Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

Хоть последнюю фразу я не шибко понял, а всё же думаю, ничего себе два пирожных! Пару пирожных, от которых с 48-го на 52-й растянуло, это ж в жизни не прокормишь такое сокровище и уж, позвольте, это не подруга, а крокодил чисто по сути получается, переросток, – два пирожных размером с таз каждое умять.

– Вы, позвольте осведомиться, гражданочка, я уж на прямоту узнать хочу, зачем обманом людей из-за компьютера выталкиваете и в заблуждение несоответствиями, бросающимися в глаза, вводите?

– Так Вы ж сами в кино предложили…

– В кино – да, не отрицаю, а Вы всё это зачем затеваете, куда клоните?

– Замуж, – говорит, – хочу.

– Час от часу не легче! – У меня аж брови вздыбились. Ничего себе кино посмотреть захотел! Ты, получается, комедию смотришь, ржешь без задней мысли конём, а на тебя под шумок да под общий смех хомут натягивают и кольцо с клеем, чтоб обсохло и встало как литое, накручивают.

Дудки! Мы так не договаривались! Про комедь договаривались, в кино чтобы… А так, чтобы в жизни её по натуральному ломать, – это мне и задарма не надобно! Вместе с хомутом к тому же в придачу. Не любитель я самодеятельности. Короче, не срослось. Недаром знающие товарищи уверяют – первый блин – он всегда комом.

Второй раз наоборот все вышло. Думаете, встретились, двинули на радостях в кино, только раз наоборот, то не на комедию, а на вампиров каких-нибудь занесло? Ан нет! Билеты на эротику взял. Почти. Девчонки там почти гольем, пляж, акулы. Красивое такое видовое кино. И тут снова – здрасьте!

– Я, сообщает, Люба! Я насчёт познакомиться и все такое.

А я гляжу на нее и понимаю, что никакая это не Люба, а Любушка, точнее даже – Любашунюшка и то с натягом, худоба такая – плакать хочется и сострадать. 48-м обещанным не то что не пахнет, а и в перспективе не предвидится. Потому как в чём душа теплится, не ясно и шансов дожить до перспективы с такой «стройностью» не густо. Опять, чувствую, подстава. На фотке человек человеком, а по факту чисто укроп сушёный слегка зелёный со впалыми щёчками. Тут уж верное дело не до кино! Её покормить бы обманщицу без всяких задних и передних мыслей, а то вид уж больно жалостливый. Говорю, позвольте уж тогда Вас, миниатюрная Вы наша, до кафе сопроводить, раз такое дело… Она меня перебивает и тихонечко так мямлит, дескать, кафе не надо, я на диете. У-у-у, дужу про себя паровозом, тяжелый случай! Врунья – куда ни шло, без вранья нынче никак, время такое, а вот анорексию я уже не вынесу. Пора валить, думаю, по холодку, пока на кине эротическом от впечатлений подруга концы не отдала. Посмотрит, к примеру, как акулы в фильме плотненько кушают – и от зависти голодной – ту-ту-у! на соседнем кресле от потери сил в другое измерение отчалит.

Решил не темнить и как на духу выкладываю.

– Вы, Люба, – делюсь с ней впечатлениями от первого шока, – в интернете вполне даже прилично выглядите, а наяву наоборот – худо, худая в смысле совсем.

Она мне: да, мол, красота требует жертв.

Я так башкой опять прикинул, эдак она, похоже, судя по множественному числу насчет «жертв», нас обоих намеревается в жерло красоты затолкать? Нет, главное так и сказала: жертв она – красота требует, а не жертву! Ну уж, думаю, за компанию палец сосать вместо поесть нормально – это товарищи без меня. Кушайте сами!

Как отделался от неё, не спрашивайте, только дома очухался. Вот, думаю, кадры встречаются. Ни сырников с ними нормально пожрать, ни блинов от пуза на ночь. Кстати, про блины. Вводящая в заблуждение общепринятая версия насчет первого блина, который комом лезет, получила соответствующее дополнение или даже изменение – тут уж как хотите. Не просто второй блин комом, а первый и второй. О. Т. К. Проверено, как говорится, с помощью интернета.

В общем, за недельку от встречи с Худолюбой отошел, окреп морально и вновь решил шанс интернету дать. Шарахался, шарил по нему, собаке, нашел. Хорошая, симпатичная даже девчушка без, как написано, вредных привычек, только курит слегка и выпить иногда берет грех на душу. Ну, думаю, это хорошо, что без вредных привычек, это нынче редкость, кстати, анорексия, это вредная привычка или нет? Решил экспромтом знакомство произвести безо всяких там «у такого-то кинотеатра» или «у такого-то кафе» – у метро и всё! Хорош ваньку валять! В простоте, говорят, надежность.

Ждал-ждал… Так положено – ждать, понимаю. Дождался всё-таки. Идет вся такая в шортиках… Гляжу, что-то синее на ногах виднеется… Так сразу резко, вроде, неудобно на ноги пялиться – что там такое синеется. Это ж не грудь. Это там смотри, сколько влезет. Короче, идем бок о бок, разговариваем, она сигареточку достает, мол, зажигалочки не будет, – кокетничает. А я не подготовился чего-то в этом направлении. Увольте-с, говорю, дома на комоде забыл. А сам главное не курю, это я так ляпнул, все про синеву думаю, прямо любопытство меня нездоровое разъедает. Слово за слово, юморок подключил, анекдотики, туда-сюда, интересуюсь, где, дескать, милейшая так завалиться Вас угораздило, в метро или с мотоцикла брякнулись? А сам глазом кошу вниз, готовлюсь увиденное с ответом сверять. Она мне, это, мол, татуировки такие новомодные, одна наполовину исполнена, вторую только начали творить… Етит-твою-мать! Только начали! Да там света белого не видно – только начали! Дракончик у нее, понимаешь, …змейка. Это она ещё не раздевалась… Раздевать её, что характерно, ни рядом с кинотеатром, ни рядом с кафе, желания не возникло, поэтому на следующем перекрестке, вспомнив что забыл выключить, воду, газ, телевизор и чайник, я отчалил.

Третий блин, который комом, явно менял устоявшуюся систему. По крайней мере, после «третьего блина» появилось стойкое отвращение к интернету и, как ни странно, к блинам. Все-таки нельзя так сразу. Вчера ты еще за мамонтами гонялся, а сегодня уже с головой в прогрессе. Я понимаю, конечно, что прогресс – не самое худшее, во что можно вляпаться так капитально. Однако меру надо знать. Надо с чувством, с толком, с расстановкой. Опять же, не всё можно передоверять прогрессу, кое-чем можно всецело озадачиться и самому. Кое-что и по старинке будет работать и действовать из века в век, не смотря ни на что.

…Так-с, а это что за распрелестность там на горизонте? Прямо за тем мамонтом или папонтом, который вывалил только что из троллейбуса. Нет, определённо распрелестность. Нельзя терять ни секунды! Действуем по старинке, по наитию, если получиться – на ощупь…

– Девушка, здравствуйте! Разрешите с Вами познакомиться?!

2013г.

ТЁРКИ

Плотный автомобильный поток двигался очень медленно. Наступало то время, когда городу, согласно негласному расписанию, уже пора было стоять в чадящей выхлопными газами пробке. Все куда-то ехали, создавая впечатление, что работа и прочая деятельность должны производиться исключительно в движении, но принципиально – на колесах. Одни блестящими разноцветными черепашками ползли по изначально выбранной траектории, прямо, без терзаний и «лишних телодвижений», принимая существующую ситуацию на дороге как данность, прочие нервно ёрзали, прилагая все усилия для того, чтобы «мирно ползущим черепашкам» жизнь мёдом не казалась.

Эти, значит, ползут. Те ёрзают. Каждый – в соответствии с внутренней харизмой. Нервозность, конечно, присутствует, но зато все течёт без дико настораживающего спокойствия а-ля «заграница». Это там все едут, сдуру пропуская кого ни попадя, в хвост не дудят без продыху, морду куда ни попадя не суют – ослы, одним словом! Нам на иностранных ослов равняться – себя не уважать! Не знаешь где педаль газа – дома сиди! А то, что заторы получаются – так людям тоже отдохнуть надо, не всё 150 кэ-мэ по набережной топить. Вот и отдыхают. Дружно, кучненько: имеет место быть этакое гипертрофированное дорожное благоденствие по-русски.

А тут о-па! Перед черным джипом «Гелендвагеном» нагло влезает не менее джипяристый черный «Додж» с открытым хайлом сзади, как у американских фермеров. Тот не пропускает, этот лезет напролом – идиллия! Торжество дорожной культуры и принципа! Поцеловаться авто-крокодилы не успели, потому как сидящие внутри даванули по тискам, врубили «аварийки» и выкатились наружу, по киношному расхлябив двери, на манер у кого дверь шибче откупорена – тот и сверху! Понятное дело, лучше от этого на дороге не стало. Было три ряда, стало ни два ни полтора. Один чуть наискосок стоит, другой прямичком, а дверки-то еще пол ряда отхватили. Слава Богу, что оба выскочивших наружу обладателя бронебойных затылков довольно быстро сообразили прихлопнуть дверки на место. Но столпотворение и тарахтение вокруг этих товарищей нисколько не смущали и они, не теряя времени даром, приступили к «теркам».

– Тебе чё, дороги мало?! – Орет один, подойдя почти вплотную.

– А ты чё, по типу такой крутой или просто из принципиальных будешь? – Норовисто бодрился второй.

Глядя на резвящихся крепышей, некоторые участники движения приводили в действие имеющиеся гаджеты: незаметно включали камеры на телефонах и поворачивали в нужную сторону видео-регистраторы, дабы запечатлеть на память краткий ситуативный курс «как грамотно чинить разборы». К слову сказать, на «кинолюбителей» этим двоим было ровным счетом начхать, они будто на озере вдвоём отдыхали и обсуждали тонкости правил игры в бадминтон с элементами регби.

– Ты чё бычишь? – С лёгкими нотками наезда любознательно уточнял ньюансы возникших противоречий тот, что из «Гелека».

– А ты почему такой дерзкий? – По-еврейски вопросом на вопрос ответил крепыш из «Доджа» (кстати, по виду, ни хрена не фермер).

– Хорош так базарить, слышь! – По ходу, все же наезжал братишка из «Гелека» и для убедительности широко расставил ноги, видимо, чувствуя некий дискомфорт между ног из-за напирающей силы Кинг-Конга в районе паха, инстинктивно растущей по экспоненте в соответствии с возникшим желанием жёстко вздрючить оппонента.

– Типа угрожаешь? – С вызовом спросил второй и, придвинувшись к первому, вдруг удивленно вскинул брови вверх.

Пристально поглядев на противника, он спросил:

– Слышь, а это не ты, случайно, год назад у Виллиса на юбилее светился?

Второй, не менее внимательно посмотрев в глаза сопернику, будто о чём-то вспоминая, с небольшой затяжкой в голосе произнёс:

– Ну?! Был. И чё с того?!

– Так это…, выходит, это мы с тобой тогда драку учинили? – почему-то радостно уточнял детали годовалой встречи браток из «Доджа».

– По ходу, со мной, – подтвердил предположение лысый из «Гелендвагена», – и тоже почему-то улыбнулся.

Развязка явно затягивалась.

– Тебя, по-моему, Андерсом звали, – вспоминал не менее лысый из «Доджа», – тогда еще из-за этого хрень эта и вышла. Я тебе, типа по приколу спросил, ты чё, из «этих», мол, что тебя Андерсом величают. Нормального человека, типа, Андерсом не назовут. А ты в хламину, и говорить-то уже не мог, а в морду мне – хлабысть!

– Да-к а чё, оба тогда были хорошие, юбилей же ж! Кстати, я Андрей, но можешь по старой памяти так Андерсом и звать, я привычный, главное, чтобы не хамили. И клешнями не размахивали, – зачем-то добавил он.

– А я Сэм, – протянул руку собеседник.

– Нормально, а главное – к сараю твоему походит, – Андерс кивнул на фермерский «Додж», – гармонично.

– Толково подметил, – дружелюбно согласился Сэм, кинув взгляд на свою тачку и, заржав, продолжил. – Не, ну мы тогда дали джазу! Вообще реал был. Особенно когда сцепились и додику этому, Шувале по ходу дела в пузо заехали локтем или чем там… Ты его приложил или я, не знаю, не помню, но когда я тебя за башку держал, смотрю, а этот на земле валяется, в клубок свернулся, за пуп свой драгоценный держится и пыхтит как ёж. А я пьяный, да с тобой еще возня в полном разгаре, а меня прёт – не могу. Смотрю на Шувалу и думаю, молока тебе осталось только в блюдце подать, дохлятина.

Андерс и Сэм заржали.

– Блин, ну ты дал, молоко в блюдце, ёж…, – отрывисто сквозь смех бормотал Андерс.

Кто-то сзади посигналил, недовольный задушевной беседой посередь дороги двух братьев по разуму. Сэм сделал рожу корытом, подался чуть вперед и заорал:

– Ты, ниссанец, еще раз задудишь, я тебе всю дуделку разворочу и еще что-нибудь в довесок попорчу. Водитель «Ниссана» на всякий случай поднял стекло до упора и повернул голову в сторону магнитолы, причем с таким заинтересованным видом, будто магнитола в этот самый момент начала показывать еще и видео.

– Это ладно, – отсмеявшись предался воспоминаниям Андерс, – я хоть и в дрова тогда был, но про статую отлично помню. Ну эту, которая по типу Венера.

– Какая на хрен Венера? Венера – она ни хрена не с ногами была, в том плане, что без ног, бюст один: сиськи да башка, – показал свою осведомленность в области античного искусства Сэм.