Отец моей подруги

Я проследила за тем, как поспешно подруга покинула морозилку, часть официантов проследовали за ней, часть остались внутри, ожидая, пока и мы ее покинем.

– Это закончится плохо, – прошептала я себе под нос, просто озвучив свои тревожные мысли. Ленка не умела жить без денег, подобные обстоятельства могли лишь ее озлобить.

– Ничего, – мужская ладонь легла мне на талию, а губы по-свойски коснулись щеки. Так я поняла, что забывать о маленькой интрижке никто не собирается. – Пусть жизнь увидит. Сколько мне ей еще сопли подтирать?

Я повернулась к мужчине, желая сказать что-то в защиту подруги. Но тут же забыла все аргументы, ведь он оказался так близко… Его губы были в опасной близости, и плевать, что рядом полно народу, и что теперь я – тема обсуждения номер один данного ресторана.

– Идем? – предложил мужчина, будто рассматривал вариант остаться. Я бросила краткий взгляд на нашу лавочку, и сердце болезненно защемило. То, что произошло здесь, никогда не выбьется из моей памяти, никогда не остается позади. Я всегда буду помнить, как обожаемый мною мужчина подарил мне эти шикарные минуты.

Когда мы оказались в просторной и теплой кухне, реальность ударила по зрению ярким белым светом. Я поморщилась – ведь глаза привыкли ко тьме – а затем аккуратно выпуталась из объятий Виктора Семеновича.

– Пойду-ка я, наверное, – прошептала себе под нос, глядя в пол. Заточение наше окончилось, а значит, и все остальное тоже. Как бы печально не было это признавать…

Он долго ничего не говорил, но я чувствовала этот тяжелый испепеляющий взгляд. Затем мужчина нервно прочистил горло и спокойно протянул:

– Я тебя отвезу. Только сначала нужно кое с кем переговорить.

Он не спрашивал, а ставил перед фактом. Как будто знал, что денег на такси у меня точно нет…

Около широкого зеркала в коридоре Виктор Семенович стер с лица остатки красной помады, а затем проделал ту же процедуру со мной.

– Я и сама могу, – хмыкнула, отводя взгляд. То, как долго и тщательно он натирал мои губы салфеткой, уже выглядело как минимум странно.

– Можешь. Конечно, можешь, Аль… Я вот не сомневаюсь, клянусь, – согласно закивал тот, но не остановился. А затем и вовсе усмехнулся каким-то своим мыслям и чмокнул меня в нос. – Идем. Только подождешь меня около центрального входа, ладно? Пока со своими попрощаюсь.

Я инстинктивно согласилась и тут же напряглась. Почему он так сильно не хотел, чтобы я снова встретилась с его компанией? Стыдился после выходки Ленки или что-то другое?

Хмуро перебирая в голове худшие варианты, я едва не столкнулась с девушкой, появившейся буквально из ниоткуда. На ней было короткое красное платье на тонких бретелях, с вырезом почти до пупка. Твердая силиконовая троечка едва ли не вываливалась из тугого корсета.

Мазнув по мне невидящим взглядом, она сразу повернулась к Виктору Семеновичу. А вот мужчина вдруг нахмурился и напрягся.

– Медвежонок! – воскликнула эта блондинка, по виду больше напоминающая куклу Барби. – Я только сейчас узнала, какой кошмар произошел… Прости, что не искала! Я ведь не знала, да и вообще…

– Маш, – он жестом остановил ее речь. – Иди. Потом поговорим.

– Но… – девушка задумчиво почесала висок. – Ты же помнишь, что нас коттедж загородный ждет? Я администратору сказала, что мы к трем ночи будем. Не опаздывай.

По спине прошел холодок, а ноги будто приросли к полу. Ладонь на моей спине вдруг стала такой холодной и тяжелой, что я выпуталась из нее мгновенно и потерла переносицу. Вот, для кого были презервативы… Вот, встречи с кем мужчина боялся… Теперь я стала гребаной любовницей!

– Я пойду, – едва слышно прошептала я, не будучи уверенной, что Виктор Семенович вообще меня услышал. Зачем ему? Там «троечка» простаивает.

Двигалась так быстро, будто я бежала от кого-то. И лишь оказавшись на улице, смогла, наконец, вдохнуть полной грудью. Шел снег, началась сильная метель. Мои ноги тут же онемели от холода, сапоги стали мокрыми. Закутавшись поплотнее в свою шубу, я быстро направилась к остановке, мерцающей желтыми огнями. Не было никакой уверенности, что автобусы еще ходят, но и выбора тоже не оставалось.

Сев на маленькую уютную лавочку, я хмыкнула от мысли, что сейчас могла бы быть в клубе. Между прочим, я три месяца откладывала деньги на резерв столика и честно заплатила. И вот теперь уличные часы показывали полдвенадцатого, а я отмораживала придатки в минус пятнадцать.

К остановке подъехал черный «Рендж Ровер», и я узнала его сразу. Водительское стекло рядом со мной опустилось, и непоколебимый взгляд Виктора Семеновича уставился на меня.

– В машину, – приказал он, но я не двинулась с места. Тогда мужчина повысил тон. – В машину, Алина. Не заставляй меня тащить тебя на руках у всех на виду.

Я с ужасом и интересом уставилась на него, не моргая. Он что, реально собирался это делать? Похищать меня у всех на виду?

– Да-да, Аль. Прямо как маньяк, ага, – словно читая немой вопрос, мягко протянул он, играя бровями. Затем глубоко вздохнул и устало хмыкнул: – Пожалуйста…

Обернувшись по сторонам и поняв, что другого способа передвижения мне сегодня не светит, я нехотя подняла с места и медленно потопала к задней дверце. Но, увы, та оказалась заблокирована.

– На переднее садись, – хмуро наблюдая за мной через зеркало, буркнул мужчина. Будто я обидела его своим решением спрятаться позади. А это я, между прочим, должна была обижаться, что он спал со мной, пока девушка его Новый год справляла!

Мы ехали в абсолютной тишине, Виктор Семенович даже не стал включать музыку. Пока я с удивлением и настороженностью не поняла, что он направляется ко мне домой. А адрес-то даже не спрашивал!

– Вы знаете, где я живу? – ахнула, бросив на него краткий взгляд.

Авто затормозило на светофоре, и тогда Виктор Семенович на меня посмотрел. Его темный горячий взгляд скользнул по моему телу, после чего с губ слетел рваный вздох и звук, напоминающий звериный рык. Каждая клеточка кожи покрылась в этот момент мурашками, а сердце забылось быстрее.

– Знаю, – низко и так чертовски бархатно протянул он, отчего во рту мгновенно пересохло. – Я много про тебя знаю, Аль.

На светофоре загорелся зеленый свет, и Виктор Семенович переключился на дорогу. Только вот я до сих пор ощущала те умопомрачительные искры, что исходил с его стороны.

– Для чего? – прошептала я в полголоса.

– Ты ведь с дочкой моей дружила, – пожал плечами Виктор Семенович, только вот я сомневалась, что дело в Ленке. Одно дело – относиться с опаской к Ромке, продающему травку по клубам и не скрывающему это. Без постоянной работы, без определенного места жительства. Другое дело – я, способная вызвать опасения только у местного библиотекаря, когда книгу задерживала – так сильно скучна была моя жизнь.

– А если честно? – сорвалось с моих губ, и в ту же секунду адреналин в крови зашкалил. В тот момент я поняла, что – нет. Алкоголь в крови еще не до конца выветрился. Как вообще можно было такое спросить?

– Если честно… – протянул Виктор Семенович долго и медленно, крепче сжимая руль. – Если честно, ты мне нравишься. Хотел побольше о тебе узнать. Все ли в порядке. Помочь, если что…

От такого откровения мысли тут же рассыпались, как бейсбольные шарики. Я открывала рот и закрывала, не в силах выдать что-то членораздельное. Подобное не укладывалось в голове: мужчина, вдохновляющий меня одним своим существованием, только что признался, что я ему небезразлична! А это значит, что секс в морозилке не был сексом по-пьяни или от нечего делать. Он хотел этого так же, как и я! Давно.

На губах появилась счастливая улыбка, которая почти мгновенно сползла. Потому что Машеньку с «троечкой» сей факт никак не отменял.

– Это мой дом, – зачем-то глухо прошептала я, указывая на нужный подъезд. Виктор Семенович и так знал.

Когда авто остановилось, я прошептала себе под нос что-то невнятное, вроде «спасибо за все» или «извините» и не нашла в себе сил посмотреть на мужчину. Подергала ручку, а она оказалась заблокирована.

– А-а-аль, – протянул этот хитрый жук, и кровь в венах закипела, словно лава. Вроде как мое имя, ничего особенного, но стоило ему это произнести, и эндорфины мгновенно ударяли по голове приступом счастья. – Давай поговорим, а? Не хочу тебя так отпускать.

Я даже засмеялась. Кто бы подумал, что подобный разговор может произойти в моей жизни?

– У вас есть девушка, а любовницей я не буду. У меня принципы.

Теплая увесистая ладонь упала мне на бедро, нежно его поглаживая. Думать правильно стало безумно сложно.

– Мне почти сорок лет, – мягко протянул он, – и у меня было много женщин. – Я ощутила его мятное дыхание на моей щеке, нос уткнулся в ухо. Теперь он говорил шепотом, и внутри все немело от этого невероятного чувства. – Открою тебе страшную тайну: я не девственник. Только никому не говори, ладно?

Я прыснула от смеха. О, нет! Этого мужчину можно было считать кем угодно, но точно не девственником. Он точно знал, что нужно сделать, чтобы мои коленки подкосились.

– Это не важно, – отмахнулась я, поджав губу. – Важно то, что девушка есть сейчас, и была она одновременно со мной.

Виктор Семенович поддел мой подбородок, заставляя повернуться к нему и посмотреть в его разъярённые глаза. Я знала, что этот мужчина никогда не оправдывался и ничего никому не доказывает. Подобная необходимость сводила его с ума и чертовски претила.