За гранью реальности

Саня достал из грудного кармана свой телефон, включил на нем фонарик и, посветив за борт, присвистнул: – М-м-да! И как мы выбираться будем? Здесь же глубоко, сразу увязнешь по самые "не балуйся"!

Влад перебрался на заднее сиденье, затем в багажное отделение, где зашуршал пакетами, отодвигая их в сторону, а часть убирая из багажника в салон. Затем, не без труда, но открыл заднюю дверь. Подсветил себе своим телефоном и, через секунду уверенно выпрыгнул наружу.

– Нормально! – сообщил он. – Воды нет, только грязь. Перелезай в багажник и, заодно, прихвати пакет с продуктами. Устроим с тобой пикник на обочине.

В недрах бардачка нашлась старая зажигалка. Подсвечивая себе телефонами, братья собрали у дороги кое-какой валежник и заприметив неподалеку подходящую поляну, развели там костер. Огонь, весело потрескивая, разогнал тьму, а затем и холод. Друзья расположились возле костра, разогрели гречневую кашу с мясом в консервных банках и, почти не разговаривая, быстро перекусили. Сидели, некоторое время молча, смотрели на костер.

– Что делать будем, если она сюда припрется? – наконец спросил о том, что больше всего беспокоило Саня, нервно теребя в руках ленточку помощей. – От нее ведь не убежишь, в лесу не спрячешься и на дерево не залезешь…

– Под елку можно заныкаться, – посоветовал Влад.

– Не смешно, – обиделся брат, уставившись немигающим взглядом в огонь.

– Извини. Просто пытаюсь тебя взбодрить. Скорее всего нет ее сейчас поблизости. Посуди сам – вчера она объявилась у меня на квартире, а сегодня мы с тобой укатили на триста с лишним километров. Не могла она за нами так быстро… Даже если на автобусе поедет…

Влад подкинул в костер пару крупных сучьев березы. Огонь весело перекинулся на них. Затрещало. Ветви были сухие, с крупными завитушками отслоившейся коры.

Ночной лес, вокруг жил своей жизнью. И была эта жизнь шумной, неспокойной, словно находились друзья не в апрельском лесу средней полосы России, где только вчера сошел снег и стала просыпаться после зимы всевозможная живность, а в субтропических джунглях. Кричала и шумела крыльями какая-то птица, потом заухал филин. В кустах, на границе света и тьмы что-то шуршало и ворочалось. Апогеем всего этого стал жуткий волчий вой. Далекий, судя по всему, но отчетливо слышимый.

– "В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах. Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх! – процитировал Высоцкого Влад.

Саня поежился.

– Страшно! – признался он.

– Звери к огню не полезут, – предположил Влад.

– А не звери? То, что пострашнее обычных животных?..

– Не знаю, – Влад с минуту молчал, обдумывая ситуацию. Действительно, а что если вдруг?.. Они же ничего не знают о возможностях Упырицы.

К тому же, если так вышло, что на свете существуют упыри, значит вполне возможно есть вероятность, что реальна и какая-нибудь другая экзотическая живность? Нечисть, если называть вещи своими именами. Об этом, честно говоря, не хотелось даже думать. Тем более сейчас…

– Давай, Саня, топай спать в машину! – наконец решил Влад. – закроешься в ней – никто тебя не потревожит. А я посижу здесь, покараулю. Светать когда начнет – разбужу. Тогда и решим, что дальше делать. Если все будет нормально – сходишь в деревню за трактором, а я в это время посплю. Как тебе такой план?

***

Лес затихал. Влад вновь подбросил в костер несколько веток и непроизвольно зевнул. Спать вроде бы и не хотелось, но расслабляться лучше не стоит. Он походил вокруг костра, дошел до машины, посветив фонариком, убедился, что все в порядке. Вернулся на поляну и, устроившись поудобнее прямо на земле, стал смотреть на огонь.

Мысли текли медленно, лениво. Страх пропал. Совершенно. Влад откуда-то знал – покойница Анна их сегодня не побеспокоит. Нет у нее на это ни сил, ни возможности.

Большая и толстая ветка перегорела и с треском переломилась. Дружное облако искр взметнулось в ночное небо, быстро растаяло. Влад прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как тепло от костра ласково обволакивает тело. На душе вдруг стало совсем хорошо и покойно…

5.

Он вышел на широкий каменный балкон второго этажа большого, старинного дома. Встал возле невысокой балюстрады, положив ладони, затянутые в черные замшевые перчатки на перила. Бросил взгляд вниз, где в почтительном, почти благоговейном страхе замерла толпа одетых в грязно-серые хламиды оборванцев. Мужчины и женщины. Дети. Старики.

В толпе много больных и калечных. Кто опирается на костыли, кто на руку соседа. У многих на грязных лицах ужасные язвы. Люди смотрят на Влада. Смотрят задравши головы и открыв рты. И мощные волны страха идут от этой толпы, питая и наполняя мужчину силой.

Следом на балкон выходит высокая, статная и очень красивая женщина. Она встает по правую руку от Влада, влюблено смотрит на него и улыбается краешками губ. Ее безупречно красивое, благородное лицо с чувственно красными губами очень бледное, почти бескровное. И на этом бледном, белом лице контрастно выделяются подведенные черным глаза – зеленые, огромные и сияющие как звезды. Они хранят в себе одновременно пылкую страсть и ледяной холод равнодушия ко всему живому.

Кроме него. И Влад это знает, он это чувствует.

Иссиня-черные волосы женщины собраны в сложную прическу. В нее искусно вплетена толстая темно-красная нить, очень похожая на артерию, по которой, если внимательно присмотреться, величаво-медленно струится густая кровь. И на эту живую, слабо пульсирующею нить, через равное расстояние, насажены бусины крупного антрацитого-черного жемчуга.

На женщине атласный, темно-синий в пол плащ с алой внутренней подкладкой и большим, ниспадающим на спину капюшоном. В неярком свете пасмурного дня плащ искрит и переливается серебром. Эти блестящие нити создают какой-то сложный, непонятный узор, который, если на него долго и пристально смотреть завораживает и, одновременно, вызывает смутную, необъяснимую тревогу.

Влад смотрит в глаза женщине. Тонет в ее взгляде, понимая, что эта женщина, похожая на сказочную королеву, отныне и навсегда принадлежит ему. Что она готова для него на все, что он только пожелает.

Влад осматривает себя. Видит, что он тоже в чем-то темном и неприлично богатом. А на его груди тяжелым грузом возлегает загадочный амулет из чистого золота, который мерцает и ощутимо излучает тепло.

– Давай, любимый, сделай это! – мягкий, грудной голос женщины очень приятен. Он возбуждает, заставляет подчиниться…

Она поднимает руку и показывает на толпу оборванцев внизу.

– Они ждут.

После ее слов и жеста толпа вздрагивает, тяжелой, неуклюжей волной подается назад. Флюиды страха, исходящие от них многократно усиливаются.

Влад смотрит на чернь. Медленно поднимает руку. Внизу тут же раздается, нарастая, многоголосый вой.

Как же Влад презирает и ненавидит их! Он чувствует, как черная злоба, словно смертельный вирус бежит по его крови заполняя и отравляя каждую клеточку организма. Ладони его рук самопроизвольно сжались в кулаки…

Внизу растет, становясь невыносимо громким человеческий скулеж. К нему, вплетаясь в общую какофонию, добавляется детский плач. Люди повсеместно валятся на колени. Прямо в жидкую, вонючую грязь, что у них под ногами. Они корчатся в ней и в ужасе пытаются прикрыть свои головы руками…

Влад вдруг ясно осознает, что при желании может уничтожить их в одно мгновение. Вот прямо сейчас! И всех разом! Это не составит для него особого труда – надо лишь немного сосредоточиться и произнести нужные слова. Эти заветные слова уже у него на языке. Такие непонятные, но, в тоже время, простые и хорошо знакомые.

– Сделай это, любимый, – повторила женщина.

Ее лицо приблизилось и Влад уловил тонкий, пряный аромат неизвестных ему трав.

Она говорит почти в самое ухо Влада:

– Они боятся тебя, но безропотно принимают твою власть над ними. Они прекрасно знают, что заслужили эту участь. Все до единого. Сделай это!

Влад вдруг начинает сомневаться. Почти раздавленные страхом люди внизу перестают раздражать и вызывать ненависть. Они жалкие – да! Ущербные – да! Но стоит ли убивать их за это?

Влад очень медленно опускает враз потяжелевшую руку, поворачивается к спутнице и видит, как стремительно и радикально меняется выражение ее лица. От непонимания до раздражения, а потом и злости. Все это происходит очень быстро. Она с видимым усилием берет себя в руки и вот, будто по мановению волшебной палочки, в ее огромных глазах снова трепет и обожание.

– Ты должен сделать это, Влад! – громко шепчет она. – Если ты не сделаешь – мы никогда не сможем быть вместе!

Она подвигается еще ближе и ее горячее дыхание обжигает щеку молодого человека

– Ты же хочешь, чтобы я была с тобой?

Да, он очень этого хочет. Желание обладать ею настолько велико, что заветные слова чуть не срываются у него с языка. Пришлось ему даже сжать покрепче свои челюсти. Аж до скрипа в зубах.

– Сделай это! – она уже почти кричит. – Немедленно!!!