Залес. Противостояние

На одно мгновение в зеркале возник образ сильной молодой девушки, искушённой боем. Она сжимает в руке длинный меч, совсем не похожий на отцовский, с лезвия капает кровь. Волосы заплетены в причудливую прическу из косичек, чтобы ничто не мешало в бою. На руках железные браслеты, то ли украшенные, то ли просто для чего-то снабжённые двумя синими камнями: по одному на каждом; на шее помимо шрама и татуировки – ошейник – точная копия браслетов, с таким же иссиня-чёрным камнем в середине. На щеке виднеется причудливый узор, нанесённый краской. Она одета в тёмно-синюю форму, чем-то похожую на военную, но другую. Эта больше похожа на одежду, которая не сковывает движений, она одновременно легка и тяжела, ткань плотная, со множеством карманов и отсеков под оружие. Но оружия в них не видно. Однако видно разломанную на две части корону, вышитую серебряными нитями.

На лице этой другой Наяды нет ни единой эмоции. Она похожа на восковую куклу. Но при этом весь её вид буквально кричит об исходящей от неё опасности и свирепости. Грудь этой незнакомой, но без сомнения, опасной девушки медленно поднимается и опускается, будто у неё появилось пару секунд на передышку, а после она снова пустится в смертельный пляс, отнимая чужие жизни.

Наяда закричала, хватаясь за голову. Боль вернулась. Меч выпал из рук и звонко ударился об пол. Наяда вжалась в пол, сильнее сжимая голову руками, почва будто вышла из-под ног, она больше не чувствовала опоры и баланса, только гул, только нарастающую боль. Она кричала пока из горла не посыпался кашель, угрожая сорвать себе голос и явиться к Хеуду в совсем жалком виде.

Хеуд. Завтра утром она должна прийти в его дом и приступить к работе.

Услышав чьи-то тихие шаги за окном, она насколько смогла быстро подскочила и заглянула в мутное стекло. Чей-то тёмный силуэт спешно удалялся в сторону леса.

Стиснув зубы так, что губы побелели, лишившись краски, она медленно подняла взгляд и посмотрела в зеркало, надеясь снова увидеть в нём призрака, но увидела себя, растрёпанную, с дрожащими от боли руками. На бледной коже выступил румянец от прилившей к голове крови. Она тяжело выдохнула, ловя себя на мысли, что сейчас невероятно похожа на ту, что видела в зеркале пару мгновений назад: лицо лишено эмоций, потому что тело активно подавляет их, борясь с болью. Глаза почти стеклянные, но взгляд такой же твёрдый и уверенный. Хотя уверенности Наяда совсем в данный момент не испытывала.

Она даже потрогала собственное горло, чтобы убедиться, что на ней нет ошейника. Татуировка, благо, осталась на месте.

Медленный глубокий выдох.

– Что ты такое? – она вспомнила вопрос умирающего мужчины из своего недавнего видения. – Что я такое?! – закричала она своему отражению.

В дверь настойчиво постучались. Девушка отпрянула от зеркала, настороженно глядя то на меч, то на дверь.

– Эй! Что за шум? Открывай немедленно!

Мгновенно осознав всю комичность ситуации, девушка быстро запихала меч обратно в тайник, вставив на место половицы, сдвинула кровать обратно и огляделась. Уже подбегая к двери, она стянула платье через голову, оставшись в тонком нижнем платье, откинула одежду в тёмный угол и сделала пару вдохов, чтобы казаться спокойнее.

Открывая, она сонно почесала глаз и зевнула, не прикрывая рот.

– Что происходит? – солдат оттеснил её от входа и ворвался в простенькое жилище.

– Дурной сон, только и всего. Простите, что нарушила тишину. – Наяда попыталась говорить услужливо и покорно, как учили.

– Сон дурной, говоришь? – солдат подозрительно огляделся, ища улики чего-то незаконного.

– Кошмар, я бы сказала, – поддакнула девушка.

Солдата её объяснение явно не устроило, но не найдя ничего подозрительно, он не мог её арестовать. Он ещё раз грозно потаращился на неё, грозя пальцем, и вышел из дома.

– И чтобы ни звука больше, поняла?

Наяда убедительно кивнула, пытаясь быстро состроить благодарную улыбку.

– Благодарю Вас за бдительную службу, это очень важно в наше неспокойное время. Слава королю Сайвосу и его доблестной армии!

Эти слова, казалось, расслабили не-вояку, он довольно отсалютовал девушке и пошёл прочь. А Наяда едва сдержала плевок отвращения и тихо затворила за ним дверь.

– Я должна узнать больше, – прошептала она в пустоту, теперь понимая, что проработает у Хеуда недолго. Ей нужны ответы, и найти их в Хорте она не сможет.

Она достала из внутреннего кармана платья, который сама пришила ещё прошлым летом, медяк и подкинула его высоко над собой, поймала и шлёпнула монетку о тыльную сторону ладони.

– Два месяца, – улыбнулась девушка, убирая монету обратно.

Жребий брошен, её судьба решена. Наяда собрала свои немногочисленные пожитки и завернула их в ткань. Завтра она попрощается со своим домом, никогда по-настоящему не бывшим её. Но обязательно вернётся за вещами в тайнике. Когда придёт время.

На пороге Знатного Дома

Утром, как и должна была, она явилась к дому Хеуда, полная решимости. Только решимость поугасла, пока она целый час пританцовывала у закрытой двери, переминаясь с ноги на ногу – открывать ей не спешили.

Закусывая посиневшую от холода губу, девушка не переставала стучать, отбила себе и кулак, и остаток нервов. Если бы открыл ей Хеуд, она кинулась бы на него, не задумываясь о последствиях. Но спустя час перед дверью появилась леди Эванлин, слегка заспанная, в тёплом халате поверх нижнего платья, почти прозрачного. Её упругая грудь красиво выделялась, немного натягивая невесомую ткань платья.

– Здравствуй, – как ни в чём не бывало прошептала леди и приложила палец к губам. – Мой муж ещё спит, поэтому не шуми.

При слове муж, нижняя губа леди задрожала. Халат мог многое скрыть, но не от прозорливых глаз Наяды. Она подметила маленькие пятна крови на воротнике, алеющие синяки на груди, ссадины и синяки на коленях и бёдрах.

Наяда нахмурилась, переступая порог нового жилья. Будет намного сложнее, чем она предполагала. Ставший надоедливым голос в голове подсказывал: «Беги! Выйди из этого места и беги как можно дальше».

Девушка уверенно прошла внутрь, оценивая Знатный Дом Лилового глазами нищей девчонки. Леди Эванлин не торопила, она терпеливо ждала, пока новая служанка восхитится убранством.

Наяда аккуратно поставила свой узелок с пожитками в прихожей размером чуть ли не со всю её хижину, сняла накидку, в доме жарко, даже слишком жарко. Наяда оглядела гостиную, не заходя в неё. Камин в два человеческих роста, диваны, кресла с дорогой обивкой. На стенах картины в позолоченных рамах. Причудливые статуэтки мифических животных. Наяде больше всего понравилась та, что венчала каминную полку: дракон, расправивший крылья, готовый взмыть высоко в небо, опалить всех огнём, разрушая всё, чего коснётся его пламя. Всё остальное – ничего такого, чего бы она не видела раньше. Поместье лорда немного шикарнее всё же… Да, всё убранство безусловно дорогое, да, все обставлено изысканно и со вкусом, но почти всё в обстановке холодное, почти безжизненное, как хозяин этого дома.

– На первом этаже гостиная, кухня, кладовка для продуктов и столовая. На втором этаже наши спальни, гостевые комнаты, библиотека, ванные комнаты, два гардероба и трофейный зал. Рядом с библиотекой кабинет господина Хеуда, туда тебе заходить нельзя, как и в его спальню.

– У вас с господином разные комнаты?

– Да.

Леди Эванлин олицетворяла собой то, чему пытались научить Наяду. Спокойствие, покорность, смирение.

– В доме больше нет слуг, кроме тебя, поэтому в твои задачи будет входить немало дел. Но ты справишься. Придётся справиться. Да, кстати, к мужчинам из знатных домов обращаются так же, как к лордам, не думаю, что ты знала об этом, но постарайся не совершать ошибок. Мой муж этого не терпит.

О нетерпении Хеуда Наяде хорошо известно, но она не осмелилась сказать это вслух, по крайней мере, сейчас.

– Почему, кроме меня нет слуг?

– Не задавай много вопросов – этого он тоже не любит.

Леди Эванлин стала подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж, и Наяде пришлось следовать за ней, чтобы не потеряться в этом хаосе дороговизны и пестроты.

– Ты будешь жить в гостевой комнате, рядом с моей спальней. Ещё тебе нужно будет привести себя в пристойный вид.

– Пристойный? А что со мной не так?

Леди Эванлин остановилась и оглянулась на девушку. Она долго разглядывала её. Надо отдать ей должное, как у настоящей леди, знающей, что такое настоящее воспитание, не возникло на лице тех эмоций, которые она на самом деле испытывала, глядя на девушку.

– Платье – более пристойное решение, волосы надлежит заплести и желательно приподнять, чтобы затылок был открыт. Ещё твои руки. Гадкое зрелище.

Наяда быстро посмотрела на свои руки. Обкусанные до мяса ногти, грязь под ними, мозоли. Всё как обычно. Она поспешила убрать руки за спину.

– И твоя осанка. Всё в тебе выдает образ жизни, к которому пришлось приспособиться. Если будешь слушаться и вести себя

как надо, я помогу тебе исправиться.