Диалектика отечественного военного прогресса

Исследование военного прогресса в диалектическом содержании предполагает понимание проблем, возникающих при анализе субъектно-объектных отношений, сопровождающих социальный прогресс, в первую очередь это категориальный аппарат. Одним из первоочередных, наиболее признанных критериев различения категорий частных наук и философии многие считают степень общности обозначаемых ими явлений, отражением чего выступает сфера их научного применения[4 - См.: Назаретян А.П. Универсальная перспектива творческого интеллекта в свете постнеклассической методологии // Вызов познанию: Стратегии развития науки в современном мире /Отв. ред. Н.К.Удумян. М., 2004. С. 398–399.].

В соответствии с определением выделим главные теоретические признаки (характеристики) диалектического метода:

1) основанием для него служит такое понятие модели мира, которое включает в себя соотношение «образ – прообраз» и непосредственно входит в теорию сущности науки;

2) существование науки обосновано не только практикой (материальным производством), но и культурой, внутренними законами развития познавательной деятельности;

3) наука в себе самой раскрывает сущность как единство совокупности дефиниций о том, что такое научные знания, деятельность и организация.

Еще один важный аспект состоит в том, что военный прогресс как принципиальная составляющая социального прогресса имеет различное количество разных смыслов в результате применения различных логических инструментов познания. Необходимость классификации этих различных системообразующих факторов понимания истории действительно очевидна, так как необходимо определить принципиальную динамику изменения исторического смысла, без чего исследование военного прогресса будет неполным.

Для понимания сущности диалектики военного прогресса важно акцентировать свое внимание на том факте, что в отличие от реальности природы реальность общества обладает рядом особенностей. Основные среди них можно сформулировать следующим образом.

1. Изучая общественную реальность, человек познает прежде всего самого себя как особое существо со всеми специфическими проявлениями своей сущности.

2. В этом отношении он стремится к максимальной полноте и всесторонности познания всех связей общественной жизни.

3. Отсюда возникает разнообразие подходов к общественным явлениям и точек зрения на общественное развитие.

4. Будучи существом социальным, человек фиксирует в своих знаниях об обществе не только объективные свойства, события, индивидуальные действия и общественные процессы, но и свою оценку этих явлений, обусловленную его положением в обществе.

При изучении гегелевской исторической диалектики необходимости и свободы бросается в глаза характерный для него рост и прогресс историзма в постановке и разработке проблемы. В диалектическом значении государство выступает как нечто, включенное в систему других социальных институтов по принципу институционального единства человеческого мира. В этой системе имеют место социальные институты, которые специально формулируют, разрабатывают и реализуют идеологию в повседневной практике. Так что идея государства и идеология неотделимы друг от друга: самореализация государства и других социальных институтов представляет собой объективную диалектику, тогда как самореализация идеологии выступает как субъективная диалектика – основа единоумия и единомыслия. Именно эти факторы формируют представление о военном прогрессе в нашей отечественной традиции.

На примере исследования военного прогресса особо проявляется недопонимание двух типов общества – коллективистского и индивидуалистического, которое ведет за собой осуждение иного типа общества. Фундаментальные основы указанного недопонимания: у каждого из двух типов общества своя модель мира, в системе которой каждое общество самоутверждается. Схематически основания понимания мира как связи между природой и человеком, закрепленные в ментальности, можно представить следующим образом:

• на Западе: мир – это возникновение порядка из хаоса, силы зла укоренены в природе, отдельный человек может обуздать зло, подчинив себе природу через познание, благодаря собственному разуму и индивидуальной активности;

• на Востоке: мир изначально совершенен, гармоничен, зло потенциально содержится в деятельности человека, поэтому обузданию подлежат источники зла, насилия в отдельном человеке, подавляемые через коллективные установления, закрепленные в традиции;

• в славянских культурах: добро и зло вплетены в ткань мироздания, и человек своими действиями может усиливать или ослаблять каждую из них через способы взаимодействия с обществом. Природа как основа мира человеку не подвластна.

Военный прогресс ясно и последовательно отражает ценности и стандарты новейшего западного сознания индивидуалистического типа общества. Такие модели и концепции, как «конец истории», «конфликт цивилизаций», «золотой миллиард человечества», «пределы роста», выгодны тем, кто сегодня устроился наилучшим образом и пытается навечно закрепить статус-кво, лишая будущего народы «периферии». Важно подчеркнуть, что служить Отечеству могут только пассионарии, исполненные в делах своих искренними помыслами политической добродетели. Для элиты социальный прогресс не является целью. Следуя идеалам технократического детерминизма, элита изобретает законы становления общества, тогда как социальный авангард коллективистского общества следует естественным законам общественного развития. Он создает благоприятные условия для социального прогресса[5 - См.: Чуринов, Н. М. Совершенство и свобода. Красноярск, 2001. С. 23.].

Характерное состояние социальной системы, по мнению авторов теории социальной энтропии, – это неравновесность, нестабильность, вызванная беспрестанным колебанием между порядком и хаосом, организацией и дезорганизацией, тенденцией к смерти и тенденцией к выживанию. Отсюда – особый интерес к таким явлениям, как экономическое и социальное неравенство, конфликты и социальные противоречия.

Социальный порядок – это мир социального неравенства: в способностях, возможностях, экономическом положении и т. п. Такая дифференция и рождает социальную динамику, движение вперед. В свою очередь, утопические идеи уничтожения социального неравенства рассматриваются в этом контексте как путь к хаосу и энтропийной смерти. Энтропийная модель социума, где все равны, а материальные блага и социальные возможности равномерно распределены между индивидами, рассматривается как аналог состояния дезорганизации в тепловом хаосе (однородность и разупорядоченность). Это более примитивное состояние системы, в которое она впадает сомопроизвольно, переставая сопротивляться энтропии.

Подвергая энтропийному анализу общую социальную эволюцию и состояние современного общества, один из авторов теории социальной энтропии Форсе считает, что главная опасность для развития общества заключается не в усложнении конфликтов, а в энтропийной тяге к инертности, усреднении и гомогенности. И если в начале ХХ века общество боролось с такой угрозой преимущественно экономическим способом (инфляция, безработица), то с наступлением эры «массового потребления» критерии социального различия все больше выступают как характеристики образа жизни, культуры, нормы, поскольку сама система ценностей стала объектом персонального выбора. Отсюда можно сделать вывод, что «порядок и беспорядок не противостоят один другому, т. е. энтропийный хаос не обязательно является хаосом в общем смысле слова, так как имеет место «стабильная иерархия». Другими словами, требование стабильности ведет к структурным неравенствам. Следовательно, неравенство (негэнтропийный порядок) неизбежно в обществе, стремящемся к однородности и устойчивости (энтропийный хаос)»[6 - См.: Калашников В.Д. Советы всея Руси // Теория и история. 2004. № 2. С. 13.].

Процессы роста социальной энтропии могут «вклиниваться» в жизнь общества, нейтрализуя ее антиэнтропийное содержание. Это происходит, например, в процессе насаждения в российском обществе чуждых ему норм социальности, западных норм личностного бытия, основанных на, как правило, принявшей только нормы права свободной личности. Происходит деструктивное для жизни коллективистского общества завышение норм права по сравнению с другими социальными нормами, навязывается неадекватная данному обществу универсалистская модель мира. Тем самым, по словам Н.А. Умова, человек «спутывает сеть» всеобщей связи, причиняя страдания себе, другим людям, обществу и природной среде. Данный процесс может приобрести массовое значение, и в этом случае он неизбежно влечет за собой тяжелейшие последствия для жизни коллективистского общества.

Гармония между личностью и обществом в своем диалектическом единстве означает отход от двух указанных метафизических крайностей. Данные крайности представляют собой выражение статического (метафизического) взгляда на общества, отрицающего принцип развития. Гармония между личностью и обществом не может быть установлена в рамках этих крайностей, т. е. она невозможна в статике, а возможна только в динамике, в диалектике единства развития (усовершенствования) личности и общества.

Согласно диалектическому теоретизированию великого русского философа Л.П. Карсавина, принцип коллективизма основан на стандарте единства личности и коллектива, которые выступают в своем завершенном виде как личность соборная. Философ пишет: «Для бытия соборного целого необходимо как выражение его множества, т. е. сферы индивидуального бытия, так и выражение его единства, т. е. взаимная согласованность индивидуумов»[7 - См.: Чуринов Н.М. Совершенство слова и дела // Теория и история. 2007. № 1. С. 30.].

Историзм и целостность, историческое и логическое в их диалектическом тождестве образуют мыслительную структуру, основную форму исторической теории. Ее содержательное наполнение осуществляется в конкретно-историческом, эмпирическом исследовании. Форма и содержание, теория и эмпирия, теоретическое и фактически эмпирическое знание находятся в единстве и друг без друга невозможны.

Не вдаваясь в детали, можно утверждать, что в переходные периоды, в нашем случае от советского к постсоветскому универсальному инновационному циклу, понимание важности интенсивной информатизации культуры есть одно из важнейших условий рационализации и оптимизации этого перехода в интересах общества. Вместе с тем при изучении естественноисторических процессов каждый соответствующий проект науки должен в соответствии со своим стандартом естественности рассматривать нормы и отклонения от норм исторического процесса.

В результате, в согласии с Шеллингом, нечто в естественнои-сторическом процессе на полном основании предстает в качестве объекта истории; в свою очередь, история, не беря на себя ответственность за обоснование законов, тем не менее дает адекватный естественноисторический базис для теории; обе науки тем самым определяют очертания своей объективности, находят естественное завершение, дают полноту научной картины мира, полноту единства научного знания[8 - См.: Чуринов Н.М. Совершенство и свобода. Красноярск, 2001. С. 168–169.].

Понимание военного прогресса на диалектической основе предполагает понимание тезиса о различении сущностей, способных претерпевать изменение самостоятельно, и сущностей, принимающих противоположности из-за перемены обстоятельств.

Принцип системности. Хотя принцип системности – исконная черта диалектического метода, однако в современной гносеологии популярным становится еще одно направление, в русле которого диалектика и синергетика рассматриваются как две взаимосвязанные ветви единой методологии. Можно согласиться с мнением Л. Ф. Матюшонка, который пишет, что сравнение категориального аппарата «старой» диалектики и общих понятий синергетики приводит к выводу о том, что в рамках синергетики складывается своеобразная форма стихийной диалектики, нуждающаяся в тщательном рассмотрении через развитую систему «забываемой» диалектики[9 - Матюшонок, Л. Ф. Научная диалектика на пороге XXI в. // Материалы второго российского философского конгресса. Екатеринбург, 1999. Т. 1. Ч. 2. С. 28.]. Требуются определенные в диалектическом смысле усилия для понимания данного явления, его глубинных связей и отношений, особенно в исследовании военного прогресса.

Для общественной системы как наиболее высокой ступени развития реального мира время имеет особое значение и играет особую роль по сравнению с другими системами мира:

1) человек как высшее существо, созданное природой, впервые за всю ее историю начинает сознательно воспроизводить течение времени и научается с высокой точностью измерять его естественный ход;

2) человек уже на первых ступенях своего развития обнаруживает изменения окружающих предметов с течением времени, а также бренность, временный характер самой человеческой жизни. Позже люди начали понимать изменение и непостоянство тех порядков, при которых они живут. Таким образом общество создало для себя своеобразную временную ритмику протекающих исторических событий и процессов, как и исторического процесса в целом. Поэтому есть основания говорить о социальном или историческом времени как об особой социально-временной структуре.

Важно также отметить, что само гегелевское определение философии как эпохи, постигнутой в мыслях, как эпохального сознания уже в принципе исторично. Более того, такой подход несравненно глубже, например «реалистической» концепции Рассела, так как он принципиально исключает половинчатую концепцию частичной детерминации.

В свою очередь, Ф. Шеллинг опирался на противоречие между сознательными задачами, которые люди ставят перед собой в своих исторических действиях, и результатами самих действий. Результат этих действий не может быть полностью предвиден и не может полностью совпадать с задуманным. Он может возникнуть даже вопреки воле и намерениям действующего. Именно этот непредвиденный результат и есть канал, по которому в исторический процесс проникает необходимость исторически совершающегося. Он необходим, так как «навязывается» действующим людям независимо от их воли и намерений, помимо и сверх их сознания и познания[10 - См.: Асмус, В. Ф. Диалектика необходимости и свободы в философии истории Гегеля // Вопросы философии. 1995. № 1. С. 52–69.].

Важнейший элемент, который лежит у истоков понимания сущности диалектического метода в исследовании военного прогресса, – это система отражения по принципу «образ – прообраз», что имеет свои особенности в историческом познании, когда субъект и объект пребывают в различных пространственно-временных параметрах. Необходимо учитывать, что для диалектики и образ, и предмет, отраженный в этом образе, составляют единство противоположностей. Единство заключается в том, что образ – это копия предмета. Противоположность – в том, что содержание сознания выступает как идеальное по отношению к материальному предмету. Например, для того чтобы разумно действовать в обществе, необходимо знать общественные законы, а также правильно их отображать и согласовывать с ними свою деятельность[11 - См.: Пискорская, С. Ю. Репрезентация и отражение // Теория и история. 2004. № 3. С. 160.]. Человек есть прежде всего материальное существо в биологическом и социальном отношении, и как сознательное творческое существо он является диалектическим единством материального и духовного, объективного и субъективного. Именно поэтому категория «субъективное» в применении к общественной жизни как противоположная категории «объективное» не только и не просто однотипна категории «субъект», но и отличается от нее в связи с тем обстоятельством, что субъект общественной жизни включает и объективное, и субъективное. Однако для того чтобы удовлетворить потребности в более глубоком изучении социально-экономических и политических явлений, выявлении их исторических корней, невозможно было ограничиваться только субъективно-психологическим и прагматическим пониманием хода истории. Возникла потребность в обращении в той или иной степени к поиску объективных факторов, влияющих на исторический процесс, выявлению общих черт в прогрессивном развитии народов, признании прогрессивного характера военного прогресса.

Л.Н. Гумилев ввел в науку новое понятие «психологическая доминанта» или «пассионарность», благодаря чему ему удалось ответить на фундаментальный вопрос, почему возникают и исчезают народы (этносы). Ответом на него явилось учение о пассионарных толчках и процессах этногенеза, вызываемых этими толчками и протекающих в биосфере Земли.

Принцип единства мира. В рамках идеи логизма был разработан главный принцип диалектики – принцип единства мира, на основе которого формулируется диалектический сущностный исследовательский подход. Согласно данному подходу в его общем значении существование (материальный мир) – это воплощение (отражение) несотворённых явлений Сущности (логосов). Существование отдельно от Сущности Самой в Себе, но едино с Её явлениями. В частном значении в качестве сущности выступают оформления совершенства (совершенствующиеся отношения), а существованиями, неотделимыми от сущности, выступают определённые практические восполнения последней. Единство сущности и существования (а также единство сущности и явления, субстанции и акциденции) представляет собой диалектическое противоречие – единство противоположных сторон, взаимно предполагающих и исключающих друг друга в различных аспектах. Это противоречие отдельности и единства. В данном положении актуализируется принципиально иная, нежели на Западе, модель мира, в русской методологии именуемая Ладом. Совершенство мира, космоса (существования) обусловлено совершенством Сущности мира (существование – это отражение явлений Сущности). Совершенство – одна из главных категорий диалектики. Совершенство мира многообразно и проявляется в следующих формах:

• духовно-нравственной;

• эстетической;

• природной;

• социальной;

• человека.

Отдельность Сущности и существования определяется их разноприродностью (духовная несотворённая Сущность и материальное сотворённое существование). Бытие Сущности ни в каком отношении не определяется материальным миром. Единство их состоит в том, что материальный мир существует только в своей причастности к Сущности посредством Её несотворённых явлений, он не имеет собственного источника бытия, хотя и представляет собой отдельную его сферу. Диалектика (диалектическое противоречие) явлений Сущности и явлений существования находится в самой «сердцевине» земного бытия, поэтому всякий его объект «несёт на себе печать» этого первичного противоречия.

Принцип единства мира предполагает, что всё в материальном мире едино (в том числе, материальные и идеальные явления), поскольку всё имеет единую субстанцию (источник и основу бытия). Такой субстанцией являются логосы как несотворённые явления Сущности, с которыми явления материального мира неразрывно связаны (согласно принципу единства мира). Единство мира обосновывается множеством фактов современной науки. В частности, оно проявляется в таких фундаментальных явлениях, как изоморфизм и гомоморфизм. «Изоморфизм» и «гомоморфизм» (греч. isos – одинаковый, homoios – подобный и morphe – форма) – понятия, характеризующие различные степени единства между явлениями мира. Две системы являются изоморфными друг другу, если каждому элементу первой системы соответствует один элемент второй и каждой операции (связи) в одной системе соответствует операция (связь) в другой и обратно. Гомоморфизм является обобщением изоморфизма и предполагает, что соответствие между объектами однозначно лишь в одну сторону. Поэтому гомоморфный образ есть неполное, приближенное отображение структуры оригинала. Таково, например, отношение между картой и местностью, между грамзаписью и ее оригиналом – звуковыми колебаниями воздушной среды»[12 - Slovarik.info. Тематические словари. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.slovarik.info/philosophical/69/53404.html (дата обращения: 03. 04. 2012)]. В любом случае, объекты и явления мира изоморфны и гомоморфны, т. е. едины по структуре, замыслу. Это доказывает факт единства мира, и, следовательно, единства бытия (в основе материального мира – единая логосная субстанция).

Важно отметить, что изоморфизм существует не только между материальными явлениями и объектами, но и между материальным и идеальным. Согласно принципу единства мира материальные и идеальные явления сферы существования едины. Их относительная тождественность определяется:

общностью происхождения – материальное и идеальное сотворено;

общностью определённости – материальные и идеальные явления сферы существования предстают как оформления совершенства, т. е. проявления изначального совершенства логосов.

Единство материального и идеального проявляется в научных фактах. Общим законам детерминизма, всеобщей связи, развития подчиняются как материальные, так и идеальные явления. Например, в психической сфере, как и в физической, не существует беспричинных явлений. Всякие мысль, чувство, эмоция имеют причину. В психическом мире всё развивается и всё взаимосвязано, как и в мире материальном. Идеальные явления психики, как и материальные, имеют временную протяжённость – начало и конец, а также пространственную локализацию (в пределах центральной нервной системы человека).

Диалектика стала основой диалектической системы теоретизирования, в которую входят все научные теории, исследующие мир с точки зрения принципа единства бытия (единства Сущности и существования). Диалектическая система теоретизирования была взята за основу в восточной (в частности, российской) науке и философии.

Бытие организовано в определенном порядке, иерархии (иерархия – подчиненность нижестоящего вышестоящему). Каждый уровень бытия – это, во-первых, движение от менее совершенного состояния к более совершенному, т. е. шаг к совершенству; во-вторых, сложность сама по себе (в данном случае, речь идет об иерархической сложности бытия) – это оформление совершенства. Поэтому иерархическая организация бытия – это оформление (характеристика) совершенства.

Отношение к миру как к совокупности совершенств предполагает, что мир сам по себе заслуживает самого пристального внимания человека. Для исследователя-диалектика мир, как объект познания, стоит в центре познавательной деятельности и определят тем самым специфику теории познания. Это теория отражения действительности. Согласно данной теории мир в реальности и мир в теории – это две взаимосвязанные реальности, единые на основе отражения как особого вида связи. Теория отражает объект познания, поэтому в ней не может быть ничего привнесённого, внебытийного, примышленного. Таким образом, в гносеологической сфере реализуется принцип единства мира: теория и мир едины, представляя собой единство объективной и субъективной действительности. В онтологическом плане принцип единства бытия предполагает выявление двух взаимосвязанных реальностей – духовной сущности (Софии как системы логосов) и материального существования (мира). Модель мира задаёт тип культуры общества и, следовательно, специфику его научной традиции, раскрывающейся в определённой системе теоретизирования.