Оттенки мёртвого

– Он идёт к старой усадьбе, к заброшенному дому!

– Уже не заброшенному, Уолтер – или у тебя всё вылетело из головы?

Уолтер смутился на мгновение, но, вспомнив что-то, тут же расхохотался.

– А вот и нет, Дервал! Сейчас, в это мгновение, там никого нет – ремонт уже завершён, а Монтегю уехал в соседнее графство, будет не раньше, чем завтра.

Дервал, тоже слыхавший нечто подобное от родителя, согласно кивнул.

– Как всё удачно складывается: Монтегю уехал и оповестил обо всём полицию. Здесь остаётся этот Негьеши – кто он? откуда? не пособник ли «временных», выдающий себя за иностранца? – который может завтра бесследно исчезнуть. Вдруг фамилия вымышленная – что, если этот парень из Армы или Антрима[15 - Арма, Антрим – графства Северной Ирландии.] подъехал? Там его, вероятно, тоже разыскивают…

– Что ты предлагаешь? – возбуждённо прошептал Уолтер.

– Проследим за ним! – Страх, вызванный предыдущим «оперативным мероприятием», ещё не прошёл, но Дервал находил это даже интригующим. Опасность, от которой мурашки бегали по коже, неизменно привлекала его. – Наверняка, оно стоит любого риска, даже смертельного!

Уолтер, несмотря на некоторые сомнения, всё же поддался на уговоры, и двое мальчишек, то и дело пригибаясь и прячась, проследовали за Негьеши. Как и следовало ожидать, тот двигался по направлению к серой, украшенной по углам башенками с остроконечными шпилями, громадине Тэхмор-менор.

12

– Ты уверен, что нам следует пересекать границу? – Вопрос этот, изречённый самым серьёзным тоном, вполне мог принадлежать и матёрому боевику «временных». Сейчас он, однако, исходил из уст двенадцатилетнего мальчишки, Уолтера Мерфи. Засунув руки в карманы, он остановился, словно не решаясь перейти на ту сторону.

Дервал возмущённо фыркнул – действия Уолтера являлись чистым позёрством, так как граница никоим образом не охранялась и не была даже отмечена шлагбаумом. Единственным свидетельством того, что здесь уже начинаются земли Соединённого Королевства, выступал предупредительный дорожный знак. Возвышаясь над окружающей местностью, подобно гигантскому металлическому цветку, он лаконично утверждал: далее ограничения скорости указаны в милях, а не в километрах в час.

– Большой Брат и САС наблюдают за тобой, – замогильным голосом промолвил Дервал. – Но ты будь достоин славы и чести Джеймса Конноли[16 - Джеймс Конноли – один из лидеров Пасхального восстания 1916 г. Расстрелян британскими властями.] – не бойся ходить по родной земле.

Последние слова сказаны были как можно более напыщенно, в духе ораторов Шинн Фейн[17 - Шинн Фейн (Sinn Fеin – ирл. «Мы сами»), националистическая политическая партия левого толка, созданная в 1905 г. Сыграла значительную роль в борьбе за независимость Ирландии. В настоящее время как «Временная Шинн Фейн» представлена в парламенте Ирландии, Великобритании и Северной Ирландии. В Северной Ирландии позиции «Временной Шинн Фейн» особенно сильны, в Исполнительный комитет (орган самоуправления, фактически, правительство) входят министры из её числа.]. Тихонько хихикая, они перешли на британскую территорию и продолжили свой путь. Негьеши, от которого они заметно отстали, теперь превратился в едва различимую точку. Судя по уверенной, пружинистой походке, он знал, куда идёт, если только речь не шла об обычной прогулке. Но что-то подсказывало Дервалу: у этого молодого человека есть совершенно определённая цель, и она каким-то непостижимым образом связана со смертями Хили и Коллинза – и кто знает, со сколькими ещё? Путь его явно лежал к усадьбе Монтегю, причём, судя по всему, с северной, британской стороны, где расстояние между домом и забором исчислялось не более чем двумя десятками метров.

– Стой! – Уолтер дёрнул его за рукав, и Дервал замер. – В чём дело?

– Смотри туда, вверх по склону! – Дервал проследил за жестом Уолтера. Дрожащий палец указывал на едва заметную бледную дымку, скользившую вдоль поверхности земли. Несмотря на то, что солнце ещё не село, в сумерках было заметно, как туман отливает голубизной. Тончайшая лазуритовая плёнка, растянувшаяся необычайным покрывалом, была будто соткана руками эльфов, по слухам, обитающих в холмах. Зрелище это, несмотря на вызванное им смутное беспокойство, почти страх, завораживало. Дервал в то же время находил его очаровательным – особенно потому, что туман этот, несомненно, угрожал их жизни.

Уолтер, судя по всему, готов был броситься наутёк, но Дервал почему-то сохранял уверенность, что им ничто не угрожает. Он отчётливо видел, как клочья этого потустороннего тумана тянутся в совершенно другую сторону. Словно подгоняемые некоей злой волей, они стремились на юг, в том направлении, откуда они только что пришли. Дервал прикинул, что, стоит движению дымчатой пелены ускориться, и она как раз накроет их, даже если они побегут изо всех сил.

– Нет, не успеем. Нам придётся подождать здесь.

Слова эти, сказанные непререкаемым, стальным тоном, принудили Уолтера повиноваться. Однако они же вызвали в нём чувство, близкое к панике.

– Они отрезали нас от дома. Проклятье! – Взрослое ругательство, даже сказанное с искренним чувством, всё же не сделало Уолтера взрослее. Он всё так же боялся, хотя и смог таким образом подбодрить себя.

– Пойдём в дом! – неожиданно заявил Дервал. – Смотри, там есть вход!

И правда, в зелёном, с бурыми пятнами голой земли, склоне, виднелось ещё одно отверстие. Чёрное, зияющее, словно разверстый зев пасти неведомого хищника, оно сразу же привлекло внимание Дервала. Именно в нём несколькими мгновениями ранее исчез Негьеши.

– Идти туда? – Уолтер испуганно выпучил глаза. – Да ты с ума сошёл!

Дервал рассмеялся.

– Пусть так. Но я пойду туда, а когда вернусь, приглашу Кейт на свидание и расскажу, каким ты оказался трусом.

Похоже, он нашёл нужные слова. Уолтер по-петушиному выпятил грудь, глаза его воинственно блеснули.

– Хорошо. Пойдём и сразимся с нечистью, что там обитает.

Сказав так, Уолтер широко зашагал по направлению к двери в подземелье – а это была она, в чём подростки немедленно убедились, – и Дервалу стоило большого труда уговорить друга проявить благоразумие и действовать с большей осторожностью.

– Если он нас услышит, всё пропало! Негьеши – или то, что там обитает – схватит нас, и никто даже не узнает, что мы сюда наведывались! Да погоди ты, Уолтер!

Всё без толку. Подобно всемирно известному уроженцу Ламанчи, Уолтер готов был сразиться хоть со всем воинством ада, лишь бы заслужить благосклонность своей возлюбленной. Его воинственный пыл слегка поостыл только когда они приблизились к распахнутой настежь двери подземного хода. Умело замаскированную, снаружи её прикрывал дёрн с густо проросшей травой, и внешне она ничем не отличалась от любого другого участка склона.

Подчиняясь предохраняющему их от жуткой опасности инстинкту, подростки замерли. Изнутри им в ноздри ударил запах тлена, столь мощный, словно там, во мраке, долгие столетия гнило, вызревая, нечто, чуждое всему человеческому. Зловеще заскрипел, под порывом ветра, ржавый флюгер на верхушке Тэхмор-менор, и Дервал, взглянув вверх, с испугом заметил, что тот изображает рогатого демона с копьём. Острие его, казалось, целилось ему прямо в глаз. Уолтер, также посмотрев в том направлении, испуганно отшатнулся.

– Кейт Харти… – снова нажал на безотказный рычаг Дервал, и его несчастный друг, повинуясь приступу страсти, вновь исполнился мужества. Чувствуя лёгкие угрызения совести, Дервал пошёл первым. Где-то там, вдали, в сыром, зловонном полумраке, как ему показалось, горел свет.

Подземный ход, рассчитанный на то, чтобы по нему свободно мог пройти мужчина среднего роста, уходил, извиваясь, под холм – в том направлении, где зловеще возвышался Тэхмор-менор. Стараясь красться как можно тише, мальчишки продвигались вперёд маленькими шажками. Так, ступая в темноте по невидимому, но очевидно неровному каменному полу, они медленно приближались к своей цели. По мере того, как свет становился ярче, страх всё более овладевал Дервалом. Что будет, если Негьеши их заметит? Лишь любопытство да непонятное ему самому упрямство гнали его вперёд.

Наконец, когда силуэт венгра, сидевшего за письменным столом – по счастью, спиной к двум юным сыщикам, – стал хорошо различим, Дервал остановился. Затаив дыхание, он напряжённо вслушивался в бормотание Негьеши.

Свет исходил от небольшого свечного огарка; неверные отсветы его выхватывали из мрака стены помещения, некогда являвшегося, судя по всему, кабинетом. Лежавшая повсюду пыль и затхлая, отдающая сыростью, вонь, свидетельствовали, однако, о том, что кабинетом этим давно не пользовались. Негьеши, как ни странно, находил весьма увлекательным пребывание в столь запущенном месте: то и дело издавая поражённые возгласы, он с воодушевлением шарил в столе и на длинных, широких стеллажах, тянущихся вдоль стен. С нескрываемым восхищением, отнимавшим всё его внимание, он исследовал обнаруженные находки, при виде которых у нормального человека кровь застыла бы в жилах.

Среди диковинок, которые предстали изумлённому взору Дервала, оказались странные орудия и инструменты, предназначенные для убийства или пыток, а также для действий, суть которых, тёмная и загадочная, всё же представлялась более чем отвратительной. Многочисленные банки и склянки старомодного вида, заполненные порошками или жидкостями, нередко – с законсервированными внутри мерзкими созданиями, вызвали живой интерес венгра. Надписи, прочитанные вслух то ли на венгерском, то ли на латыни, то ли ещё на каком-то, давно забытом, языке, впрочем, ничего не говорили Дервалу. Лишь однажды слух его уловил привычные слова и звуки – это случилось, когда в руки Негьеши попала колода карт, которую он брезгливо сунул в карман, сказав что-то, что заканчивалось названием американского города: «…Атлантик-сити».

Судя по всему, многое из обнаруженного здесь, пришлось не по душе венгру – он то и дело потрясённо ругался, хотя и не скрывал зловещего удовлетворения, вероятно, оттого, что ему удалось расстроить чьи-то планы. Такое же, злобно-насмешливое, чувство вызвал у него и собачий или, вероятнее, волчий череп, который Негьеши окрестил единственным необычным словом: «Вырколак»[18 - Вырколак (рум. v?rcolak) – волк-оборотень, вампир.].

Наконец, стало заметно, что незваный гость семейства Монтегю собирается вот-вот покинуть подземелье. Дервал, всячески пытаясь избежать любого ненужного шума, потянул за собой едва осознающего, что вокруг происходит, Уолтера к выходу. Вскоре они оказались снаружи и с облегчением вдохнули свежий, отдающий морозцем, воздух. Было темно – хоть глаз выколи. Тут же послышались торопливые шаги Негьеши; на ходу он весело мурлыкал какую-то мелодию.

Бросившись наземь, они затихли. Дервал в течение нескольких, отчаянно долгих мгновений, слушал незнакомую венгерскую песенку; время это показалось ему пыткой. Вскоре звуки, однако, стали тише – Негьеши удалялся. Радостный стон вырвался из груди двух отважных друзей. Опасность миновала!

Сами не помня себя от радости, они быстро покинули землю Монтегю и тем же путём возвратились к шоссе. Его почти невидимая и вместе с тем твёрдая и надёжная, покрытая инеем поверхность вскоре привела мальчиков обратно в Ирландию.

Дервал испытывал законную гордость – им удалось провести успешную «спецоперацию», ещё на один шаг приблизившую расследование к разгадке. Не всё, однако, обстояло так радужно. Когда им настало время расставаться, Уолтер вдруг в самое сердце поразил его неожиданным вопросом:

– Этот проклятый туман – как ты думаешь, кого он убил?

13

Предчувствие чего-то трагического, неотвратимого, весь следующий день словно висело над Дервалом, подобно чёрной туче. Отец накануне по неизвестным причинам задержался на работе; вернувшись, он вёл себя холодно и зло и пил перед сном. В школе он замечал, как одноклассники время от времени утайкой подглядывают за ним и что-то шёпотом обсуждают. Дервалу было всё равно: у него и так было полно хлопот с невыполненными домашними заданиями и с мыслями о зловещем предположении, сделанном Уолтером.

Многое прояснилось уже вечером, когда пришёл отец. Дервал как раз сидел за уроками и ломал голову над неподатливой математической задачкой, когда послышались звуки открывающейся входной двери и тяжёлые, словно несущие угрозу, шаги. Отец, не разуваясь, прошёл в гостиную – и это можно было с уверенностью считать дурным признаком. Обычно так случалось, когда он был навеселе.

– Дервал, иди сюда! – Отчётливо различив в голосе отца пьяные нотки, Дервал почувствовал, как внутри у него всё сжалось в комок. Предчувствия его не обманули.

Войдя в гостиную, он застал отца в кресле: расстегнув форменный китель, тот сидел, развалившись, в кресле и цедил виски.

– Я уволился из «гарды», Дервал, – сказал он сразу, без какой-либо преамбулы. – Собственноручно написал заявление.

Рой вопросов беспокойно завертелся в голове Дервала при этих словах, но он отлично знал, что в таких случаях благоразумнее молчать. Он просто молча кивнул, придав лицу смиренное и чуть горестное выражение.

– Может, тебе лучше будет ненадолго переехать к тётке Мардж или даже попробовать отыскать мамашу, если это, конечно, лучший выход. – Отец скривился, опорожнив рюмку, и налил себе ещё. – Меня ожидают не лучшие дни, возможно, я даже попаду под следствие.