Параллели. Часть первая

К вечеру воскресного дня Василий зашел за Фросей, его встретила пожилая женщина, ее мать Анастасия, приветливо ответившая на его приветствие и пригласившая гостя в дом. Это была землянка, состоящая из трех комнат, семья Фроси жила скромно, но в доме было чисто и светло, бросилась в глаза красивая мебель, часть из которой была бережно накрыта накрахмаленными скатертями-покрывалами с вышитыми на них узорами. Такая кропотливая работа была доступна только женщинам с терпеливым и усидчивым характером. Анастасия пригласила Василия присесть и позвала Фросю. Та вышла в домашнем очень красивом халате, чем дополнительно обворожила Василия. Поздоровалась с ним и, присев напротив, спросила:

– Пришли, значит, все же.

– Так мы на танцы собирались, неужто вы забыли, Фрося?

– Да нет, это вы собирались, я же вам ничего не обещала.

Смотревшая со стороны Анастасия, видя, как растерялся Василий, строго посмотрела на дочь и, выдержав паузу, сказала:

– Ты, дочка, и впрямь, сходи на танцы-то, что дома все время сидишь, не убежит твоя работа-то, успеешь еще дома насидеться. Вас как зовут, молодой человек?

– Василием кличут.

– Вы не смущайтесь, у нашей Фроси характер стойкий, да справедливый, добрый. Это она снаружи такая строгая, привыкла после смерти папы на себя все взваливать, я ей помощник маленький, а братья, что с них взять-то, маленькие совсем были, вот только и стали подыматься – взрослеть. Не очень-то у нее детство было детским, вот и стала взрослой раньше времени. Идите на танцы, коль собрались, развеетесь, отдохнёте немного.

Слова этой женщины настраивали Василия на бережное и уважительное отношение к Фросе. Василий встал и, обращаясь к Фросе, с волнением в голосе произнес:

– Фрось, давай пойдем, не понравится тебе, уйдем, ты переодевайся, я тебя на улице подожду.

Он встал, словно не хотел оставить Фросе возможность ответить отказом, попрощался с ее матерью и быстро вышел. Фрося осталась сидеть на стуле в какой-то нерешительности. Ей в действительности очень хотелось сходить на танцы с Василием, она была рада его визиту и его настойчивости, только ноги почему-то не слушались ее, совсем не слушались. Они замерли и, подогнувшись под проекцию тела, все больше и больше затекали. Молчание нарушила мать.

– Фрось, ну, что ты, в самом деле, я же вижу, тебе хочется сходить на танцы, иди, собирайся, а то совсем замордовала парня, вон уже ходит взад-вперед, видно, что волнуется, и ты, вижу, волнуешься, давай иди уже, собирайся.

Последние слова матери, словно спусковой крючок, толкнули Фросю к действиям, она, как ошалелая, сорвалась со стула, вбежала в свою комнату и стала одевать давно уже выбранный наряд. Как бравый солдат, поднятый по тревоге, Фрося через несколько секунд уже стояла перед матерью и, виновато сжимая красивую блузку, произнесла:

– Мам, что, я пойду?

Анастасия, видя смущение дочери, заулыбалась и ласково, с материнской любовью и терпением, произнесла:

– Да, иди уже, Фросенька, иди.

Фрося пулей вылетела на улицу, тут же спохватилась и, приблизившись к Василию неспешным шагом, сказала:

– Идемте, Василий.

Тот услужливо подал ей руку, Фрося секунду подумала, затем взяла его под руку и зашагала рядом. Они сразу же превратились в красивую молодую пару, не замечающую ровно ничего вокруг, беседующую на различные пустяковые темы и попросту светящуюся каким-то внутренним светом. Василий и Фрося продружили около трех лет, прежде чем Фрося приняла предложение Василия стать его женой. На то были весомые основания, прежде всего это подрастающие братья Анатолий и Юрий, младшему из которых в 1948 году только исполнилось одиннадцать. И хотя это уже были подростки, но все же пока не работающие, а, следовательно, находящиеся на полном иждивении старших. Василий был готов нести дополнительное материальное бремя совместно с Фросей, но этого не хотела сама Фрося, она не желала быть материально зависимой от мужа, потому и замужество все время отодвигала на более поздний срок.

Как часто бывает в подобных ситуациях, дело с мертвой точки сдвинулось благодаря случаю. Старший брат Василия, Володя в 1948 году был назначен на должность главного инженера локомотивного депо города Киева. Он написал письмо Василию с предложением вернуться в Киев и помогать родителям, так как у него в связи с новым назначением совершенно не остается времени на них. Да и Киев он считал более перспективным местом для жизни, нежели далекий Казахстан в которым он никогда не был и имел самое смутное представление о жизни там. Василий был младше Володи всего на два года, но старший брат всегда довлел над ним, он и учился лучше, и как-то быстро двигался по работе, родители всегда ставили его в пример. Оказавшись волей армейских начальников в Казахстане, Василий как-то легко прижился на новой земле, свыкся с суровым климатом. И вовсе не хотел возвращаться домой, в Киев. Он регулярно писал родителям письма, успокаивал их относительно местных холодных зим и каждый раз под разными предлогами отклонял предложения о возвращении домой. Вот и теперь он сообщил о предстоящей женитьбе, в надежде в очередной раз объяснить свое нежелание что-либо менять в окружающей действительности. На что получил ответ, в котором писалось, что вся их родня находится в Киеве и целесообразно жениться здесь, где могут присутствовать и родители, и многочисленные родственники. Мать Фроси, Анастасия, после разговора с дочерью, сказала ей о том, что жена должна все-таки ехать за мужем, а мальчики подрастают, и они смогут справиться как-нибудь. Конечно, что еще Анастасия могла сказать своей дочери, которой она желала простого женского счастья. К концу 1948 года Василий и Фрося расписались, скромно отметили это событие с друзьями и коллегами, и отправились в Киев.

Город встретил их ослепительной красотой Днепра, уютностью Крещатика и великолепием Киево-Печерской лавры. Фрося впервые была в таком большом городе с такой древней историей. Киев ее очаровал. Семья Василия встретила Фросю приветливо, но настороженно. Всю жизнь проживя в одном городе, они словно и не хотели вовсе познавать иную, не такую благоустроенную жизнь, словно ее и не существовало вовсе. Мария Николаевна и Петр Федорович, родители Василия, были людьми интеллигентными, оба преподавали в институте, хотя им было уже далеко за семьдесят и проблемы со здоровьем уже, ох как, сказывались. Володя с ними не жил, он не был женат, но, как и подобает начальствующему составу, имел собственную квартиру в поселке железнодорожников, к сожалению, это было достаточно далеко от родителей, и, как следствие, он не мог часто бывать у родителей по причине своей занятости на работе. Во время ужина у родителей много говорили о Казахстане. Марии Николаевне и Петру Федоровичу было интересно все: какая там природа, как живут люди, каковы перспективы тех мест. Родителям очень понравилась скромная и учтивая Фрося. Они увидели, что их сын выбрал в жены красивую и умную девушку с проницательным взглядом и покладистым характером. Единственное, что их удивило, так это четкое желание Фроси остаться на своей девичьей фамилии, но видя, что сын Василий реагирует на это спокойно, они не стали более возвращаться к этой теме. Хозяйка Мария Николаевна угощала гостей наваристым борщом и котлетами по-киевски.

– Фрося, – обратилась она к снохе, – кто у вас остался из близких родственников в Казахстане?

– Мама, старшая сестра и два брата.

– У вас большая семья, а что с папой?

– Папа умер, у него было заражение крови. С тех пор мы живем с мамой и братьями одни.

– А как же старшая сестра?

– Она вначале жила с бабушкой и дедушкой, а после мы ее забрали, сейчас она замужем и живет отдельно.

– А как вы оказались в Казахстане?

– Случайно, Мария Николаевна, при переезде на Украину у нас украли документы и деньги, папа был вынужден остаться, работать и выправлять утраченные документы, так мы и остались в Казахстане.

– А куда же вы ехали на Украине?

– К кому, теперь уже не помню, помню только, что мы ехали в Черниговскую область, там у нас какие-то родственники, к сожалению, точнее сказать не могу. Наверное, мама знает, я как-то об этом с ней не говорила, извините.

– Ну, что ты, Фрося, я попросту поинтересовалась, – ответила Мария Николаевна.

В разговор вступил Петр Федорович.

– Мария Николаевна, ну, что ты, смутила нашу гостью своими расспросами, право, дай человеку пообвыкнуть, прийти в себя, будет у вас еще время поговорить.

И Петр Федорович перевел разговор на младшего сына.

– Василий, ты в Казахстане, смотрю, машинистом стал, может, пойдешь работать к Володе, в локомотивное депо?

– Ну, да, пап, куда же мне еще-то идти, пойду по своей профессии работать. Да и Фрося со мной пойдет на станцию, она в резерве работала, так что нам-то от железной дороги никуда.

– А, ну, вот, и славненько, с работой порешили… Вася, жить сможете у нас, зачем нам двоим трехкомнатная квартира, занимайте вашу с Володей комнату, она большая, вам будет просторно, дети пойдут, будет, куда кроватку поставить.

Пётр Федорович был мужчиной основательным, любил сразу расставлять все точки над «и» В разговор вступил Володя, обращаясь к Фросе, он спросил:

– Фрося, как давно вы работаете?

– С 16 лет.

– Последнее место работы?

– В резерве – кондуктором.

– Ответственно, – покачивая головой, произнес Володя. – Что же, у вас там все такие молодые?

– Почти все, старым взяться неоткуда, дорога новая, людей набирали недавно. Многим пришлась работа по вкусу, теперь и опытные появятся, пройдет время.

– Да, это безусловно, а у нас обратная картина, больше, как вы тактично выразились, опытных. Только внедрять что-либо новое с ними, ох, как не просто!

– Это естественно, кому же хочется постоянно меняться? – ответила вопросом Фрося, их глаза встретились, и Фросе показалось, что Володя оглядывает ее как-то уж очень пристально – оценивающе. Она подняла глаза и смело взглянула на него, Володя не вынес ее пронзительного взгляда и тотчас же ретировался. В процессе ужина она не раз еще ловила на себе его взгляд, ей приходилось каждый раз как бы приструнять Володю своим прямым и острым взглядом. И всё-таки Володя с интересом смотрел на Фросю при каждом удобном случае. Она явно ему нравилась больше, чем позволительно.

Между двумя братьями с раннего детства присутствовал дух состязательности – соперничества. С разницей в три года они постоянно смотрели на одни и те же вещи по-разному. Так, старший всегда считал, что он обладает приоритетным правом первого выбора чего угодно – априори, младший же не считал себя обязанным проявлять по отношению к старшему какого-либо дополнительного уважения, считал их равными во всем. Ни тот, ни другой не хотели рассмотреть позицию другого и потому оставались соперниками, даже в пустяках. Пока родители не состарились, они могли сдерживать проявление негативных реакций, но как только мальчики стали большими и самостоятельными, а влияние родительского авторитета убывало, то старые, не решённые в прошлом задачи, возникали и накатывались на них с новой силой. Спустя два дня Василий и Фрося уже работали, он в локомотивном депо, она в резерве. Работа была им знакома и потому особых хлопот не вызвала. Мария Николаевна и Петр Федорович привязались к покладистой и отзывчивой снохе и с трепетной застенчивостью ждали пополнения семьи, которое, как и ожидалось, должно происходить через 9 месяцев после женитьбы. Василий часто отсутствовал дома, его работа, как и ожидалось, была связана со сменным графиком поездных бригад, но так как графики смен и не только смен, но и движения поездов видоизменялись в соответствии с конкретной ситуацией на дороге, то Василию приходилось частенько задерживаться на станциях перегона, возвращаться позднее обозначенных сроков, одним словом, сильно уставать и отсыпаться в свободное время. Работа Фроси, напротив, была ритмична и предсказуема, она уходила в одно и то же время и приходила точно в обозначенное. С приездом Фроси и Василия Володя стал появляться у родителей более часто, чем раньше, он стал любить задерживаться в родительском доме, подолгу пить чай, а иногда и попросту оставался ночевать. Поначалу ни Мария Николаевна, ни Петр Федорович не придали этому явлению должного внимания. Им нравились долгие вечера, особенно когда вся теперешняя семья собиралась за столом, ужинала, а затем подолу играла в застольные игры.

Прошли два месяца, и, несмотря на сложившиеся доверительные отношения между Марией Николаевной и Фросей, сноха не сообщала им радостную новость о своей беременности. Родители терпеливо ждали. В один из очередных вечеров Василий был в поездке, в зальной комнате после ужина собрались родители, Фрося и Володя, играли в лото, весело шумели, Фрося выкрикивала номера бочонков, окружающие торопливо закрывали названные цифры. Володя много шутил, выпивая маленькими глотками чай из чашки, всем было весело.

– Шестьдесят, – произнесла Фрося, вынимая бочонок из мешочка. Володя пробежал взглядом по своим картам, затем в очередной раз взглянул на Фросю и выкрикнул: