Симбиот: Сосуд греха

– Итак! – Торжественно возвестил "наполеончик", заложив руки за спину. – Объясняю ситуацию! Согласно правилам, принятым на нашем острове и неукоснительно соблюдаемым большинством членов нашего сообщества… – Он сделал паузу, внимательно рассматривая угрюмые лица матросов. – С каждого судна, который попадает в эту освященную Богами бухту наш народ взимает плату.... – Он снова замолчал, остро глянув в лицо капитана. – Живых матросов, которых вы обязаны продать нам в рабство! По цене не менее одной серебряной монеты! – Он едва заметно, но высокомерно усмехнулся, по-хозяйски осматривая потенциальный "товар", построившийся в неровную шеренгу. – Сегодня мы заберём пятерых! Сами выберите, кто, или – мы?

– Господин капитан! – Голос седого был едва слышен, но головы к нему повернули все.

– Первый доброволец? – Усмехнулся портовый стражник. – Ты нам не подходишь! Инвалидов и больных мы не берём!

– Господин капитан бухты "Божественная"! Согласно правилам, на которые вы ссылаетесь, с судна, на котором менее десяти человек команды, вы можете забрать на более одного человека! А нас – десять! Поскольку вот этот мальчик – он пассажир!

Коротышка перевёл взгляд на капитана. Тот кивнул.

– Тогда мы заберём вот его! – "наполеончик" подбородком указал на самого сильного матроса, возвышающегося над остальными на добрую голову.

– Согласно правилам! – Вновь подал голос седой. – Если на корабле есть хотя бы один доброволец, вы обязаны забрать сначала его!

– И кто этот доброволец? Ты?

– Да! Я!

– Мы инвалидов и больных не берём!

– Я – здоров! У меня временное недомогание!

– Причина болезни?

– Паразиты!

– Паразиты?

– Да. господин капитан! Черви в кишечнике и в печени!

Коротышка потёр свою короткую и толстую шею ладонью, отвернулся к пирсу, о чем-то размышляя. Наконец, его рука нырнула в карман, на ладони показалась мелкая серебряная монетка. Он бросил её капитану..... Монетка ударилась о грудь мужчины, покатилась по палубе…

– Капитан! Возьми деньги! – Попросил седой. – Иначе сделка будет считаться несостоявшейся и они придут снова. Капитан нагнулся, понял серебро, бережно положил денежку в свой карман.

– Но только понесёте вы его сами! – Изрёк командир "досмотровой", недовольно кривя лицо. Он кивнул воинам, направился к трапу....

Матросы встретились глазами со своим капитаном, тот кивнул. Один из моряков быстро отвязал парусину, которую привязали для девушки, подскочил к седому, тот осторожно перекатился на гамак....

– Можно я с ними пойду? – Ная умоляюще глянула на капитана. Тот разрешающе взмахнул рукой.... Ная скользнула по трапу на пирс, пристроилась рядом с седым…

– Тебя можно выкупить обратно?

– Нет.... Хотя..... Точно – не знаю. Да.... Кажется существуют какие-то правила и на этот счёт. Не помню точно, но кажется течение года. Потом – только за ту цену, которую назначит владелец. Но я так долго не протяну! – Едва заметно улыбнулся он. – Лекарства-то – нет!

– Лекарство – есть! – Очень тихо ответила Ная. – Его не было на корабле..... Но оно существует! У нас на хуторе.... В горах.... Когда у животных заводились паразиты, папа и мама травили их какой-то очень ядовитой травой.... Я помню.... Животные долго болели, но паразиты выходили все…

– А что за трава?

– Не помню.... Мы тогда ещё маленькие были..... Мать нас выгнала и не подпускала..... Сказала что даже несколько капель очень опасны для детей.... Но ты – крепкий.... Я думаю, ты выдержишь.....Главное – с дозировкой не переборщить!

– Спасибо..... Дочка.... – Едва слышно прошептал седой. – Не переживай за меня! Всё будет хорошо....

Глава 7

Невольничий рынок Наю потряс и одновременно – разочаровал.

Поразил тем, что вместо привычного девушке товара – животных, шерсти и прочих там творогов и сыров на рынке торговали.... людьми. А разочаровал по примерно той же причине – людьми, коими по убеждению Перерождённой, торговать нельзя в принципе; здесь однако торговали и торг ничем (почти) не отличался от торга, например за крепкого везуна или скакуна-трёхлетку....

Рабов продавали в центре довольно большой овальной площади, вынесенной за пределы порта, светлой, чистой, вымощенной крепким отесанным камнем. В центре площади кто-то выстроил небольшое возвышение; периметр овала плотно охватили богатые каменные и деревянные постройки самого разного вида. Общим у них было одно – массивная обитая металлическими полосами дверь и небольшие окошки, опутанные паутиной решеток.

Девушка не спускала глаз с Вика, медленно шла за четверкой матросов, бережно транспортировавших моряка, совершенно не обращая внимания на то, что твориться по сторонам....

Жесткий толчок ладонью в грудь застал её врасплох…

– Дальше – нельзя! – Прошипел капитан, останавливаясь сам и останавливая своих матросов. – Продадут.... В круг тем, кто не участвует в торгах, входить категорически запрещено…

Мужчины бережно опустили Вика на булыжную площадь, начали осматриваться – судя по их лицам все они, за исключением капитана и Вика, здесь были впервые.

– Хорошо по сторонам пялиться! – Снова зашипел капитан. – Здесь это не приветствуется! Капюшоны – на голову, глаза – в пол! По сторонам не смотреть! Только вперёд!

Перерождённая накинула капюшон, осторожно скосила глаза.... Длинные капюшоны, повязки на лицах.... Люди, заполонившие окружность площади, явно не горели желанием быть узнанными....

Девушка почувствовала, что её плеча коснулась чья-то рука, обернулась…

– Одень на лицо! – Капитан протянул ей бесформенную тряпку серого цвета. – Для надёжности… И – молчи, что бы не случилось!

Ная кивнула головой, повязала "косынку" поверх носа, туго затянув узелок на затылке.... Часто-часто заморгала… Настолько часто, что кто-то из "соседей" скосил на неё любопытный взгляд. Девушка выпучила глаза, всмотрелась вперёд в некую отдалённую "точку", искренне надеясь, что так она больше похожа на мальчика, чем на девочку. Она почувствовала легкое движение рядом с собой, между ней и незнакомцем как бы случайно втиснулся капитан....

– Уважаемая публика! – Раздался хрипловатый старческий голос из центра площади. Говорок в толпе работорговцев мгновенно стих. – По воле Богов мы открываем сегодняшний торг!

Мертвая тишина была ему ответом. Над площадью витало ощутимое напряжение; все присутствующие были напряжены и сосредоточены.

– Первый лот сегодняшнего дня! – негромко произнёс мужчина. – Группа из двенадцати крепких мужчин. – Он разрешающе махнул кистью снизу вверх.... Люди на противоположной стороне площади быстро расступились, между ними в середину вымощенной камнем площадки вывели дюжину мужчин – самого разного возраста. Объединяло их одно – крепкое телосложение и взгляд – потухший; обречённый. – Пригодны для тяжелых физических работ в карьере, в шахте, на прииске, на руднике или на лесоповале. Отобраны из разных мест согласно известной методике. Начальная цена – одна тысяча золотых монет!

– Ого! – негромко произнёс кто-то за спиной Перерождённой. – Круто берёт!

– Каменоломни и прииски пусты! – Возразил ему кто-то. – Давно не было войны.... А значит – и пленных! Работать – некому.... Спрос порождает предложение!

– Тысячу сто! – Старик в центре овала быстро отреагировал на поднятую кем-то руку.

– Тысячу двести! – После некоторой паузы изрёк местный аукционист, указывая куда-то в толпу большим пером, который он всё время держал в своей длани. – Есть ещё предложения?

– Вижу! Тысяча триста! Одна тысяча триста золотых монет! Есть ещё предложения?

Продано! – Заявил он спустя примерно минуту. – Монеты передайте мне; сейчас, товар заберёте после завершения торгов!

Из толпы вышел крепкий мужчина, опоясанный длинным и тонким мечом, аккуратно положил два увесистых мешка с монетами на стол перед стариком.

– Комиссионный сбор – одна десятина! – Заметил старик, пристально глядя в лицо покупателя. Тот кивнул, положил рядом с двумя мешками третий – поменьше.