Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

– Тогда уж не без ног, а без рук, – возразил, как оказалось, не менее эрудированный в этом вопросе Андерс.

– Но суть не в этом, хотя эта статуёвина верняк и с копытами была и с клешнями. Тема-то в другом: как мы на нее завалились, а она с постамента – херак-с на лестницу на мраморную и сиська у нее одна – брык и в сторону, на траву, как у тех баб с накладками, вообще реал был! Виллис матерится, волыной трясёт, а мужики – в лёжку все. Тогда еще Панчо брякнул, дескать: о, вставыш силиконовый отпал!

Андерс и Сэм снова начали ржать как кони в стойле, только теперь уже согнувшись пополам. Андерс трясся, упершись головой в капот своего «Гелендвагена», а Сэм в приступе хохота начал пятиться задом, рискуя забрести под медленно крадущийся поток. Андерс, еле оторвавшись от капота, сквозь смех и слезы, глядя на Сэма почти прохрипел:

– Осторожно! Смотри, на «Оку» не наступи!

Сэм остановился, обернулся, и, не прекращая смеяться, поправил:

– Это не «Ока», это «Матис».

– Без разницы, – веселился Андерс, – такой же маломерок!

Цирк, устроенный на дороге крепкими ребятами, почему-то абсолютно не впечатлял остальных автомобилистов, кое-кто даже снова пытался возмущенно сигналить.

– Не, ну я щас точно произведу корректировку конструктивных особенностей, недоработку производителя до ума доведу и вставлю на место выхлопную этому маздюку, – разогнувшись, Сэм кивнул на серебристую «Мазду», – и фольксвагинатору этому нервному заодно, – он почти уже даже направился к зелёному «Фольксвагену».

Но Андерс остановил его и, тоже ловя кураж, говорит:

– Может этого мерседаста в красном купе нахлобучим, он вообще дудит не прекращая. Ненавижу таких, еще и на говне на таком бабском, точно навернуть его надо!

Тут уже Андерса остановил за руку чуть озадаченный, но еще веселящийся Сэм.

– Слышь, ты чё базаришь-то, у тебя у самого «Мерин», че ты его бабьим-то назвал?!

– Да ну, перестань, всё равно как шаланду с байдаркой сравнивать, как сопля красная по земле волочится, косметичку возить… Вот аппарат! – Он хлопнул свою машину по капоту и еще шире, видно от гордости, расставил ноги, – хошь пулемет вози, хошь бабло мешками… Кстати, а ты чё в своем сарае возишь, – шутливо поинтересовался Андерс у Сэма, – навоз что ли? Большой кузовок, вместительный, много влезет…

– Жмуров, хотя насчёт навоза тоже близко, – резко ответил Сэм и заржал снова, – семеро нормалёк влезают, без особой толчеи – штабелечком, подвеска неплохая, не жалуются…

– Это хорошо, – похвалил фермерский говновоз Андерс, – главное, что целевое значение оправдывает!

– Без Бэ! – Радостно согласился Сэм.

– Ты, нахлобуга, заканчивай там дергаться, – нервно бросался в поток Андерс, – я щас вообще тут палатку поставлю!

– Да ладно, брось ты с этим стадом базарить, поехали нормально потрём. У меня местечко есть одно… У тебя как со временем?! – Спросил Сэм.

– Есть! – Сухо ответил раскочегаренный как бультерьер перед боем Андерс.

– Во, и отлично! Там сауна зачётная, хавчик, тёлки молодые – супер! Две с высшим образованием имеются. Одна училкой подрабатывает в школе, чисто для души и стажу для.

– По биологии что ли, училка-то эта старшеклассников подтягивает? – Оживился Андерс.

– Да нет, по геометрии. Шаристая.

– О, круто, значит и котангенс мой измерить сможет как надо! – Оценил по достоинству перспективу встречи с подготовленным молодым педагогом Андерс.

– Ни фига ты дал! Котангенс! Респект, братишка! – Сэм восхищенно качнул головой, после чего, крутанув ею по сторонам, добавил, – ладно, харэ время терять, отсвечивать тут беспонт, погнали!

– Верняк, порулили, по паре контрольных оформим!

Обе машины выключили аварийки. «Геледваген» пропустил «Доджа» вперед и двинулся за ним. И не было больше тёрок. И воцарился мир. И восстановилась старая добрая привычная всем мерно ползущая пробка. И вся эта «лепота» образовалась, в общем-то, благодаря гибкости и пониманию текущих процессов отдельно взятыми людьми и их тяге к прикладной геометрии, в частности…

2012г.

ФОТОГРАФИЯ

– Так, товарищи, не стесняемся, участвуем в процессе! Не надо сбиваться в кучу! Нет, у меня прямо слов не хватает, ну прямо бегемот прошёл.

– По нам?! – Послышался радостный голос из толпы.

– Не по вам, а в этом районе. И кучу оставил за собой. Бесформенную, но объёмистую.

В толпе кто-то нервно засмеялся.

– Это же на память, а вы друг на друга лезете! Растягиваемся, растягиваемся! Панораму даем! Как улыбку по горизонту тянем, только не в отдельности, а все вместе! Стоп-стоп-стоп! Товарищи, не надо меня окружать, это же не «каравай», это фото на память. Да, и руки с плеч уберите, сиртаки будете позже танцевать, после отвальной. Что? Можно ли второй и третий ярус создавать? Нужно! Я же говорю, те, кто поменьше – вперед. Те, кто повыше – назад.

Мужчина! Да-да, Вы, упитанный который, куда Вы в зад лезете!? Вы ж как наш президент росточком, Вам как и ему впереди полагается. Что, упитанность прятать залезли? Так она не эдак, так лицом проявится, не сомневайтесь! Я не первый год работаю. Ну ладно, стойте, где хотите!

А Вы сзади, мужчина в пятнистой рубашке, зачем так шею тянете? Прямо как жираф вытянулись. Боитесь, что плохо видно будет? Не бойтесь, шею видно хорошо! Чересчур даже. Можно даже втянуть слегка. Когда на небо насмотритесь, просьба: начинать искать отражение в объективе. Да, моего фотоаппарата, на свой дома шею снимать будете.

Девушка, девушка! Ну а Вы-то чего? Зачем глаз жмурить? Это же не кастинг на «Пиратов Карибского моря-10», это на память фото, а Вы, извиняюсь, как флибустьер, ни дать ни взять. От кашля так глаз закрылся? Так не кашляйте. Ах, это сосед огурцом кашлянул? Ладно, вытаскивайте скорее свой огурец, пока я не прицелился. Ну хорошо-хорошо, не свой, а соседа…, все равно лучше вынуть, красивее выйдет!

– Нашел тоже время, – сетовал про себя фотограф, – подождать не мог, сфотографировался – и плюйся себе, хоть огурцами, хоть бананами, хоть вообще баклажаном, если влезет!

Так, вроде по-людски все встали. Осталось улыбнуться по-людски – и дело в шляпе. Товарищи, не ухмыльнуться и оскалиться, а именно улыбнуться от вас требуется. И не надо пародировать лошадь, она этого не заслужила. Она, извиняюсь, пашет как ло…, точнее, это я как лошадь пашу, взмок уже, а вы всё улыбку за уши притягиваете. Да, это оборот такой. А надо к ушам чтобы сама, без натяга лезла. Во, совсем другое дело, молодцы! Эдак, если дело так дальше пойдет, глядишь, уже через часик и запечатлеемся.

Мужчина с сигаретиной во рту! Не надо меня буквально понимать насчет часа, у меня еще две группы, работы – воз и тележка, а Вы время тянете за то, что тянуть не надо. Ну выплюньте её уже что ли, прямо не расстаться Вам с ней никак. Вашу улыбку может дымом заволочь в самый ответственный момент! Что? «Фигавета к выватке?»… как-то, простите, невнятно… а-а, сигарета к жвачке прилипла? Ну, обоих их тогда, то есть обеих – долой. Жвачка – ещё куда ни шло, к ней улыбку прилепить изнутри можно, ежели челюстями как в мясорубке не молотить. Как говорите? Сигаретина к жвачке прилипла, а жвачка зуб без пломбы затыкает в том месте, где пломба была день назад? Да-а, тяжелый случай! Тогда вздохните поглубже и не вдыхайте. Не выводить же Вас из строя, кадра то есть. Вы не можете с сигаретой расстаться, я с Вами…

– Это не пломба, это дупло какое-то, – тихо ворчал фотограф, – если жвачкой пол рта заняло.

Ну вот, пока я тут с вами валандался, птичка, судя по запаху из фотокамеры, совсем затухла. У нее организм чахлый, тонко настроенный, она не может как мы столько времени на жаре дурака валять. Ну да ладно, не пропадать же добру…

Внимание! Сосредоточились! Катапульта с птицей взведена. Камера, мотор!

Стоп! Снято!

2013г.

ТРУБКА МИРА

– Паш, слышь, Паш! Шуруй сюда шустрее!

Паша остановился и повернул голову. Из кустов торчала взлохмаченная голова одноклассника Сашки. Он жил в соседнем доме. И корешились они уже давно.

– Ну чего встал-то? Шуруй сюда, говорю!

Сашка казался несколько возбужденным. Его зазывные движения рукой, неловкие из-за мешавших веток, мол, дуй сюда, ослина упрямая, кому говорю, были подозрительно суетны.