Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства

Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства
Сергей Васильевич Дьяков

Теория и практика уголовного права и уголовного процесса
Во 2-м издании книги (1-е издание вышло в свет в 2009 г.) представлен комплексный уголовно-правовой и криминологический анализ преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства. Исследуются составы преступлений данного вида, раскрываются ретроспективная и современная картина государственной преступности, динамика ее развития в условиях мирового финансово-экономического кризиса. Теоретические положения иллюстрируются примерами из практики деятельности органов безопасности.

Для научных и практических работников спецслужб и правоохранительных органов. Книга может быть использована в учебном процессе высших юридических учебных заведений, а также адресована широкому кругу читателей, интересующихся данной проблематикой.

Сергей Дьяков

Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства

© С. В. Дьяков, 2012

© ООО «Юридический центр-Пресс», 2012

Введение

Настоящая книга является продолжением авторского исследования, изданного в 1999 г.[1 - Дьяков С. В. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства) и государственная преступность. М.: «Норма». 1999.] В ней представлен и уголовно-правовой анализ конкретных составов преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства, и криминологическая характеристика государственной преступности[2 - Термин «государственная преступность» введен для краткости изложения названия совокупности преступлений, предусмотренных главой 29 УК РФ – «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства». Есть в этом и известная историческая преемственность, используемая в трех изданиях учебника по криминологии (2001, 2005, 2008 гг., изд. «Норма») и указанной монографии.].

Интегративный подход к исследованию представляется весьма актуальным в условиях развернувшегося мирового финансово-экономического кризиса, который затронул Россию, обнажил серьезные проблемы в социальной сфере, межличностных отношениях, мотивации человеческих поступков, включая преступные посягательства против безопасности личности, общества и государства.

Принятие и введение в действие с 1 января 1997 г. нового Уголовного кодекса Российской Федерации потребовали дальнейшего научного анализа системы составов «преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства». В ходе подготовки и издания УК 1996 г. и последующей кодификации уголовного законодательства произошли существенные изменения, вследствие чего материал о государственных преступлениях, изложенный ранее в коллективной монографии 1988 г. и монографии 1999 г., устарел[3 - См.: Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. П. Ответственность за государственные преступления. М.: «Юридическая литература», 1988.]. В УК 1996 г. резко сужен круг составов данных преступлений (на момент принятия нового УК было 35 составов, осталось – 12), отсутствует законодательное деление на «особо опасные государственные преступления» и «иные государственные преступления».

Конституция Российской Федерации 1993 г. изменила приоритеты защиты, которые повлияли на систематизацию уголовного законодательства. Глава 29 УК «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» в системе Особенной части УК помещена в раздел X «Преступления против государственной власти» (в УК РСФСР 1960 г. глава «Государственные преступления» была первой в Особенной части УК). Теперь Особенная часть УК открывается разделом VII «Преступления против личности». Тем самым реализовано конституционное положение, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2), а составляющие триаду «личность – общество – государство» ценности располагаются в порядке приоритетности, хотя проблема безопасности личности (человека) тесно связана с уровнем безопасности общества и государства в целом[4 - См.: Тер-Акопов А. А. Безопасность человека (социальные и правовые основы). М: «Норма», 2005.].

В ходе кодификации значительное место в УК заняли преступления экстремистской направленности (ст. 280, 282, 282-1, 282-2 УК РФ). Их анализ неотделим от анализа уголовно-правовой защиты от терроризма, который распространился в мировом масштабе[5 - По данным госдепартамента США, в 2004 г. в мире совершено 3100 терактов, погибли, были ранены или похищены более 28 тыс. человек; в 2005 г., соответственно, 11 000 терактов с указанными последствиями в отношении более чем 75 тыс. человек; в 2006 г. – 14 500 терактов с потерпевшими – около 75 тыс. человек.], организованной преступности[6 - См.: Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003; Мохов Е. А. Организованная преступность и национальная безопасность России. М.: «Вузовская книга», 2002.], коррупции и информационной безопасности[7 - См.: Лопатин В. Н. Информационная безопасность России: человек, общество, государство. СПб.: Фонд «Университет», 2000.].

За последние годы появилась целая серия научных исследований по уголовному праву, уголовному процессу, криминологии и криминалистике, в которых широко представлены история развития законодательства о государственных преступлениях, сравнительный анализ с зарубежными правовыми теориями, криминологическая характеристика преступлений против государства, а также опыт борьбы с указанными преступлениями в советский период и в наши дни[8 - См.: Кудрявцев В. Н. Стратегия борьбы с преступностью. М.: «Юрист», 2003; Рябчук В. Н. Государственная измена и шпионаж. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2007; Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. А. Н. Коробеева. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2008; Преступность, криминология, криминологическая защита. М., 2007; Экстремизм и другие криминальные явления. М., 2008; Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. М.: МГЮА, 2004; Терроризм в современном мире. М.: «Наука», 2008; Государственная тайна и ее защита в Российской Федерации / Под общ. ред. М. А. Вуса и А. В. Федорова, 2-е изд. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2005; Зажицкий В. И. Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2006; Артамонов И. И. Методологические проблемы современной криминалистики: Перспективы и направления развития. М., 2008.].

На монографическом уровне государственные преступления исследовались в различных аспектах. В историческом плане можно признать разработанной пенитенциарную концепцию государственных преступлений в докторской диссертации И. А. Бушуева[9 - См.: Бушуев И. А. Основные проблемы наказания за особо опасные государственные преступления в законодательстве, в судебной и исправительно-трудовой практике (правовое и социологическое исследование). Дис… докт. юрид. наук. М.: ВКШ, 1973.]. Предложена уголовно-правовая концепция эффективности законодательства о преступлениях указанного вида в монографии А. А. Игнатьева[10 - См.: Игнатьев А. А. Проблема эффективности уголовного закона об ответственности за особо опасные государственные преступления. М.: ВКШ, 1981.]. Основательно исследованы до принятия УК 1996 г. вопросы квалификации особо опасных государственных преступлений[11 - См.: Смирнов Е. А. Особо опасные государственные преступления. Киев, 1974; Клягин B. C. Ответственность за особо опасные государственные преступления. Минск, 1973; Игнатьев А. А. Особо опасные государственные преступления. Киев, 1975; Клягин B. C. Некоторые вопросы теории и практики борьбы с особо опасными государственными преступлениями. Минск, 1976; Ермакова Л. Д. Особо опасные государственные преступления. М., 1982.]. Что же касается комплексного уголовно-правового и криминологического исследования государственных преступлений, то данная проблема в условиях динамичного обновления законодательства и изменяющихся социально-политических и экономических процессов жизнедеятельности не потеряла своей научной и практической актуальности.

В настоящей монографии анализ составов преступлений против государства проводится вместе с криминологической характеристикой государственной преступности, что позволяет интегрировать знания о явлении в целом.

Правовые и криминологические знания о государственной преступности не являются самоцелью. Для практических работников органов ФСБ они выступают средством решения важнейшей конституционной задачи – обеспечения безопасности государства (ст. 13, 55. 71, 83) и государственной безопасности (ст. 114 Конституции РФ)[12 - См.: Приложение 1.]. Для других граждан России эти знания несут многофункциональную нагрузку: формируют юридически фиксированное представление о системе угроз безопасности и системном характере ее обеспечения, о деятельности органов безопасности, раскрывают в известной мере формы и методы подрывной деятельности спецслужб иностранных государств против России, оказывают известное превентивное влияние на отдельных неустойчивых граждан.

Не секрет, что в последнее время среди значительной части граждан, благодаря «стараниям» средств массовой информации, бытует мнение, что со сменой общественно-экономической ориентации в развитии нашего общества борьба с разведывательно-подрывной деятельностью иностранных спецслужб потеряла актуальность, единение на основе развития рыночных отношений стало тотальным, что спецслужбы государств мира заняты чуть ли ни единственной проблемой – как объединить свои усилия для защиты общечеловеческих ценностей. Показать, что это далеко не так, – также одна из задач данной книги.

Да, спецслужбы различных стран объединяют свои усилия, но при одном непременном условии – совпадении их интересов. Такое совпадение интересов присутствует в борьбе с терроризмом, коррупцией, незаконным оборотом наркотиков, распространением различных видов оружия, включая элементы ядерного, и т. д.

Если же такого совпадения нет, то конкурентные отношения между государствами, борьба за рынки сбыта, опережение в разработке и внедрении передовых технологий ставят их спецслужбы в условия противодействия. И тогда понятие «противник» в профессиональном звучании приобретает ту реальность, с которой имеют дело органы ФСБ.

Сложный период развития экономики в России, особенно в кризисных условиях, стал побудительным фактором активизации разведывательно-подрывной деятельности многих иностранных спецслужб, о чем свидетельствуют участившиеся факты разоблачения шпионской деятельности против нашего государства. «Становление многополярного мира будет продолжительным. На его нынешнем этапе еще сильны рецидивы попыток создания структуры международных отношений, основанной на односторонних, в том числе военно-силовых, решениях ключевых проблем мировой политики»[13 - Концепция Национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. (в ред. 2000 г.).].

Следует отметить, что отсутствие систематизированных криминологических знаний о государственной преступности значительно осложняет решение задач практическими работниками, которые вынуждены руководствоваться в основном разрозненным эмпирическим материалом, не имея цельного и объемного представления о тенденциях порождения рассматриваемых негативных явлений. Это обстоятельство отрицательно сказывается на принятии ответственных управленческих решений, планировании и прогнозировании борьбы с государственными преступлениями.

Составы государственных преступлений с нарастанием становятся предметом интереса в научно-исследовательской и педагогической деятельности многих ученых[14 - См.: Ахметшин Х. М., Тер-Акопов А. А. Комментарий ст. 80–82.1; Шмаров И. В. Комментарий ст. 77, 77.1, 88.2 // Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР. М.: «Вердикт», 1994; Никулин СИ. Комментарий ст. 78, 78.2, 87 (совместно с А. Е. Беляевым) // Комментарий с изменениями и дополнениями УК Российской Федерации. М.: «Вердикт», 1994; Лунеев В. В. Политическая преступность // Государство и право. 1994. № 7; Наумов А. В. 1) Уголовное право России. Особенная часть. М., 1996. С. 327–341;2)Комментарийст.275–284 // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: «Юрист», 1997.], практических работников[15 - Брусницын Н. А. Открытость и шпионаж. М.: Военное издательство, 1991.] и студенческой молодежи. В открытых учебниках, как правило, главы о государственных преступлениях представлены лаконично. По этим соображениям, думается, монография будет востребована не только в специализированных вузах и практических подразделениях спецслужб и правоохранительных органов, но и в других юридических высших учебных заведениях, а также широким кругом читателей, интересующихся рассматриваемыми проблемами.

В работе над книгой автор стремился сохранить преемственность и взаимосвязь с трудами, изданными в 1963, 1965, 1988, 1999, 2008 гг., что нашло известное отражение в структуре книги, отправных положениях теории, выдержавших испытание временем, стиле и традициях научно-педагогического коллектива кафедры уголовного права и уголовного процесса Академии ФСБ России[16 - См.: Богатиков Д. И., Бушуев И. А., Игнатов А. Н., Курляндский В. И., Михайлов М. П., Смирнов Е. А. Особо опасные государственные преступления. М., 1963; Ответственность за государственные преступления. Часть вторая. М., 1965; Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. П. Ответственность за государственные преступления. М.: «Юридическая литература», 1988; Комментарий к Уголовному кодексу / Под ред. С. В. Дьякова и Н. Г. Кадникова. М.: «Юрист», 2008.]. В работе над книгой помог анализ трудов ученых, много лет занимавшихся исследованием проблем преступлений против государства[17 - См.: Анашкин Г. З. Ответственность за измену Родине и шпионаж. М., 1964; Клягин B. C. Ответственность за особо опасные государственные преступления. Минск, 1973; Смирнов Е. А. Особо опасные государственные преступления. Киев, 1974; Игнатьев А. А. Особо опасные государственные преступления. Киев, 1975; Клягин B. C. Некоторые вопросы теории и практики борьбы с особо опасными государственными преступлениями. Минск, 1976; Ермакова Л. Д. Особо опасные государственные преступления. М., 1982; Беляев А. Е. Уголовная ответственность за призывы, образующие преступления против государства. М., 1991; Обеспечение безопасности страны и права человека (Материалы Круглого стола). Новосибирск, 1992; Беляев А. Е. Комментарий ст. 275–284 // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: «Вердикт», 1996; Игнатьев А. А. Комментарий ст. 275–284 // Уголовный кодекс Российской Федерации (постатейный комментарий). М.: «Зерцало», 1997.].

Вместе с тем монография отражает авторское видение на понятие, систему и классификацию государственных преступлений, трактовку юридических признаков конкретных составов преступлений.

Автор выражает признательность научным сотрудникам НИИ Генеральной прокуратуры и, прежде всего, профессору А. И. Долговой за конструктивные замечания и предложения, практическим работникам Следственного управления, Центра общественных связей ФСБ России, предоставившим возможность ознакомления с материалами уголовных дел и их использования в объеме, необходимом для иллюстрации теоретических положений, а также с материалами, опубликованными в прессе.

Раздел I. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства)

Глава 1. Общая характеристика преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства

§ 1. Краткий исторический экскурс развития законодательства о государственных преступлениях

Развитие и совершенствование правовой системы и законодательства всегда стимулируются необходимостью разрешения главного противоречия – между новыми объективными процессами развития общества и государства и отставшей юридической формой их отражения. Реальность, с которой обязан считаться законодатель, всегда многозначна. Учету подлежат: негативные явления и процессы общественного развития, отдельные из которых в виде конкретных, повторяющихся общественно опасных деяний подлежат криминализации; уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступности в целом и ее отдельных видов; последние научные достижения в уголовном праве и криминологии; уровень общественного сознания и общественное мнение по принципиальным вопросам; исторические традиции и преемственность в правовом регулировании и законодательной технике; ресурсные возможности обеспечения действия закона и т. д.

Если проследить основные тенденции развития законодательства о преступлениях против государства в России с октября 1917 г., т. е. со смены общественно-экономической формации и до наших дней, т. е. возврата к капиталистической системе в новых условиях, то общая картина представляется в следующем виде.

На первом этапе после революции временные законы отражали накал классовой борьбы, стремление всеми силами, включая правовые, подавить политического противника. Суровая ответственность за контрреволюционные преступления предусматривалась Декретом о суде № 1 от 22 ноября 1917 г., Обращением СНК ко всему населению «О борьбе с контрреволюционным восстанием Каледина, Дутова, поддерживаемом Центральной Радой» от 26 ноября 1917 г., Постановлением кассационного отдела ВЦИК «О подсудности революционных трибуналов» 1918 г. и т. п.

Первый кодифицированный уголовный закон РСФСР – Уголовный кодекс был принят в 1922 г. В нем были сформулированы: общее понятие контрреволюционного преступления (ст. 57), конкретные составы преступлений (измена Родине, шпионаж, диверсия и др.). С момента образования Союза ССР (1922 г.) и после гражданской войны процесс законотворчества пошел более активно, и уже в 1927 г. ЦИК СССР принял общесоюзное Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо опасных для Союза ССР преступлениях против порядка управления). Его нормы полностью вошли в УК РСФСР 1926 г.

В УК давалось развернутое определение контрреволюционного преступления (ст. 58-1). «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или к ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.

В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие же действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР» (СУ, № 49, ст. 330).

Круг составов контрреволюционных преступлений, предусмотренных УК 1926 г., оказался в историческом аспекте достаточно стабильным (измена Родине, шпионаж, террористический акт, диверсия, контрреволюционная пропаганда или агитация, а также контрреволюционная организационная деятельность, контрреволюционный саботаж, недонесение о контрреволюционном преступлении и ряд других). Закон действовал с изменениями и дополнениями вплоть до 1959 г.

Резкий поворот к расширению репрессивных методов борьбы с контрреволюционными преступлениями обозначился с начала 30-х годов. Помимо создания внесудебных органов преследования граждан, постановлением ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. УК 1926 г. был дополнен рядом статей, в частности предусматривающих усиление ответственности военнослужащих. За измену Родине, совершенную военнослужащим (п. «б» ст. 58-1), вводилась абсолютно определенная санкция – расстрел с конфискацией всего имущества. Совершеннолетние члены его семьи, если они чем-то способствовали готовящейся или совершенной измене или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, карались лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества (п. «в» ст. 58-1 УК).

Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, т. е. ни о чем вообще не знавшие, подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет (СУ, № 30, ст. 173).

К концу 50-х годов в связи со сменой социально-политического курса в стране, изменениями в стратегии и тактике деятельности спецслужб иностранных государств против СССР, а также изменениями в криминогенной обстановке внутри страны назрела потребность в очередной кодификации уголовного законодательства о государственных преступлениях.

25 декабря 1958 г. был принят Закон Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», в соответствии с которым раздел УК 1926 г. «Контрреволюционные преступления» трансформировался в «Особо опасные государственные преступления», а раздел «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления» – в «Иные государственные преступления». Статьи общесоюзного Закона без всяких изменений были включены в УК РСФСР 1960 г. и УК других союзных республик.

Новый закон в разделе «Особо опасные государственные преступления» сузил круг уголовно наказуемых деяний: декриминализировал контрреволюционный саботаж – ст. 58–14, сузил понятие шпионажа – ст. 58-6, снизил тяжесть санкций во многих составах преступлений и т. д. Общее количество статей сократилось с 18 до 10.

Вместе с тем ряд законодательных новелл, как показала дальнейшая практика борьбы с государственными преступлениями, оказались далеко не бесспорными и вызвали оживленные дискуссии среди ученых-юристов и практических работников.

Во-первых, заговор с целью захвата власти был включен в п. «а» ст. 64 УК РСФСР как одна из форм измены Родине, хотя явно не вписывался в непосредственный объект данного преступления (при измене – это внешняя безопасность, при заговоре – внутренняя). В результате измена Родине (ст. 64 УК) стала представлять собой сложный и тяжеловесный состав преступления, включающий семь форм изменнической деятельности вместо четырех, как это было в УК 1926 г.

Во-вторых, была недооценена историческая перспектива ст. 58-2 УК 1926 г., в которой предусматривалась ответственность за «вооруженное восстание», «вторжение… на советскую территорию вооруженных банд», «захват власти в центре или на местах», включая «насильственное отторжение от Союза ССР и отдельной союзной республики какой-либо части ее территории». Новая волна кодификации уголовного законодательства в рамках Российской Федерации показала обоснованность многих из указанных признаков состава преступления. В действующем УК РФ это нормы о насильственном захвате власти или насильственном удержании власти (ст. 278); о вооруженном мятеже (ст. 279).

В-третьих, вместо нормы о контрреволюционной пропаганде или агитации (ст. 58–10 УК) была введена норма об антисоветской агитации и пропаганде (ст. 70 УК) с широкой трактовкой признаков состава преступления.

«По воле законодателя ст. 70 УК РСФСР была направлена на защиту политической системы нашего государства и ее основы – Советской власти. На самом же деле данная статья карала за негативные мысли и убеждения, распространяемые лицом письменно или устно, разве что за исключением такой ее формы, как агитация или пропаганда, проводимая в целях совершения отдельных особо опасных государственных преступлений»[18 - Кользеев А. Г. Выступление на «Круглом столе» // Обеспечение безопасности страны и права человека. Новосибирск, 1992. С. 55.].

Ради исторической объективности следует сказать, что норма, предусмотренная ст. 58–10 УК 1926 г., с технико-юридической точки зрения более четко, конкретно определяла пропаганду и агитацию, сужая ее рамками призывов к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений. По сути, к призывной форме агитации и пропаганды мы возвратились теперь при обеспечении правовой защиты основ конституционного строя России от экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ 1996 г.).

В-четвертых, в структуру государственных преступлений не вписывались так называемые «иные государственные преступления», представлявшие собой конгломерат общественно опасных деяний, посягающих на разные объекты и несущие в себе явно оценочный подход в их законодательном отборе. Сюда входили такие преступления, как: бандитизм, массовые беспорядки, повреждение путей сообщения и транспортных средств, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, нарушение правил о валютных операциях, разглашение государственной тайны, уклонение от очередного призыва на действительную военную службу и др.

Профессор М. П. Карпушин с полным основанием утверждал, что «иные государственные преступления неоднородны по своему составу, поэтому лишь условно можно сформулировать для них единый родовой объект посягательства. Им являются основные интересы СССР в различных областях социалистического и коммунистического строительства: государственного управления, обороноспособности СССР, режима государственных границ СССР, социалистического хозяйства, безопасности работы железнодорожного, водного и воздушного транспорта, правосудия»[19 - См.: Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. П. Ответственность за государственные преступления. М.: «Юридическая литература», 1988. С. 85.].