Заветные сказки

«Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ».

Лука о Каиафе ничего не пишет, он сказал, что Иисуса отвели в дом первосвященника (22:54), где, впрочем, и произошло троекратное отречение Петра с последующим его раскаянием после того, как Иисус (Господь) с укоризной на него посмотрел. И Марк (14:53) тоже не говорит о Каиафе, а тоже о каком-то первосвященнике. О Каиафе говорит Матфей (26:57). Причём, что интересно, у Марка (первосвященник) и у Матфея (Каиафа) во гневе от слов Иисуса разодрали на себе одежду и назвали Иисуса богохульником. А Каиафа, как говорит Иоанн, не называл Иисуса такими словами, здесь смысл намного выше – Каиафа понял, Кто такой Иисус и понял Его миссию, поэтому и решил, что в такой ситуации лучше, конечно, одному и умереть за народ. Конечно, текст Иоанна здесь более уместен, чем житейски исполненное разодрание одежды, тем более – своей. Такие совершенно разные действия Каиафы могут говорить о том, что такого события не было и в помине, ни раздирания одежд, ни произнесения указанных слов «…лучше одному человеку умереть за народ».

Я говорю про событие, что его не было. А первосвященник Каиафа и его тесть Анна – исторически известные люди.

3-е Евангелие (Мат. 26:57-75).

Впрочем, это третье Евангелие вполне могло быть и от Марка (14:53-72), поскольку он первый об этом написал.

Основное здесь – допрос у Каиафы. Об отречении Петра говорилось выше, поэтому не буду повторяться.

С целью обвинения Иисуса выступали разные лжесвидетели, но ничего у них не получилось. Наконец, нашлись два лжесвидетеля, которые показали, что Иисус обещал «разрушить храм Божий и в три дня создать его». Это и погубило Иисуса, тем более, что на вопрос первосвященника, не Христос ли Он, Сын Божий, Иисус ответил:

«Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».

Несмотря ни на что – Иисуса объявили виновным и повинным за это в смерти.

Но Марк и такие свидетельства посчитал, как и первосвященник и иже с ним, не имеющими силы, а Иоанн и Лука о лжесвидетелях ничего не говорили. Просто народ хором кричал, что Иисус развращает всех, называет Себя Царём. Тут решение и созрело – Иисуса объявили повинным в смерти. Кроме Луки и Иоанна. Они такого решения принимать не стали, а отдали это всё на усмотрение Пилата.

4-е Евангелие (Иоан. 18:28-19:16).

Снова возвращаемся к Иоанну, снова большой текст из него, текст о суде Пилата, бичевании и поругании Иисуса.

Кратко о том, что пишет Иоанн.

Утром в пятницу Пилат вышел к собравшимся и спросил их, в чём они обвиняют Иисуса. Пилат решил допросить Иисуса и спросил, Царь ли Он Иудейский, как говорит народ? Иисус ответил, что он пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Пилат спросил: «Что есть истина?» Тут, вероятно, вопрос этот прозвучал несколько скептически и даже не в форме вопроса, потому что ответа на него не последовало. Тем допрос и закончился, и Пилат объявил всем, что он не находит вины Иисуса. Но сказал, что ради предстоящего праздника он может отпустить одного (преступника), и что это можно сделать в отношении Иисуса. Но все закричали, чтобы он отпустил другого. Делать нечего, Пилат приказал побить Иисуса и снова объявил, что вины на Нём нет. Все снова закричали, чтобы Пилат судил Иисуса на распятие, и Пилат, испугавшись, снова стал допрашивать Иисуса, снова убедился, что Он не виновен и стал думать, как бы Его отпустить. Однако народ стал запугивать Пилата тем, что он не друг кесарю, а его противник. Тут уж Пилат испугался не на шутку и разрешил казнить Иисуса.

Какие длительные препинания, какие бросания Пилата из стороны в сторону описал Иоанн! У Марка (гл. 15), первым написавшим Евангелие, разговора между Пилатом и Иисусом никакого не состоялось. Иисус молчал, как рыба, чему, естественно, очень дивился Пилат. У Марка Пилат не от испуга перед кесарем предал Иисуса на казнь вместо предложенного разбойника Вараввы, а «желая сделать угодное народу». Матфей же приводит сведения о жене Пилата, которая попросила не наказывать Иисуса, но ничего из этого не получилось, Пилат, как сказано в Евангелии:

«Умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы».

Лука (гл. 23) несколько шире подошёл к этим событиям. Если он, Лука, не приводил Иисуса к Анне, то он решил от Пилата направить Его к Ироду (это был уже потомок Ирода I Великого), который по счастливой случайности находился в это время в Иерусалиме. Ироду Иисус вообще ничего не стал говорить, поэтому Ирод посмеялся над Ним и снова отправил Его к Пилату. После этого Пилат и Ирод стали закадычными друзьями, хотя до происшедших событий они сильно между собой враждовали.

5-е Евангелие (Мат. 27:3-32).

Здесь явный повтор – ещё раз нам рассказывается о суде Пилата и его мытье рук, чего не было в 4-м Евангелии. Но больше, вероятно, этот текст приводится из-за того, что надо было внести какую-то ясность с Иудой-предателем. Матфей приводит эти подробности, ведь больше об этом ни у кого не говорится в Евангелиях, только совсем смешные подробности для эстрадного исполнения о гибели Иуды встречаются позже у Луки, но уже в его Деяниях Апостолов.

Так что и у Матфея продолжается бичевание и поругание Христа и ведение Его на распятие. Крест на гору приказали нести Симону Киринеянину, встреченному по пути. Марк (15:21) несколько подробнее сказал об этом Симоне, как отце Александра и Руфа, ничем в дальнейшем не прославившихся. Поэтому, вероятно, Матфей и исключил эти два имени из своего текста. Может быть, это тот самый Александр-медник, который впоследствии что-то плохое сделал апостолу Павлу? Может быть, это тот самый Руф, ставший христианином, о котором говорил апостол Павел в Послании к Римлянам (16:13)? Может быть, а может и не быть. Не один там жил по имени Александр, и не один там жил по имени Руф. Их там было много, как и донов Педров в Бразилии, где, кроме того, надоедливо напомню, ещё и много диких обезьян.

Лука (23:26) тоже возложил крест на Симона Киринеянина, а Иоанн (19:17), будучи непосредственным свидетелем описываемых событий (Иоанн, как известно из его сказания, двигался рядом с толпой до Голгофы), возложил в своём сочинении крест на Самого Иисуса до самого лобного места, называемого Голгофой. Возможно, Иоанн не заметил, что крест нёс Симон? Это ему простительно, потому что толпа была большая, тесно, рассмотри, попробуй, кто там с крестом-то тащится. Тем более, что и самому засвечиваться было нельзя, глядишь, и затопчут заодно, как единомышленника.

Такой же трактовки, как и Иоанн, придерживаются католики (эти-то на всякие выдумки горазды, как Лука, например). Они, католики, объясняют, почему Иисусу было тяжело нести крест. В той местности жил один плотник, сына которого убил разбойник Варавва. Плотник никак не мог наказать этого убийцу, тем более, что его арестовали и посадили в тюрьму. Плотнику поручили сделать три креста для казни осуждённых. Для Вараввы он сделал очень тяжёлый крест, но именно этот крест и достался Иисусу.

Католики и не такое могли придумать. Крест, действительно, был такой большой, что католики очень долго продавали желающим его кусочки, хватило, надо полагать, на долгие годы. Но разных выдумщиков хватает и с другой стороны.

6-е Евангелие (Мар. 15:16-32).

Ну вот, наконец-то обратились к первоисточнику.

Фрагмент из Марка тоже начинается бичеванием и поруганием Иисуса, затем следует небольшое описание перехода (Крестного пути) от претории до Голгофы и само распятие. Крест (у Марка) тоже заставили нести некому Симону Киринеянину, шедшему с поля. Как дали Иисусу вино со смирной, от чего Он отказался, поделили Его одежды, насмехались над Ним. С Ним же вместе распяли и двух разбойников. Коротко и ясно.

7-е Евангелие (Мат. 27:33-54).

Матфей говорит практически то же самое. Только что пить Иисусу дали уксус с желчью. Иисус, попробовав, пить отказался. И разбойников здесь же ещё раз распяли, над Иисусом издевались. Это всё можно было бы за Марком и не повторять.

Далее следует смерть Иисуса. При этом, как у Марка и Луки, в это время в храме раздралась надвое завеса, но Матфей добавляет (27:51-53), что не только это произошло, но и землетрясение было, камни потрескались и рассыпались, гробы умерших святых открылись, а сами усопшие святые воскресли и потом многим явились пред их светлые очи. Вот так! А Иоанн, вероятно, был так напуган всеми этими событиями, что не заметил землетрясения, и тьмы не увидел кромешной, и не знал о воскрешении святых, то есть всего того, что произошло одновременно со смертью его Родственника, Дяди, как-никак, хотя бы и сводного. Поэтому и не написал об этих параллельных событиях. Это странно, конечно, не заметить, можно сказать, тоже очень и весьма главного. Я опять повторюсь, что, судя по сказанному, вряд ли всё это было. Я имею в виду здесь только землетрясение с последующим воскрешением некоторых святых.

Когда же произошло это поистине небывалое событие? А кто его знает, когда! Да нет, некоторые знают и довольно точно. Вот, например, по сведениям из Интернета, в мае 2012 г. американские и немецкие ученые, исследовав возможность вероятно произошедшего землетрясения, когда «камни потрескались и рассыпались», «гробы умерших святых открылись», а также положение Луны на небосклоне, точно установили, что событие это, то есть распятие Иисуса, могло произойти 3 апреля 33 г. Возразить здесь довольно трудно, потому что очень похоже, что именно тогда и в указанное время всё и произошло. Это значит только, что Иисусу в это время было не меньше 33-37 лет, что Он от трёх до семи лет шёл с Своему распятию.

А о разбойниках – речь особо. Как раз в 8-м Евангелии, которое, единственное в Двенадцати Евангелиях, присовокупили от Луки.

8-е Евангелие (Лук. 23:32-49).

Это тот единственный фрагмент драматурга Луки, который решено было поместить в сборник 12-ти Евангелий. И вот почему.

Марк (15:27) ведь только указал, что с Иисусом распяли и двух разбойников. Матфей (27:44) уже вводит некоторую подробность, что разбойники тоже вместе с народом набросились словесно, конечно, на Иисуса, стали Его обвинять. Иоанн (19:18), как и Марк, тоже ограничился констатацией факта, что и двух разбойников рядом распяли, которые «поносили Его». А вот Лука-драматург (23:39-43) услышал весьма и весьма интересный разговор Иисуса с разбойниками, тем более, что Лука там рядом и не находился, а вот услышал же. Следует просто привести его измышления дословно по его же Евангелию:

«Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас (какой ловкий! – С.Ч.). Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».

Ну, до рая ещё добраться надо. Ныне не получится, поскольку и Сам Иисус много дней туда добирался. Но какая совсем другая информация, высосанная Лукой из пальца и навешанная нам в виде лапши на наши уши. Достойная таланта Луки!

Дальше Лука говорит, что всю эту казнь наблюдали издали все знавшие Иисуса, а также женщины, которые следовали за Ним из Галилеи.

Этим заканчивается 8-е Евангелие, и снова переходим к фрагменту от Иоанна, который обозначается как 9-е Евангелие.

9-е Евангелие (Иоан. 19:25-37).

В этом Евангелии Иоанн говорит, что не вдали, а рядом с крестом стояли женщины, пришедшие с Ним из Галилеи:

«При кресте (курсив мой – С.Ч.) Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его Мария Клеопова, и Мария Магдалина».

Марк (15:40) тоже называет имена женщин, но не упоминает о Богородице, в отличие от изверга Иоанна:

«Были тут и женщины, которые смотрели издали; между ними была и Мария Магдалина и Мария, мать Иакова Меньшого и Иосии, и Саломия».

Их же упоминает и Матфей (27:56). Как менялась группа женщин, пришедших с Ним из Галилеи! Прямо хамелеоны какие-то!

Не поставили первые трое евангелистов Мать Иисуса наблюдать казнь Своего Сына. Даже странно, что Иоанну пришло такое в голову. Исключительная жестокость! Даже при том, чтобы Иисус мог передать под опеку Свою Мать Иоанну (19:26,27). И не в Её присутствии можно было это сделать. Не надолго умирал, да и Сам знал, что не надолго, мог бы и не просить за Ней присматривать, поскольку было кому и Кому за этим следить. И ещё, что тоже странно. Как это получилось у Иоанна, что группу наблюдающих близких родственников и знакомых допустили непосредственно к кресту ещё до того, как Иисус умер? Такого прямо никак не могло быть! Исключено! А значит, и не было этого. Придумал Иоанн или его ученик-писатель. Поэтому и вряд ли можно доверять словам Иоанна (19:35):

«И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили».

Да вот не верится, как-то.

10-е Евангелие (Мар. 15:3-47).

Марк приводит сведения, что Иосиф из Аримафеи попросил у Пилата разрешения на снятие с креста Тела Иисуса. Пилат разрешил. Иосиф купил плащаницу, снял Тело, обернул плащаницей, положил Тело Иисуса в уже готовый гроб и привалил к двери камень. За всем этим наблюдали только Мария Магдалина и Мария Иосиева. Куда-то подевалась тётка Саломия (сводная сестра Иисуса). То же самое говорится и у Матфея (27:57-61). У Луки (23:50-55) тоже о том же самом, только сказано, что наблюдали за происходящим женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, без указания их имён. У Иоанна (19:38-42) Тело снимали без посторонних свидетелей тот же Иосиф из Аримафеи и Никодим, знакомый Иисусу и беседовавший с Ним ранее. Никодим, как записано в Евангелии:

«Принёс состав из смирны и алоя, литр около ста».