Петля

Андрей и до начала своей авантюры осознавал, что неизбежно столкнется с трудностями подобного рода. Но тогда они казались далекими, и их решение не являлось насущным делом. Теперь все изменилось. На его пути встало препятствие, и он не представлял себе, как его преодолеть. Возможно, в логово Племени вел не только этот путь. Скорее всего, так и было. Но где ему искать иные тайные ходы? Впереди высилась монолитная стена – сквозь нее не пройти, по ней не вскарабкаться. Искать подводный путь бессмысленно – нет там никакого пути, иначе через него давно бы ушла вся вода. Да и что он сумеет разглядеть на глубине без источника света?

Андрей начал догадываться, что сглупил, явившись сюда. Убийство трех людоедов на лестнице окрылило его, но он явно переоценил свои силы. Не следовало лезть прямо к черту в пасть, следовало убегать и прятаться. Пусть даже обратно, на нижние этажи. Уйти глубоко вниз, отсидеться там, выждать, пока Племя перестанет искать убийцу, и тогда вновь попытаться подняться к выходу. Правда, в этом случае, он лишился бы последнего шанса отыскать Олю, но он и теперь не слишком-то к этому приблизился. Если девушка действительно находится в плену у Племени, и даже если она до сих пор жива, он вряд ли сумеет ее спасти.

Андрей тупо топтался возле запертой двери, не зная, что ему делать дальше. Плыть обратно? Но там рыщут людоеды. Оставаться на месте тоже не вариант – здесь его, рано или поздно, обнаружат.

Он уже почти решился на отчаянный шаг, собравшись постучать в дверь. Кто знает, вдруг вахту несет какой-нибудь неопытный новичок, или просто беспечный олух, что отопрет названому гостю, не спросив пароль. Но едва Андрей поднял руку, как услышал донесшийся изнутри лязг металла. А затем дверь начала открываться.

В последний момент Андрей успел шагнуть в тень и прижаться спиной к бетонной стене. Сердце бешено колотилось в груди, ладони, сжимающие древко копья, интенсивно потели. Парень не мог понять, что произошло? Чем он себя выдал?

Тут он услышал голоса. Те звучали спокойно, даже весело. В них не было ни страха, ни угрозы. Переговаривались двое мужчин.

– Что там за дела-то? – спросил один из них.

Собеседник ответил ему:

– Да наших троих завалили.

– Это я знаю. А кого?

– Федькину тройку. Всю под нож пустили.

– Дела! Давненько такого не было. Как думаешь, какие-нибудь отморозки снизу постарались?

– Кто знает? Пацаны пошли ловить. Отловят – выясним.

Мужики замолчали. Затем один из них с горечью произнес:

– Вот так жизнь. Живешь и не знаешь, когда голову сложишь. Федька-то хороший мужик был.

– Да, – безразличным голосом согласился собеседник. – Был.

– У него, вроде, баба осталась?

– Осталась.

– Вот так жизнь! Жил человек, и нет человека.

Андрей прекрасно видел обоих собеседников. Те вышли из двери на бетонный берег, и теперь стояли на нем, обратившись лицами к озеру. Людям достаточно было повернуться, чтобы заметить его. Следовало действовать решительно.

Андрей неслышно шагнул из тени, подобрался, и резко всадил копье в спину ближайшего к себе людоеда. Ударил, не рассчитав силу – наконечник крепко засел в теле. Жертва, заваливаясь вперед, увлекла оружие за собой. Андрей не сумел удержать в руках копье. Древко вывернулось из его пальцев, и вместе с людоедом кануло в черную воду озера.

Лишившись своего главного оружия, Андрей тотчас же выхватил нож. Второй людоед имел уйму времени на то, чтобы как-то среагировать на нападение, но он был слишком потрясен случившимся, и не сделал ничего. Даже не догадался закричать, созвав на помощь своих соплеменников, которые наверняка находились в пределах слышимости.

Андрей набросился на него, вонзая нож в шею и одновременно сбивая противника с ног. Кровь могучим потоком хлынула из раны. Людоед выпучил глаза, распахнул рот и явно приготовился заорать. Андрей коленями навалился на его грудь, не позволяя сделать вдоха, и наотмашь рубанул жертву ножом по горлу. Затем занес оружие над головой, и по самую рукоять всадил его в глазницу людоеда.

Второй противник был мертв. Первый, получивший копье в спину, очевидно, тоже. Обернувшись, Андрей не увидел его тела на поверхности воды. То пошло на дно, прихватив с собой копье. Но нырять за утраченным оружием было некогда. Теперь счет шел на секунды.

С окровавленным ножом в руке Андрей вбежал в открытую дверь. Вопреки ожиданиям, его не встретил тамбур, заваленный костями и испражнениями. Если Племя и складировало где-то останки съеденных людей, то точно не здесь. Андрей оказался в привычном коридоре с чистым, тщательно подметенным, полом. Здесь было светло. Горели все лампочки до одной. Бегло просмотренные комнаты оказались пусты. В них не валялось даже привычного мусора, повсеместно царящего в лабиринте.

Андрей преодолел коридор, и оказался у следующей железной двери. Больше всего он боялся, что она окажется заперта. Но толкнув ее, выяснил, что это не так.

За дверью раскинулся очередной коридор, вновь абсолютно пустой. Андрей ощутил нарастающее раздражение. Его организм, подстегнутый лошадиной дозой адреналина, немедленно рвался в бой. Хотелось убивать, кромсать, резать глотки, а враги, меж тем, все не показывались на глаза. Он преодолел коридор почти бегом, быстро заглядывая в комнаты и не видя там ничего интересного. Вот еще одна дверь. Что же за ней?

Андрей распахнул ее, и нос к носу столкнулся с женщиной лет сорока. Та, увидев его, застыла на месте. Ее глаза испуганно округлились, а рот начал приоткрываться для крика.

Андрей тут же бросился на женщину, вжал жертву в стену, и быстро нанес в ее живот множество ударов ножом. Свободной рукой он плотно зажимал женщине рот, не давая той закричать. И лишь когда тело, обмякнув, начало бессильно сползать на пол, он выпустил его и огляделся.

С первого взгляда он понял, что достиг своей цели. Без сомнений, это было логово Племени.

Повсюду здесь царил удивительный порядок. Будь то жилые комнаты, с кроватями и нехитрой мебелью, или заваленные трофеями склады – везде сияла образцовая чистота. Андрей скользил по коридору, быстро заглядывая в помещения, и видел неплохо обустроенный быт. Не было ожидаемой дикости, вроде украшений из человеческих костей или сувениров из черепов. На полу не валялись обглоданные конечности. Содранная кожа жертв не служила в качестве постельного белья.

Это было просто человеческое жилище, самое обычное, насколько оно вообще могло быть таковым в условиях лабиринта. И по нему никак нельзя было сказать, что в этом месте обитают людоеды.

В одной из комнат Андрей заметил покоящийся на лежанке самодельный топор, и позаимствовал его. Нож был слишком мал, и в схватке с вооруженным противником от него будет мало проку. Андрей предпочел бы свое полюбившееся копье, но то осталось лежать на дне озера, и теперь о нем стоило забыть навсегда.

За первым жилым коридором раскинулся второй, точно такой же. Судя по количеству лежанок, население Племени было довольно многочисленным. Здесь тоже не оказалось ничего особенного, лишь жилые комнаты и склады с добром. Андрей с удовольствием покопался бы в людоедских трофеях, но сейчас на это не было времени. Основные силы в любой момент могли возвратиться с облавы. Да и численность оставшегося на хозяйстве контингента тоже была ему неизвестна.

Следующего живого человека он встретил в третьем по счету жилом коридоре. Просматривая комнаты, Андрей заметил в одной из них мужчину, лежащего на кровати с закрытыми глазами. Его правая нога была аккуратно перевязана ниже бедра чистыми тряпками. Судя по всему, это был больной или раненый, который не пошел на охоту по причине своего недуга.

Андрей беззвучно проник в комнату. Мужчина продолжал лежать, не открывая глаз. Судя по его ровному дыханию, он крепко спал. Из чего, конечно же, не следовало, что этого людоеда нужно оставить в живых. Недолгая, но интенсивная, жизнь в лабиринте отучила Андрея совершать подобные опрометчивые поступки, продиктованные совершенно неэффективной в этом месте жалостью.

Прикончив раненого, он продолжил свой путь. Пока все складывалось неплохо, но радоваться Андрей не спешил. Ему по-прежнему была неизвестна численность оставшихся в логове людоедов. И он понятия не имел, где искать Олю. Если девушка все еще была жива, ее, вероятно, держали в каком-то особом, предназначенном для пленников, месте. Но где это место? Где-то впереди? И сумеет ли он отыскать его самостоятельно?

Андрей запоздало осудил себя за то, что прикончил раненого людоеда. Прежде его следовало расспросить. Тот, конечно, мог попытаться свалять героя и заорать, оповещая соплеменников о вторгшемся враге. Но зато был отличный шанс получить ценную информацию. Например, узнать о том, где людоеды держат пленников. И сколь велика общая численность Племени. И зачем, в конце концов, они сидят здесь такой огромной и вооруженной до зубов толпой, а не пытаются подняться на поверхность и найти выход?

Следующий коридор оказался пустым и чистым. Осмотрев его, Андрей едва не решил, что миновал людоедское логово. В это, однако, не верилось. Если он действительно проскочил обиталище Племени, то где же их пленники, и где запасы пищи? Он еще не видел ничего, похожего на кухню. А ведь вся эта банда должна питаться, и, судя по внешнему виду членов Племени, делали они это регулярно.

Разгадка поджидала его в следующем коридоре. Едва ступив в него, Андрей почувствовал ни с чем несравнимый запах. Тяжелый тошнотворный запах крови.

Пол здесь, похоже, регулярно мыли. Он был относительно чистым. Но вот стены несли на себе столь красноречивые следы, что Андрею стало нехорошо. Это была кровь. Старая, засохшая кровь, приобретшая коричневый цвет. Ее капли, словно краска, покрывали стены до самого потолка.

Понимая, что ему предстоит увидеть, Андрей собрал в кулак все моральные силы, и попытался отрешиться от ждущего впереди ужаса. В конце концов, он ведь уже наблюдал все это, пусть и в гораздо меньшем объеме.

Судя по долетающим звукам, в одной из дальних комнат кипела некая бурная деятельность. Слышались человеческие голоса. Что-то деловито лязгало и гремело.

Андрей неслышно двинулся вперед, не забывая заглядывать в комнаты. Некоторые из них были пусты. В других стояли какие-то ящики, накрытые сверху сколоченными из досок крышками.

Он достиг двери, из которой доносились голоса и звуки и украдкой заглянул в нее.

Стандартную комнату делил пополам большой деревянный стол. На его искромсанной поверхности покоилось обнаженное и тщательно омытое человеческое тело. Две женщины средних лет, потные от усилий, занимались его разделкой, ловко орудуя самодельными ножами. Судя по отточенности и механической грации их движений, они давно набили руки в этом непростом ремесле. Мясо, срезаемое небольшими тонкими ломтями, они аккуратно укладывали на деревянный лоток. При этом на сосредоточенных лицах женщин не отражалось ни одной эмоции. Они были абсолютно спокойны, всецело поглощены работой, и лишь изредка перебрасывались будничными фразами.

Со своей позиции Андрей не мог разглядеть тело, и определить, принадлежит ли оно Оле или нет. Да он и не стремился к опознанию. Стоило ему пронаблюдать очередное проявление бесчеловечной обыденности лабиринта, как все мысли о пленнике и допросе вынесло у него из головы. Андрея захлестнуло лишь одно желание – убить их все. Всех в этом проклятом лабиринте.

Он стремительно ворвался в разделочное помещение, и с ходу рубанул одну из женщин топором по голове. Удар вышел такой силы, что расколол череп. Предсмертный крик оборвался, не успев родиться. Разбрызгивая кровь, женщина повалилась на пол.

Но внезапное нападение не лишило ее коллегу хладнокровия. Уцелевшая баба тут же схватила со стола второй нож. Одновременно с этим она зашлась пронзительным криком, предупреждая соплеменников об опасности.

Андрей вцепился в край стола, и рывком опрокинул его на кричащую бабу. Та взвизгнула, и выронила ножи. Ее попытка броситься к двери кончилась провалом – край перевернутого стола прижал ее ногу к стене. Пока людоедка не успела опомниться, Андрей бросился на нее, целясь топором в голову. Баб вскинула руки, и лезвие топора глубоко врубилось в ее предплечье. Хлынула кровь. Визг людоедки перешел на новый уровень. Казалось, от него завибрировали бетонные стены. Андрей ударил снова, попав в локоть и почти отрубив сустав. Баба уронила руки. Ее распахнутый, исторгающий визг, рот, полный черных гнилых зубов, разверзся еще шире. Выпученные глаза смотрели на падающее в третий раз оружие.