Между делом и ничем

Между делом и ничем
Сана Мидзуно

Что, если после смерти вас встречает не сияющий свет или пустота, а бюрократическая машина, абсурдная до последней печати? Главный герой оказывается в Междумирье – странном пространстве, где его судьба решается через очереди, формуляры и бессмысленные испытания. Здесь всё – процесс ради процесса, а ответы лишь порождают новые вопросы. Но когда ему кажется, что выхода нет, он понимает истинную природу этого места: Междумирье – чистилище для тех, кто не верит.

Этот сатирический рассказ – исследование человеческой веры, абсурда системы и того, что скрывается за гранью жизни. Ироничный, глубокий и колкий, он заставляет задуматься: что ждёт нас в конце пути?

Сана Мидзуно

Между делом и ничем

Глава 1. Зал ожидания

В зал ожидания вошёл мужчина. Его вид напоминал человека, который не успел на последний поезд в слишком важный момент своей жизни. Серый костюм, некогда безукоризненно выглаженный, теперь был безнадёжно измят. Воротничок рубашки потерял былую свежесть, а галстук свисал из кармана пиджака, словно сдавшийся узник. Двухдневная щетина дополняла образ усталого путника, а глаза – чуть расширенные и полные недоумения – безуспешно искали опору в этой странной реальности.

Зал, куда он попал, больше всего напоминал вокзал забытого всеми города. Высокие потолки с облупившейся штукатуркой, тусклый свет люстр, свисающих с длинных цепей, и деревянные скамьи, покрытые вмятинами и царапинами, выдавали место, которое давно утратило свой блеск. Стены украшали потрескавшиеся таблички с непонятными символами. В воздухе витал слабый запах пыли и старой бумаги.

Мужчина остановился в дверях, словно ожидая, что кто-нибудь встретит его или объяснит, куда идти. Но ничего такого не произошло. Люди сидели, кто на скамейках, кто на полу, погружённые в собственные мысли или дела. В их глазах читалась привычка к ожиданию, перешедшая в безразличие.

Он сделал несколько шагов вперёд, разглядывая тех, кто был в помещении. Рядом с колонной два мужчины среднего возраста вяло спорили, перебивая друг друга. В другой стороне помещения женщина в строгом костюме что-то усердно писала на бумаге, время от времени вздыхая и теребя уголок бланка. Один из мужчин, державший в руках огромную газету с гигантскими буквами, выглядел так, словно знал ответы на все вопросы, но не собирался ими делиться.

– Простите… – нерешительно начал новоприбывший, обращаясь в пустоту. Ему никто не ответил.

Он решил занять место рядом с колонной. Протискиваясь через ряды, он постоянно цеплялся за сидящих своим старым кейсом, то и дело бормоча извинения.

– Извините… Простите… Виноват… – говорил он едва слышно, будто стыдясь своих слов.

Но никто даже головы не поднял. Этот равнодушный зал словно намеренно игнорировал нового гостя.

Наконец он добрался до свободного места. С громким вздохом мужчина опустился на скамью, машинально погладил колено, будто утомлённый долгой дорогой, и огляделся. Рядом с ним оказался мужчина с газетой. Он выглядел так, будто его извлекли из прошлого века: строгий костюм в мелкую клетку, пиджак на две пуговицы, очки в толстой оправе, слегка облупившиеся на носу.

– Что пишут? – робко спросил герой, решив завязать разговор.

Мужчина медленно опустил газету и взглянул на него поверх очков, будто изучая редкий экспонат в музее.

– Всё как всегда, – ответил он, пожав плечами. Голос был глухим, словно исходил не из горла, а из глубин какого-то древнего механизма.

– Простите, я не понимаю… Где я? – продолжил новенький, надеясь получить хоть какую-то информацию.

Собеседник снова пожал плечами, закрыл газету и произнёс с тяжёлым вздохом:

– Мы там, где должны быть.

– Мне кажется, что я тут по ошибке, – отчаянно попытался возразить мужчина.

– Это вам так кажется, – небрежно бросил газетный философ и вновь углубился в чтение.

Мужчина не оставил попыток понять происходящее и стал изучать окружающих. Его внимание привлекли двое спорящих у колонны. Один был лысым, с аккуратной бородкой, другой – нервным, с резкими движениями и слегка оттопыренными ушами.

– Я тебе говорю, это был он! – настаивал лысый, указывая в сторону на нечто невидимое.

– Ты ему веришь? И я нет, – отвечал второй, махая рукой.

Мужчина почувствовал, как его собственное недоумение усиливается. Этот зал, наполненный странными людьми, абсурдными спорами и отсутствием ответов, начинал напоминать ему дурной сон. Только теперь уже знал наверняка: это не сон. Он сидел, изо всех сил пытаясь понять, что происходит. Зал, словно живое существо, мерно шумел: кто-то перелистывал страницы, кто-то шептался, а кто-то кашлял, как старый двигатель, отчаянно пытающийся завестись. Звук скрипа ручки по бумаге, доносящийся от строгой женщины в углу, вызывал у него странное чувство тревоги.

Он повернулся, привлечённый её бесконечным писательским процессом. Женщина была среднего возраста, в строгом сером костюме, который сидел на ней так безукоризненно, что казался частью её существа. Волосы собраны в пучок, очки с цепочкой на носу. На столе лежала гора документов, и она, не поднимая глаз, писала, писала, писала.

– Эм… Простите? – нерешительно обратился он к ней.

Она мгновенно подняла взгляд. В глазах сверкнула такая смесь усталости и раздражения, что он почувствовал себя первоклассником, пытающимся отвлечь учителя от заполнения классного журнала.

– Что? – резко спросила она, не убирая ручку от бумаги.

– Простите, вы не могли бы сказать… где я?

Она склонила голову набок, будто изучала подопытного кролика.

– В зале ожидания, разумеется. – Её тон был одновременно очевидным и насмешливым.

– Но… ожидания чего?

Женщина тяжело вздохнула, отложила ручку и с таким видом поправила очки, будто он задал самый глупый вопрос в мире.

– У каждого своё ожидание. Вы же заполнили форму?

– Какую форму?

Она кивнула на груду бумаг перед собой.

– Форму 14-Б. Без неё вы здесь – никто.

– Но мне никто не говорил про форму… – растерянно пробормотал он.

– А здесь никому ничего и не говорят. Это ваш первый урок.

Он почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– А как мне её заполнить?

Женщина многозначительно улыбнулась.

– Возьмите бланк у инспектора. Но помните: их очередь двигается ещё медленнее, чем наша жизнь.

– Где инспектор?

Она кивнула в сторону противоположного конца зала. Мужчина проследил за её взглядом и увидел крошечный стол, окружённый толпой недовольных людей. У стола сидел человек в тёмной форме и тщательно, почти с любовью, изучал каждый лист бумаги.

– Это займёт недели, – заметила женщина, возвращаясь к своему занятию.

Он посмотрел на неё с отчаянием.