Петля

– Это невозможно, – ответил Андрей.

– Разве? Тебя не впечатляет то, что ты уже видел? После этого можно поверить во что угодно.

Андрей присел рядом и, поразмыслив, сказал:

– Даже если ты права, что мы теряем? В крайнем случае, мы всегда сможем спуститься обратно.

Но про себя он подумал, что скорее умрет, чем сделает это. Вернуться сюда, в это логово, чтобы что? Жить здесь с Олей, сутками напролет ползая по этажам в поисках тайников? Нет уж, такого ему не надо. Уж лучше он отшагает миллион этажей, чем станет типичным представителем здешней популяции.

Андрей явно переоценил себя и свое состояние. Медленно бродя по коридору, он чувствовал себя вполне здоровым. И счел, что так оно и есть. И, конечно же, сильно ошибся. Оля была права, уговаривая его подождать еще три-четыре дня. Эти дни определенно пошли бы ему на пользу. Но Андрей рвался выступить немедленно. Сидеть в четырех стенах стало невыносимо. Каждая минута, проведенная в людоедском логове, могла быть потрачена на поиск выхода.

Едва они начали подъем и успели преодолеть всего пять этажей, как Андрей уже выбился из сил и вынужден был уронить зад на ступеньку. Девушка, у которой даже дыхание не сбилось, посмотрела на спутника, явно желая что-то ему сказать. Но в последний момент передумала. Андрей был бесконечно благодарен ей за это. То, что дурак, он уже и сам понял, незачем было получать подтверждение этому очевидному факту из уст постороннего человека.

Впрочем, дело было не только в ране. За дни, проведенные в логове людоедов, он очень мало двигался, и потому внезапно навалившаяся нагрузка показалась ослабевшим мышцам чрезмерной. Андрей надеялся, что вскоре он оживет, но пока что до этого было далеко. После всего-то пяти этажей он дышал так, будто пробежал километровый кросс.

Не отдышавшись толком, он попытался встать и продолжить путь, но Оля жестом остановила его.

– Не спеши, – сказала она. – Отдыхай. Лучше делать частые привалы, но быть в норме.

– Этак мы и за месяц не доберемся до верха, – проворчал Андрей, прекрасно понимая, что стал балластом в им же затеянном предприятии.

– Будет лучше, если в момент нападения ты свалишься от усталости? – спросила девушка. – Да и неизвестно, как далеко до поверхности. Может и месяца не хватит, чтобы достичь ее.

– Оптимистка, – проворчал Андрей.

Поднимались они медленно, делая короткие привалы через каждые три этажа. Вначале было тяжело, но вскоре Андрей приспособился к новому ритму, и времени на отдых с каждым разом уходило все меньше.

Оля двигалась впереди, с луком в руке и со стрелой наготове. Андрей нес свой лук за спиной, привязанным ремешками к рюкзаку, а в руке держал успевшее полюбиться копье, на которое периодически опирался, как на костыль.

Их путь пролегал по ярко освещенным лестничным маршам. Гигантское здание тонуло в пучине непроницаемой тишины, создавая ложное ощущение безлюдности.

Следов человеческой деятельности Андрей не замечал. Да и было не до того. Ему приходилось тратить все силы на то, чтобы переставлять ноги, и всю концентрацию, чтобы не промахиваться ими мимо ступеней. Ожог на бедре болезненно ныл. Донимала отдышка. С Андрея градом катился пот. Стоило ему закрыть глаза, и он видел уютную кровать в покинутом людоедством логове.

А вот Оля ни на секунду не теряла бдительности. Девушка была собрана, словно шла по минному полю. Она тщательно осматривала ступени, прежде чем поставить на них ногу, а если их загромождал ворох газет или тряпья, разгребала эту кучу стрелой, чтобы убедиться в отсутствии ловушки. Иногда она уходила чуть вперед, проверяла двери, ведущие на этажи, и выяснила, достаточно ли тот или иной участок безопасен для организации привала. В общем, девушка в одиночку делала всю работу. И еще, за что Андрей был ей особенно благодарен, она ни разу не укорила его ни за медлительность, ни за глупость, ни за отсутствие бдительности.

Преодолев этажей тридцать, они устроили продолжительный привал, разделив на двоих один тюбик с паштетом. Скудно перекусив, Андрей предложил поискать на этаже какое-нибудь убежище, где они могли бы вздремнуть, но Оля отвергла его инициативу.

– Я не знаю этих этажей, – сказала она, разрезая ножом уже выдавленный тюбик, чтобы слизать то немногое, что осталось на стенках изнутри. – Лучше не покидать лестницы. Здесь на нас, по крайней мере, не смогут напасть внезапно.

Она покосилась на спутника, и с сочувствием спросила:

– Ты как? Сильно устал?

Андрей отрицательно мотнул головой, хотя, на самом деле, чувствовал себя полностью измотанным. Вероятно, его самочувствие хорошо бросалось в глаза, потому что Оля скептически покачала головой, и произнесла:

– Долго ты так не протянешь. Я не хочу, чтобы ты загнал себя. Вот что: накидай у стены газет, ложись и отдыхай. Я посторожу.

– А ты?

– Ну, в следующий раз я отдохну, а ты посторожишь.

Андрей не стал протестовать. Он чувствовал себя слишком погано, чтобы играть в героя.

Еще этажей тридцать спустя бдительность девушки была вознаграждена. На ступени, под ворохом газет, Оля обнаружила дощечку с набитыми в нее гвоздями. Андрей, измученный подъемом, тупо уставился на ловушку.

– Похоже, спокойная жизнь закончилась, – заметил он, приседая у стены.

Даже несмотря на частые остановки, мышцы ног нещадно болели, а по легким словно прокатился пожар. Все время хотелось пить, но Андрей заставлял себя терпеть столько, сколько возможно. Весь их запас воды составляли три полные баклажки. И не было известно, когда им выпадет возможность пополнить его, да и выпадет ли вообще.

Отупев от усталости и боли, Андрей уже начал скучать по уютному людоедскому логову и по относительно спокойным нижним этажам. Теперь они казались ему вполне пригодным для жизни местом. Там была вода, пища, Оля в качестве компании. В конце концов, что еще надо человеку?

Андрей усмехнулся собственным пораженческим мыслям. Как будто это не он сам рвался искать выход, и готов был пойти на все, что угодно, лишь бы выбраться из лабиринта. Неужели он сдастся из-за какой-то усталости? Пожалуй, он бы мог. Будь он один, чего доброго уже повернул бы назад. Но Оля не позволяла ему раскисать. Девушка была настроена решительно, она явно не планировала возвращаться обратно.

– Ловушка ни о чем не говорит, – произнесла Оля, опуская рюкзак на пол. Щадя спутника, она тащила на себе большую часть их совместного груза, и Андрей прекрасно видел, что ей это дается нелегко.

– Говорит, – возразил он. – Хотя бы о том, что ее здесь кто-то поставил.

– Поставить могли давно. Возможно, тот, кто это сделал, уже мертв. Или это работа какого-нибудь одиночки в расчете на неопытного новичка. Я просто хочу сказать, что это необязательно Племя.

– Племя, Племя, – проворчал Андрей, устало прикрыв глаза. – Ты ведь даже не видела это Племя. Откуда ты знаешь, что оно вообще существует?

– Мне рассказывали, – сухо ответила Оля.

– Мне тоже. Только чем дальше, тем больше думается, что это какая-то байка. И вообще….

Андрей замолчал, стараясь унять раздражение, рожденное усталостью и болью. Чувствовал, что еще немного, и он сорвется. Чего, конечно же, точно не следовало делать. Оля не обязана выслушивать его истерики. Ей самой тоже тяжело.

– Извини, – произнес он уже спокойным тоном. – Я просто зверски вымотался. Ноги не идут, голова не варит. Мне просто нужно немного отдохнуть. Буквально пару часиков.

– Ладно, – неожиданно легко согласилась Оля. – Давай поднимемся на следующий этаж и поищем там какое-нибудь укромное место, где можно нормально поспать.

Мысль о сне, как об универсальном средстве от накопившейся усталости, подстегнула Андрея. Он самостоятельно поднялся на ноги, подхватил свой рюкзак и копье, и бодро зашагал вверх по ступеням. Оля, однако же, тут же обогнала его и пошла впереди, продолжая зорко высматривать ловушки.

Вскоре они покинули лестницу. Избранный ими этаж был совершенно типичным, разве что очень темным. Большая часть лампочек была разбита. Скудного освещения хватало лишь на то, чтобы не врезаться носом в стены.

Андрей предложил смастерить и зажечь факел, но Оля категорически отвергла эту идею. Девушка объяснила, что запах дыма может легко выдать их присутствие. Андрей вынужден был с ней согласиться. На самом деле, он настолько устал, что вообще не мог соображать здраво. Его хватало лишь на то, чтобы покорно плестись за девушкой, которая на этаже утроила бдительность, двигалась медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь к гробовой тишине, окутавшей лабиринт. Еще более тщательно, чем на лестнице, она проверяла пол под ногами. Андрей пару раз предлагал бросить якорь в ближайшей комнате, но Оля заявила, что устраивать привал вблизи от лестницы неразумно.

– Потерпи, – чуть слышно прошептала она. – Давай еще немного отойдем.

Андрей терпел. Какой еще у него был выбор? Но терпеть с каждой секундой становилось все труднее. А тут еще ожог на ноге разболелся так, что из глаз полились слезы. В голову вновь полезли пораженческие мысли о возвращении, об уютном логове каннибалов, где есть все условия для спокойного и безмятежного существования. Но Оля упрямо тащила его вперед, а на все жалобы с его стороны советовала только одно – терпеть.

Конец мучениям был положен внезапно. Оля вдруг остановилась, зашла в ближайшую комнату, обшарила ее всю, и, вернувшись, сказала:

– Отдохнем здесь.

Услыхав это, Андрей едва не зарыдал от счастья. Кое-как вполз внутрь и тут же без сил повалился на бетонный пол. Не хотелось ни есть, ни пить, ни даже жить. А когда Оля попросила его подняться, он едва не обругал спутницу, которая все никак не желала оставить его в покое.

– Нельзя лежать на голом полу, – пояснила девушка. – Встань на минуту, я набросаю газет.