Али

– Нет, не говорите так, госпожа! Он не варвар. Мы все должны быть ему благодарны…

– Благодарны?! Как ты можешь быть ему благодарным, Эльо? За что? – она старалась не повышать голоса, чтобы их не услышали, но возмущение закипело в ней с неистовостью Тарианы. – Почему вы все всё время хвалите его? От страха?!

Эльо молчал какое-то время, а потом начал говорить, тихо, спокойно и неторопливо, но его слова гремели для Алиен, как гром, пробирали насквозь, расшатывали изнутри.

– Нет, госпожа, не от страха. Вы просто не знаете, каким запад был до него. Здесь был мор. Люди вымирали целыми поселениями… все дети, женщины, старики… а тех, кто выживал, добивали соседи. Это было страшное время. Очень тяжелое. Разбой, грабежи… еще болезни и голод. А Верховный… он сумел объединить кланы, прекратить междоусобицы и навести порядок. Только сильный, жесткий человек способен на это. Да, его законы суровы, но по-другому тогда было нельзя. И нельзя сейчас. Он крепко держит в руках свой народ и никому не позволит нарушать установленные им правила. Где-то он жесток, это правда, но он такой, какой есть. Если бы он был другим, то не смог бы добиться всего этого. Никто не хочет другого вождя, потому что никто не хочет возвращаться в тот хаос, из которого он нас вытащил. Вы правы, люди его боятся, но и любят в то же время.

– Любят?! – ужаснулась Алиен. Почему-то именно это слово резануло ее слух больнее всего.

– Они ему благодарны за достаток и спокойствие, которые он установил на наших землях.

Он замолчал и Алиен не знала, что на это ответить. Тала тоже постоянно говорила, какой он замечательный – их Верховный, но Али упорно видела в нем только садиста и убийцу. Может быть она и правда чего-то не понимает? Как-то слишком резко от беззаботного существования в тихом северном поселке за рекой она окунулась во взрослую жизнь, где оказывается есть разбой, болезни и голод. И это страшное слово – «мор».

– В моей деревне были достаток и спокойствие, пока туда не пришел Дорл. Теперь моей деревни не существует, – тихо сказала она.

– Мне очень жаль, – проговорил Эльо, опустив глаза. – Но может быть вы сумеете найти счастье здесь.

– Сомневаюсь, – Алиен глубоко вздохнула. Ей хотелось выговориться, хотелось хоть кому-то объяснить, как ей тяжело называться женой человека, которого она ненавидит, какой раздавленной и сломленной она чувствует себя, когда он к ней прикасается, и как же ей невыносимо страшно, когда он рядом. Но нагружать всем этим Эльо, который и так уже натерпелся из-за нее, она бы не стала ни за что. – Я точно не могу ничем тебе помочь?

– Нет, госпожа, у меня все есть, – откликнулся Эльо, а потом, немного подумав, несмело добавил: – Разве что… Спасибо вам, что вы пришли, но это очень опасно. Если Верховный узнает…

– Да, да, извини, Эльо, я не должна была подвергать тебя… я больше тебя не побеспокою… прости.

Не сумев поднять взгляд и посмотреть ему на прощание в глаза, она провела рукой по длинной гриве лошади, пропуская ее сквозь пальцы, и, понурив плечи, поплелась обратно. В голове царили хаос и смятение, а на душе было темно и тоскливо. Алиен казалось, что она бредет на ощупь с завязанными глазами в густом лесу, никак не может найти дороги и все время натыкается на препятствия, а вокруг только опасности – будь то крутой овраг или дикий зверь. И нет никого, кто мог бы ее взять за руку и вывести из этого ужасного места.

Али успела недалеко отойти от Эльо, когда до слуха донеслось тихое: «Госпожа». Она заозиралась, пытаясь определить, не послышалось ли ей.

– Госпожа, – уже более отчетливо донеслось где-то рядом.

Обернувшись, она увидела, как из-за стоявшей рядом телеги, груженной провиантом до самого верха, вышла девушка – слишком хрупкая и изящная, чтобы быть бетой. Али только сейчас вдруг поняла, что с того момента, как Дорл увез ее из родного дома, она не видела ни одной омеги, кроме Талы и Вие. То, что единственные альфы, которым Верховный позволяет ходить по своей земле, его собственные братья – вполне объяснимо. Других он просто убил. Но где же остальные омеги?

– Кто вы?

– Меня зовут Наина, я дочка торговца. Послушайте меня и не перебивайте, у нас очень мало времени! Нам не дадут поговорить, но я хочу, чтобы вы знали, госпожа, что вы не одна! Есть люди, которые хотят вам помочь! – незнакомка тараторила очень быстро и тихо, и ее нервозность передалась и Алиен, испуганно скользнувшей взглядом по охранникам – один из них, заметив странную девушку, уже решительно направился в их сторону. – Я слышала ваш разговор с Эльо, простите меня, госпожа. Но вы правы, Верховный – жестокий варвар. Если вы не сбежите, он рано или поздно убьет вас или покалечит!

– Но я не могу сбежать, возле меня все время находится стража! – выдохнула Али, чувствуя, как ее сердцебиение участилось и кровь прильнула к лицу. Стражник уже был близко и у них не оставалось времени, чтобы продолжить этот такой важный и такой нужный ей сейчас диалог.

– Мы что-нибудь придумаем и дадим вам знак, вы только не пропустите его… – только и успела прошептать девушка, когда стражник грубо толкнул ее.

– Эй, а ну отойди, – прикрикнул он, демонстративно схватившись за рукоять меча.

Девушка попятилась, бормоча извинения, и быстро скрылась с глаз среди повозок и лошадей, оставив Алиен в ошеломлении. Кто хочет ей помочь? Откуда взялась эта девушка? Зачем она так рискует своей жизнью? Ведь Дорл казнит ее за одни только слова о побеге. Наверное, это какая-то сумасшедшая, на которую и не нужно обращать внимания… И все же Али вдруг почувствовала, что внутри нее загорелся огонек. Сумбурные, не до конца понятные слова девушки дарили надежду. Пусть слабую и невнятную, но все-таки веру в то, что еще не все кончено и у Алиен будет шанс побороться за свою свободу.

– Госпожа?

Она совершенно забыла про стражника, все еще стоявшего рядом. Ее щеки горели и, должно быть, лицо было раскрасневшимся.

– Я, наверное, перегрелась на солнце… Не привыкла к жаре.

На улице и впрямь было очень тепло. Чем дальше они продвигались на юг, тем сильнее припекали солнечные лучи, ветер становился суше, а небо как будто выше.

– Вам нужен лекарь?

– Нет… Пожалуй, нет. Мне ничего не нужно, спасибо.

Когда она вернулась в экипаж, Тала уже не находила себе места от волнения.

– Ну как все прошло? – быстро спросила она.

– Нормально. Мы просто поговорили и все.

– О, слава всем Богам, – выдохнула она с облегчением. – Надеюсь никто не побежит докладывать альфам, что вы виделись… Али, с тобой все хорошо? У тебя такой вид…

– Да… то есть нет. Тала, а где все омеги?

– Э-э-э… ну… как где… – заметно смутилась она и отвела глаза. – Вие ты знаешь. Улан, Ирс, Зоуг и Юмо тоже женаты, ты еще познакомишься…

– Я говорю не о них. Где остальные омеги? Только в моем поселке их было девять! За все время пути я только что увидела единственную омегу, не считая тебя и Вие.

– Надеюсь, ты с ней не разговаривала? – ужаснулась Тала.

– Нет, – быстро соврала Алиен. – Ее сразу отогнал охранник.

– Ну вот и хорошо. Тебе не следует пересекаться с такими женщинами…

– С какими – такими? Мы с тобой тоже омеги, почему нам нельзя общаться с другими?

Тала закусила губу, словно не зная, что ответить. И выглядела при этом растерянной.

– Ну… иногда омеги, конечно, выходят замуж за бет… – произнесла она осторожно.

– Я это знаю, – кивнула Али. – Мои родители были бетами. Значит у кого-то из них в роду была омега, раз я родилась.

– Да. Но чаще всего омеги без альфы… м-м-м… они обычно становятся… Ты понимаешь, нас ведь ничему не учат. Считается, что предназначение омег… – Тала замялась, подбирая слова, – дарить радость мужчине.

– Но это же неправда! – воскликнула Алиен уязвленно. – Омеги могли бы… могли бы… не знаю… заниматься чем-то еще!

Она хотела привести какой-нибудь пример, но вдруг осознала, что сказать ей нечего. Раньше Али не приходило в голову, на что живут омеги из ее клана, и только теперь она поняла, что те действительно не работали. Две были замужем… но остальные, незамужние? Чем зарабатывали на жизнь они?

Какое-то липкое, неприятное чувство заворочалось у Алиен внутри, и она содрогнулась. А чем бы пришлось заниматься ей самой? Она умела читать и писать, но на этом ее знания заканчивались. Ее ровесниц бет обучали ремеслам – шитью, травничеству, лекарскому делу, а некоторых даже охоте! А ее, Алиен, не учили ничему. Она любила плести кружева и вышивать, но получалось у нее далеко не так красиво, как у тех, кто этому обучался у мастеров. Она могла стрелять из лука… по каким-нибудь предметам, потому что животных и птиц ей было жалко, да и страшно это – ходить в лес на настоящую охоту. А больше она и не умела ничего.

С самого детства, даже после того, как погибли ее родители, Алиен опекали старшие, растили, не обременяя заботами и учебой. Это казалось нормальным, привычным. Она даже не задумывалась о том, что у других детей нет столько свободного времени, как у нее. Все маленькие беты всегда были чем-то заняты. И только омега беззаботно гуляла, где хотела, и занималась тем, чем хотела. Но ведь так не должно быть! Рано или поздно ей бы пришлось как-то устраивать свою жизнь…

– Нет-нет-нет, не может быть, что все… – замотала головой она.

– Когда наш Верховный еще был свободен, омеги надеялись оказаться его парой, или хотя бы увлечением, – произнесла Тала. – Но теперь они могут разве что найти каких-нибудь бет, которые женятся на них, или попытаться уехать далеко отсюда, где есть другие альфы.

Весть о том, что кто-то мог осознанно хотеть стать парой Дорлу, поначалу шокировала. Алиен казалось, что хуже того, что случилось с ней, быть уже не может! Но если поразмыслить… Не окажись она омегой Верховного, какой бы тогда была ее судьба? Стать женщиной общего пользования?