Рыцари былого и грядущего. III том

Итак, для того, чтобы решить проблему строптивых тамплиеров, которые не желают ему подчиняться, достаточно было более жёсткими и радикальными методами осуществить уже имеющуюся идею о том, что король должен возглавить объединённый Орден. Не было ни малейшей необходимости в таком диком процессе. Так какие же силы, какие причины породили этот небывалый процесс?

Как ни странно, самым реалистичным и непротиворечивым объяснением является официальная версия. Главной, корневой причиной была твёрдая уверенность короля Филиппа в виновности тамплиеров. Король был настолько потрясён омерзительностью тамплиерских преступлений, что готов был пойти на любые меры для того, чтобы это богомерзкое сборище исчезло с лица земли. Это объяснение не противоречит ни одному известному факту, а кроме того имеет косвенные подтверждения.

Зачем Филипп долбил по мозгам всем европейским монархам, настаивая на том, чтобы и они начали процесс против тамплиеров? У короля Филиппа не было никакого личного интереса в разгроме подразделений Ордена в других странах Европы. В плане материальном он тут никак не мог поживиться, централизации Франции иностранные тамплиеры никаким образом не мешали, личные обиды у него могли быть только к французским тамплиерам, которые и так были в его руках. Но помазанник Божий, полагавший себя защитником веры Христовой, считал недопустимым, чтобы эти «дьявольские отродья» сохранились хоть где-нибудь в христианском мире. Ревность о вере, столь непонятная современному миру, была причиной, по которой Филипп решил «дойти до Геркулесовых столпов» во всех смыслах, включая прямой – до Гибралтарского пролива.

Гийом де Плезиан утверждал, что преступления тамплиеров «общеизвестны, неоспоримы, более ясны, чем полуденный свет». Наверное, нет ничего удивительного в том, что советник короля выражал точку зрения короля. А назовите хоть одну причину, которая позволила бы твёрдо утверждать, что Филипп был неискренним.

Вот вам и ответ на вопрос, а почему король набросился на тамплиеров, а не на госпитальеров? Да потому что донос поступил именно на тамплиеров. Именно донос и был причиной процесса. То есть, как было заявлено, так и было. В правдивости официальных версий всегда полезно сомневаться, но никогда не надо сходу их отвергать.

В устранении Ордена Храма были заинтересованы очень многие. Но в политике всегда и все заинтересованы в устранении одного из крупных и успешных игроков. И если кто-то был устранён, это ещё не значит, что виноваты все.

Процесс был вызван искренней заботой о вере, но потом кто только не погрел руки на пламени тамплиерских костров. И сам король, порешавший материальные проблемы и отплативший тамплиерам за личные обиды. И Ногаре, с большим удовольствием ещё раз показавший, что ни в каком деле не остановится ни перед чем. И доминиканцы, благодаря устранению тамплиеров значительно укрепившие свои позиции. И ставленник доминиканцев Ангерран де Мариньи, карьера которого расцвела пышным цветом, будучи обильно удобрена тамплиерским пеплом. И госпитальеры, получившие тамплиерскую недвижимость. И даже папа Климент, получивший возможность обменять уступку королю в деле тамплиеров на прекращение процесса в отношении покойного папы Бонифация.

Вроде бы по большому счёту ни на ком из них и не лежит вина за разгром Ордена, попользовались просто тем, что Бог послал. Но вот ведь какая удивительная штука: всем, кто имел отношение к процессу тамплиеров, Бог послал не только неоспоримые выгоды, но и скорую смерть.

Короля на охоте ранил кабан. «Из-за плохого лечения» он умер 29 ноября 1314 года. Если у короля были плохие лекари, то у кого же во Франции были хорошие? По другой версии король «скончался от паралича». Ещё по одной версии «Филипп умер от какой-то загадочной болезни». Короче, мы не знаем, отчего умер Филипп, и каковы были его лекари.

А вот лекари папы Климента были совершеннейшими чудаками. От язвы желудка они лечили его толчёными изумрудами. И безо всякой язвы совершенно здоровый человек просто обязан был умереть от этого «лекарства», что папа и сделал 20 апреля 1314 года, всего на месяц пережив Жака де Моле.

При этом Жак де Моле пережил своих главных обвинителей – Гийома де Ногаре и Гийома де Плезиана. Оба были убиты ещё в 1313 году. Говорят, что Ногаре «погиб самым жалким и загадочным образом». А доносчик Эскьен де Флорайн был заколот кинжалом.

В этот список обычно не помещают Ангеррана де Мариньи, а напрасно. Человек, сменивший казначея Тампля на посту главного финансиста Франции был арестован 11 марта 1315 года, уже через год после казни де Моле. Во время процесса вина Ангеррана не была доказана, но это никого не волновало, он был повешен 30 апреля 1315 года. Труп всемогущего де Мариньи целых 2 года проболтался в петле на виселице в Монфоконе. Кажется, ещё никогда в истории повешенный так долго не радовал зрителей, весело болтаясь в петле.

Сиверцев без удовольствия почувствовал, что все эти смерти вызывают у него злорадство. Нехорошо. Чья угодно смерть – не повод для иронии. Он хотел простить всех, кто так или иначе участвовал в уничтожении Ордена, но, видимо, так и не смог. Пепел тамплиеров день и ночь стучал в сердце русского рыцаря, он постоянно слышал душераздирающие крики, доносившиеся из мрачных застенков инквизиции. Конечно, все политики того времени были по-своему правы и в известном смысле ни в чём не виноваты, поступая так, как вынуждены были поступать, но эти крики, этот запах горелой плоти, эти предсмертные хрипы – это всё плата за элегантную стройность политических построений, это всё следствие искренней религиозности правителей и палачей. Не нас пытали и сжигали, не нам и прощать.

И ведь действительно можно усмотреть Божью кару в том, что так быстро и так нехорошо покинули этот свет все они – и Филипп, и Климент, и Ногаре, и Плезиан, и Флорайн, и Мариньи – никто не умер своей смертью. Конечно, надо с большой осторожностью рассуждать о карах Господних, мы порою так уверены в мотивах действий Господа Бога, как будто Он с нами советовался, принимая решения. У любого политика грехов всегда больше, чем один и неизвестно, который именно переполнил чашу долготерпения Божьего. И врагов у каждого из них было достаточно, кроме предполагаемых мстителей за тамплиеров. И всё же, и всё же… Двоих залечили до смерти, других прирезали, последнего – вздёрнули. Красноречивая череда весьма неловких совпадений…

Андрей понял, что этот «разбор полётов» ни на шаг не приблизил его к ответу на вопрос, отрекались ли тамплиеры от Христа. Если Филипп Красивый и другие представители стороны обвинения не сомневались в виновности тамплиеров, так это ещё ничего не доказывает. Они либо были правы, либо ошибались, то есть мы вернулись к тому, с чего начали.

Но не совсем. Внимательно просмотрев информацию по процессу тамплиеров, Сиверцев уже готов был продолжить список виновников гибели Ордена, которые так же очень плохо кончили. Это Жак де Моле, Гуго де Пейро, Жоффруа де Шарне и Жоффруа де Гонневиль – высшие иерархи Ордена Храма. Вот подлинные виновники гибели Ордена Храма, во всяком случае они виноваты в трагедии тамплиеров больше, чем кто-либо. Андрей мог понять и простить короля и папу, мог до известной степени оправдать чокнутого Ногаре и властолюбивых доминиканцев, мог вообще освободить от обвинений Мариньи и госпитальеров, но Моле, Пейро, Шарне и Гонневиля он не мог ни понять, ни простить.

Можно пока оставить в стороне вопрос о том, на самом ли деле они отрекались от Христа и предали Церковь, однако, вне всякого сомнений, они отреклись от Ордена Храма и предали тамплиеров. Говорят, что из пламени костра Жак де Моле проклял короля и папу. Проклял бы лучше самого себя. Дай Бог, чтобы страдания на костре хотя бы отчасти искупили его низкое поведение, опорочившее славную двухсотлетнюю историю Ордена Храма.

Так почему же погиб Орден Храма? Да потому что в Ордене не было никакого смысла, когда его возглавляли такие ничтожества. Не может быть, что все тамплиеры тогда были похожи на своих руководителей, столько ничтожеств просто не бывает. Но ведь не случайно же именно эти недостойные рыцари оказались во главе Ордена Храма. До какой-то степени характер руководства всё же отражал характер всего Ордена. До какой? Определённая часть тамплиеров, неизвестно только большая или меньшая часть, в чём-то явно была виновата, хотя и не факт, что именно в том, в чём их обвиняли.

***

Сиверцев встретил Серёгу в аэропорту Аддис-Абебы. Он очень ждал этой встречи. Едва знакомый ему молодой москвич сейчас казался одним из самых родных в целом мире людей. Серёга – это Родина, а Родина… это разговоры на кухне до утра о смысле жизни. Кажется, только русские способны с таким оживлением и увлечением спорить об отвлечённых материях, не имеющих никакого практического значения – до хрипоты, до смертных обид.

Ну вот живём мы себе, как все, проблем – море, не знаем, как разгрести, и вдруг неожиданно в этом море житейских проблем всплывает вопрос: а что там всё-таки произошло, в этом Ордене тамплиеров, 700 лет назад? И ответ на этот вопрос становится таким важным, что мы готовы позабыть и о хлебе насущным, и обо всех своих жизненных перспективах, и о том, кто виноват в наших проблемах, а вот кто виноват в гибели Ордена Храма – это вопрос вопросов, и мы уже готовы не спать ночей пытаясь найти ответ.

Став рыцарем, Андрей теперь имел в с воём подчинении трех сержантов, и ему не по чину было вести машину самому, но сегодня он сам сел за руль, надеялся, что во время дальней дороги от Аддис-Абебы до Лалибелы они с Сергеем смогут досыта обо всем наговорится без посторонних. Но задушевной встречи, на которую так рассчитывал Андрей, не получилось. Серега протянул ему руку с каменным лицом, попытавшись, впрочем, улыбнуться, но не очень убедительно. С ним что-то было не так.

– Что в России? – спросил Андрей, когда они уже отъехали от аэропорта.

– В России – Чечня. Только Чечня и ничего больше.

– Ты – оттуда? Пришлось повоевать?

– Да какое там повоевать. Это не война. Это массовое безумие. «Пересвет», конечно, ни на одной из сторон не воевал, да и нет там никаких сторон – сплошные сумасшедшие, что русские, что чеченцы, и ни кто не понимает, что вообще происходит, – Серега с трудом выдавливал из себя слова, скупые мертвые слова человека, который только что вернулся из ада.

– Любая война – не лучше, – сухо заметил Андрей. – Ты бы посмотрел, что творилось в Эритрее во время войны с Эфиопией.

– Нет, тут совсем другое. Эфиопия действительно пыталась удержать Эритрею в своём составе, а федералы не ставят перед собой такой задачи. Для того, чтобы сломить чеченский сепаратизм, война вовсе не требовалась, достаточно было усилий спецслужб. Но в Чечне ни кто не собирался наводить конституционный порядок. Федералы были в прекрасных отношениях с Дудаевым. Ни кто ни кого побеждать не собирался. Устроили кровавую бойню, всеми силами стараясь затянуть ее подольше, а посреди этого хаоса бесконтрольно выкачивали и продавали нефть в огромных количествах. Кто с кем воюет, если Россией фактически правит Березовский, и он же на свои деньги вооружает чеченских боевиков. А русские и чеченцы послушно убивают друг друга, доходя до такой степени взаимно озлобления, какой и вторая мировая не знала.

– Наслышан о зверствах чечен…

– А я бы тебе о зверствах наших федералов такие вещи порассказал… ты бы не поверил. И чечены, и федералы так беспримерно жестоки именно потому, что ни для тех, ни для других в этой дикой бойне нет ни какого смысла. И простые горцы, и рядовые солдаты чувствуют себя жертвами неких сил, которым на них наплевать, и мстят всем за всё. Там ни у кого нет ни каких идей.

– А я слышал, что чеченские лидеры реализуют план создания «исламистского пояса». И разве простые чечены не сражаются за ислам?

– Да, есть план «Лассо», предполагающий изменить геополитический расклад в регионе в пользу ислама, но тысячи чечен так же ни чего не слышали про этот план, как и наши рядовые солдаты. И не нужны чеченской массе все эти расклады. Религиозность чечен вообще не надо преувеличивать, ислам в них весьма неглубок, и живут они не столько по шариату, сколько по адату – родоплеменному кодексу. Чечен отнюдь не воодушевляет идея джихада. Да ведь и не угрожали федералы исламу в Чечне, не ради борьбы с исламом ввели туда войска. А идеи ваххабизма чечен вообще ни как не захватили.

– И всё-таки религиозную карту в Чечне разыгрывают.

– Вот именно, что её там разыгрывают. В Чечне всем наплевать и на ислам, и на христианство. Это розыгрыш такой, впрочем весьма впечатляющий. Разрушены все до единого христианские храмы.

– Что-то я ни чего не пойму. С одной стороны инфернальный Березовский и криминальный нефтяной бизнес, с другой стороны – план «Лассо» и ваххабизм, признаки религиозной войны. Горцы сражаются за ислам, которому ни что не угрожает, федералы – за территориальную целостность, которую сами же разрушают…

– А ты думаешь я что-нибудь понимаю? Почему Кремль сначала всеми силами поддерживал Дудаева и даже очень хорошо вооружил Чечню, а потом вдруг неожиданно на неё напал? В какой степени политика Кремля является отражением амбиций Березовского, и в какой степени Березовский проводит интересы Запада? Что было причиной и что было целью чеченской войны? Кто её на самом деле начал? Что такое вообще эта война? Криминальный бизнес? Попытка изменить геополитический расклад в регионе в пользу Запада? Агрессия ваххабизма, имеющая источником Саудовскую Аравию? Всё это вместе взятое? Если да, то в каких пропорциях, и кто первая скрипка? Дурак же тот, кто думает, что ему известны ответы на эти вопросы. В крупных раскладах чаще всего бывает так: некой силе уготована роль инструмента, а этот инструмент по ходу реализации начинает играть собственную партию, при этом он может вплетать свои интересы в замысел хозяина, а может с определенного момента полностью игнорировать замысел хозяина, пытаясь играть роль самостоятельной силы, или может переметнуться на сторону врагов своего хозяина. А со стороны наблюдая за происходящим и пытаясь анализировать обрывки информации, бывает почти невозможно понять, кто тут хозяин, кто инструмент, кто работает на дядю, а кто на себя, где основной замысел, а где побочные эффекты, и кто всю эту кашу заварил. Бывает, что весь замысел состоит из желания одной силы ослабить другую силу, но где-то с середины игры в неё вступает третья сила, которая пытается использовать ситуацию в своих интересах. К первоначальному замыслу третья сила может вообще не иметь отношения, но со стороны может казаться, что именно эта сила является автором проекта. Или случится в ходе реализации провал, а со стороны его можно принять за тонкий тактический ход. И так далее до бесконечности. Иными словами, мир ни когда не узнает, чем была на самом деле чеченская война. При этом каждый будет видеть в этой войне то, что ему ближе, исходя из убеждений. Антиглобалисты – происки Запада, исламисты – джихад, антисемиты – сионистский заговор, патриоты – войну за «единую и неделимую», либералы – имперские амбиции, христиане – войну с христианством, коммунисты – происки олигархов, прагматики – криминальный бизнес и так далее.

Сиверцев усмехнулся:

– А я пытаюсь понять причины гибели Ордена Храма…

– Вот-вот. Мы не можем понять даже тех процессов, которые происходят сегодня.

– Но человеку разумному свойственно пытаться понять.

– Человек разумный должен осознавать ограниченность своих возможностей.

Они замолчали. Серега выглядел таким опустошенным, как будто этот разговор отнял у него последние силы, и Андрей не стал донимать его разговорами. Молчали, наверное, целый час, потом Андрей почувствовал, что надо спросить хотя бы из вежливости:

– Как там наши?

– Все живы, только Ставров тяжело ранен, но похоже, что выкарабкается.

– Так что же делал в Чечне «Пересвет»?

– Потом, Андрюха, потом всё расскажу. Дорого мне вышла эта Чечня.

– От «Северной Пентаграммы» тоже нелегко отходили.

– Это другое. С «Северной пентаграммой» было просто. В этом доме – подонки, а вокруг – нормальные люди. А Чечня – это массовое безумие. Там нет нормальных, и оттуда невозможно вернуться нормальным.

– Здесь отдохнешь. Я тебе культурную программу организую. Лалибелу посмотрим, в Гондэр съездим, а хочешь – в Аксум. О тамплиерах поговорим.

– Всё потом. Пока ни чего не хочу смотреть и ни о чем говорить. Под землю хочу, в тишину, и подольше на поверхность не подниматься.