Змеи и виртуозы

Мне нравится ее голос, он нежный, с хрипотцой, будто она редко им пользуется и он не отлажен.

Ладно, разницу в четыре года я перенесу.

– Ясно, значит, будешь весной поступать в колледж?

Она принялась накручивать прядь волос на палец.

– Пока не решила.

Жду объяснений, но не получаю.

Я медленно встаю на ноги, и стальные мыски черных ботинок издают звук, касаясь пола. Выпрямляюсь и смотрю на нее, хотя она не поворачивается. Это немного освежает, обычно люди не сводят с меня глаз. Следят, а я скрываюсь. Моего общества ищут, а не я.

Протягиваю ей руку и вижу, как она косится на нее.

– Итак?

Она моргает.

– Что? Я же говорила, я не проститутка. Не понимаю, чего ты еще от меня хочешь?

– Думаешь, мне необходимо платить девушкам, чтобы они оказались в моей постели, ангел? – Я делаю шаг ближе, не настолько, чтобы она ощущала себя жертвой в западне, но все же поняла, что личное пространство ее нарушено и она больше не принадлежит себе. По крайней мере, на сегодняшний вечер.

– К тому же в другом месте за секс я заплатил бы намного меньше.

Голубые глаза обращены ко мне, глубокие, как океан, в который я мечтаю нырнуть и открыть все их тайны.

– Сколько ты заплатил? – Она тянется к сумочке-клатчу, открывает, роется и достает пачку денег. – Может, я смогу вернуть долг?

– Конечно. – Я расправляю плечи и убираю руки в карманы куртки, а она начинает перебирать купюры. – У тебя найдется полмиллиона или остановимся у банкомата?

Девушка замирает, кончик языка остается на большом пальце. Она поднимает глаза и щурится.

– Ты заплатил полмиллиона долларов за ночь с незнакомой девушкой?

– Я заплатил за приключение, – отвечаю я, пожимая плечами, будто не вижу в этом ничего странного.

Хотя мы оба понимаем: это не так.

Отец, скорее всего, выйдет из себя, когда узнает, сколько и кому я пожертвовал, но мне плевать.

Девушка опускает руки и барабанит пальцами по колену, глаза тускнеют, пока она размышляет.

Внутри клатча вспыхивает свет – входящий звонок, на который она не обращает внимания и продолжает постукивать пальцами.

Мое терпение иссякает, я делаю еще один шаг к ней, краем глаза замечая, что вокруг нас собирается толпа. Люди медленно подходят все ближе, стараясь разглядеть, кто же смог пленить ветреного Эйдена Джеймса.

– Подруги притащили меня сюда, я понятия не имела, на что подписываюсь.

– Подруги?

Она кивает, а я вновь протягиваю руку к ней, одержимый, движимый незнакомым по силе желанием непременно прикоснуться. Смотрю, как мои пальцы заправляют прядь волос за ее крошечное ушко, провожу по скуле и поднимаю ее голову за подбородок.

– Они привели тебя сюда и оставили одну?

– Я не очень им нравлюсь.

Я усмехаюсь и качаю головой:

– Разве такое возможно?

– Как ты можешь судить, ведь совсем меня не знаешь…

– Я, конечно, не знаю твоих подруг, но мне кажется, они ведьмы. Кто еще способен заставить человека сделать что-то и бросить, получив желаемое?

Девушка молчит и вглядывается в мое лицо. Я не знаю, о чем она думает, и это нервирует. Хочется проникнуть в ее сознание и прочитать ее мысли обо мне.

Посмотреть, чего боится, что ею движет.

Довольно долго ни один из нас не произносит ни слова. По спине крадется беспокойство, затылок начинает покалывать, я буквально чувствую все больше и больше обращенных на нас взглядов.

И начинаю переживать, что она вовсе откажется уйти со мной. Страх от того, что буду готов умолять, влияет на мои вкусовые рецепторы, во рту появляется горечь. Я не собираюсь никого умолять, черт, но не смогу отказаться от ночи с этой незнакомкой. Желание уйти с ней поглощает целиком.

Я в полном смятении.

Я одержим ею.

Я не смогу позволить ей уйти.

Моя рука повисает вдоль тела, она смотрит на нее, изучает татуировку Горгоны.

– Значит, приключение. – Она облизывает губы и встает с места. Мне приходится опустить голову, чтобы не потерять из вида ее глаза. – Тогда ладно. Пойдем.

Глава 5

Райли

Я не понимаю, куда он собирается меня отвезти.

Эйден неожиданно достает из кармана худи кепку Yankees, красные хипстерские очки, надевает все это. Не самые подходящие, казалось бы, вещи для маскировки, но с поднятым воротником и скрытыми под кепкой волосами его действительно невозможно узнать.

Мы выбираемся на улицу через запасной выход, и меня охватывает ужас от мысли, что сейчас он заведет меня в глухой переулок и там станет приставать.

Я пытаюсь убедить себя, что знаменитость такой величины не позволит себе сделать со мной что-то плохое, но прогнать страх не получается. Он шевелится у меня в груди и сжимает горло, когда Эйден тянет меня к строительным лесам с другой стороны здания.

Я бы предпочла оказаться на заднем сиденье джипа с затемненными стеклами в стиле спецслужб и поскорее выбраться из Манхэттена, но мы идем дальше по тротуару и он явно не собирается садиться в машину.

Я перехожу на бег, чтобы не отстать от него, и уже чувствую боль в мышцах, проклиная короткие ноги и высокие каблуки.