Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

– Скажите, пожалуйста, а директор…, – промямлил Дятлов, с надеждой протягивая вперед измусоленный чертеж.

– Молодой человек, – бодрым голосом сообщил дедуля, – мне, с вашего позволения, не так много осталось, чтобы незапланированно тратить драгоценное время. К тому же у меня сейчас деловая встреча, извините.

Появившиеся из-за косяка игривые наманикюренные пальчики втянули лацкан пиджака вместе с дедулей в помещение и дверь аккуратно притворилась. Вновь потревоженный замок сухо захрустел, ознаменовав окончание разговора с Дятловым и начало деловой встречи. Резвые цокающие шаги, сопровождаемые задорным женским смехом начали удаляться куда-то вглубь.

– Старый пельмень! – обиделся Дятлов, – я ноги по жопу снашиваю по этажам, всю рационализацию уже изъелозил, а эта кикимора старая резвится!

В чудом отыскавшемся корпусе «Б» был совершенно неожиданно обнаружен Кроль Сергей Иваныч. Причём, что удивительней всего, в одетом виде. Не в том аспекте, что раньше начальник цеха раздетым наяривал в чем мать родила, а в том, что пальто было на нем и шляпа, что явно соответствовало намерению к дому пилить. Только что было плохо, Кроль уже не выглядел празднично, несмотря на усилившийся запах неведомого праздника, а наоборот, – смотрел насупленно и с претензией.

– Это как понимать, Дятлов? – Начальственно возопил он, – без году неделя работаешь?!…

– Две, – поправил Дятлов.

– Без году неделя, – не замечая реплики, настаивал повысивший тон Кроль, – шляешься пол дня где-то, спишь может где-то в каморке, а работай за тебя дядя Вася или вон, Егорыч? Так что ли получается? Только ты это зря так думаешь, что с рук это сойдет!

– Так я ж вот, – Дятлов, пытаясь оправдываться, беспомощно тряс мятым листом, чем-то напоминавшем чертеж, – насчет рационализации…

– С обеда до пяти рационализировал? – издевался Кроль. – И нечего этой ересью мне перед носом вертеть, слабое, весьма слабое оправдание. И уж тем более не алиби.

Кроль глубоко вздохнул и широким шагом двинулся к выходу. На душе у Дятлова, хоть и невиновного остался неприятный осадок. Хотел как лучше, а тут… В общем как всегда. Он глянул на часы и ужаснулся, на часах действительно было 17:10. До пяти прошлялся, рационализатор хренов, турнут с испытательного срока за милую душу и никаких недомолвок!

Ну, да не такие люди там работали, нормальные, с пониманием. Обошлось короче всё. Выговор вкатали без занесения на первый раз, как говорится, и на двадцать процентов зарплату чикнули. И чин-чинарём всё. Прикипел к месту Дятлов, прирос. Суёт себе потихонечку проверенные три деталюшки куда следует заместо одной мифической и в ус не дует. И начальство на него не нарадуется. Потому как ответственный и соображающий работник, в отличие от умника-лоботряса, который поперёд батьки в пекло рыло без конца сует, завсегда в цене!

2013г.

БОРОДА

Жил себе дед Макар, жил. Сначала в СССР, потом в жутко демократичной России ума – разума наживал. Про добро того же не скажешь – не та страна, чтобы к старости добра наживать… Оно, конечно, можно…, но без хитростей или без мохнатой лапы не так чтобы сподручно… А у Макара в этом плане только руки были (мохнатая лапа отсутствовала напрочь), да заместо хитростей борода кустистая была, этого не отнять!

Вот с бородой – тут уж, да-а-а! Тут Макару повезло: такая бородишша – обзавидуешься, хошь моховики взращивай, хошь клюкву насади – экзот в общем ходячий! А ежели с визуальной точки зрения, то непонятность определенная всё же возникала. А возникала она касательно бороды, и исключительно с позиции вопросительного характера: мол, или человек все же сначала сформировался, Макар значит, а борода уж после… То ли… то ли потом уж человек к бороде прирос…

Такая вот густая и обширная растительность произрастала на лице одного пожилого индивида. И даже с одеждой можно было никаких особых манипуляций не затевать – всё равно ниспадающая мохнатость физиономии магнитом притягивала жадный до всего интересного встречный взгляд.

Но повезло деду не только с бородищей холёной, но и со здоровьем, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Но, всяко случиться может… И случилось… Тепленько. Душненько. Живи да веселись – лету радуйся, ан нет! Заплохело что-то дедуле нашему на улице. Где-чего, так сразу и не скажешь: с сердечной мышцой, али со жратвенным трактом чего приключилось… А только защемило так, что свет меркнуть стал и сознание на дальний план отъехало. И перспектива дальнейшего жития-бытия фоном вдали отсвечивает. Телом, значит, бедолага Макар на лавку в горизонт завалился – не пойми, ни разбери: так отдыхает или ввиду нестойкой жизненно-возрастной позиции – тут и спец с налёту не разберет!

Повезло деду Макару. Вот, бывает так – что везёт людям! Повезло, что машина скорая с крестиком красным быстро подскочила. Бряк деда в корпус микроавтобуса – и ходу. Повыла та машина, повыла, по встречке поносилась, по проспектам – улочкам потряслась – попрыгала. Из другого, поди, и дух бы весь выйти мог от такого катания и водительской лихости, а наш дедуля – нет! Не из той категории оказался, которая на глазах обмякает и быстро стынет. Лежит себе, крепенький такой! Состояние стабильное: не горячеет, не холодеет. Пыхтит себе помаленьку и глаза закрыл – с виду будто человек спит всего лишь!

До больницы довезли, на другую коляску – бряк! Катали – катали по этажам – куда пристроить, значит, ищут… А что дел у всех – выше крыши, так это и так понятно! Таких «спящих» полгорода где ни попадя валяется: не знаешь – будить, откачивать или клизму оздоравливающую ставить! Поди всех проверь! В общем, пока суть да дело, отвлеклись маленько, всякое бывает, да и оставили каталку с телом, то есть с Макаром нашим в коридоре на третьем этаже. Хочешь спи, хочешь помирай, хочешь просто философствуй – главное: персонал не отвлекай! Глядишь и до тебя очередь когда дойдет.

Сейчас ведь как!? Есть силы – живи на здоровье, не выпендривайся, никто слова худого не скажет… А то набьются по поликлиникам – давай болячками трясти да хвастаться! Нету дисциплины внутренней для нормального жития бытия? – извиняйте! Врач – он тоже человек, он тоже пожить спокойно хочет. А может у него от мелких чужих болячек и так голова кругом идет, а от больших и подавно нехорошо становится, в грязь лицом опять же упасть можно в аспекте знаний по медицинской, так сказать, части. Тут ведь главное как!? Главное – не торопиться: живучий – он сам вытянет…, а который не очень там уж время покажет, время оно лечит, оно как врач – даже надежнее!

А пока… пока лучше анализов никакого лечения более продуктивного и толкового не придумано. Сдаёшь-сдаёшь их… о-па! уже смотришь – лосем носишься-прыгаешь вовсю, и ни тебе температуры, ни тошноты… И слабость куда девалась за две – то недели!?

С дедом Макаром немного по-другому всё вышло. Докатили, докуда могли – и бросили-позабыли. День лежит в коридоре, два. Уже больные интересоваться начали. Подходят, здороваются, интересуются: кто, дескать, таков, и как мироощущение, в смысле самочувствия? А он молчит – ни слова, ни полслова. Глухой номер, думали, либо глухой вдрызг, либо совсем в маразме или что ещё похуже – а тот лежит, глаза откроет, повращает, закроет, в общем, по всему видать – случай тяжёлый!

Врач пару раз мимо пробегал – взлохмаченный, торопливый, с тетрадью, целеустремленный такой. Вид, правда, от спешки непривычный – неадекватный слегка. А где же, с другой стороны, адекватности на всех напастись? Одному больному не остановиться никак, в плане естественных надобностей, другому —

наоборот, без клизмы никакой жизни нет, третий вообще помирает – воздуху ему,

понимаешь, не хватает, четвертый – как витязь на распутье – никак не определится: домой ехать долечиваться или тут на милость божью понадеяться, остаться еще на пару деньков… Всю душу вынут такие неопределившиеся нерешительные больные – мечешься как белка в колесе! Вот такие, как дед Макар – это как находка ценная. Не отсвечивает, ни тебе шуму, ни суеты, ни движения лишнего. Клад, да и только! Борода только кустом топорщится и прёт себе потихоньку-помаленьку в стороны, чахлым телом питаясь… А главное – молчит больной как партизан. Тут тоже молчанье в цене!

На третий день дед шевелиться стал. Оголодал, видать. Глаза открыл. На этот раз уже шире обычного. Или сами они от удивления округляться стали – кто ж его, их, точней, знает! Организм – штука тёмная, загадочная. Так вот: глаза открыл, на локте привстал, головой вертит – ничего не понимает! А тут и не поймёшь! Нигде не болит, не колет. Только жрать охота, мОчи нет! А так… свежачком. Похудел, правда, маленько – так это ничего, это иногда даже на пользу… За два дня даже маковой росинки, и той не перепало. На довольствие пищевое никто не поставил. Хорошо, больные – люди добрые оказались. Опять же, от безделья будничного наблюдательность имеют: поесть – попить принесли.

На четвертый день Макар садиться уже начал. Мужик какой – то сердобольный «до ветру» в туалет сводил. А врачи, знай себе, по одному – по двое мимо «с песнями» мельтешат, будто и нет никого на каталке… Озабоченные чем-то как обычно. Главный только однажды замедлил шаг, задумчиво и рассеянно посмотрел в сторону каталки…, после чего всплеснул руками и, развернувшись, побежал обратно к лифту…

На пятый день подокрепший и как будто ещё более заросший дед Макар, изнемогая от скуки и безысходной неясности происходящего, заподозрил неладное, подумав, что заведение сие уставным своим идиотизмом шибко смахивает на дурдом. А если это и не психушка, то до неё не так долго и осталось… дня два-три – и пиши пропало!

Решил он не выжидать ничего, ни «манны небесной» в виде больничного пропитания, ни появления ясности в этом затянувшемся сумбуре и жуткой сумятице нелинейного, где-то даже творческого лечебного процесса. Встал и свинтил к дому в чём был. А был он как раз в том, в чем его и привезли. И никто не удосужился ни раздеть, ни переодеть больного – так, простыночкой для вида прикрыли – типа, процесс пошёл… И шутки-шутками, а процесс-то действительно пошёл! На удивление продуктивными и лечебное голодание и покой оказались, встал дедок-то! А без медицины – «крякнулся» бы, поди, – и поминай, как звали! И не вспомнил бы никто… Хотя… хотя вспомнили всё же.

Главный в белом халате, тот – самый деловой и задумчивый, в очках, он вспомнил! И жутко ругался даже, спрашивая своего коллегу, мол, «кто тудыть-растудыть, попёр домой или куда там растение… там вот… серое такое было…?!»

– Фикус что ли? – перебил возмущенного коллегу второй.

– Да ну! Если бы!… экзотическое наверное, – как из нитей, красоты особой нет, а глаз манит. Интересное такое, кустистое, в том углу еще вчера стояло, необычное… Было – теперь нету! Ну народ, ну мастера! Сволочи! – одно только слово. Стащить бы только чего, неважно – скальпель или цветок! Скальпель ладно, цветок – дело другое… А каталка тут откуда взялась кстати?! Убрать каталку надо, вниз стащить! Пригодиться может… Сезон… Сердечники…

2010г.

ЗНАКОМСТВО ПО ИНТЕРНЕТУ

Как мамонтов, значится, перебили всех, а динозавров в зародыше передавили, решили в ознаменование сего переломного события проведением интернета заняться. Это ничего, что в мозгах пустовато и не в каждой голове мысли присутствуют. Хоть какие-нибудь. Зато с интернетом теперь точно всё в ажуре. Почти в каждом доме этот проводной индикатор прогресса.

Погода? – Пожалуйста! Вот туточки ткните!

Пожрать изволите? – Здесь вот сайтики съестные имеются.

Машину приобресть желание заимели? – Заруливайте в этом направлении, кнопочки на экране жмите, машинку выбирайте-покупайте…

Всё, приехали! Космос! Вчера еще за мамонтом бегали, сегодня уже в интернете как улитки медленно, но со знанием дела копошимся, жизнь по интернету строим, жизни без интернета не представляем. Да что там – знакомимся уже по интернету. Да-а, а вы как думали?! А знакомство по интернету – это, я вам замечу, не то, что арбуз покупать: тут потер, там погладил, здесь опять же по жопке шлёпнул – и на кассу. Тут такой номер не пройдёт, хотя аналогия с арбузом определённо имеется. Тот тоже – и на ощупь-то гладкий весь из себя и зеленый, и полосочки-то черные одна к одной, и звучит прямо-таки распрелестно, когда его пошлёпаешь с нежностью в предвкушении сладкой утоляющей жажду спелой начинки… И р-раз, – на тебе! Корячился, домой припёр, лоб от пота протёр, арбуз от грязи заодно. Вовнутря арбузьи заползаешь…, а там и не поймёшь, перезрел он, не дозрел, или вообще это не арбуз, а мутант растительного происхождения, сбежавший от генетиков как тот дикий колобок. Короче, не то что самому жрать, тёще, коли была бы, пробовать не дал!

К чему это я? А-а про интернет. Точно! Короче, решил я, раз такие полезные прогрессивности в повседневность проросли, пора и мне жизнь наладить. Раз, думаю, мамонтов всех переколотили, бегать не за кем таперича, дай, мыслю, подругу по интернету для души, для сердца разыщу. На улице ее, подругу потенциальную, попробуй-разгляди в деталях! Несётся, что та лань, шиш догонишь – не то, что рассмотришь! Пока бежишь – семь потов сойдёт, тут уже не до разглядывания. А интернет что: хочешь так погляди, хочешь эдак поверти, хошь с этой стороны, хошь с той. Фотографий – вал. Фотопанорама увлечений. Томограмма жизни, как говорится, потенциальной подруги…

Крутил-вертел фотки, лазал-ползал по просторам интернета, нашёл чего-то, кажись. На фотографиях очень что-то даже завлекательное. Две их, правда, всего фотографии. Ну, лучше, думаю, две – и на них вполне что-то приличное, нежели сто – а на них не пойми кто и сбоку бантик (бантик это в лучшем случае). А в этом случае стройность, если приглядеться, присутствует, фигура опять же на осанку не давит. Короче, предложил от радости кино посетить совместно, что-нибудь легкое, типа «комедь», к примеру. Ежели с выбором все прилично, можно приобнять попытаться, а коли дело швах, в темноте этот самый швах не так видать будет и кино, опять же, можно будет посмотреть…

На следующий день договорились в условленном месте встренуться. Смотрю внимательно по сторонам, десять минут гляжу, пятнадцать всматриваюсь, уже туман в глаза изнутри лезет, слеза от напряжения левый глаз прошибает. И тут слева, мол, здрасьте-пожал-ста! Леди вырисовывается. Я, намекает, насчет знакомства здесь. Вы, говорит, Юриком, чувствую, будете.

– Ого! – это уже у меня непроизвольно вырвалось. В смысле, я он и есть, только вот…

Она: «А я – Лена».

Лена – арена. Это я про себя, глядя на нее. Думаете, просто так у меня это «Ого!» вылезло?

– Извините, – говорю, – гражданочка, но я Вас несколько в ином ракурсе представлял, сугубо в пределах фотографической достоверности.

– Это как это? – спрашивает.

– А так, – объясняю. – На фотографии 48-й размер стройности явно без натяга. Главное и подписано для дураков вроде меня – 48р, рост 170. А тут, извиняюсь, 52-й размер плотности с натягом при росте 160. Это как понимать? Мне стройность нынче импонирует, а не плотность, уж не обессудьте за прямоту.

– Это, – говорит, – никак понимать не надо, это я перед встречей волновалась, два пирожных съела… А вообще мне стройность не очень мешает жить…