Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 4. Между собой настоящим и прошлым

В дверях показался Оливье. Глаза и нос у него горели, видимо он недавно яростно тёр их платком. Роланд вышел и кивнув ему, чтобы юноша вернулся за свой стол, тихо спросил:

– Что за вид, Оливье? Ты мне всех посетителей распугаешь!

– Дениз… – всхлипнул шепотом молодой человек.

– Ч-ч-ч! Что Дениз? Родила? Умерла? Что? Говори! – грозно зашипел на него Роланд?

– Она в больнице… – также шепотом ответил Оливье. – Простите, мсье Роланд! Я искал запись об одной продаже, Дениз ею занималась, и не мог понять, что там с окончательной проплатой, я позвонил Дениз, а трубку взяла ее мама, я попросил позвать Дениз, она заплакала и сначала не могла ничего сказать, потом сказала, что она в больнице.

– В каком отделении? Что случилось? Надо было выяснить!

– Я выяснил – она в хирургическом… она пыталась покончить с собой, после того как ее бросил муж…

– Идиотка!

– Не ругайте ее мсье Роланд, она хорошая девушка!

– Ты что как маленький? Хорошая! Из-за какого-то ничтожества! – Роланд прошелся до двери, заглянул в свой кабинет, потом вернулся к столу Оливье. – Приведи себя в порядок – мне нужно уехать, пару часов меня не будет.

Он хотел сказать жене, что уедет, зашел в кабинет, застал ее стоящей у окна. Кукла все еще была у нее, она прижалась к ней щекой, склонив голову. Звук, выскользнувший из старательно сохраняемой тишины, выдал ее. Роланд развернул ее к себе, она снова сухо всхлипнула.

– Ну что ты?

– Можно я возьму ее себе? – тихо попросила она.

– Да. Конечно. Только давай вылечим беднягу! Отвезем ее к доктору – я знаю одного…

Она удивленно посмотрела ему в глаза.

– Ты серьезно?

– Поехали.

_______

По дороге Роланд рассказал, что после смерти отца проводил ревизию домашнего хозяйства и нашел на чердаке чемодан с игрушками: не слишком старыми, но довольно заигранными машинками, заводными зверями и настольными играми. По совпадению ему попалось объявление, что некто принимает на реставрацию, а также в дар старые игрушки. Роланд позвонил, и чемодан у него забрали, оставив взамен визитную карточку доктора.

Кукольный доктор жил на одной из улиц старого центра. На первом этаже его небольшого дома помещался магазин, где продавались игрушки и все для их починки, а на втором – жилая часть и мастерская.

Когда они вошли, Роланду в первый миг захотелось зажмуриться, словно он маленький мальчик, которого вдруг накрыли кружевной нижней юбкой, – так подействовало не него обилие развешенного повсюду старинного кукольного белья, воротничков, оборок. Все это хрупкое барахло дышало непривычной интимностью. Крошечные чепчики и носочки, щегольские дамские панталоны, уменьшенные до кукольного роста, были, казалось живыми. Он перевел взгляд на стеллажи с игрушками. Чего тут только не было: свалявшиеся медведи, потертые коты, лисицы, зайцы, и, словно большие жестяные насекомые, различные модели автомобилей, трамваев, поездов, в коробках – солдатики и всякая подсобная игрушечная мелочь, типа посуды и младенческих погремушек, и в огромном количестве старинные куклы со странными глухими глазами. Были тут и ангелоподобные дети, и маленькие уродцы с кривыми конечностями и двумя или тремя лицами, на которых застыли разные гримасы, было и несколько самовлюбленных шикарных красавиц, которые, насколько Роланд знал, стоили целое состояние, и милые дурнушки, и смазливые кокетки, и откровенные олигофрены. Все они казались ему душами чистилища, которых судьба вырвала из жизни в домах в заботе или пыльном забвении и собрала здесь, в этом маленьком магазинчике, в полумраке. Они выстроены тут по рангам, глазеют на посетителей и ждут начала новой жизни. Иногда ему чудилось, что он слышит голоса вещей, особенно старых, видавших на своем веку многое, впитавших в себя события и состояния людей, рядом с которыми они существовали. Разглядывая эти полки, он думал о том, что игрушки, как никакие другие предметы, сохраняют память о своих прошлых владельцах, ощущение того, что в них осталась частичка живой души ушедших людей.

– Здравствуйте, мадам! Мы к доктору, – сказал Роланд улыбчивой женщине за прилавком магазина.

Она позвонила в колокольчик и открыла перед ними дверь на лестницу.

– Проходите, пожалуйста. Он в мастерской, там дверь открыта – увидите.

Поднявшись по лестнице, они очутились в небольшом коридоре, где среди нескольких закрытых дверей была и одна открытая. Они подошли к ней. На всякий случай Роланд постучал по косяку, хотя понимал, что звонок колокольчика предупредил хозяина о посетителях, но все-таки, поскольку он сам желал, чтобы в открытую дверь его библиотеки стучали, когда он находился там, он решил, что это не будет лишним.

– Да-да, – раздался высокий мужской голос.

Комната была очень светлая. Под каждым окном располагался небольшой стол, на котором разложены были расчлененные кукольные тела, парики, глаза по отдельности и соединенные парами с приделанными к ним свинцовыми грузиками. Тут же стояли баночки с красками, жестянки, из которых торчали тоненькие кисточки, стеки, скальпели, зажимы. Доктор стоял, нагнувшись над одним из столов, на котором было распластано кукольное тело.

– Секунду, – пробубнил он, – сейчас…

Он держал в зубах крючок и напряженно сопел над куклой, делая что-то внутри ее головы. В светлом рабочем халате, из-под которого были видны застиранные джинсы, он напоминал Создателя с каких-нибудь детских картинок. Сходство усиливалось его кудрявой седеющей шевелюрой, которая нимбом светилась на солнце.

– Ну, вот и все. – Он поднял со стола куклу, придал ей непринужденную позу и слегка помахал ею, вымолвив в пространство. – Резинки в них, словно душевные струны – держат все существо. Ну, слушаю вас, – обратился он, как показалось Роланду, немного строго, как настоящий врач.

– Вот, – сказала Хильда, поздоровавшись и вытащив куклу из сумки, – вы поможете бедняге?

– Это ваша кукла?

Хильда покачала головой.

– Многие так говорят, – с упреком промолвил доктор, – нашли, получили в наследство, в лучшем случае, только что купили у старьевщика… Но на самом деле она именно ваша. И пришли вы с ней сюда зачем?

– Чтобы отремонтировать, разумеется. – Роланд понял, что если он в разговоре будет придерживаться рационалистической позиции, доктору будет сподручнее вести его обычную игру.

– Что отремонтировать?

– Куклу, конечно, – снова ответил он, в то время как Хильда молчала, глядя на куклу и тихонько поглаживая ее по затылку.

– Это душа ваша находится сейчас в таком состоянии, и именно ее вы пытаетесь вылечить! Вот, мадам не станет со мной спорить, верно?

– Да…

– Вы по совместительству психотерапевт, я вижу, – заметил Роланд.

– Без этого никак, мсье. Куклы очень тесно связаны с нашей душой и ее проблемами. Да и не только с душой. Бывают у меня такие пациенты, которые не позволяют с собой что-либо сделать, пока они крови не попробуют в самом буквальном смысле – обязательно либо порежешься, либо уколешься иглой, когда возишься с ними, а однажды мне попалась до того злобная голова, что она предпочла расколоться у меня в руках, лишь бы не разрешить мне сделать с ней что-нибудь, я глубоко порезался и в рану попали мелкие крошки грязного фарфора! Пришлось ехать к хирургу и мне самому…

Он протянул руки к кукле. Его длинные пальцы во многих местах были заклеены маленькими кусочками пластыря. Хильда помедлив отдала ее.

– Но, ваша девочка, надеюсь, будет послушной и потерпит, чтобы снова стать красавицей.

– Что можно сделать? – спросил Роланд, которого позабавила история о куклах-вампирах.

– Для начала – разобрать и почистить.

– Разобрать? Нельзя без этого? – вмешалась Хильда.

– Нужно вскрыть голову, вычистить ее изнутри, поправить глаза, разобрать тело и заменить резинки, эти скоро перетрутся, и она может рассыпаться на части у вас в руках.

Хильда задумалась, Роланду показалось, что она уже готова оставить все как есть.

– Да-да, мадам, пока не умрешь, не воскреснешь!

За спиной Роланд услышал шепот. Он немного повернул голову, чтобы краем глаза увидеть, но не спугнуть говоривших.