Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства

Во-первых, общеправовая обязанность означает, что она касается всех, а оформление допуска – лишь части граждан. Другие могут иметь доступ к сведениям, содержащим государственную тайну, и без оформления допуска (например, депутаты, адвокаты и т. д.).

Во-вторых, Конституция декларирует возможность правоограничений, если это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55).

Все это свидетельствует в пользу квалификации таких действий виновного как государственной измены в форме выдачи сведений, составляющих государственную тайну.

В научных трудах высказывалась и принципиальная позиция о возможности в целом упразднения рассматриваемой формы измены. «Представляется целесообразным оставить в законе указание только на такую форму измены Родине, как шпионаж, который охватывает собой и случаи выдачи тайны лицом, обладающим тайной, и случаи собирания или похищения указанных сведений с целью передачи их иностранному государству, иностранной организации или их агентуре»[72 - См.: Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. П. Указ. соч. С. 28; Комментарий к УК РФ. М.: «Норма», 2004. С. 696; Рябчук В. Н. Указ. соч. С. 694.].

Действительно, на первый взгляд, основания для объединения шпионажа и выдачи в одну форму измены имеются: по объективным признакам деяния близки. Однако по содержанию они нетождественны. Например, лицо в экстремальных ситуациях действий зарубежных спецслужб может под физическим принуждением, не исключающим проявления воли, т. е. возможности руководить своими действиями (ч. 1 ст. 40 УК), либо под психическим принуждением выдать сведения, составляющие государственную тайну. Если при этом отсутствует ситуация крайней необходимости, то такие действия, следуя указанной логике, необходимо рассматривать как шпионаж, что противоречит содержательной оценке данного явления.

Иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям, как указано в ст. 275 УК, «в проведении враждебной деятельности» против России выражается в совершении различных деяний, направленных на оказание им содействия в проведении разведывательной и иной подрывной деятельности против основ конституционного строя и безопасности Российской Федерации, если они не охватываются вышеуказанными формами государственной измены. В настоящей редакции норма вызывает сомнение с точки зрения необходимости указания на враждебный характер действий в отношении России со стороны другого иностранного государства или организации. Вряд ли нужно профессиональное противодействие спецслужб возводить до масштабов глобальной политики и взаимоотношений целых государств. Совершенно правильно предлагается «исключить из нее (статьи 275 УК. – С. Д.) указание на враждебный по отношению к России характер преступной деятельности. Если в военное время понятие враждебности является закономерным, то в мирное время оно становится неуместным»[73 - См.: Российская газета. 2008. 10 июня.].

Объективно оказание помощи связано с установлением контакта (связи) гражданином России с иностранным государством, иностранной организацией или их представителями и совершением по их заданию:

а) других (кроме государственной измены) преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства;

б) деяний, не образующих признаков указанных преступлений, но наносящих ущерб внешней безопасности России.

В первом случае действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений: государственная измена и конкретное преступление данного вида (например, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), диверсия (ст. 281 УК), вооруженный мятеж (ст. 279 УК) и т. д.). Именно в таких случаях происходит одновременное посягательство на внешнюю и внутреннюю безопасность, например, при совершении по совокупности с изменой преступлений экстремистской направленности, террористического характера либо посягающих на экономическую безопасность (см. главы 2 и 3 монографии)[74 - Ю. В. Голик ошибочно полагает, что поскольку ст. 275 УК РФ ограничивается ущербом внешней безопасности, «выходит, суверенитет и внутренняя безопасность, подрываемая из-за границы, „этой стране“ урона не нанесут» (Российский криминологический взгляд. 2007. № 3. С. 42).].

Во втором случае круг деяний многообразен и не имеет исчерпывающего перечня. Объективно оказание помощи сходно с пособническими действиями и осуществляется в контакте с иностранным государством или организацией. Объединяющим началом таких действий является их направленность против внешней безопасности России. Это могут быть: вербовка агентуры для иностранной спецслужбы, подбор для нее явочных и конспиративных квартир, вступление гражданина России в агентурные отношения с зарубежной спецслужбой, оказание содействия иностранным эмиссарам и кадровым разведчикам в приобретении документов прикрытия, устройстве на работу, связанную с доступом к государственным секретам, и т. п. Оказание помощи может быть как в мирное, так и в военное время.

Преступление считается оконченным с момента фактического оказания помощи. Могут иметь место стадии совершения преступления. Приготовление образуют: разработка плана оказания помощи, создание условий для установления контакта с адресатами, приведение в систему, удобную для выдачи тех сведений и возможностей, которыми располагает данное лицо, и т. д. Как покушение квалифицируются: неудавшаяся попытка установить контакт с представителями иностранного государства или иностранной организацией, совершение действий, направленных на оказание помощи, которой иностранная разведка по каким-то причинам не могла воспользоваться, и т. п.

Например, С. подготовил и тайно подбросил на территорию французского Генконсульства в Санкт-Петербурге пакет с письмом, в котором изложил свою просьбу о конспиративной встрече с представителем консульства для обсуждения условий его сотрудничества в интересах Франции.

Не дождавшись ответа, С. повторно изготовил и подбросил на территорию того же консульства пакет с двумя рукописными документами.

В первом документе С, обращаясь к консулу, заявил о своей готовности сотрудничать с французскими спецслужбами и назначил встречу на площади Искусств, обусловив ее вещественным и словесным паролями. В этом же документе он обязался сообщить находившиеся в его распоряжении сведения военного характера.

Во втором документе С, подчеркивая серьезность своих намерений, изложил сведения о действительном и условном наименовании, дислокации, штатном составе и боевой задаче одной из воинских частей, а также выразил готовность за материальное вознаграждение выдать и остальные известные ему сведения военного характера.

Прибыв на обусловленную встречу на площадь Искусств, С. вступил в контакт с оперативным работником контрразведки, которого принял за представителя французского Генконсульства. В беседе с ним подтвердил свои намерения по оказанию помощи в проведении враждебной деятельности против своей страны.

С. передал «иностранцу»:

– перечень шпионских сведений и иных подрывных действий, которые С. обязывался проводить по заданию иностранной спецслужбы;

– список и негативные характеристики на шестерых граждан, которые, по мнению С, могли заинтересовать французскую разведку;

– письмо с изложением мотивов своей противоправной деятельности;

– заявление С. во французское Генконсульство, содержащее ходатайство о предоставлении ему гражданства названной страны;

– подробную автобиографию.

На очередной встрече с «дипломатом» С. был задержан с очередной партией документов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну. Против него было возбуждено уголовное дело.

Городской суд, рассмотрев материалы предварительного следствия, квалифицировал действия С. как покушение на измену в форме оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности и покушение на измену в форме выдачи сведений, составляющих государственную тайну.

В связи с сокращением количества форм измены с семи (УК 1960 г.) до трех (УК 1996 г.) возникает вопрос об эффективности уголовно-правовой защиты внешней безопасности России. Не повлекло ли сокращение форм к пробелам правового регулирования?

Сразу же отметим, что подобного не произошло.

Две формы измены (бегство за границу и отказ возвратиться из-за границы) в научной литературе подвергались критике задолго до принятия нового УК. В самом деле, ведь не сам факт бегства за границу или отказ возвратиться из-за границы образует измену, а то, ради чего совершаются такие действия. Но тогда они выступают составной частью (этапами) совершения других форм измены (шпионажа, выдачи либо оказания помощи). Отсюда в специальной литературе предлагалось упразднить указанные формы, что сделало бы данный состав преступления и с содержательной, и с технико-юридической точек зрения более упорядоченным и четким[75 - См.: Дьяков С. В., Игнатьев А. А., Карпушин М. Н. Указ. соч. С. 35.]. Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев материалы дела о проверке конституционности ряда положений пункта «а» ст. 64 УК РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Смирнова, 20 декабря 1995 г. постановил: «…признать положение пункта „а“ статьи 64 УК РСФСР, квалифицирующее бегство за границу или отказ вернуться из-за границы как форму измены Родине, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 27 (часть 2), 55 (часть З)»[76 - Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 6. С. 52.]. По существу, Конституционный Суд предвосхитил решение законодателя об упразднении указанных форм в новом Уголовном кодексе РФ.

Переход на сторону врага как форма измены Родине (УК 1960 г.) означал оказание лицом помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности в период войны или военного конфликта. В новом УК 1996 г. эти действия охватываются государственной изменой в форме оказания помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности против Российской Федерации.

Заговор с целью захвата власти как форма измены Родине (в УК 1960 г.) выделен из этого состава в отдельную норму – «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» (ст. 278 УК 1996 г). Если заговор предполагал устойчивое объединение круга лиц в форме преступного сообщества и с этого момента преступление считалось оконченным, то новый УК связал момент окончания преступления с конкретными действиями по насильственному захвату или насильственному удержанию власти[77 - См.: Комментарий к ст. 278 УК РФ // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: «Инфра-Норма», 1996.].

Выделение заговора из форм измены логично и обоснованно, поскольку он не вписывался в объект посягательства данного преступления. Заговор не связан сам по себе с изменой в пользу другого государства. «По этой причине, например, с большими трудностями столкнулись обвинение и суд при квалификации действий организаторов ГКЧП (события августа 1991 г.). Очевидно, что заговорщики не пытались оказать помощь какому-либо государству в проведении им враждебной деятельности против бывшего Советского Союза. Поэтому юридический „крах“ этого дела также свидетельствовал о необходимости выделения указанных действий из государственной измены в самостоятельный состав государственных преступлений»[78 - Наумов А. В. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (глава учебника) // Уголовное право России. Особенная часть. М.: «ИМП», 1996. С. 333.].

Субъективная сторона государственной измены характеризуется виной в форме прямого умысла, при котором лицо сознает общественно опасный характер действий, указанных в диспозиции данной статьи, и желает их осуществить.

Некоторые авторы высказывали мнение о возможности совершения измены и шпионажа с косвенным умыслом[79 - См.: Курс советского уголовного права. Т. 4. М.: «Наука», 1970. С. 77, 87, 89.]. Однако данная позиция не нашла отражения как в практике, так и в теории.

Подлежит установлению направленность умысла – нанесении ущерба внешней безопасности России. Не следует путать два понятия: «действие в ущерб внешней безопасности» и «действие с целью нанесения вреда (или ущерба) внешней безопасности». Первое характеризует объективную сторону преступления, когда лицо вменяемое осознает, что совершаемые действия наносят объективно вред внешней безопасности. Второе же характеризует субъективную сторону измены. Однако указания о цели в диспозиции ст. 275 УК нет[80 - А. В. Рагулина ошибочно полагает, что обязательным признаком субъективной стороны государственной измены является цель – причинение ущерба внешней безопасности РФ (см.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. М.: «Инфра-М-Контракт», 2009. С. 568).].

При этом мотивы могут быть самыми разнообразными: чаще всего – корысть, но возможны и месть, националистические побуждения, страх предания гласности собранных на изменника компрометирующих материалов и т. д.

Например, американская разведка поставила Филатова, скомпрометировавшего себя за границей, перед альтернативой: либо сотрудничество с ней, либо сообщение властям об его аморальном поведении, со всеми вытекающими последствиями (отзыв из-за границы, потеря места работы, крах карьеры и т. д.). Изменник предпочел первый вариант поведения, чем нанес большой вред интересам безопасности государства[81 - Архив КГБ СССР. Уголовное дело № 24.].

Мотивы, хотя и не указанные в данной норме, имеют большое значение в раскрытии механизма совершения преступления, определении степени вины и назначении наказания.

Субъектом (исполнителем) государственной измены признается только гражданин России, достигший шестнадцатилетнего возраста. Соучастниками же преступления (кроме исполнителя) могут быть иностранные граждане и лица без гражданства.

Примечание к ст. 275 УК предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности, если:

а) лицо добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом содействовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации, и б) в его действиях не содержится иного состава преступления.

Данная поощрительная норма призвана показать человеку, совершившему преступление, путь к отступлению и при выполнении им указанных условий гарантировать его освобождение от уголовной ответственности. В целях более четкого достижения побудительного мотива к недопущению тяжких последствий от содеянного в норме следует упразднить слово «дальнейшего».

Санкция ст. 275 УК 1966 г., в отличие от УК 1960 г., не предусматривает смертной казни, но максимальный срок лишения свободы повышен до 20 лет. Упречным, по нашему мнению, является и низкий уровень дифференциации наказания в зависимости от ценности предмета преступления, т. е. характера сведений, составляющих государственную тайну, поскольку они могут иметь гриф «секретно», «совершенно секретно» либо «особой важности».

§ 2. Шпионаж (ст. 276 УК)

Статья 276 УК определяет шпионаж как передачу, а равно собирание, похищение или хранение в целях передачи иностранному государству, иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, а также передачу или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, если эти деяния совершены иностранным гражданином или лицом без гражданства.

Общественная опасность шпионажа заключается не только в том, что из владения государством могут уйти важнейшие сведения, составляющие государственную тайну, но и то, что шпионаж в силу специфики объективных признаков создает условия для совершения других преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства. Именно поэтому предметом шпионажа могут быть, наряду с государственной тайной, иные сведения, не образующие государственной тайны.

К иным сведениям может относиться любая информация, не составляющая государственной тайны, которую лицо собирает по заданию иностранной разведки для использования ее в ущерб внешней безопасности: данные, характеризующие ответственных должностных лиц, пробы почвы, воды в определенной местности на предмет возможного наличия радиации или иного биологического загрязнения, снимки или схемы крупных железнодорожных узлов, транспортных развязок, путепроводов и т. п. Подобные сведения собираются разведками для перспективного решения вербовочных задач, совершения диверсий, разработки стратегических планов подрывной деятельности на особый период и т. д. Иные сведения, не будучи государственной тайной, могут быть, тем не менее, закрытыми, если образуют служебную, банковскую или коммерческую тайну[82 - Коммерческой тайной признается «режим конфиденциальности информации, позволяющей ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, услуг или получить иную коммерческую выгоду» (ч. 1 ст. 3 Федерального закона «О коммерческой тайне» от 29 июля 2004 г. (в ред. Федерального закона от 24 июля 2007 г.).].

Шпионаж объективно выражается в передаче, собирании, похищении или хранении с целью передачи указанным адресатам сведений, составляющих государственную тайну, либо в передаче или собирании по заданию иностранной разведки иных сведений.

Собирание есть любая, кроме похищения, форма получения названных сведений для последующей их передачи указанным в законе организациям и лицам. Способы собирания могут быть самыми разнообразными (наблюдение, включая применение технических средств; общение с секретоносителями и выведывание сведений при разговорах; подслушивание бесед специалистов; несанкционированное подключение к техническим средствам связи и т. п.).

Похищение сведений как разновидность их собирания может осуществляться и тайно, и открыто. Если похищаемые сведения находятся на материальных носителях (технических изделиях, электронных устройствах и т. п.), то при наличии признаков кражи либо другой формы хищения такие действия квалифицируются по совокупности со шпионажем.

Передача сведений – это сообщение их любым способом адресату (устно, письменно, через посредника, с использованием технических средств, тайников, почтовой связи и т. д.).