Сновидец. Трилогия

– Ну, реклама – двигатель прогресса. Вроде как.

– Да какой, нафиг, прогресс? Сплошная деградация! – программист закурил вторую. – И, знаешь, что самое обидное? Есть у меня сосед, хирург пластический, бабы к нему табунами ходят. Я как-то обратился к нему, как мужик к мужику, так, мол, и так, расписал ситуацию, а он посмеялся надо мной и дверь перед носом закрыл! Сволочь! Может, ему морду набить? А?

Наступила пауза. Писатель уже начал привыкать к своему кофе. Попасть в сон одинокого и слегка придурковатого программиста еще не самое страшное, что с ним могло случиться.

– О! Слышишь?

– Нет. А что?

– Каблучки стучат! Опять к соседу краля пожаловала – программист вышел из комнаты. – Че сидишь? Вставай! В гости пойдем!

Писатель поставил недопитый кофе возле дивана и направился следом. Напиток был отвратным по всем критериям, но зуд в голове успокоил. Открыв дверь, программист вышел на лестничную площадку. Вальяжный мужчина лет сорока пяти, одетый в бордовый домашний халат, встречал молодую высокую девушку. Блондинка обернулась в сторону внезапно распахнувшейся двери.

– Богиня! – простонал Программист и выронил кофе. Кружка разлетелась, покрыв волосатые ноги мужчины темными брызгами. Девушка инстинктивно отпрыгнула. В этот момент шпилька на правой босоножке не выдержала и предательски надломилась. Девушка едва не упала, но Программист успел ухватить ее за блузку. Нежный материал треснул, обнажив прелести юной красавицы. Хирург тоже поспешил на помощь гостье, но зацепился поясом за дверную ручку. Халат распахнулся, выставив на обозрение далеко не атлетическое тело. Мужчина покраснел в тон халату, поспешив скрыть наготу.

Тем временем, красавица сняла испорченные босоножки и запустила один в Хирурга, другой в Программиста. Если первый достиг цели, то второй пролетел мимо, приземлившись в аккурат возле лежащего на полу Писателя. Слезы текли из глаз, живот сковала судорога, вызванная резким приступом смеха. Девушка что-то пропищала, сбегая босиком по лестнице.

– Козлы! – раздалось в темноте, после чего девушка выбежала из подъезда, громко хлопнув дверью.

– Сосед! Ну ты кретин! Кто тебя просил, а? Че ты выперся вообще?

– Я не выперся! Поговорить хочу!

– О чем? Такую девочку мне обломал! Эх!

– Вот скажи мне! Почему к тебе приходят девушки из телека, а ко мне нет?

– Ты что, псих? Ау сосед?! – мужчина засмеялся. – Эх, ладно! Заходи. Я там поляну накрыл, не пропадать же добру.

– Я не один!

– Мне все равно.

Стол ломился от угощений.

– Это для одной девушки? – удивился Писатель.

– Ха, ты даже не представляешь, какой бывает аппетит у этих милашек, – хирург налил себе коньяк и закурил трубку. Программист залпом выпил свой стакан.

– Сосед, ты на вопрос отвечать будешь?

Хирург смаковал трубку, от удовольствия прикрыв глаза.

– Извините, конечно, но вам это работать не мешает? – Писатель приподнял свой бокал коньяка.

– Нет. Я ведь давно уже не оперирую. Открыл свою клинику пластической хирургии. Нанял лучших специалистов. И теперь мне необязательно стоять у стола. – Хирург улыбнулся, выдыхая сизое облако табачного дыма.

– Я думал: такие, как вы, стремятся сделать мир красивее?

– «Мы делаем мир краше!» – лозунг нашей клиники, а «Мы делаем деньги!» – лозунг моего бухгалтера! Ха-ха! В наше время даже самая благородная идея – ничто, если она не приносит прибыль. Когда-то, в самом начале своей карьеры, я искренне верил, что смогу изменить мир. На моем столе лежали люди, изуродованные авариями, пожарами, различными несчастными случаями. Помню, даже была девушка, модель. Завистница, плеснула ей в лицо кислотой! Сейчас это происходит время от времени, но тогда это был нонсенс.

Я был неплохим хирургом. Со временем, ко мне потянулись политики, бизнесмены, артисты, музыканты. В общем, знаменитости всякого рода. Люди, в принципе, нормальные. Острой необходимости в операции ни у кого из них не было. Зато было тщеславие. Страх лишиться своего лица и стать никем. И делал то, что они просили, но не мог того, чего хотел. Ни один скальпель не может сделать красивее душу. Нейрохирург удалит опухоль головного мозга, кардиолог заменит сердце. Но душу никогда. И я устал. Они выходили из клиники свежими и помолодевшими. Их снова любили и боготворили. Но за внешним лоском никто не замечал гнилое нутро.

Однажды после операции я заглянул в бар. У меня была депрессия, и напился я неслабо. Вдруг среди посетителей я заметил девушку. Она была далеко не красавица, но что-то в ней привлекло меня. У нас завязалось знакомство. Пока мы разговаривали, я только и делал, что рассматривал черты ее лица, представляя в уме, что и как можно изменить. Все было нормально, пока не случилась роковая ошибка. Я предложил ей операцию в обмен на проведенную с ней ночь. Знаете, сколько девушек готовы принять такое предложение? Тысячи! Но не она. Ее серые глаза, наполненные обидой и злобой, смотрели сквозь меня. С той самой секунды я стал для нее никем. Пустым местом. Она отвесила мне пощечину так, что чуть не сломала челюсть. Молча встала, и гордой походкой направилась к выходу. Я был взбешен. Как? Как она могла отказать мне? Мне? Лучшему пластическому хирургу этого города! Дура! Она не понимала, от чего отказалась! Эти мысли гудели в моей голове. Причем было не понятно, от водки она гудит или от удара.

Конечно, теперь я понимаю, что била она не по щеке, а по моему самолюбию. Каждый раз, когда в моей постели – очередная модель, эта дурнушка – где-то рядом. Она стала моим личным призраком. Вроде бы ничего особенного не произошло. Девушки и раньше мне отказывали. Но эти глаза. Если честно, то я сам не до конца понимаю, какое именно чувство вызывает во мне ее образ. Страх, отвращение, ненависть, любовь.

Все мои попытки найти ее оказались тщетны.

– А если найдешь? Что тогда? – карандаш Писателя замер над тетрадью.

– Не знаю. Я хочу и боюсь одновременно. Иногда мне хочется упасть перед ней на колени и попросить прощения. Иногда – убить. Растерзать жестоко и беспощадно.

– Сосед, да ты псих!

– Что? А кто здесь нормальный! Твой приятель, возомнивший себя журналистом?

– Он писатель!

– Тем более! Все писатели психи! Или ты нормальный? Когда в последний раз ты выходил на улицу? Когда к тебе приходила девушка? А? Да я каждый день думаю о том, не сдох ли ты? Прислушаюсь порой: а нет, живой, молотит по клавиатуре. Ты на себя-то хоть в зеркало смотрел?

– Я не оскорблял тебя!

– А я буду! Имею право! Потому что ты ничтожество! Да и я! Я, такой весь богатый и знаменитый, тоже есть никто. Я штампую этих кукол, как конвейер. Это моя личная армия на случай войны с той девушкой. Хотя нет. Знаешь, война уже идет! С того самого момента, как я к ней подошел, я начал атаку. Война идет, и я проигрываю. Прежде всего, сам себе. Ко мне часто приходит мысль, что она обо мне даже не думает. Но я надеюсь, что это не так. Если она меня помнит, значит, все мои мучения не напрасны.

Все молчали. Только тиканье дорогих настенных часов нарушало тишину.

– Может, тебе к психиатру сходить?

– А тебе к сексопатологу, да?

– Я к тебе по-соседски пришел, за помощью, а ты…

– Не буду я тебе помогать. Ты такой же сумасшедший, как и я. Иди в свою конуру. Стучи по клавишам и пускай слюни на мои творения. У нас у каждого своя персональная тюрьма. Из нее нет выхода. Потому что у нас нет срока заключения. И сбежать мы не можем. Не убежишь ты от себя, понимаешь?

– Что же мне делать?

– Иди и смотри свою ненавистную рекламу. Как будто я ее снимаю! Кретин! Да и еще! Если ты хоть один раз посмеешь взломать базу данных моей клиники, я за себя не отвечаю. Ты уже сделал это два раза. Третьего не будет. И не надо делать такие круглые глаза. Тоже мне, хакер самоучка, следы путать не умеешь. Пшли вон оба! Что-то я с вами разоткровенничался. Надо пить поменьше. Ну, че расселись? Валите, говорю, отсюда.

Хозяин вытолкнул гостей за дверь.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – Писатель пожал руку застывшему Программисту. Он обернулся несколько раз, а Программист все стоял на лестничной площадке с отрешенным взглядом.

– Загрузился! – подумал Писатель и, наступив на кем-то оставленную бутылку, полетел в темноту подъезда. Холодный бетон прервал еще один не обычный сон.

Сон 11. Белое платье

Мама, я пришла к тебе во сне.