Террор, терроризм и преступления террористического характера

1.3. Понятие и признаки международного и межгосударственного терроризма

Несмотря на то, что практически во все межгосударственные политические переговоры включается вопрос о противодействии международному терроризму, общепризнанной трактовки этого понятия не существует[84 - Сальников В. П. Законодательство Российской Федерации и проблемы борьбы с терроризмом // Защита и безопасность. 1998. № 4.]. Многочисленные попытки отечественных и иностранных ученых дать такую трактовку сводятся к отнесению к международному терроризму и самого терроризма во всем его многообразии[85 - International Law Association / Report of the 56-th Conference. New Delhi, 1974. P. 163.], и преступлений, затрагивающих интересы двух или более стран[86 - Foreign Affairs. 1974. № 1; Маджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел. М., 1983. С. 28–42.], и просто убийств иностранных дипломатов[87 - Le monde diplomatique. № 194. P. 1, 19; Legal Aspects of International Terrorism / Ed. by A. E. Evans, J. F. Murphy. Toronto, 1979. P. 485; Ляхов Е. Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М., 1991. С. 23, 27.], а в современный период – всех видов терроризма, в которых наличествует признак транснациональности или участвует иностранный элемент[88 - Маджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел. М., 1983. С. 28; Зорин Г. А., Танкевич О. В. 1) Понятие и основные признаки транснациональной преступности. Гродно, 1997; 2) Стратегия борьбы с транснациональной преступностью. Гродно, 1997.]. Международный терроризм некоторые ученые характеризуют как особый вид боевых действий, не регламентированный никакими границами, обычаями и правилами ведения войны (К. Салимов, Д. Ольшанский).

«Определить международный терроризм очень трудно, если вообще возможно, – считает М. Бассиоуни. – Главная причина этого – “двойной стандарт”, который продолжает оказывать влияние на политические и правовые оценки насильственных действий»[89 - Bassiouni М. С. Introduction. Legal Responses to International Terrorism. Dordrecht: Nijhoff, 1988. P. 15.].

Попытки определить международный терроризм предпринимались на VIII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1990 г. Так, в Докладе Генерального секретаря ООН говорилось: «Международный терроризм можно охарактеризовать как террористические акты, при совершении которых исполнители (или исполнитель), планируя свои действия, получают руководящие указания, приезжают из других стран, спасаются бегством или ищут убежище или получают помощь в любой форме не в той стране или странах, в которых совершаются эти действия»[90 - Морозов Г. И. Терроризм – преступление против человечества (международный терроризм и международные отношения): 2-е изд., перераб. и доп. // РАН. Институт мировой экономики и международных отношений. М., 2001. С. 48.].

Упоминаемые в цитате признаки свойственны и другим преступлениям, особенно организованным и транснациональным, и ни один из них не присущ терроризму вообще, международному терроризму в особенности.

В ст. 3 Закона РФ «О борьбе с терроризмом» отсутствует понятие «международный терроризм», однако дается понятие международной террористической деятельности, которое включает в себя: а) действия, совершаемые террористом или террористической организацией на территории более чем одного государства или наносящие ущерб интересам более чем одного государства; б) террористические действия граждан одного государства в отношении граждан другого государства или на территории другого государства; в) случаи, когда как террорист, так и жертва терроризма являются гражданами одного и того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами территории этих государств.

Деятельность террористической организации, затрагивающую интересы двух или более стран, можно назвать международной террористической деятельностью. Но международный терроризм и международная террористическая деятельность не одно и то же.

Из российских ученых серьезную попытку обобщения и анализа точек зрения различных исследователей по проблеме международного терроризма предпринял профессор Е. Г. Ляхов. Он отмечает, что существующие определения этого явления не позволяют сформировать полное и четкое представление о нем как о преступном деянии лица (группы лиц), затрагивающем международные отношения. Однако, исследуя отдельные элементы международного терроризма в условиях мира между государствами, ученый приходит к выводу, что международный терроризм – это:

1) незаконное и преднамеренное совершение лицом (группой лиц) на территории государства насильственного акта в отношении пользующихся защитой согласно международному праву иностранных государственных или международных органов или учреждений и (или) их персонала, средств международного транспорта и связи, других иностранных или международных объектов;

2) организованное или поощряемое иностранным государством незаконное и преднамеренное совершение на территории данного государства лицом (группой лиц) насильственных актов в отношении национальных государственных органов или общественных учреждений, национальных, политических и общественных деятелей, населения или иных объектов в целях изменения государственного или общественного строя, провокации международных конфликтов и войны.

«Особенностью международного терроризма, – считает Е. Г. Ляхов, – является то, что наиболее опасные акты организуются или поощряются государством, действующим, однако, через отдельное лицо или организацию»[91 - Ляхов Е. Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М., 1991. С. 27.].

В первом приведенном определении автор почти полностью воспроизводит признаки преступления, предусмотренного ст. 360 УК России, – нападения на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой. Во втором определении смешиваются признаки преступлений, предусмотренных ст. 205, 277 и 360 УК. А то, что Е. Г. Ляховым определяется как особенность международного терроризма, есть не что иное, как основной признак межгосударственного терроризма.

Международный терроризм в большинстве случаев проявляет себя в условиях развития международного конфликта. Но и понятие «международный конфликт» тоже до сих пор не имеет точно зафиксированного содержания. Именно поэтому среди определений этого понятия широкое признание и распространение в свое время получила довольно расплывчатая формулировка американского ученого К. Райта. Не проводя четкой грани между международным и межгосударственным конфликтом, он «в широком смысле» определяет международный конфликт как «отношение между государствами, которое может существовать на всех уровнях и в различных степенях»[92 - Wright Q. Escalation of International Conflict // The Journal of Conflict Resolution. 1965. № 4. P. 435.].

Между тем точное определение международного терроризма, отграничение его от актов терроризма могло бы служить научной базой для выработки соответствующих международных договоренностей. А они позволили бы переносить в необходимых случаях акцент с физического лица – исполнителя акта международного терроризма – на государство – основной субъект международно-правовых отношений[93 - Дикаев С. У. Международный терроризм: вопросы законодательного определения // Философия права. 2003. № 2.].

Существующий в научной литературе разброс мнений по данному вопросу, как видится, связан с «ошибкой управления». Дело в том, что ученые ставят знак равенства между двумя несущими разную содержательную нагрузку понятиями «международный» и «межгосударственный». Понятие «международный терроризм» рассматривается ими как производное от понятия «международное право». Вернее, слово «международное», относящееся к праву, ими механически переносится и на терроризм. Между тем, и само понятие «международное право» не совсем точно указывает на его первоначальное содержание. Еще первый систематизатор науки международного права в России профессор Ф. Мартенс признавал, что предметом этого права являются «отношения между независимыми государствами»[94 - Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. 5-е изд., испр и доп. СПб., 1994. Т. 1. С. 16.]. И ныне практически только государства являются полноценными его субъектами. В английском, французском, испанском, арабском языках международное право называется «межстрановым», «межгосударственным», что точнее, чем в русском или тюркских[95 - Тузмухамедов Р. А. Права и свободы народов по международному праву // Права и свободы народов в современных источниках международного права: Сб. документов. Казань, 1995. С. 5; Права народов: Международно-правовой толковый словарь. Уфа, 1996. С. 13–17.]. В русском же языке сохранилось перешедшее в свое время наименование римского права – jus gentium (право народов), замененное впоследствии на jus inter gentium (право между народами)[96 - Гроций также разделяет право народов и межгосударственное право. «То, что общим согласием человечества показано как воля всех, есть право» (межгосударственное право, отражающее естественное право всего человечества); «То, что всеми государствами показано как их воля, есть право относительно всех» (право народов). Grotius Н. De jure preadae commentarius. Gravenhage; Nijhoff, 1868. P. 27.], что не одно и то же.

По нашему мнению, термин «международный терроризм» должен охватывать такие деяния, которые совершаются представителями одного народа против представителей другого при условии, что оба народа принадлежат одному и тому же государству, например, осетино-ингушский, грузино-абхазский, турецко-курдский[97 - С учетом того, что курды не имеют своей государственности, здесь имеется в виду та часть этого народа, которая является гражданами Турции. Вильческий О. Курды: Введение в этноисторию курдского народа. М., 1961; Никитин В. Курды. М., 1964; Лазарев М. С. Курдский вопрос (1891–1917 гг.). М., 1971; За что воюют курды? // За рубежом. 1999. 24 марта.], хуту-тутси и т. п. конфликты, сопровождающиеся актами терроризма. Другой вариант международного терроризма – это случаи, когда представители одного из народов одного государства совершают акты терроризма против представителей другого народа другого государства, несмотря на противодействие официальных органов власти этих государств (палестино-израильский, ирландско-английский и т. д.). Акты терроризма, в основе которых лежат межконфессиональные противоречия, например, между индийскими индусами – пакистанскими мусульманами, суннитами в Ираке и шиитами в Иране, можно считать разновидностью международного (межконфессионального) терроризма при условии, что:

а) представители разных религий или конфессий являются гражданами одного государства (например, индусы и мусульмане, проживающие в индийском штате Кашмир, являются гражданами Индии); либо

б) террористами являются граждане разных государств (например, сунниты в Ираке и шииты в Иране) при отсутствии признаков, указывающих на то, что акты терроризма спровоцированы или поддерживаются государством, гражданами которого они являются.

Многие межгосударственные соглашения по противодействию терроризму направлены против этих вариантов проявлений терроризма. О межгосударственном терроризме речь не ведется, из чего следует, что политики либо опасаются обнаружить терроризм как средство внешнеполитической борьбы, либо не желают допустить саму мысль о том, что факт использования терроризма в межгосударственных отношениях станет достоянием широкой общественности, поскольку тогда от этой практики придется отказаться.

Межгосударственный терроризм в современный период более актуален (еще более актуален он был в годы «холодной войны»), чем терроризм международный. Акты межгосударственного терроризма готовятся и совершаются высокопрофессиональными сотрудниками спецслужб. Примерами межгосударственного терроризма могут служить убийство спецслужбами СССР президента Афганистана Амина, многочисленные покушения сотрудников спецслужб США на жизнь Ф. Кастро, М. Каддафи, предположительное участие афганской разведки в организации ряда взрывов в Пакистане[98 - Опыт работы органов внутренних дел России и зарубежных правоохранительных органов по борьбе с терроризмом. М., 1999. С. 6.], многочисленные попытки США сменить политическую власть в Ираке, вылившиеся, в конце концов, в открытую агрессию, и др. Подобные акты межгосударственного терроризма преследуют цель кардинального изменения политической или экономической ситуации в регионе в пользу государства-террориста. Эта разновидность терроризма не криминализована, и вряд ли в скором времени будет криминализована, так как это одно из немногих насильственных средств обеспечения геополитических интересов государств.

Между тем в п. 5 «Декларации о мерах по ликвидации международного терроризма», принятой Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 49/60 от 9 декабря 1994 г., говорится, что государства обязаны выполнять свои обязательства по Уставу ООН и другим положениям международного права в отношении борьбы с международным терроризмом. Государствам настоятельно предлагается принять эффективные и решительные меры согласно соответствующим положениям международного права и международным стандартам прав человека для скорейшей и окончательной ликвидации международного терроризма. В частности предлагается воздерживаться от организации террористической деятельности, подстрекательства к ней, содействия ее осуществлению, финансирования, поощрения или проявления терпимости к ней и принимать надлежащие практические меры к обеспечению того, чтобы их соответствующие территории не использовались для создания террористических баз или учебных лагерей или для подготовки или организации террористических актов, направленных против других государств или их граждан (курсив наш. – С. Д.)[99 - Сборник правовых актов. 1998. Вып. 10. С. 133.].

Декларация «О недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств», принятая Резолюцией ООН 36/103 на 36-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (9 декабря 1981 г.), обязывает государства воздерживаться от действий, которые могут быть оценены как акты межгосударственного терроризма. В частности, во втором разделе государства прямо обязываются:

– не допускать на своей территории обучения, финансирования и вербовки наемников или засылки таких наемников на территорию другого государства и отказывать в предоставлении средств, включая финансирование, для оснащения и транзита наемников (пункт «g»);

– воздерживаться от организации, обучения, финансирования или вооружения политических и этнических групп на своих территориях или территориях других государств с целью осуществления подрывной деятельности, создания беспорядков или волнений в других странах (п. «n»);

– воздерживаться от использования практики терроризма в качестве государственной политики против других государств или против народов, находящихся под колониальным господством, иностранной оккупацией или под гнетом расистских режимов, и не допускать предоставления какой-либо помощи, использования или проявления терпимости в отношении террористических групп, саботажников или лиц, ведущих подрывную деятельность против третьих государств (п. «m»)[100 - Действующее международное право. М., 1996. Т. 1. С. 99–102.].

В п. 86 Итогового документа Всемирного Саммита 2005 г. (15 сентября 2005 г.) также подчеркивается: «Мы вновь призываем государства воздерживаться от организации, финансирования, поощрения, подготовки или оказания какой-либо иной поддержки террористической деятельности и принимать надлежащие меры для обеспечения того, чтобы их территория не использовалась для такой деятельности»[101 - http://www.un.org/depts/dhl/dhlrus/resources/terrorism].

Из сказанного вытекает вывод о том, что на межгосударственном уровне давно осознается, что за многими актами терроризма и за многими террористическими организациями стоят государства и, наверное, не только государства, включенные президентом США в так называемую «ось зла». Впрочем, юридического закрепления в национальных нормативных актах это осознание не находит своего отражения.

Тем не менее нужно признать, что проблема международного терроризма реально существует и демонстрирует тенденцию глобализации. И не столько потому, что в мире существуют конфликты, вызывающие террористическую активность с той или иной стороны из-за ограниченности возможностей удовлетворения иррациональных потребностей, сколько потому, что сам мир становится все более открытым (доступным) для большинства людей. Ликвидация социалистического лагеря не только изменила конфигурацию системы международных отношений, но и привела к кардинальным сдвигам в основах мировой политики с точки зрения содержания и направленности сотрудничества и противоборства на мировой арене. Увеличилось число участников политического взаимодействия на международном уровне; усложнился его характер; распались старые и появились новые государственные национально-территориальные и политические образования, в том числе не имеющие границ, однако получившие международно-правовое признание; возник ряд новых государств, и произошла своего рода реанимация некоторых из них, казалось бы, ушедших в прошлое; во вспыхивающие конфликты все чаще стала вовлекаться «третья» сторона, стремящаяся воспользоваться ослаблением их участников, или пытающаяся предотвратить возникшую угрозу международной безопасности.

Так, если согласно данным английского социолога-международника Э. Луарда за период с 1400 г. по настоящее время примерно половина из случившихся в мире вооруженных конфликтов приходилась на столкновения между государствами, то в последние четыре десятилетия к ним относятся лишь 37 из 127 (90 конфликтов имели статус внутригосударственных). По данным Центра методологии международных исследований Дипломатической академии МИД РФ «лишь 22 из 147 крупных конфликтов, происшедших в 1945–1984 гг., имели исключительно межгосударственную структуру»[102 - Юридическая конфликтология. Ч. II: Юридический конфликт: сферы и механизмы. М., 1994. С. 144–145.]. Более трети государств – членов ООН только в первой половине 90-х годов участвовали в вооруженных конфликтах. Около 175 субнациональных групп и организаций систематически прибегают к актам вооруженного насилия[103 - Rana S. Small Forms and intrastate conflict. Geneva, 1995. P. 2.]. Иногда политическое насилие в одной стране оказывает серьезное влияние на обстановку в другой, приграничной стране. Например, обострение политической борьбы в Шри-Ланке сказалось на соседней Индии, где во время избирательной кампании и при содействии террористической организации «Тигры освобождения Тамил-Илама» 21 мая 1991 г. был убит премьер-министр Индии Р. Ганди[104 - Опыт работы органов внутренних дел России и зарубежных правоохранительных органов по борьбе с терроризмом. М., 1999. С. 4.].

Сам объективный ход конфликтов подтверждает оценки тех исследователей, которые считают мировую политику сферой взаимодействия не одних только государств, но и любых социальных групп, имеющих политически значимые интересы[105 - Фельдман Д. М. Политология конфликта: Учебное пособие. М., 1998. С. 68.]. Именно это позволяет террористам, совершив преступление, на протяжении довольно долгого времени скрываться от преследований в любой стране мира. Их розыск и привлечение к ответственности становится весьма проблематичным поскольку, требует наличие общей, согласованной политики государств. В последнее время этот процесс идет опережающими темпами. Однако важнейшим условием обуздания террористического натиска в мире является изъятие из-под юрисдикции национальных законодательств судебного разбирательства по делам, связанным с проявлениями политического терроризма, и передача соответствующей функции Международному уголовному суду. На наш взгляд, это снизило бы вероятность применения двойных стандартов в борьбе с терроризмом и отбило бы охоту использовать террористическое насилие в политических целях.

Международный терроризм – это совершение актов терроризма одной социальной группой, объединенной по этническому или национальному признаку, против представителей другой социальной группы, объединенной по этническому или национальному признаку, обусловленное национальной, расовой, религиозной или культурной нетерпимостью.

Признаки международного терроризма:

1) акт терроризма совершается на почве неприязненных межгрупповых отношений, связанных с социальным или политическим конфликтом;

2) субъекты терроризма и их жертвы являются представителями разных народов, проживающих на территории одного государства, гражданами которого они являются;

3) субъекты терроризма и их жертвы являются представителями разных народов, проживающих на территории более чем одного государства, обладают гражданством разных государств, при отсутствии признаков, указывающих на провоцирующую роль государств.

Межгосударственный терроризм – это невоенные насильственные действия одного субъекта межгосударственного (международного) права, совершенные в целях ослабления политических, экономических, идеологических и иных позиций другого субъекта межгосударственного (международного) права.

Признаки межгосударственного терроризма:

1) акт терроризма осуществляется с санкции одного государства против объектов другого государства;

2) между государствами нет отношений, вызванных объявлением войны;

3) целью акции является ослабление политических, экономических, идеологических и иных позиций другого государства или провокация внутреннего конфликта.

Главные особенности межгосударственного терроризма: 1) как правило, он носит совершенно секретный характер; 2) государства отрицают свою причастность к актам терроризма и обвиняют в них противоположную сторону; 3) террористические действия осуществляются спецслужбами государства непосредственно или уже путем вербовки и вооружения террористов; 4) опекаемые государствами террористы лучше обеспечивают государственные интересы одним эффективным актом терроризма, чем армейские подразделения военными операциями.

Глава II. Террор, терроризм, террористический акт: вопросы классификации

2.1. Основные подходы к решению проблемы

Исключительная сложность проблемы терроризма, его многоликость, многообразие форм проявления и политические противоречия в оценке его сущности определяют не только отсутствие общепризнанного понятия «терроризм», но и вызывают затруднения при его классификации. Неразработанность типологических вопросов препятствует адекватному пониманию природы и причин рассматриваемого явления. Отсюда и недостаточная проработанность юридических аспектов, и слабая продуманность мер профилактики и пресечения актов терроризма.

Отечественные и зарубежные философы, политологи, историки, психологи, юристы систематизируют и классифицируют терроризм на разных срезах. При всем многообразии, а иногда и несовместимости подходов такая многогранность исследования проблемы позволяет с наибольшей обоснованностью выявить общественную опасность терроризма и те его признаки, которые значимы в уголовно-правовом аспект[106 - Овчинникова В. Г. Терроризм. Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе / Науч. ред. проф. Б. В. Волженкин. СПб., 1998. С. 10.].

В своем выступлении на заседании «круглого стола» журнала «Государство и право» профессор В. В. Лунеев отметил, что в нашей стране в недалеком прошлом существовали специфические формы политического и идеологического терроризма:

• революционный и контрреволюционный («белый» и «красный») терроризм в период революции и гражданской войны;

• государственный внутренний терроризм в период сталинских политических и последующих репрессий;

• государственный международный терроризм в течение всего периода существования советской власти.

Эти формы терроризма не были криминализованы во время их существования и оценены обществом и государством в качестве политического терроризма задним числом.