Петля

Направиться туда, значило идти навстречу верной гибели. Но и воспользоваться обратным путем он не мог. Точно так же Андрея не прельщала мысль остаться на месте и тихонько отсидеться. Как только людоеды обнаружат трупы, начнется облава. И проклятые дикари не успокоятся, пока не отловят убийцу своих дружков.

Особо размышлять было не о чем. Оставаясь на месте, он лишь впустую тратил драгоценное время. Андрей осторожно выглянул из комнаты, убедился, что в коридоре чисто, и заскользил в противоположную от лестницы сторону. Действительно ли он двигался прямо в логово Племени, или нет, было неизвестно. Зато он точно знал, что за его спиной находилась целая банда хорошо вооруженных и мотивированных людей.

Андрей продвигался медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь, но этаж тонул в тишине. Он во всем был самым обычным. Не было никаких признаков близости человеческого жилья.

Постепенно Андрей немного успокоился – он прошел большое расстояние, но так и не встретил ничего необычного или опасного. Не было даже ловушек, которыми так изобиловали лестничные пролеты.

Вот в конце очередного коридора замаячила очередная дверь. Не теряя осторожности, Андрей тихонько приоткрыл ее и заглянул в образовавшуюся щель. Заглянул, и обмер.

За дверью не было ожидаемого коридора. Не было ни комнаты, ни зала.

Там раскинулось озеро.

Глава 20

Это было настолько невероятно, что Андрей, временно забыв об осторожности, распахнул дверь и вышел на бетонный берег. Тот был образован плитами перекрытия, неровно торчащими из стены. А дальше простерлась водная гладь, черная и зловонная.

Берега озера тонули во тьме, лишь по центру протянулась узкая дорожка света. Андрей не сразу понял, чем она образована. Лишь когда он приблизился к краю воды, то рассмотрел небольшой плотик, сколоченный из поддонов. Над палубой, подобно мачте, возвышался брус, а на его вершине была закреплена горящая лампочка.

Плотик был не один. Те покоились на воде через каждые метров десять. Между ними были протянуты кабели, снабжающие лампочки электроэнергией. Кто-то приложил немало усилий, создавая эту систему бакенов.

Но не эта конструкция удивила Андрея. Куда больше его потряс размер пещеры. Ему уже доводилось видеть в лабиринте нечто подобное, но та пропасть была ничтожной в сравнении с этим циклопическим каньоном. Десятки этажей рухнули вниз, и их обломки, должно быть, ныне покоились под толщей воды на неизвестной глубине. Пролом был широк настолько, что Андрей не видел его краев, и столь высок, что потолок скрывался во тьме.

Меньше всего вопросов вызвало происхождение воды. Андрей уже выяснил, что некоторые стены скрывали в себе трубы водопровода. Похоже, они были повреждены в ходе обвала, и вода, постепенно вытекая наружу, наполнила собой это огромное внутреннее озеро. Удивляло, что вся эта колоссальная водная масса не нашла ни единой трещинки и не просочилась на нижние этажи. Лабиринт явно был построен на совесть, раз легко выдерживал даже такой грандиозный потоп.

После узких коридоров и крошечных комнат это гигантское пространство наполнило душу Андрея иррациональным страхом. Вновь в его голову полезли вопросы, которых он всячески избегал, выдвигая на первый план насущную борьбу за выживание. Как такое возможно? Кто все это создал? Какая чудовищная сила послужила причиной подобных разрушений, и почему она не спровоцировала обвал всего лабиринта?

Андрей невольно прижался спиной к надежной бетонной стене, и со страхом взирал на черную озерную гладь. Ему инстинктивно захотелось вернуться обратно в такой тесный и уютный коридор, и понадобилось совершить усилие, чтобы суметь подавить это трусливое желание. Сумев отчасти овладеть собой, он отлепился от стены и приблизился к воде. Та была черной, как смола, но это объяснялось не ее загрязненностью, а скудным освещением. Зато исходящий от ее поверхности запах однозначно указывал на то, что водоем давно и успешно протух. Едва ли эта водица была пригодна к употреблению. Она наверняка кишела всевозможными микробами, и одному богу было известно, к каким тяжелым последствия привела бы дегустация этой жидкости.

Андрей не хотел получить отравление, и еще меньше мечтал подхватить какую-нибудь инфекцию. Поэтому пить воду он не стал, даже побоялся прикасаться к ней. Держась подальше от края, он двинулся вдоль образованного плитами берега, желая выяснить, нельзя ли обойти озеро посуху.

Один край водоема упирался в отвесную бетонную стену, не содержащую ни выступов, ни карнизов. Андрей осмотрел ее и повернул обратно, решив попытать счастье в противоположной стороне. Заодно он установил ширину озера. Та была более сотни метров.

У противоположной стены, такой же отвесной и неприступной, им было сделано любопытное открытие. Свет почти не проникал сюда, и Андрей, пробираясь на ощупь, лишь по счастливой случайности заметил торчащий из темноты бок плота. Подойдя ближе, он убедился в том, что его находка действительно является плотом, притом довольно большим. Кто-то специально вытащил его из воды и спрятал в темной нише, подальше от случайных глаз. И сделали это недавно, поскольку нижняя часть плота все еще оставалась влажной.

У Андрея не ушло много времени на то, чтобы связать одно с другим. Было очевидно, что плот принадлежал группе людей, проследовавшей мимо него в сторону лестницы. На этом плоту они прибыли откуда-то с противоположного края водоема. И туда же собирались вернуться, закончив свою вылазку.

Теперь у Андрея не осталось сомнений в том, что он, наконец-то, отыскал логово Племени. Оно находилось где-то там, за черным озером, скрываясь в зловещей темноте. Туда же уводила цепочка самодельных бакенов, освещавших единственный путь.

Можно было воспользоваться плотом, но Андрей сразу же отверг это решение. Во-первых, тот был слишком велик. Один человек едва ли мог управиться с ним, или даже просто столкнуть в воду. А во-вторых, забрав плот, Андрей фактически во всеуслышание заявлял о своем присутствии. Группа могла возвратиться с вылазки в любой момент. В том числе и с минуты на минуту, если людоеды обнаружат своих убитых товарищей. Как они поступят после этого: немедленно организуют поиски убийцы, или поспешат в логово, чтобы предупредить остальных? Второй вариант выглядел самым разумным, и потому наиболее вероятным.

Оставался единственный способ форсировать водоем – вплавь. Плавать Андрей умел. Он вернулся к противоположному краю озера, и там, почти в полной темноте, попробовал водичку рукой. Та оказалась удивительно холодной, фактически ледяной. Едва представив себе, что придется окунуться в нее, Андрей едва не передумал. К тому же были и другие причины отказаться от данной затеи. И главная из них заключалась в том, что все это сильно смахивало на самоубийство. Победа над двумя каннибалами в их логове стоила ему солидной порции здоровья. Что же он сможет сделать против целой толпы вооруженных дикарей, да еще на их территории?

Андрей не знал ответа на этот вопрос. Однако им овладела железная уверенность в том, что Племя, так или иначе, помешает ему на его пути к свободе. Не хотелось постоянно прятаться, таиться, жить в состоянии непрерывного страха. Слишком велик был соблазн попытаться решить эту проблему раз и навсегда. Очистить путь на волю, физически устранив ключевое препятствие. Он ведь сумел убить троих людоедов. Сумеет разделаться и с остальными. Главное, не спешить, делать все с умом и осторожностью. Члены Племени всего лишь люди. Пусть они и прожили в лабиринте дольше него, но это не сделало их ни сильнее, ни умнее.

И он убьет их всех. Всех до одного. Он убьет стольких, скольких потребуется, лишь бы это приблизило его к освобождению. Андрей досыта насмотрелся на бетонную тюрьму, и твердо решил для себя, что не хочет провести здесь остаток своих дней. А все те, кто счел подобное существование приемлемым, кто освоился и смирился, они не заслуживали ни жалости, ни оправдания.

Андрей снял одежду, оставив на себе лишь трусы и ботинки. Свое пыльное тряпье он связал в тугой узел, который затем поместил в рюкзак.

Осмотрев оружие, он с прискорбием осознал, что весь арсенал представляет собой слишком большой груз, и многое придется оставить. Наиболее неудобным и громоздким было копье, но с ним Андрей расставаться не пожелал. Вместо этого он решил пожертвовать трофейным топором.

Затем Андре перебрал скопившиеся ножи, выбрал самый лучший из них, а все прочие сложил вместе с топором в угол и забросал сверху щебнем.

Когда он осторожно опустился в воду, у него перехватило дыхание. В глубине вода была еще холоднее, чем на поверхности. Андрей с трудом подавил желание немедленно выскочить обратно на сушу. Он дождался, пока тело немного привыкнет к холоду, затем взял в руку рюкзак и копье, и медленно поплыл вдоль отвесной бетонной стены, используя ее в качестве ориентира. Вокруг царила темень, и только слева, на середине озера, желтыми огнями светилась цепочка бакенов.

Плыл он медленно, стараясь не производить шума и не поднимать волн. Чем дольше он находился в ледяной воде, тем мучительнее становилась эта пытка. Хотелось как можно скорее выбраться на сушу. Будь ему известно заранее, куда приведет водоем, Андрей, возможно, прибавил бы ходу. Но у него не было ни малейшего желания на полной скорости врываться в неизвестность. И тем более извещать людоедов о своем присутствии громким плеском воды. Поэтому он, стиснув зубы, терпел убийственный холод, и не позволял себе совершать резких и шумных движений. Рюкзак с плотно набитой внутрь одеждой держался на воде, как поплавок, и не доставлял дополнительных проблем.

Преодолев метров пятьдесят, Андрей услышал человеческие голоса. Он тут же прекратил движение, нащупал небольшой выступ на бетонной стене, и ухватился за него пальцами. Так ему удалось какое-то время оставаться в неподвижности, не производя шума. Заметить его могли едва ли, поскольку поблизости не было источников света. Во всяком случае, на это хотелось надеяться.

Вскоре услышанные им люди появились на берегу. Андрей сразу понял, что это все та же компания. Судя по их возбужденным голосам, людоеды обнаружили на лестнице тела своих убитых соплеменников. И теперь они спешили в логово, чтобы предупредить остальных и, вероятно, организовать полномасштабную облаву.

Без труда они спустили на воду свой огромный плот, погрузились в него, разобрали весла, и быстро поплыли вдоль цепочки бакенов. Андрей продолжал сохранять неподвижность, что давалось ему нелегко. От холода его начала бить дрожь, и он вынужден был крепко стиснуть зубы, чтобы не привлечь внимание людоедов их громким лязгом.

Впрочем, люди на плоту едва ли могли расслышать его. Они были всецело увлечены обсуждением произошедшего инцидента, строили гипотезы, выдвигали версии. Андрей невольно прислушался к их разговорам. Дикари, в массе своей, склонялись к тому, что убийство их соплеменников является делом рук некой враждебной группировки с нижних уровней. Это объяснение было доминирующим, и оно порождало естественное желание изловить обидчиков и воздать им по заслугам. Один особо яростный тип, настоящий патриот людоедского клана, предлагал немедленно устроить масштабный рейд на нижние этажи и зачистить там все живое. Его коллеги высказывались более сдержанно. Но все, так или иначе, сходились на необходимости жестокого возмездия.

Плот проследовал вдоль цепочки бакенов и скрылся из виду. Вслед за этим стихли голоса его пассажиров. Андрей остался один. Он осторожно разжал пальцы на бетонном выступе и опустился в воду.

За время, проведенное в состоянии полной неподвижности, у него окоченело все тело. Андрей хотел поплыть обратно, к знакомому берегу, но быстро понял, что это плохая идея. Племя могло вернуться в любой момент. Едва ли людоеды будут долго собираться на охоту. Сейчас похватают оружие, возьмут дополнительный контингент, рассядутся в плоты, и вновь окажутся здесь. И в этот момент лучше бы находиться в воде, а не на берегу, где его могут заметить.

В итоге Андрей остался на месте. Он опасался плыть вперед из страха, что там ему не попадется столь же удобный выступ, за который он сможет ухватиться. Оставалось только ждать. Ждать и терпеть. Ему уже довелось терпеть голод, жажду, боль разной степени интенсивности. Почему бы не пополнить коллекцию еще и холодом?

Время шло, но ничего не происходило. Минута утекала за минутой, а гибельный холод все глубже проникал в его тело. В какой-то момент Андрей осознал, что если он срочно не прервет водные процедуры, то останется в этом озере навечно. Требовалось как можно скорее выбираться на сушу и искать укрытие. Разумеется, это было рискованно. Вот-вот начнется людоедская облава, а Андрей был наслышан о том, как тщательно они подходят к этому делу, и как мало шансов у дичи отсидеться в укромном месте. Но лучше рискнуть, чем гарантированно замерзнуть насмерть.

Он уже приготовился плыть к берегу, когда из темноты вновь донеслись человеческие голоса. Андрей замер, вцепившись в выступ на стене. Голоса приближались. Он расслышал громкий плеск воды под веслами, а затем увидел плот. Первый. За ним следовал второй. А за вторым третий. И все три плота были забиты людьми. Андрей не смог сосчитать их, но и без того было ясно, что численность Племени велика. Людоедское сообщество включало в себя гораздо больше членов, чем он полагал.

Помимо мужских голосов были слышны и женские, что не особо удивило Андрея. Было бы глупо думать, что людоедское Племя, на манер монашеского ордена, состояло из сплошных мужиков. Да и не гендерный состав общины волновал его. Куда больше заботил иной вопрос: как много людоедов осталось на хозяйстве? Разумеется, они отправились на охоту не всем составом – это было бы бессмысленно и глупо. А глупость являлась непозволительной роскошью в лабиринте. И все же Андрей надеялся на то, что большая часть людоедов покинула свое логово. Это был шанс. Слабый и сомнительный, но шанс. Уничтожить эту банду он мог только по частям, и было глупо не воспользоваться представившейся возможностью.

Плоты, тем временем, уже причалили к берегу. Людоеды, высадившись, втащили их на бетонные плиты. Со своей позиции Андрей видел только мелькающие черные силуэты и слышал доносящиеся голоса. В тех сквозила откровенная радость. Никто особо не скорбел по убитой им троице, а вот предстоящее сафари вызывало неподдельное воодушевление. Весело обсуждая грядущую охоту, дикари скрылись в коридоре. Голоса их вскоре смолкли, и на лабиринт вновь снизошла привычная безжизненная тишина.

Как только людоеды скрылись в лабиринте, Андрей отлепился от стены и медленно поплыл в сторону их предполагаемого логова. К тому времени набитый одеждой мешок напитался водой, и превратился из поплавка в якорь, тянущий ко дну. Некоторое время Андрей боролся с искушением бросить его, а затем, изловчившись, надел рюкзак на спину. Тот сразу же потянул на глубину, но Андрей резким движением рук вновь поднял тело на поверхность. Плыть с грузом стало заметно труднее, зато у него полностью освободилась одна рука. Второй приходилось удерживать копье.

Начав двигаться, Андрей немного согрелся, хотя холодная вода по-прежнему продолжала жадно высасывать из него жизнь вместе с остатками тепла. Он не позволял себе спешить, что неизбежно привело бы к созданию шума, и упорно плыл с одной, довольно медленной, скоростью. Временами он делал короткие остановки и прислушивался.

Цепочка бакенов, протянувшаяся по центру водоема, служила ему путеводной нитью. Андрей пытался представить себе, что он обнаружит, когда доберется до цели, и всякий раз воображение подбрасывало ему одну ужасающую картину за другой. В конце концов, ему уже доводилось бывать в обители каннибалов. Здесь все будет точно так же, только в неизмеримо большем масштабе. Не кучи костей, но горы. Не десятки, но сотни черепов. Были времена, когда подобное могло его шокировать. Когда-то очень давно. Примерно месяц назад.

Вскоре он начал уставать. Намокший рюкзак с одеждой все больше тяжелел и настойчиво тянул на дно. Копье все больше мешало. Измученные конечности двигались все неохотнее.

Андрей, как мог, крепился, выжимая из себя последние остатки сил. Безумно раздражала неизвестность. Он понятия не имел, как далеко до противоположного берега. Все, что он видел, это цепочку электрических лампочек на фоне сплошной черноты. Не единожды его посещала мысль об отдыхе. Он мог бы добраться до ближайшего плотика, взобраться на его настил и отдышаться. Но Андрей так и не решился на это. Слишком велик был риск. Людоеды могли появиться в любой момент, и там, на середине озера, хорошо освещенный огнями бакенов, он станет для них легкой добычей. Поэтому Андрей гнал из головы всякую мысль об отдыхе, и продолжал упрямо плыть вперед.

Он ожидал, что пристань будет хорошо освещена и заметна издали, но просчитался. А потому, когда перед ним внезапно возникли бетонные плиты берега, Андрей не сразу понял, что достиг своей цели. Последние метров пятьдесят он не оглядывался на цепочку огней, иначе заметил бы, что те заканчиваются впереди, упираясь во тьму. Это и был противоположный берег озера.

Андрей осторожно выбрался на плиты, вытряхнул из мешка отвратительно мокрую и холодную одежду, и натянул ее на себя. Теплее от этого не стало, зубы все еще рвались отбить дробный марш. Чтобы разогнать застывшую кровь, Андрей сделал два десятка приседаний и немного помахал руками. Затем, подобрав копье, он направился по плитам берега в сторону цепочки огней. Логика подсказывала, что где-то там и расположен искомый вход. Судя по тому, как быстро людоеды организовались для облавы, их логово находилось неподалеку от водоема.

Последняя лампочка длинной, протянувшейся через все озеро, цепи, повисла прямо над дверью в бетонной стене. Похоже, это и был вход в убежище Племени.

Дверь была крепкой, железной. Притом ее явно поставили сюда уже сами жильцы. Подле нее на плитах берега сушились три больших плота.

Андрей не без опаски вышел на свет, подкрался к двери и осмотрел ее. Не было ни ручки, ни замочной скважины, ни даже бойницы для обзора и стрельбы. Все это означало ровно одно – дверь закрыта изнутри, а неподалеку от нее наверняка дежурит охранник. И он точно не пустит внутрь чужака. Вместо этого объявит всеобщую тревогу, и через минуту сюда сбегутся людоеды с копьями и топорами наизготовку.