Ведьма из Ярильска

– Да, я крайне недоверчив к людям. Я уверен, что Казимир придумает что-нибудь, он выкрутится, найдёт лазейку в клятве. Ты помнишь историю про хана Арслана. Сто лет назад, когда на Докудовск пришла орда кочевников, хан Арслан поклялся, что, если ему откроют ворота, они не прольют ни капли крови. Когда ему открыли ворота, он дал приказ вешать и топить.

– Да, я помню эту историю, – проговорил Всеволод. – А ты помнишь как умер Арслан? Через два года после этой истории он погиб в собственном шатре от обжорства. Его никто не травил, он просто слишком много сожрал на пиру. Глупая и недостойная смерть для воина. Казимир знает что, если он найдёт в словах клятвы лазейку, боги всё равно покарают его.

– Всеволод, не суди людей по себе. Ты благородный князь и не бросаешь слов на ветер. Казимир не такой. Он подл и жесток как западные короли. В наши дни слова не значат так много, как это было сто лет назад. Всё в мире держится на лжи. Побеждает тот, кто врёт лучше всех.

– Нет, даже если Казимир посмеет начать войну, тогда его свергнут бояре, чтобы не вызвать гнева богов.

– Ты можешь не согласиться со мной, – вздохнул Глеб, – но мы должны быть готовы к войне, нужно собирать ополчение, послать войско к южным границам.

– Нет, мы не должны этого делать, – покачал головой Всеволод, – так мы спровоцируем Казимира на конфликт. Нам не нужно готовиться к войне, чтобы не нарушать этого шаткого мира. Казимир начнёт войну только через год, он сдержит клятву. К тому времени мы подготовимся. Нам поможет Ильменск.

– Ильменск не поможет! – едва не вскрикнул Глеб. – Люди не будут сражаться за чужую страну.

– Почему ты считаешь людей хуже, чем они есть на самом деле? Раньше ильменцы нам помогали. Вспомни, как два года назад мы все выступили за Ильменск в войне против жаканцев. Они должны помочь нам.

Глеб помрачнел. Он взглянул на Всеволода так, словно желал что-то сказать, но промолчал. Всеволод был уверен в поддержке старого союзника. Ведь бояре не могли забыть войну двухлетней давности.

– Я бы очень хотел, чтобы ты был прав в этом споре, – тяжело вздохнул Глеб.

– Глеб, ты устал, брось дела, иди домой, отдохни пару дней. Ты слишком много времени проводишь на работе. – Всеволод по-дружески похлопал воеводу по плечу. – Поехали с нами на охоту.

Глеб покачал головой и произнёс:

– Нет, благодарю. У меня всё. Удачной охоты.

Глеб пошёл в сторону дворца. Всеволод крикнул ему:

– Глеб, тебе нужно отдохнуть.

Всеволод решил, что Глеб вряд ли пойдёт домой. Он до вечера просидит в кабинете, занимаясь делами. Воеводу можно было застать на работе даже по праздникам и выходным.

* * *

Всеволод, Яромир, Святослав, Олег и Зарина вернулись с охоты в семь часов вечера. После княжеская семья собралась в зале на ужин. Зал во дворце был огромен. Пол был покрыт мрамором, на белых стенах висели картины. Стол был заставлен едой в золотой и серебряной посуде. Князь Всеволод сидел в начале стола, справа восседала княгиня Ядвига. Дети заняли места по бокам стола.

Радимир и Вацлав быстро поужинали и ушли. Затем зал покинули остальные дети. В зале остались лишь князь с супругой. Всеволод посмотрел на симпатичное личико жены. Он любовался этим лицом на протяжении уже более двадцати лет. Зелёные глаза, огненно-рыжие волосы, белая кожа, очень изящная фигура, ничего не изменилось за двадцать лет. Всеволод нежно обнял Ядвигу, поцеловал пухлые губы, прошёлся ладонью по талии, прикоснулся к бедру сквозь длинный подол платья, другой рукой он нащупал большую грудь. Ядвига ответила на поцелуй, Всеволод почувствовал её пальцы на шее. Грудь под ладонью дёрнулась, Ядвига тихо всхлипнула. Она подняла веки, показав большие красивые глаза, улыбнулась, блеснув белоснежными зубами, и кокетливо сказала:

– Милый, только не здесь.

Она была права. Всеволод понял, что не удержал порыв страсти. Ядвига тоже не устояла и напомнила ему об этом не сразу. Всеволод сказал, что больше не может терпеть, и повёл жену в спальню. Он быстро вёл её за руку, она стучала высокими каблуками и соблазнительно улыбаясь, спрашивала: «Куда ты спешишь?»

* * *

Всеволод учащённо дышал и любовался стройными изгибами белого тела. Ядвига погладила его ногу тоненькой ступнёй, стрельнула изумрудными глазками. Всеволод нежно массировал её длинные пальцы. Она удовлетворённо и нежно улыбалась, ей было приятно. Всеволод хорошо знал желания жены, за двадцать лет он досконально изучил что доставляет ей наслаждение. Всеволод читал по её лицу, что ей всё понравилось и она жаждала это повторить. В постели они могли обходиться и без слов.

– Милый, зачем тебе вести эту войну? – спросила Ядвига.

Всеволод изумлённо посмотрел на неё. После соития жена нередко была расслаблена и начинала говорить на самые откровенные темы.

– Признай себя вассалом Казимира, не будь так горд, – умоляюще произнесла Ядвига, пристально взглянув мужу прямо в глаза. В её глазах он заметил страх.

– Не бойся, детка. У Хорива сильная армия, но и мы не слабы. Нас поддержит Ильменск.

Большие зелёные глаза наполнились слезами. Длинные реснички моргнули, слеза капнула на белую простыню. Всхлипывая, дрожащим голосом жена проговорила:

– Мне страшно. Я боюсь отправлять тебя и сыновей на войну.

– Такова наша участь, а твоя участь ждать мужа и сыновей, – отрезал Всеволод.

– Я всегда смирялась со своей участью и с вашей. Я молилась за вас, когда вы были в походе. Но сейчас у тебя есть выход. Казимир не хотел смещать тебя с трона, он предлагал тебе признать его своим государем. Я умоляю тебя, пока не поздно, склони колено, пусть Ярильск войдёт в состав Хорива. Хоривцы жестоки и сильны, если они пойдут на нас войной, нам не будет спасения. Они разграбили Ятск, сожгли Докудовск, убивали бояр и князей. Что они сделают с Ярильском?

– Слащёвы никогда не сгибают колен, – произнёс Всеволод.

«Что с ней стряслось?» – задумался он, жена редко лезла в политику. Нужно было срочно успокоить её. Всеволод умел это, он знал её уязвимые места. Он погладил её пупок. Потом помассировал ступню. Это не только успокаивало её, но и доставляло наслаждение. Ядвига вздрогнула от удовольствия. Но взгляд оставался печальным.

– Сделай это ради детей, ради меня, – сладко простонала Ядвига, закрывая глаза.

– Мы побьём хоривцев, просто поверь мне, – убедительно произнёс Всеволод и помассировал её соски. Это всегда её окончательно ублажало. После этого она была согласна с ним во всём и становилась самой желанной. Сейчас Ядвига отреагировала не сразу.

– Я умоляю тебя, сдайся, – решительно преодолевая сигналы тела, бросила она.

– Милая, не бойся, я буду рядом. Я всегда готов защитить тебя. – Всеволод начал массировать быстрее и чуть вдавливал подушечки пальцев в нежные соски. – Поверь мне.

– Я верю тебе, – простонала Ядвига. Она нащупала его тело и погладила грудь, слегка царапая ногтями. – Но я боюсь, мне страшно за тебя, я волнуюсь.

– Обещай мне, что постараешься не волноваться.

– Я постараюсь, но мне… – Всеволод не дал ей договорить, он поцеловал её губы.

«Молчи», – подумал он, не отнимая губ. Он объял её бёдра своими, и она застонала в такт его движениям.

Глава 5.

Князь Казимир проснулся в шесть утра. Спать больше не хотелось, Казимир всё время вставал примерно в это время. Он умылся и позавтракал. Затем сразу же пошёл в свой кабинет. Казимир до обеда разбирал поступившие к нему бумаги от подчинённых, отчёты приказчиков, удельных князей, письма из заграницы, челобитные. Он делал пометки в тетради. К обеду он почувствовал голод, но оставалась неразобранной ещё небольшая стопочка бумаг. Казимир решил быстро ознакомиться с ними, прежде чем сделать перерыв на обед. Когда он закончил, было уже два часа. Казимир приказал подавать обед. Утолив голод, Казимир пошёл в тронный зал принимать посетителей.

На большом троне сидел седовласый мужчина лет шестидесяти, с тонкими чертами лица. Костлявыми руками он поглаживал белую бородку и голубыми глазами задумчиво разглядывал белый блестящий мраморный пол.

Зал не изменился за пятьдесят три года. С десяти лет Казимир сидел на этом троне. После смерти отца он унаследовал это жёсткое кресло. До шестнадцати лет за него правила княгиня-мать, малолетний князь не имел право править, не достигнув совершеннолетия. В шестнадцать лет он уже стал править сам.

Он восхищался покойным отцом, который присоединил много земель к Хориву. Казимир продолжил завоевательную политику отца. Казимир завоевал Ятское и Докудовское княжество. Территория Хорива увеличилась вдвое. Но Казимир хотел захватить ещё и два окраинных северных кибенских государства. Он мечтал об этом с юности.

Казимиру хотелось объединить все кибенские страны. Он считал, что кибенский народ должен жить в одном государстве, а не быть разобщённым на три страны. Мечта о едином кибенском государстве с молодых лет была самой важной в его жизни. Каждый день он думал о том, ради чего живёт и напоминал себе, что он должен объединить Кибен.

План удавался, пока он совершал походы на юг Кибена и покорил Докудовск. Потом, когда он обратил взор на север, напав на Ярильское княжество, он потерпел поражение. И на протяжении двадцати лет Казимир тщетно пытался подчинить Ярильск. От постоянных неудач в завоевании его пробирало отчаяние. «Неужели мне не удастся объединить Кибен?» – тихо подкрадывалась к нему пугающая мысль. Но Казимир тотчас отгонял её и говорил себе: «Я объединю Кибен». Он говорил это себе каждый день.

«Я объединю Кибен», – уверенно прошептал Казимир и, поправив белый кафтан с серебряными пуговицами, вытянул ноги в серых брюках и в жёлтых сапогах. Сильные широкие руки он положил на подлокотники. Широкая позолоченная дверь отворилась и в зал вошла ведьма Карина.

Как-то Казимир услышал о магических способностях этой женщины. Она исцеляла людей, давая им отвары трав. Казимир не верил в магию, он считал всех ведьм, целителей и пророков мошенниками, которые ловко обманывают доверчивых людей. Широко образованный князь не верил ни в домовых, ни в леших, ни в прочих духов, о существовании которых все твердили, но никто их не видел.