Террор, терроризм и преступления террористического характера

В качестве экономического террора можно рассматривать и обесценивание денежных вкладов граждан в Сбербанке России, и ограбление населения путем создания всевозможных мошеннических банков, фирм и организаций, занимавшихся привлечением денежных средств населения «под проценты», – «МММ», «Гермес-Финанс», «Чара-Банк», «Русский Дом-Селенга» и т. д., а также злоупотребления в кредитно-денежной сфере. Так, за период 1991–1995 гг. было выявлено 170 мошеннических фирм, имеющих 334 филиала во всех регионах России. Причиненный ими ущерб, даже по самым скромным подсчетам, превышает 2 трлн рублей, а пострадало от них более 10 млн человек. Преступлениями в кредитно-денежной сфере в пореформенный период России был нанесен ущерб в сумме 60–70 трлн рублей[127 - Егоршин В. М., Александров А. И., Исмагилов Р. Ф. Экономическая безопасность как составляющая национальной безопасности России // МВД России – 200 лет. Материалы научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 28–29 мая 1998 года. Часть 2 / Под общ. ред. О. М. Латышева, В. П. Сальникова. СПб., 1998. С. 75–76.]. Большинство мошеннических банков и фирм были созданы и работали под контролем правительственных чиновников, которые преследовали цель личного обогащения, при этом прекрасно понимая, за счет кого оно происходит. Все государственные экономические и финансовые структуры России были сориентированы на выкачивание денег, которые вывозились и вкладывались в экономику зарубежных стран. Достаточно вспомнить, что утечка капитала из России в начале 2000 г. составляла около 1 млрд долларов США в месяц (в 1998 – 25 млрд, 1999 – 15 млрд в год)[128 - Паоли Л. Преступный оборот наркотиков в России // Криминология: Вчера, сегодня, завтра. Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба. 2002. № 4 (5). С. 179.]. Массовое бегство капитала из России было не случайным явлением, а хорошо продуманным и спланированным на высшем политическом уровне мероприятием.

Например, список банков, претендовавших на получение на бюджетные счета помощи в рамках программы развития регионов России, финансировавшейся при участии Всемирного банка (ВБ), Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР), находящихся под патронажем американских спецслужб, составлялся Правительством и Центробанком России, под давлением которых было определено, что «Мосбизнесбанк», «Промстройбанк» (Санкт-Петербург), банк «Санкт-Петербург», «Столичный банк сбережений» (СБС-Агро), «Токобанк» и «Уралпромстройбанк» получат долгосрочные кредиты от МБРР и ЕБРР на техническое перевооружение[129 - Финансовые новости. 1995. 6 мая.]. Эти же банки оказались в числе получателей еще нескольких займов, в том числе и Жилищного займа (400 млн долларов), выделенного Всемирным банком. К настоящему времени большинство из упомянутых банков объявили о своем банкротстве и о неспособности вернуть полученные деньги[130 - Интерфакс-финансы. 1995.29 сент., 30 янв.]. А поскольку деньги брались под государственные гарантии, то возвращать их придется из государственного бюджета.

Рассматриваемый вид террора в России постсоветского периода выразился и в импорте продовольственных товаров не только экологически опасных, но и запрещенных к потреблению в западных странах. Специалисты к этой категории товаров относили примерно 80 % импортированных продуктов питания, сигарет, напитков и т. д., потребление которых привело к смерти 43 тыс. человек[131 - Егоршин В. М., Александров А. И., Исмагилов Р. Ф. Экономическая безопасность как составляющая национальной безопасности России // МВД России – 200 лет. Материалы научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 28–29 мая 1998 года. Часть 2 / Под общ. ред. О. М. Латышева, В. П. Сальникова. СПб., 1998. С. 79–80.]. По мнению М. Архипова – заведующего отделом биофизики Агрофизического научно-исследовательского института, и сейчас существует скрытая, но реальная угроза, исходящая от продуктов, поставляемых нам из-за рубежа[132 - Сильников М. В. Особо важным объектам – особо надежная защита // Защита и безопасность. 2002. № 3.].

Экономический террор, названный перестройкой, рыночной экономикой, разгосударствлением, приватизацией и т. д., был не единичным актом и не одномоментным явлением. Он продолжался в течение почти 20 лет и привел к тому, что российский народ за этот период не только не сделал каких-либо сбережений, но и лишился того, что было накоплено многими поколениями, того, что традиционно рассматривалось как государственная, т. е. общая собственность. Но и сегодня бюджетная сфера России не свободна от криминала, в 2001 г. сумма причиненного ущерба составила около 40 млрд рублей[133 - Короткова О. В. Организованная преступность в ее разных проявлениях // Организованный терроризм и организованная преступность / Под ред. А. И. Долговой. М., 2002. С. 155.].

В мировом масштабе весьма внушительны результаты теневой экономической деятельности транснациональных преступных организаций, негативно влияющих на экономику, прежде всего, слаборазвитых стран. Согласно данным Центра по изучению международной организованной преступности и коррупции США ежедневный финансовый оборот международных преступных группировок, базирующихся в этой стране, достигает 1 млрд долларов США. Последствия такого оборота для экономических систем развивающихся стран и государств с переходной экономикой носят ярко выраженный негативный характер, так как большой приток иностранных денежных средств ведет к девальвации национальной валюты, что, в свою очередь, ведет к спаду промышленного производства.

По мнению руководителя Венского управления безопасности, ежегодно международная преступность наносит ущерб, превышающий 900 млрд долларов. Половина этой суммы приходится на нелегальную торговлю наркотиками. Ежегодный оборот этого зелья в мире составляет 500 млрд долл., что превышает соответствующий показатель по всей черной металлургии и текстильной промышленности в мире (8 % всего мирового товарооборота), а наркозависимыми считаются 3 % (т. е. 180 млн чел.) населения Земли. По данным МВФ, ежегодно в мире отмывается 1,5 трлн долларов, т. е. до 5 % стоимости мирового валового продукта[134 - Куликов А. С. Глобализация и новые вызовы безопасности в виде преступности и терроризма // Антитеррор. 2002. № 1.].

В США убытки, понесенные в результате деятельности организованной преступности, в два раза превышают сумму средств, предназначенных для финансирования деятельности полиции, судов и прокуратуры вместе взятых. На борьбу с растущей преступностью правительства развитых стран вынуждены ежегодно выделять от 2 до 3 % бюджетных средств, а правительства развивающихся стран – от 9 до 14 %[135 - Состояние и меры борьбы с организованной преступностью. Обзорная информация ГИЦ МВД РФ. Зарубежный опыт. Вып. 1. М., 1999. С. 2; Криминогенная ситуация в России на рубеже XXI века / Под общ. ред. А. И. Гурова. М., 2000. С. 7.].

5. Военный террор. Хотя этот вид террора рассматривается нами последним, по своей значимости в классификации он является главным.

XX век – век научно-технического прогресса – проявил себя, в первую очередь, в изобретении новых средств массового уничтожения, отбросив как нелепые сантименты и предрассудки последние остатки рыцарского кодекса ведения войны. Современные войны обрели тотальный характер благодаря появлению авиации, баллистических ракет, способных поражать как военные, так и гражданские объекты на всю стратегическую глубину; границы между тылом и фронтом оказались стерты, а гражданское население превратилось в заложника азартных политических игр авантюристов и человеконенавистников.

В полной мере все это проявилось в ходе Второй мировой войны, когда Гитлер реализовывал свои планы сокрушения противника и достижения над ним полной победы любой ценой, в том числе и путем военного террора против гражданского населения. Сформулированная Гитлером доктрина террористического метода ведения войны сделала эту войну особо жестокой и бесчеловечной[136 - Басиюни К. Воспитание народоубийц. Власть или зрелость. О принуждении к послушанию и стремлении к автономии. СПб., 1999. С. 54.].

Военный террор имеет место во время войны и направлен не только на экономическое и военное ослабление противника, уничтожение его промышленной и оборонной мощи, но и на то, чтобы привести его в оцепенение, навести ужас на население, изменить психологическую обстановку в стране. Таков был смысл англо-американских бомбардировок фашистской Германии, ядерной бомбардировки Японии, уничтожения фашистами людей, даже покорившихся, для устрашения других, расстрелы заложников, разрушение материальных ценностей и учреждений духовного характера, угон людей в рабство, создание невыносимых условий жизни для населения и т. д.

Сама по себе стихия военного противостояния всегда являлась питательной средой для самых изощренных проявлений военного террора, жертвами которых становилось гражданское население, как правило, противостоящего государства. Подсчитано, что за последние пять с половиной тысяч лет люди вели между собой примерно 14500 войн, в ходе которых погибло 3,6 млрд человек и уничтожено ценностей, достаточных для обеспечения всем необходимым современного населения земного шара в течение нескольких тысяч лет[137 - География милитаризма. М., 1984. С. 14.]. Особенно разрушительный характер носили мировые войны XX в. Общая стоимость прямых и косвенных издержек Первой мировой войны составила 338 млрд долларов США, а Второй – свыше 4 трлн[138 - Тюшкевич С. А. Социальные последствия милитаризации // Социологические аспекты проблем мира и социального прогресса… Навстречу XI Всемирному социологическому конгрессу. Нью-Дели, Индия, 18–22 августа 1988 г. М., 1988. С. 44.]. Результаты исследований американских ученых показывают, что еще более вредоносны последствия войн. Они установили: для того чтобы уровень насилия в обществе, пережившем войну, начал снижаться, необходим длительный промежуток времени – до 10 лет[139 - Цит. по: Хохряков Г. Ф. Криминология: Учебник / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М., 1999. С. 69.].

За годы, прошедшие после Второй мировой войны, в ходе «малых» войн и военных конфликтов, общее число которых к началу XX в. превысило 200, погибло свыше 20 млн человек[140 - Там же. С. 45.]. При этом войны становятся все более губительными не для военнослужащих, а для гражданского населения. По данным И. А. Лядех, в результате боевых действий в период 1990–1996 гг. в мире погибло 5,5 млн человек, из них 3/4 приходится на мирное население[141 - Цит. по: Кабанов П. А. Политическая преступность: сущность, причины, предупреждение: Дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2001. С. 62.].

Схема 1

Классификация террора

По данным ЮНИСЕФ, в период с 1987 по 1997 г. в вооруженных конфликтах погибло 2 млн детей, 6 млн стали инвалидами, 1 млн сиротами. 300 тыс. детей во всем мире приняли участие по крайней мере в 31 текущем или завершенном вооруженном конфликте. Половина беженцев и перемещенных лиц в мире, т. е. 11,4 млн – дети. 10 млн детей получили серьезные психологические травмы. Приблизительно каждый четвертый ребенок в мире, т. е. всего 540 млн детей, живет в опасных условиях[142 - Лунеев В. В. Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах. М., 2003. С. 45.].

По расчетам В. В. Серебрянникова, в первую чеченскую кампанию (1994–1996 гг.) были поставлены зловещие рекорды военного террора. Так, если удельный вес мирного населения составил в Первой мировой войне – 5 % от всех погибших, во Второй мировой – 48 %, в войнах в Корее – 84 %, во Вьетнаме – 90 %, то в Чечне, по предварительным данным, – 95–97 %. Если во Вьетнаме на каждого погибшего военнослужащего приходилось 9 гражданских лиц, то в Чечне по 15–17 взрослых и по 2–3 ребенка. Относительный материальный ущерб также потрясающ: уничтожено 60–70 % жилья, разрушена вся промышленность.

По оценкам, которые, мы надеемся, никогда не будут проверены на деле, в случае развязывания мировой термоядерной войны доля погибшего гражданского населения в общей массе убитых составит приблизительно 98 %[143 - Серебрянников В. В. Чеченский кризис. М., 1995; Фельдман Д. М. Политология конфликта: Учебное пособие. М., 1998. С. 126.].

Мировое сообщество должно задуматься над приведенными цифрами: кто интегрируется в него через 10–15 лет и каково будет отмщение нынешних обездоленных детей взрослым.

Военный террор не может существовать сам по себе. Он проявляет себя только в остальных видах террора, т. е. в одном или нескольких разновидностях террора, ограниченных временными рамками военного противостояния. Если же военные действия ведутся с соблюдением обычаев войны, т. е. гражданские объекты и гражданское население оберегаются, признаков военного террора нет. Случаи, когда в нарушение норм международного права одной из воюющих (конфликтующих) сторон уничтожаются гражданские объекты противника, по нашему мнению, следует рассматривать как экономический террор. Жесткая цензура информации о военных событиях есть идеологический террор. Противодействие национально-освободительным движениям военными средствами – репрессивный или контрреволюционный террор. Случаи применения военной силы в рамках контрреволюционного или репрессивного террора, как правило, носят ограниченный характер, поскольку военная сила применяется только в отношении противоборствующей стороны и в достаточных для преодоления сопротивления масштабах. Несоразмерность насилия, умышленное причинение страданий гражданскому населению, уничтожение гражданских объектов и т. п. должно расцениваться как преступная политика, выражением которой является военный террор.

Вместе с тем названные виды террора могут иметь самостоятельное значение, скажем, в тех случаях, когда террор осуществляется без вмешательства или использования военизированных структур (ограбление населения путем отказа в возврате банковских вкладов, искусственной девальвации национальной валюты или путем создания мошеннических фирм, введение цензуры или преследование за крамолу и т. д.).

Профессор Ю. М. Антонян считает, что имеет место быть и военный терроризм. При этом он приводит исторические примеры (в частности, деяния фашистов), которые характеризуют военный террор, а не военный терроризм. Военный терроризм возможен. Например, диверсия есть не что иное, как акт терроризма, преследующий военные цели. Но для того, чтобы диверсию рассматривать как военный терроризм, необходимо, чтобы соответствующие действия были совершены в период между объявлением войны и заключением мира, т. е. в военное время, и чтобы субъектами этих действий были представители военизированных структур противника, их агенты из числа завербованных местных жителей.

Террор предполагает массовое и существенное нарушение, ограничение и (или) уничтожение целого комплекса прав и свобод человека и гражданина. Это под силу только государственной власти, преследующей политические цели, а именно:

• сохранение, изменение или прекращение деятельности конституционных органов власти и управления;

• сохранение, изменение или прекращение деятельности политических общественных объединений (партий, движений, блоков и т. д.);

• сохранение, изменение или прекращение деятельности высших должностных лиц национального или иностранного государства или международных организаций;

• сохранение, изменение или прекращение деятельности видных политических деятелей (как правило, руководителей политических партий или общественных объединений);

• сохранение или изменение внешних или внутренних границ государства;

• полное или частичное уничтожение людей либо их вытеснение с определенной территории по определяющим их признакам (национальным, расовым, этническим и т. д.)[144 - Кабанов П. А. Политическая преступность: сущность, причины, предупреждение: Дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2001. С. 37.].

Таким образом, военный террор – это политически мотивированные, умышленные действия воюющих сторон, направленные на лишение гражданского населения жизни, здоровья, жилья и имущества с целью достижения военных успехов, а также на истребление гражданского населения с целью вызвать страх и морально сокрушить противника.

2.3. Классификация терроризма и террористических актов

Хотя понятие «терроризм», как было отмечено, более узкое, нежели понятие «террор», в своих проявлениях он многолик и многомерен. Это связано с тем, что если субъектом террора является только государственная власть, то круг субъектов терроризма, как мы уже говорили, значительно шире. Он включает в себя государственную власть, разные политические партии, организации и движения, религиозные течения и секты, индивидов и т. д. Все это, помноженное на разнообразные варианты реализации акта терроризма (взрывы, поджоги, убийства, захваты заложников, бандитизм, похищения людей и т. д.), и образует бесчисленное множество особенностей терроризма. Однако в главном, в способах и последствиях, все акты терроризма имеют схожие признаки. Все акты терроризма направлены на устрашение и, так или иначе, влекут за собой человеческие жертвы и большой, иногда даже невосполнимый, материальный ущерб. Причем последствия акта терроризма имеют определенный резонанс в обществе, иначе преступление теряет смысл для террористов. Все акты терроризма совершаются таким способом, который с необходимостью и неизбежностью должен привести к названным последствиям. Во всех актах терроризма их последствия не являются конечной целью террористов и выступают в качестве промежуточного звена в достижении конечной, стратегической, чаще всего политически мотивированной цели. Поэтому считаем, что классификация терроризма на основе конечных целей субъектов является единственно возможной и продуктивной. Целей субъектов терроризма (имеются в виду конечные, или стратегические цели организаторов, а не промежуточные цели, которые достигаются исполнителями) при такой классификации оказывается ограниченное количество, что позволяет свести к минимуму число разновидностей терроризма. Вместе с тем при подобной постановке вопроса ни один из многочисленных разновидностей терроризма не остается за рамками классификации.

Схема 2

Формы проявления террора

Например, в тех случаях, когда акт терроризма совершается аполитичными индивидами (группой), конечной целью преступников, как правило, является корысть (получение крупных сумм денег, наркотиков и т. д.). Изредка такие террористы выдвигают политические требования, например, стремятся покинуть страну, получить политическое убежище и т. д. (конечная цель – политический дивиденд). Но если субъектом терроризма является государство, то в его целях всегда обнаруживается политическая составляющая. Совмещение политического и корыстного элементов может иметь место, если субъектом терроризма являются политические партии, движения, организации, религиозные течения, секты и т. д., которые одним актом терроризма пытаются решить свои финансовые и политические проблемы.

Исходя из сказанного, считаем, что все многообразие видов терроризма можно свести к следующим трем группам: политический, религиозный и корыстный (в литературе именуемый криминальным).

1. Политический терроризм П. А. Кабанов определяет как совокупность насильственных уголовно-правовых деяний, совершаемых субъектами политики в целях изменения, прекращения деятельности конституционных органов государственной власти, высших должностных лиц либо видных политических деятелей (лидеров политических, религиозных, общественных объединений или международных организаций) либо в целях изменения границ государства[145 - Кабанов П. А. Политический терроризм. Криминологическая характеристика и меры сдерживания. Нижнекамск, 1998. С. 29.].

Это определение достаточно полно отражает «политический терроризм» как явление в криминологическом смысле, но оно мало пригодно для уголовно-правовой оценки. Да и сами признаки, присущие этому явлению, определяются, как нам кажется, не совсем точно, поскольку, во-первых, смешиваются три смежных понятия – «террор», «терроризм» и «террористический акт», во-вторых, представлен далеко не исчерпывающий перечень целей политического терроризма и, в-третьих, не совсем понятно, кого следует относить к субъектам политики.

Н. Н. Кудрина определяет политический терроризм как систему насильственных действий, не связанную с массовой вооруженной борьбой, а скорее представляющую собой тактику политической борьбы, для которой характерно систематическое применение идеологически мотивированных действий[146 - Кудрина Н. Н. Политический терроризм: сущность, формы проявления, методы противодействия: Дис. … канд. политол. наук. СПб., 2000. С. 39.].

Что бесспорно в этом определении, так это то, что политический терроризм – это тактика политической борьбы. Но вряд ли во всех случаях можно говорить о политическом терроризме как о системе, поскольку любая система предполагает наличие обратной связи. Однако устойчивые связи имеют место только в тех случаях, когда терроризм выступает в качестве средства разрешения вековых конфликтов, когда акты терроризма одной стороны с неизбежностью вызывают ответную, как правило, более жесткую реакцию, раскручивая, таким образом, спираль террористического насилия, выводя его на новый уровень. Системность в политическом терроризме отсутствует, если акт терроризма совершается для решения одной политической задачи, например, если терроризм оказывается включен в набор «выборных технологий». В подобных случаях при наличии политического мотива у терроризма могут отсутствовать систематичность и идеологическая мотивированность, поскольку политический и идеологический мотивы далеко не одно и то же.

В литературе для более четкой уголовно-правовой оценки различных проявлений терроризма предлагается законодательно закрепить разграничение терроризма на политический и общеуголовный. Предлагается ввести в качестве квалифицирующего признака указание на политический мотив совершения действий, описанных в диспозиции ст. 205 УК РФ. Признание политического мотива в качестве квалифицирующего признака данного преступления сделает более успешной борьбу с политическим экстремизмом. Формулировка, в которой акцент будет сделан на политическом мотиве, адекватно отразит сущность и общественную опасность рассматриваемого состава. Мотив как обязательный признак позволит более четко дифференцировать цели, достигаемые путем совершения актов терроризма, отграничит террористические акты по политическим мотивам от посягательств общеуголовного характера и значительно расширит возможности установления всех обстоятельств дела[147 - Истомин А. Ф., Горбулин В. А., Зарубин В. И. Пути совершенствования норм уголовного кодекса РФ как законодательной основы борьбы с терроризмом // Журнал Российского права. 2001. № 1.].

По замыслу авторов, указание в диспозиции ст. 205 УК на политический мотив позволит соответствующим образом квалифицировать конкретное деяние по его прямой относимости не только к террористической деятельности, но и к такой категории, как террористический акт из мести за государственную или политическую деятельность. Это же создаст возможность связать ст. 205 и 277 УК РФ в единый блок в целях более успешного противодействия терроризму, поскольку диспозиция последней предполагает политический мотив.

Подобные суждения расходятся с общей установкой на деполитизацию терроризма. Все больше ученые и политики высказываются в пользу того, чтобы лишить терроризм политического ореола[148 - В Европейской конвенции о пресечении терроризма в перечне преступлений, определяемых для обеспечения выдачи преступника иностранному государству (ст. 1), оговаривается, что ни одно из этих преступлений не должно рассматриваться как политическое преступление или преступление, связанное с политическим преступлением, или преступление, вызванное политическими мотивами (ст. 2). См.: Европейская конвенция о пресечении терроризма (ETS № 90) (Страсбург, 27 января 1977 года) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. 20 янв. № 3. Ст. 202.] и рассматривать его исключительно как уголовное преступление. Если мы укажем на политический мотив преступления, то должны будем указать и иные мотивы, а они, как мы знаем, в каждом конкретном случае совершения преступления могут быть совершенно разными (не исключая и хулиганский), что значительно усложнит и саму юридическую норму, и практику ее применения. Надо отметить, что нет необходимости «увязывать» эти два преступления, поскольку, во-первых, это ничего не даст для практики борьбы с терроризмом, а во-вторых, они и так связаны как частное и единичное, хотя и рассредоточены в УК в зависимости от объекта посягательства.

Субъектами политического терроризма могут быть индивиды, политические партии и организации, движения и преступный тоталитарный режим. Но не все партии, организации, движения могут считаться собственно политическими. Как правильно отмечает А. С. Насер, любая организация лишь тогда может считаться политической, когда в своей деятельности опирается на широкие слои населения, а поскольку при терроризме этого нет, то необходимо лишить террористическую деятельность политического ореола[149 - Насер Али Салех Ахмад. Проблема терроризма в странах Ближнего Востока (на примере Йемена и Египта): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 7.].

Отказав терроризму в наличии политической составляющей, мы ничуть не приблизимся ни к пониманию существующей проблемы, ни к ее решению. Терроризм должен исследоваться таким, каков он есть на самом деле. А современный терроризм, по мнению многих ученых, в большинстве своем основывается именно на политической мотивации[150 - Schmid A., Jongman A. Political terrorism. Oxford – New York, 1988. P. 32.]. Но политический мотив организатора может не совпадать, например, с корыстным мотивом исполнителей преступления даже при наличии специальной цели (нарушение общественной безопасности и т. д.). Тогда действия исполнителей не могут рассматриваться как терроризм. Вместе с тем следует отметить, что терроризм должен признаваться политическим не только представителями публичной власти, но и самим субъектом преступления, а также теми, кто от него пострадал – непосредственными жертвами и обществом в целом[151 - Шнайдер Г. Й. Криминология. М., 1994. С. 433–448.].

Политический терроризм, конечно же, в основном связан с борьбой за власть и, соответственно, направлен на устрашение политического противника и на принуждение его к политическим уступкам. Но не только. Возможны случаи, когда борьба за власть отсутствует и субъект терроризма своими действиями пытается обратить внимание власти на ту или иную сферу жизнедеятельности общества, поскольку власть, по мнению субъекта терроризма, например, не уделяет должного внимания той или иной социальной сфере (экономике, экологии, вооруженным силам и т. д.) или ведет такую политику, которая не устраивает субъекта политического терроризма (политика экономического террора 1990-х гг., политика преследования граждан по их национальному признаку и т. д.).

Так, приговором Санкт-Петербургского городского суда Елисеев был осужден по ч. 1 ст. 205, ч. 1 ст. 222, ч. 1 ст. 223 на три года шесть месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Как указано в приговоре суда, Елисеев, будучи неудовлетворен условиями своей жизни и социальной политикой, проводимой правительством, вынашивая намерение публично покончить жизнь самоубийством, решил одновременно путем акта терроризма заставить органы власти провести расследование имевшего место, по его мнению, факта незаконного ведения агитации в ходе кампании по выборам Президента РФ в 1996 г.[152 - Стуканов А. Борьба с преступлениями террористической направленности // Законность. 2001. № 6.]

Здесь следует отметить, что безнравственность политического преступления, каковым в абсолютном большинстве случаев является терроризм, далеко не так очевидна и постоянна, как, например, безнравственность преступлений корыстных. Понятие о ней изменяется «сообразно времени, событиям, правам и достоинствам власти»[153 - Речи Урусова на процессе «нечаевцев» (в защиту П. Г. Успенского и Ф. В. Волховского) // Правительственный вестник. 1871. 13 (25) июля, 15 (27) июля; Спасович В. Д. За много лет (1859–1871). СПб., 1872. С. 447.]. Как было отмечено выше, к политически мотивированному терроризму приводит и чрезмерное увлечение субъекта самыми благородными идеями. Поэтому то, что вчера считалось государственным преступлением, сегодня или завтра может быть оценено как высокочтимый подвиг гражданской доблести. Государственное преступление «нередко… проповедь того, что еще недостаточно созрело и для чего еще не наступило время»[154 - Константин Маковский на процессе 1 марта 1881 г. // Былое. 1924. № 5.].

Политический терроризм имеет место и в межгосударственных отношениях, когда одно государство посредством совершения актов терроризма пытается отстаивать свои геополитические интересы, влиять на политические, экономические, идеологические процессы, происходящие в других государствах.

Так, по сообщению американского журнала «Вестник разведки», ЦРУ в 1996 г. информировало государственный департамент США о том, что в ряде городов Сирии была проведена серия террористических актов, которые предположительно были организованы турецкой спецслужбой МИТ и являлись ответом на антитурецкие действия Курдской рабочей партии. В 1954 г. США организовали в Гватемале переворот, в ходе которого был свергнут президент X. А. Гусман. В 1979 г. после победы сандинистов в Никарагуа ЦРУ завербовало офицеров аргентинской армии, чтобы с их помощью организовать оппозиционные силы («контрас»), действовавшие с баз, расположенных вдоль границы с Гондурасом. По некоторым данным, американской разведкой в Европе – во Франции, Италии, Дании и других странах – была создана секретная организация «Гладио», в задачи которой входило осуществление диверсионно-тактических актов на территории этих государств. В мае 1995 г. в Риме был арестован итальянский гражданин, который в середине 70-х годов являлся связным между ЦРУ и террористическими организациями Италии[155 - Хлобустов О. М., Федоров С. Г. Терроризм: реальность сегодняшнего состояния // Современный терроризм: состояние и перспективы / Под ред. Е. И. Степанова. М., 2000. С. 73.]. Многократно аналогичные попытки делались в отношении стран, некогда входивших в «социалистический лагерь». Не отставал от США и Советский Союз, который так же организовывал перевороты в странах третьего мира для насаждения коммунистической идеологии. Если правопреемница СССР Россия на волне демократии отказалась от завоеванных СССР геополитических позиций, то США свои только укрепляет, применяя испытанные средства.