Тайны забытых миров

Смотрите: «аб» (инд. – евр.) – река; «ап» (сан.) – вода; «апт» (ир.) – лицо, облик; «апта» (ир.) – солнечные лучи. Есть созвучные слова: «аба» (хак.) – река, дедушка; «абаке» (кир.) – дедушка, дядюшка; «эбэ» (тюр. долган.) – река, бабушка. Сравните, «эбуген» – белый старец (монгольский термин «эбуген» имеет значение «родовой предок»).

Хотя существует устойчивое мнение у хакасов, что Абакан означает «медвежья кровь», о чем писал немецкий ученый-путешественник Д. Г. Мессершмидт еще в 1772 году.

На карте Абакан (по-хакасски Агбан) показан рекой менее мощной, чем Енисей. Судя по картографическим данным, отражающим действительную ширину и полноводность рек, конечно же, Абакан является самым крупным (левым) притоком Енисея. Имея меньшую протяженность, эта река впадает в более полноводный Енисей, что так же было подмечено древним картографом.

В китайских летописях имеется сообщение, что киргизы в VI в. н. э. основали свое государство «между реками Афу и Гянь», т. е. Абаканом и Енисеем.

На макушке личины имеется Ф-образный рисунок ваджры – символ божественности. На голове личины «Аба» данная ваджра (чакра) сочетается с бычьими рогами. Возможно, в этом образе нашел отражение миф о божестве Пан, который был широко распространен в представлениях древнетюркских племен с самоназванием «пан» – народ, люди. Происхождение гидронима Агбан (Ак/пан) нужно связывать с Минусинской котловиной (см. карта-схема № 9, 10), где проживали светлые или белые паны. В основе названия два термина «ак» – белый и «пан» – народ. Их потомки известны под этнонимом хубан (родовые группы хакасов – качинцев и северных алтайцев – кумандийцев), где «хуу» – белый (светлый). (См. «Хабан суг» – оз. Скоблинское по р. Чулым).

Можно высказать предположение, что деление главной плоскости центрального камня панно по вертикали на две части самыми крупными личинами до середины (верхний и средний ярусы) означает верхнее течение реки Енисей (по левой стороне) и верхнее течение Агбана, т. е. Абакана (правой).

Сами же реки не изображены линиями (в современном понимании рек), и это деление условно представляемое лишь двумя личинами (личина «р. Большой Абакан» – 8) и личина «р. Таштып») – истоками р. Агбан (Абакан). Подобному объяснению расположения личины вполне отвечает местонахождение верхнего течения реки Абакан, подпитываемой, в свою очередь, р. Большой Абакан и р. Она. Этим притокам соответствуют два рожка у личины. По такой же аналогии показана личина «р. Таштып» – левый приток р. Абакан (изображена над правым рогом «мужской» личины).

Месторасположение на карте личины «р. Таштып» (истоки этой реки по правой стороне хр. Абаканское № 9) по соседству с личиной «р. Мрассу» (истоки берет по левой стороне хр. Абаканское) выглядит довольно убедительно. Кстати, от верховьев р. Таштып (Хакасия) до р. Мрассу (Кемеровская область) по р. Кобырза через хр. Абаканский проходила древняя тропа. На карте р. Кобырза показана левым рогом-притоком самой крайней личины, т. е. Мрассу.

У личины «р.» имеется «бородка» – географическое указание (на устье) на главный исток этой реки.

Личина «Устье».

Реки Енисей и Абакан (Ак/пан) во время слияния создает единый мощный поток и становятся одной рекой в одном русле, устремляются в ипостаси матери-реки (у личины отсутствуют усы и борода).

Личина (на карте показана третья личина на границе среднего и нижнего ярусов) не имеет собственного истока – озера, а образуется из соединения рек: Енисея и Абакана; любая из них может быть принята за ее верховья. Очевидно, данное изображение личины можно полностью отождествлять с устьем двух рек в районе нынешнего города Абакан.

У этой срединной личины (так называемого окуневского типа) правый рог имеет вид загнутой руки с ладонью (притоки Абакана?). В чем ее сакральный смысл? Метафора «рог – рука с ладонью» имеет прямое отношение к большим количествам захоронений в Минусинской долине. Скорей всего, смысл ладони на конце рога – руки объясняется местонахождением ее изображения на карте мифической долиной мертвых (см. карта-схема № 11–10). Можно предположить, что ладонь метафорически связана с понятием равнины или долины (см. «долина царей»). В санскрите, в подзабытом индоевропейском языке, ладонь и долина (равнина, плоскость) обозначены одним словом tala (тала).

Значит, слово «тала» (равнина, долина, дно, глубина, поверхность, плоскость) этимологически связано с тюркским словом «талаа» (тюр. – кир.) – степь, поле, долина. Есть близкое им слово «талай» – море, с первоначальным значением «поверхность», «плоскость». Нет сомнения, слова tala (сан. – дно, глубина) и «талай» (тюр. – море) одного происхождения.

В главе «Свар – сакральный загон» мы указали близость слова tala к царству мертвых. Возможно, глубокий смысл рисунка ладони – в захвате или удержании душ в некоем ограниченном пространстве типа загона или юрты. Сравните однокорневое хакасское слово «тала» – стена деревянной юрты.

Карта-схема № 13. Территория Минусинской долины (tala – долина) с изображением ее ладонью (tala – ладонь) на загнутой руке (роге).

Ниже мы приводим три петроглифических рисунка из Саяно-Алтая, которые следует понимать как связанные по смыслу с личиной «Устье», где ее правый рог имеет вид загнутой руки (рога) с ладонью.

Рис. 47. Мифологическая метафора «рога – загон».

1. Личина с ладонью «тала» (долиной мертвых) на конце рога (слева, Тыва).

2. Солнечный олень с зародышами-душами внутри рога (в центре, Алтай).

3. Сакральный загон для удержания душ сохатых (справа, Алтай).

Напомним, по ведийской мифологии Раса-тала или Тала-лока – подземное царство или преисподняя. Значит, личина с загнутой рукой с ладонью «тала» над головой (на карте показана на границе среднего и нижнего миров) связывалась в мифологическом мышлении с принадлежностью к иному миру.

Тем, иным миром Раса-тала была пещера Вала (за рекой Раса), где удерживались народом пани лучи – солнечные души. Вероятно, район устья двух рек (Енисея и Абакана) также принимался древними за могильную «долину царей».

По мировоззрению тюрков истоки реки, среднее течение и устье реки соответствовали Верхнему, Среднему и Нижнему мирам. Нижнее течение и устье реки были связаны между собой миром духов. Так, скажем, в низовьях Енисея, по традиционным представлениям кетов, располагалась «страна мертвых».

Рис. 48. Метафора «рот – лодка» (взято из книги «Изваяния и стелы окуневской культуры»).

1. Рот личины, метафорически отождествляемый с лодкой – средством переправы через сакральные реки Расы в иной мир (слева, р. Ангара, приток Енисея).

2. Изображение лодочников-перевозчиков посмертных душ, обнаружено в Усть-Тубе в устье рек Тубы и Енисея (справа, р. Туба, приток Енисея).

«Отождествление рта с повозкой и лодкой раскрывает осмысление последних как средства перемещения между этим и потусторонним мирами. Данное объяснение подтверждается широко распространенным в различных культурах Евразии использованием повозок и лодок в погребальном обряде» (Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Изваяния и стелы окуневской культуры. Абакан, 2006).

Удивительно также их картографическое совпадение, т. е. личина «Устье» из нашей карты вполне «проецируется» на местонахождение писаницы из Усть-Тубы (в 30 км от личины «Устье»).

Тюрки считали себя порождением земли, а потому вода нижнего течения реки часто служила символом другого мира – мира мертвых. Мира, в который уходит вода, мира подземного. Следовательно, те, кто жил у устья реки, считались умершими и одновременно бессмертными. Поэтому о тех, кто умер, говорили «он откочевал к устью реки». В местах священных рек «?с» задабривали духов воды молоком или кумысом, выливая подношения в реки. Сравните: «уз» (кир.) – молозиво; «ууз кымыз» (кир.) – кумыс из молока начального периода лактации кобылиц.

Почему славяне устье назвали именно так, а не использовали другой набор звуков? Каково происхождение данного слова? Следы первоисточника, возможно, теряются в глубинах праиндоевропейско-тюркского языка. Видимо, первые звуки «?с» (хак., каз.) со значением «вода, река» были сохранены, т. е. повлияли на дальнейшее произношение, и впоследствии возникло общеславянское «устье» с начальным [у].

От этого же корня происходит в хакасском языке имя духа ?з?т: дух, душа умершего («ах ?з?т» – добрая душа умершего; «хара ?з?т» – злая душа умершего), а также понятия «?з?т чирi» – потусторонний мир, «?з?т ханы» – подземный царь, связывавшиеся в мифологическом мышлении с принадлежностью к «тому свету», т. е. с миром Маны (Минусинский котловины). Вот почему наибольшее количество захоронений и каменных изваяний именно в этой «пещерной» обители.

«Каменные изваяния и стелы из степей Минусинской котловины – относительно небольшого историко-географического региона, естественными рубежами которого с запада, юга и востока являются горные хребты кузнецкого Алатау, Западного и Восточного Саяна… Ареал находок изваяний и стел охватывает всю территорию Минусинской котловины за исключением ее юго-восточной части…

Наибольшее количество изваяний сосредоточено в долинах рек Бюрь, Уйбат, Ниня, Камышта, Аскиз, Есь и Тея» (Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Изваяния и стелы окуневской культуры. Абакан, 2006).

Со стороны личины «Устье» по направлению верхнего течения Енисея показано некое мифическое животное. На спине фантастического животного – фигурка человека. Это так называемый наездник. Спереди их сопровождает собака. Вполне может статься, изображение собаки – это прототип ведийской Сарамы (хак. Сарамжин), божества подземного мира, перевозчика душ в потусторонний мир.

Глядя на изображение всадника, трудно отказаться от мысли: некогда это была схема священного пути (панти) народа пан по так называемому саянскому кольцу. Эта дорога вела в Тыву, к сайынам, далее она пролегала в равнинную степь Монголии. Этот географический определитель тропы (пути) объясняется направлением всадника, что соответствует современной автотрассе «Абакан – Шушенское – Туран – Кызыл». Одним словом, петроглиф наездника – это древнейший указатель дороги племен из Маны (Ман-су, Мен-су), т. е. из Минусинской котловины в Тувинскую котловину. Другой рисунок спешившегося наездника (в верхнем правом углу панно) явно предполагает перевал Дурбэт, по которому проходило другое направление в сторону Монголии.

Образ этого синкретического существа (мифического коня с ногами в виде рыбьего хвоста и ярусными головами) вызывает ассоциации с фантастическими животными пазырыкских скифов Алтая. Как известно, пазырыкцы так же пытались придать похожий вид коням, сопровождавшим знатных погребенных с помощью различного рода сложных масок и приставленных рогов оленя (козерога).

Всматриваясь на этот петорглифический рисунок из древней карты, на ум приходит войлочное покрытие скифского седла с пришитыми фигурками рыб (с тремя парами плавников или «ног») и волка.

«Изображения волка сделаны тем же способом, что и рыбы: на нижний слой войлока, из которого вырезан силуэт животного, пришит еще один пласт войлока, на котором с помощью обычных для пазырыкцев приемов…показаны глаз, ухо, зубастая пасть лежащего животного с когтистыми лапами, хвостом, выделен загривок и подчеркнута мускулатура сильного тела» (Н. В. Посольмака «Стерегущие золото грифы». Новосибирск, 1994).

Войлочное покрытие седла с изображением волка с птичьими лапами – это, по-видимому, поздний образ летающей собаки Сарамы (хак. Сарамжин), доставляющей посмертные души в небесные миры. Птицы – это проводники душ.

«На покрытие седла пришивались войлочные „медальоны“. На них были нашиты аппликации в виде фигур рыб и волков. <…> Как считалось, благодаря этим фантастическим существам, которыми становились „замаскированные“ кони, умерший мог скорее попасть на „небесные пастбища“, находившиеся где-то высоко на заоблачных, недоступных человеку вершинах гор». (Посольмак Н. В. Стерегущие золото грифы. Новосибирск, 1994).

Вероятно, под мифическим существом, изображенным на карте в виде «замаскированного» коня, нужно видеть пура – «ездового» животного древних шаманов. Он рассматривался сибирскими шаманами как зооморфный дух-помощник. Хотя в отдельных случаях этим словом называли душу лошади, предназначенной в жертву духам. Для шаманов пура – это небесные или мифические кони, на которых они совершали свои «путешествия». В языках тюркоязычных народов слово «пура» стало означать различных животных.

Рис. 49. Наездники на пуру (см. карта-схема № 11).

Головы мифических коней (пуру) увенчаны птичьими мордами или «ярусными» (треугольными) головами. Сзади вместо хвоста изображена собака (волк) – путеводитель по трем мирам.

Рис. 50. Пуру – небесное ездовое животное с птичьими лапами, доставляющее шамана в небесные миры.

Чешуйчатое тело существа указывает на причастность его к рекам Расам, а хвост с варасой на кончике – магическому опьянению шамана.

Синкретический образ коня с наездником вполне ассоциируется не только с замаскированными конями алтайских скифов, но также с более древними окуневскими пуру. Значит, все они, как и пазырыкские кони, играли значительную роль в погребальной обрядности как перевозчики душ в потусторонний мир.

Рис. 51. Ловцы душ коров и оленей, предназначенных для «путешествий» шамана в иные миры, а также в жертву божествам.

Обращение к фольклору и лингвистическому материалу народов Саяно-Алтая позволяет выявить архетипы сознания, отраженные в значениях этих слов. В частности, можно попытаться логически объединить понятие сибирского «пуру» (жертвенного животного) с индоевропейским «Пуруши», принесенного в жертву еще в начале сотворения мира. На наш взгляд, с началом мира также связан хакасский Ной – Борус (Бурус).

В пользу подобного предположения говорит специальный анализ этимологии русского слова «бурушко» (бурка) из былины «Добрыня и Змей». Вот как выглядит обращение Добрыни к своему мифическому коню-бурушку: