одна высокая и крепкая, как скальная глыба, и вторая, ссутулившаяся, значительно ниже ростом, двинулись в сторону чёрной полосы леса, очертившей горизонт. Вдалеке ухнул филин, и на его голос коротко отозвалась лиса. Луна взбиралась к своему апогею и разливалась по ковру поля серым светом.

***

Гобоян приоткрыл правый глаз. Сквозь мутную пелену слюдяного овала окна брезжил начинающий рассвет. Он услышал шаги и еле слышные реплики снаружи дома. Вернулись, – подумал старик. Затем закрыл глаза и погрузился назад в пучины сна.

Миша снова очнулся лежащим в стогу душистого сена. В том же самом, где он был днём ранее. События минувшей ночи ожили у него в памяти. Мужчина сел и осмотрел своё тело. Невредим. Чувствовал он себя уже второй день великолепно. Такого безупречного здоровья, а главное энергии в собственном организме, он не ощущал, пожалуй, с далёкого детства. Словно изнутри вымыли дочиста все препятствия, что засорили организм. Зрение стало чуть ли не идеальным.

В разломе приоткрытой двери амбара появилась несуразно большая голова Кроса, и что-то печально откликнулось в Мишиной утробе недобрым предчувствием.

– Ну и горазд ты, чужеземец, спать! – прогрохотал Крос и заразительно рассмеялся.

– Погуляли бы с моё, – возразил мужчина, – а сколько сейчас?

– Чего сколько?

– Который час?

– Солнце в зените. У нас днём работать принято. Так что поднимайся, перекуси, и принимайся за дело.

Миша побурчал, но подчинился. Следуя за великаном, он вышел на двор, где под деревянным навесом за небольшим столом сидел Гобоян. Михаил подошёл, поздоровался и накинулся на еду, будто увидал ту впервые за несколько дней. Блюда были не замысловатыми. Зелень, огурцы, картошка, холодное свежее мясо, чуть ли не таявшее во рту. Миша макал хлеб из муки грубого помола в пасту из хрена и зелени, с наслаждением отправлял его в рот и жмурился от остроты.

Насытившись, он привалился к стене и с трудом выдохнул. Огладил собственное брюхо и в очередной раз подивился тому, что лишний жир на нём таял как лёд на солнце.

– Налопался? – подмигнул Михаилу Крос, указывая на живот.

– Божественно! Обожаю деревенскую стряпню. Я как в детство возвращаюсь. Знали бы вы, как готовит моя матушка! Пироги у неё – чистый антистресс! Лишь пузо с них разносит. Я на них свою талию променял, – захихикал Миша. – А здесь поправился! Не возьму в толк, каким образом.

Гобоян невозмутимо посмотрел Михаилу в глаза: – А ещё какие-нибудь недуги исчезли?

– Конечно! Зрение. Раньше был слеп как крот. А теперь без очков, а вижу прекрасно! У вас что здесь – лечебный курорт? Если такой существует – это невероятная ценность! Вы только подумайте, сколько можно было бы заработать де…

– Во-первых, крот не слепой. Не обижай беззащитного зверька, а во-вторых, -Гобоян перебил Мишу, затем переглянулся с Кросом, подошёл к гостю вплотную и припал ухом к его груди. – Они действительно уходят! – удовлетворённо закончил он.

– Кто уходит? – удивился Михаил.