Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

– Ты чего там шипишь как змея? – Спросил Пашка.

– А как мне не шипеть, если ты глухой как тетерев. Я ему: Паша – Паша! Паша – Паша! А он «с песнями» дальше…

– С какими еще песнями? – Удивился Паша.

– Это так говорится. Да ладно, фиг с ним, иди сюда, говорю!

– Чё я в кусты что ли полезу?! – Возмутился Паша.

– Ну, хочешь, как придурок вокруг обходи! – Огрызнулся Сашка.

– Не хочу. И в кусты лезть тоже не хочу. Чё я там забыл?

– Да ладно тебе вредничать, дело есть, говорю же тебе!

Пашка с хрустом, как молодой лось стал протискиваться сквозь плотный цепкий кустарник. Одна ветка больно чиркнула его по щеке, оставив царапину, вторая основательно рассекла полиэтиленовый пакет, откуда незамедлительно, словно почувствовав близкую свободу начал предательски вылезать хлеб, за ним сметана и молоко. Естественно, что всё это съестное добро начало вываливаться не где-нибудь, а почти в самой гуще, где ветки острые-преострые, колкие и густые-прегустые, и валялось там не пойми что, и воняло тем же, к полнейшему неудовольствию Паши.

– Ах ты …!!! – Мол, тудыть тебя растудыть, совсем не по-детски выругался он, – чтоб тебя с твоими тайнами!

Он, кряхтя, прикрывая на всякий случай глаза, выцарапывал из кустов рассыпавшиеся продукты и пытался складывать их обратно в порванный лежащий на земле пакет.

– Ну чего тебе, зануда ты парагвайская?! – Повышенным тоном спросил Паша, распрямляясь. Он оставил в покое свой пакет и внимательно и выжидающе уставился на Сашку.

– Я это… я чего тут подумал, – вдруг начал мяться Сашка, – пора взрослеть уже что ли, мужиками становиться.

– Опять что ли онанизмом заниматься? – Резко прервал друга догадливый Сашка.

– Да не! Во! – Сашка развернул газету, в которой дружной гурьбой лежали разносортные душистые хабарики.

– Что это за дрянь такая?! – Нос Пашки заходил ходуном, как у сеттера, учуявшего дичь, а сам Пашка сморщился, изображая шарпея, не отрывая при этом взгляд от окурков.

– Табачок-с, – шкодливо произнес Сашка и положил газету на нездорово выглядящую, скорчившуюся от перепадов влажности и температур лежащую на земле изрядно посеревшую фанерину, служившую, судя по валявшимся рядом пластиковым стаканам, пустым консервным банкам и прочему пищевому мусору, столом предыдущим посетителям этого злачного места.

– Как ты этот притон обнаружил? – Въедливо доставал друга глупыми вопросами Паша.

– Еще меня зануденью обзывает! А сам ничуть не лучше! – Обиделся Сашка. – Вот сюда сядь, тут удобно, – он указал на перевернутое дырявое ведро, смахивавшее выеденной ржавчиной прорехой на шлем крестоносца, а сам сел на свежий деревянный ящик, который, видимо, был обновкой в интерьере. – Зря ты так, на самом деле очень уютное местечко, – продолжил он, распрямляя края газеты.

– Я вижу, какое оно уютное. – Паша сел и огляделся. – Похоже, здесь совсем недавно местная «знать» отдыхала, – съязвил он и пяткой пнул пустую литровую бутылку из-под водки. Та, брякнув об смятые металлические банки, лихо укатилась к дереву.

– Будет тебе дребезжать, помоги лучше, – деловито произнес Сашка, отрывая от газеты внушительный кусок. Он свернул его кульком, лихо завернув хвостик, и подал Сашке. – На, держи, а то одному неудобно, да и скучно.

– Из тебя классный торгаш семечками получится, – сделал комплимент Пашка, следя за ловкими руками Сашки.

Тот хмыкнул и начал отделять «зёрна от плевел». Фильтры хабариков как отстрелянные гильзы почти очередью летели вправо, благоухающий же «табачок-с» сорта б/у растирался одним движением и ссыпался в кулек. Можно было даже подумать, что учеба в школе – это так, увлечение, хобби что ли, а вот приготовление ароматной курительной смеси – это то, чем действительно он занимается каждый день, причем с душой.

– Ты прямо как Электроник, – с похвалой в голосе прокомментировал течение процесса Пашка, зачарованно наблюдая за уверенными движениями рук друга.

– А то! Я все лето Андрюхе в деревне помогал. Не курил, правда, ни разу… Зато вдыхал по взрослому. – Довольный похвалой Сашка, досыпал кулек почти до верха. – Ну вот, почти готово, – его стеклянные от сосредоточенности глаза расслабились, посветлели, и на лице появилось подобие улыбки. – Ну что, Вождь Краснокожих, закурим Трубку Мира?! – Чуть вопросительно по-хозяйски пригласил на дегустацию дружбана Сашка.

– Точно, будет нам с тобой «краснокожих» по одному месту, если родичи застукают. Теперь я понял, что ты имел в виду, когда сказал, что скучно тебе одному. Когда нам обоим всыплют – и тебе скучно не будет, и мне заодно…

– Не дрейфь! – Подзадоривал Сашка, – место тихое, толковое, надёжное. От дома вроде не далеко, а фиг заглядывать кто будет. Я помню, тут на позапрошлой неделе отдыхал кто-то с кем-то и матерился невпопад, очень то есть шибко, так сказал дядя Славик из четвертого подъезда. А дяде Славику не понравилось это, он ведь бывший участковый. Он сюда и заглянул на «пикник»… сдуру-то, – Сашка засмеялся, – так ему таких тут навсыпали! Морда – о! – Он надул щеки и для пущей убедительности раздвинул руки, – как арбуз – круглая, опухшая, только не зелёная, а с синевой такая больше всё. Как ты говоришь, «краснокожих» ему самому надавали, точнее «краснорожих» – чтоб не шлялся попусту, – он снова засмеялся, – а ты говоришь – место плохое. Надёжное, как броня!

Первая спичка не зажглась и улетела в кусты. Вторая, почти потухнув, всё же подарила окурочной шелухе ленивый огонек, отчего те едко и густо задымили. Сашка затянулся первым. Пашка, уловив носом дым, спросил:

– Ну как?

– Неплохо. И, кстати, воняют получше, чем не прикуренные.

– Да уж, – согласился Паша, принимая рожок в свои руки.

– Ты только помногу не втягивай, – советовал Сашка, – а то с ведра мигом свалишься.

– Это мы еще посмотрим, кто свалится, – ответил, посасывая дым Пашка. – Ух ты, забористая вещь, – заметил он, вращая глазами.

– Я же ерунду предлагать не буду, – Сашка важно подмигнул, приняв похвалу на свой счет, забирая «козью ножку» обратно. – Расслабуха, – тянул он, – прям как Том Сойер с Гек Финном.

– Ага, – подтвердил окосевший Пашка. – А ты читал?

– Не-а, смотрел.

– А-а, – Пашка кивнул головой, мол, понятное дело, кино – двигатель прогресса и вдруг задумчиво спросил, – интересно, а зачем вообще курят?

– Ну это… для крутости, – со знанием дела, вулканом выпуская дым, ответил Сашка и сильно закашлялся.

– Не факт. Мой отец вон, не курит, и чего?

– Чего-чего, может ему крутым быть и не надо.

– Да он и так крутой, – обиженно заметил Пашка.

– Да не, я чего, я просто говорю, что крутости добавляет, это факт! Возьми Шерлока Холмса. Ему, наверное, и ума добавляло, он без трубки вообще никуда, все пираты, опять же, курили…

– А мушкетеры? – задал вопрос на засыпку Пашка.

– А кто их знает…, – замялся Сашка, – мой батя вообще говорит, что «кто не курит – тот работает».

– Это что ж получается, работает тот, кто не курит? – Озадачился непростой формулой жизни Пашка.

– Что-то типа того. По крайней мере, когда батя курит, он точно ни фига не делает, прямо как мы с тобой.

– Если бы не твоя «трубка мира», я бы сейчас пол пылесосил, – парировал Паша.

– Успеешь! Сейчас докурим…

– Может, для того, чтобы бороться с постоянным волнением, я передачу смотрел, «стресс» называется, вот они и борются с ним, нервничают все время и борются!

– Кто?