Государь

– Мы должны кое о чем поговорить.

– И ты туда же? А нельзя ли подождать с этим? Я хочу осмотреть стены Даависа…

– Я поеду с тобой, – заявила она таким тоном, который означал: «Я поеду с тобой независимо от того, нравится тебе это или нет».

– Ты пропустила мой вопрос мимо ушей, – заметил Линан.

Словно в доказательство данного наблюдения, Дженроза продолжала игнорировать его. Они вместе выехали из лагеря. Городские стены вырастали перед ними, белея на темной равнине. На взгляд Линана они выглядели внушительными, и он помнил, что они достойно показали себя в противостоянии Салокану. Он подсчитал башни, сумел разглядеть даже шлемы и копья городских стражников, когда те обходили стены дозором. Сперва он поехал на восток, а затем на юг, к берегу Барды. Там он повстречал дозорных из эйдже-ровского клана Океана, с луками поджидавших в засаде любую баржу, какая попытается уплыть из города вниз по течению.

«Мне следовало об этом подумать, – сказал себе Линан. – Что еще я упустил? Что бы сказал мне сейчас Камаль?»

Мысль о Камале наполнила его печалью. У него все еще не нашлось времени толком погоревать о смерти друга. С самой смерти отца, которого Линан лишился в детстве, Камаль всегда был ему учителем и опекуном и любил его, как родного сына. Он взглянул на Дженрозу и понял, что смерть Камаля стала для нее по меньшей мере столь же тяжким горем. Почему она еще не заговорила с ним? Она ведь сказала, что ей надо с ним о чем-то поговорить.

– Я тоскую по Камалю, – сказал он вдруг, удивленный этими словами.

А затем – с неожиданной уверенностью – понял, почему произнес их.

Дженроза выглядела захваченной врасплох. Линан расслышал, как участилось ее дыхание.

– Сейчас не время…

– Именно сейчас самое время, – быстро перебил он. – Мы по-настоящему не разговаривали после его смерти. Не сидели рядом и не говорили как друзья; не вспоминали его вместе как друзья. Я даже с Эйджером ни о чем таком не говорил.

– Я не хочу говорить об этом, – ровным голосом отозвалась она. – Не хочу вспоминать ту боль. Мы в самом разгаре войны, и к концу ее смерть Камаля будет представляться… – Дженроза умолкла. Она собиралась сказать «незначительной», но ложь застряла у нее в горле.

Он потянулся взять ее за руку, но она отшатнулась. Униженный, не зная, что теперь делать, он убрал руку. Дженроза тоже казалась неуверенной и не знала, что сказать и куда смотреть.

Наконец Линан спросил:

– Для чего ты хотела меня видеть?

Какой-то миг Дженроза выглядела так, словно не понимала вопроса.

– Извини, – начала было она, но он оборвал ее взмахом руки.

– Для чего ты хотела меня видеть? – настаивал он, теперь уже сурово.

– На четтов напали в Океанах Травы.

– Да кто может напасть на четтов? – с явным недоверием спросил он.

– Враг, сражающийся пешим, со знаменем, изображающим птицу, которой я не узнала.

– Откуда ты об этом знаешь? Что за магия?..

– Сильная магия, как уверяет Подытоживающая. – Дженроза собиралась сказать еще что-то, да передумала.

– Ты уверена, что это не событие, случившееся в отдаленном прошлом? Или еще не случившееся?

Она покачала головой.

– Я применила магию два утра назад. И уверена, что увидела нападение, когда оно происходило.

– Два утра назад? – переспросил он, внезапно разъярясь. – Боже, женщина, отчего ты тогда же не сказала мне?

– Потому что я не была уверена в том, что сделала и увидеда – Дженроза внезапно занервничала.

– НЕ УВЕРЕНА?

Он чуть ли не проревел это. Дженроза услышала, как слова звенят, раскатываясь по полям.

– Не уверена относительно своей магии, – быстро пояснила она, пытаясь не повышать голоса. – Я не хотела верить, что могу сделать такое.

Линан откинулся в седле. Охватившая его ярость схлынула, оставив его в замешательстве. Он не понял, что именно она имела в виду, но почувствовал сидевший в ней страх.

– Но, Дженроза, два дня…

– ТЕПЕРЬ я здесь, – сказала она. – И я не могла сказать тебе об этом при других. Мне пришлось дожидаться, когда ты останешься один.

– Почему?

– Напали на клан Лошади, Линан. Произошла настоящая резня. Я не уверена, но думаю, что людей уцелело не больше горстки.

– Клан Эйнона? – Он был ошеломлен. – Истреблен?

Она кивнула.

– То, что осталось от него в Океанах Травы.

– Боже…

– Теперь у него есть только те воины, которых он привел с собой служить тебе.

– Это я виноват, – едва слышно пробормотал Линан.

– Глупости, – резко возразила Дженроза. – Ты не знал, что это произойдет. И кто может утверждать, что исход был бы иным, будь Эйнон по-прежнему там? Но он захочет вернуться.

– Нет, – резко отозвался Линан.

– Что ты имеешь в виду? Он обязан вернуться в степь.

– Ты сама сказала, что уцелело, вероятно, не больше горстки лошадников. К кому возвращаться?

– Но ведь враги, кем бы они ни были, скорее всего, по-прежнему там! – возмутилась она, повышая голос. – С ними надо разделаться!

– Эйнон и его воины нужны мне здесь – для штурма Даависа. Если он кинется в Океаны Травы, мне придется снять осаду, и мы потеряем инициативу. Я не могу позволить себе дать Ариве возможность распоряжаться происходящим на этой войне. Кроме того, откуда ты знаешь, что напавшие по-прежнему в степи?

– Но если они все-таки там, то могут опустошить все Океаны Травы!