Каштак

– У меня первый секс был в таком клубе, – доложила девушка.

– Да ну!

– Ага! Такая, блин, шняга получилась, до сих пор смешно.

– Сколько ж тебе лет было?

– Да что ты пристал с возрастом! Какая разница!

– Просто странно, что ты приперлась в ночной клуб девственницей. Такое возможно?

Милка лишь хмыкнула в ответ. По большому счету, Сеня вел себя бестактно, но ведь это Сеня. Ему она прощала всё… как, впрочем, и двум другим парням за столиком. Ближе этих ребят у нее никого в жизни не было.

– Пойду перекурю, – объявила Милка, закидывая на плечо сумочку из крокодиловой кожи (подарок Сени на день рождения, кстати). – Постоишь рядом, зожник?

– Обожаю твой табачный дым.

На крыльце клуба толпился нетрезвый люд. Смех, мат, пустые бутылки. Милка предложила отойти подальше.

Они спрятались за углом. Уже светало. Где-то вдали стучали колесами трамваи.

– Я пошутила, конечно, это был не первый секс, – сказала Милка, сделав пару затяжек. – Уж ты-то знаешь.

– Вот именно.

– Да и не секс, а так, попытка, причем идиотская. Короче, сидим с подругами, никого не трогаем, пьем коктейли. Мне не так чтобы все нравилось, у нас в школе дискотеки круче были, но подружки затащили, мол, давай по-взрослому уже. Ну, короче, они накатили, пошли плясать, а я как дура сижу в уголке, соломинку свою обсасываю. Сама уже кривенькая. И тут нарисовался один…

– Высокий, красивый, с толстым бумажником?

– Откуда знаешь?

– Несложно представить, на кого вы западаете.

Милка не стала комментировать. Если бы Сеня был прав насчет мужского эталона, то она никогда бы не обратила внимания на него самого.

– В общем, слово за слово, «у вас глаза цвета моих трусов», «вашей маме зять не нужен?» – вот это всё. И декольте мое глазами жрет. А я еще без лифчика тогда пришла, идиотка. Дальше было… Короче, не помню, как это вышло, но очухалась я с ним в углу гардероба. Я, пардон, со спущенными штанами, он тоже, а там у него, прости Господи, размером с корнишон, не больше…

Сеня сморщился, но только для виду – они и не такое друг другу рассказывали.

– Я как увидела, с чем имею дело, сразу давай ржать! Ничего не могу с собой поделать, ржу аки конь. Отскочила, штаны натянула и скрючилась от хохота. А тут еще влетает в гардероб какая-то баба и давай парня клатчем по башке дубасить.

– Подруга его?

– Хуже. Жена. Откуда взялась, фиг знает…

Тут Семен не выдержал, расхохотался. Обычно он был сдержан на яркие эмоции, но уж если ему было смешно, то смеялся он во всю ивановскую.

– Вот такая ерунда, – резюмировала Милка. – С тех пор я по злачным местам почти не хожу, разве что с вами.

– И это правильно! – крикнул из-за угла Паша. – Не ходите, девки, в клубы!

Он направлялся к друзьям развязной походкой типа «Людмила Прокофьевна виляет бедрами, как непристойная женщина». Вопреки ожиданиям, он еще не окосел, водка его не брала сегодня.

– Что хохочем? Сеню хочем?

– Милка анекдот смешной рассказала, – сообщил Семен.

– Молодец. Милочка, душа моя, угости сигареткой, я свои на столе оставил.

– У меня с ментолом.

Паша осклабился и пропел:

– Ды-ым сигаре-ет с менто-олом!.. Слушайте, други, а давайте-ка пойдем отсюда! Что-то у меня голова гудит от этих мелодий и ритмов зарубежной эстрады. Айдате куда-нибудь… не знаю, рассвет встречать, что ли! Если часы не врут, как раз минут через пятьдесят солнце полезет.

– А хорошая мысль! – оживилась Милка. – Я даже знаю одно место, откуда открывается классный вид.

– У нас у всех полно таких мест, но так и быть, сегодня ты поведешь.

– Ладно, – согласился Семен. – Пойду Ваську заберу.

– Сигареты мои захвати! И оставь официанту на чай!

Вся четверка направилась от клуба по полусонной узкой улице Энтузиастов в сторону городского бора. До «официального» рассвета, согласно данным метеослужб, оставалось еще около получаса, но город уже потихоньку стягивал с себя тяжелое одеяло осенней ночи. Было зябко. Молодые люди зевали и поеживались.

– Куда ведешь ты нас, Ставицкая? – спросил Пашка.

– На Шершни.

– Но оттуда же не видно, как встает солнце. Оно же на востоке, а там с восточной стороны сплошной лес.

– Тебе не все равно? – сказал Семен. – Идем себе и идем, гуляем. Когда ты в последний раз болтался по городу в такое время?

Пашка пожал плечами.

– Я болтался недавно! – вставил свои пять копеек Васька. Опорожнив желудок в клубном туалете, он выглядел сейчас получше. Впрочем, особых хлопот он и так никому не доставлял, разве что нёс всякую околесицу.

– Ты почти каждое утро болтаешься, – возразил ядовитый Павел. – До ночника и обратно. Вот, кстати, ребята, у кого со встречей рассветов все в порядке!

– Злой ты, – буркнул Вася. – Я просто сплю плохо.

– А что так?

– Ну, так… мысли всякие тревожные в голову лезут.

– Озвучь хоть одну.

– Паш, отстань от человека, – сказала Милка.