С пылью в глазах

В детстве у Хегли не было велосипеда, он сам был сыном военного, который был фанатиком своей работы и считал, что каждый самец обязан держать в руке автомат. Самому Фланнагану не хотелось стрелять, убивать, жестокий образ был не по его вкусу, но со смертью отца произошло резкое изменение взглядов, парень встал на тропу насилия и мести.

Его семья осталась отстраивать оставшийся кусочек Пустыни; импале на тот момент было тринадцать лет и у него не было иного выбора. Тяжёлая жизнь, выше которой стояла лишь тяга к возмездию, желание отмщения через сколь угодно лет. Ещё подростком его приметил диверсант под позывным Молния-1, набиравший себе учеников; Фланнаган был слаб, но его целеустремлённость не могла сравниться с ничьей больше.

Он чувствовал себя обделённым, когда смотрел на ту страну, в которую позже переехал, но в его разум ворвалась мысль о равновесии мира – ему приходилось уничтожать себя на тренировках и вылазках, чтобы разрушить чужой мир, а кому-то, также разрываясь от нестерпимой нагрузки, – защищать. Противостояние Зоны Пустынь и Центрального Союза официально закончилось подписанием мирного договора, но потерявшие на полях войны родственников звери хотели продолжения войны, вели её на чужой территории.

– Я могу тебя научить, – без доли уныния сказала Мишель, проведя рукой по плечу задумавшегося парня.

– Я уже стар для учёбы.

– Зато тебя легче обучить. Я поведу, а ты почувствуешь удовольствие от езды. Договорились?

Устремив свой недовольный взор на зверя, сдававшего в аренду велосипеды, Хегли решил сделать всё молча, без проявления злобных качеств. Взяв красного дьявола на час, парень подкатил его к Мишель, светящейся от восторга.

– А ты сама умеешь на нём кататься?

– В академии на ранних стадиях учат балансировке и мне приходилось кататься даже на моноцикле. Не бойся, садись.

Хегли молча занял заднее место, придерживая велосипед ногами, упиравшимися в плитку. Беспокойство управляло им, в голову стало подключаться всё больше дурных предчувствий, которые просили антилопу слезть с сидения. В определённый момент он подумал над хитрой уловкой, что тигрица могла совершить – отвести его в место, где будет стоять группа оперативников в полной боеготовности.

Заняв все доступные места, пара двинулась в путь. Фланнаган вцепился в раму перед собой, старался не двигать педали, чтобы не потерять равновесие. Только после нескольких десятков метров антилопа стал помогать девушке в движении, ускоряя велосипед медленными поворотами рычагов под ногами. Ему казалось, что тандем в любом случае рано или поздно окажется на земле. Езда была ровной, девушка чувствовала движение и старалась сглаживать углы, но каждый поворот руля заставлял сердце Хегли прыгать от испуга.

– Теперь отпускай руки! – крикнула она.

– Нет! – сразу же ответил парень, крепче сцепив ладони. – Мы грохнемся!

– Ниже земли не упадём!

Отпускать обе руки антилопа не стал. Одной он крепко вцепился в металлическую основу велосипеда, а другой, выставив в сторону, старался ухватиться за воздух. Мишель разгонялась всё быстрее и быстрее – она получала несравненное удовольствие от обдувающего её мордочку ветра, от чувства скорости.

Управление тандемом входило в список сложнейших умений для каждого, кто садился за руль впервые. Для Ярвинен вождение двухместного велосипеда не вызывало сложностей, она с лёгкостью маневрировала рядом с прохожими зверьми, успела рассмотреть каждый аттракцион и шатёр и поприветствовать проезжающих мимо других велосипедистов приветливым кивком. Задача Фланнагана была проще – держаться и крутить педали, но если первое ему удавалось с особым успехом, то разгонять велосипед ему не хотелось на уровне инстинкта самосохранения.

Он пытался отвлечься от движения и оглядеться. Темневший от наступления ночи парк пытался завлечь посетителей яркими огнями, которыми покрывалось практически всё. Растянутые через фонарные столбы и деревья гирлянды образовывали сеть над головами. Даже дорожная плитка переливалась всеми цветами спектра от висевших на фонарных столбах ночных проекторов.

Хегли впервые оказался в столь ярком и праздничном месте, его заворожённый взгляд цеплялся за всё, мимо чего проезжал велосипед. Перед глазами проносились пятна и полосы от длинных гирлянд, на фоне которых была кромешная ночь.

Импала и не заметил, как отпустил руки, случайно доверясь мастерству Мишель. Тигрица ни на минуту не забывала про сидящего позади пассажира, старалась вести велосипед максимально аккуратно, без резких поворотов и торможений, но упустила растянувшуюся поперёк аллеи деревянную вывеску, которая никак не была освещена. И Фланнаган, проезжая под ней, ударился рогами и слетел с сидения велосипеда. Его падение на спину оказалось довольно болезненным, но он первым делом взялся за рога, проверяя их целостность.

– Ты в порядке? – спросила подъехавшая девушка у лежащего парня. Она оставила велосипед и торопливо присела рядом с антилопой. – Нужна помощь?

– А я говорил, что это дурная идея, – сказал, не двигаясь, Хегли. В его словах еле слышалась злость. Дорожная плитка, находившаяся в тени весь день, была холодной, усугубляла боль в спине, но импала не вставал.

– Зачем ты себе такие большие рога отрастил?

– Я не отращивал. Ну, то есть… – неожиданно начал выкручиваться импала, – они сами выросли.

– Ты что-то скрываешь от меня? – с подозрением спросила Мишель. В её словах не было ни капли обиды, что подтвердила лёгкая улыбка. – Это так нехорошо.

– Ну… лучше, чем убивать, – приподнимаясь с дорожки сказал парень. Он тщательно отряхнул пыль со своих брюк и рубашки, стараясь не упустить ни единой соринки.

– Давай не будем трогать мою работу. Давай лучше вообще про неё забудем и никогда не вспомним.

– Я не про…

– Всё, – тихо сказала Ярвинен, прикоснувшись пальцем к губам Хегли. – Мы забыли. Не надо смешивать личную жизнь с работой – поверь моему горькому опыту.

– Если честно, у меня есть определённые сомнения насчёт твоей работы.

– В каком смысле?

– Ты не похожа на… таких.

– Ты хочешь сказать, что каждый обер-прокурор должен быть размером со шкаф? – Мишель тронула тема, на которую перевёл разговор Хегли. Ему захотелось позлить тигрицу, чтобы она оторвалась от разгона отношений и чуть сбавила темп. – Может я ещё должна уметь руки откусывать и ноги отрывать?

– Нет. В тебе просто слишком много доброты.

– Сказал зверь, который знает меня двадцать четыре часа.

– То есть, ты злая?

– Я такого не говорила. Мне нравится быть доброй, но порой хочется побыть жёсткой и колючей. И раз уж ты сомневаешься в моих способностях, я тебе докажу, что Орден окончания Академии мне дали не за красивые глаза. Пойдём!

Ярвинен с силой схватила запястье антилопы, слегка впила острые когти в его плоть. Не став сопротивляться разбушевавшемуся хищнику, Хегли молча шёл за тигрицей, оказавшись под её властью. Ему стало беспокойно от начавшегося превосходства обер-прокурора. В кошмарах Фланнагана его вели на цепи с той же твёрдостью и беспощадностью.

Нелёгкая судьба привела их к ближайшему тиру, который должен был стать свидетелем безупречной подготовки Мишель. Пока саблезубая тигрица пыталась найти подходящую купюру для расплаты с хозяином стрельбища, импала втихую заплатил за двоих и попытался облить водой разгоравшуюся злость девушки, но только усугубил неловкими словами своё положение.

– Если хотите выиграть главный приз, – начал объяснять правила стоящий за стойкой бобр, – вам нужно выбить все девять белых квадратиков. После я ставлю сигарету, и десятым выстрелом нужно попасть в неё.

– Это будет легко, – без промедления сказала Ярвинен и принялась заряжать пневматическую винтовку. – Тир – одна из самых лучших возможностей государства научить молодёжь полюбить стрельбу. Стрелков поощряют, ставят перед ними сложные задачи, чтобы они захотели держать оружие в руках чаще. Прекрасная схема.

Хозяин тира и Хегли испуганно переглянулись, поражённые мыслью тигрицы. Но если чужого зверя девушка удивляла разбросом внешнего вида и философии, то у диверсанта внутри дёрнулось сердце от глубины рассуждений своего врага.

Взяв в руки винтовку, Фланнаган осознал тонкость грани, на которой он стоял. Обычный официант, не служивший в армии, не мог стрелять на уровне обер-прокурора. Парень переложил винтовку под правую руку, с которой в последний раз стрелял не меньше пяти лет назад.

У Мишель уже было закрыто три белых квадрата, наибольший из которых был немногим больше спичечного коробка. Хегли переминал винтовку, стараясь прицелиться и хоть как-нибудь выстрелить.

– Подожди, у тебя неудобная стойка, – сказала ему девушка. – Давай помогу, – она опустила оружие и подошла к антилопе. – Стань чуть шире и слегка развернись. И закрывай левый глаз, а не правый. Перед выстрелом откроешь оба. Прислушайся к стуку сердца и стреляй под него.

Даже с подсказками и наставлениями Фланнаган старался выглядеть глупо с оружием в руках. Поняв, что легче научиться ходить по потолку, Ярвинен руками откорректировала стойку Хегли и, обхватив его со спины, прижавшись своим телом к телу парня, настроила прицел.

– Ну вот, видишь! – ободряюще сказала Мишель после попадания антилопы во вторую мишень.

– Да, только я в первую целился.

– Попробуй держать палец на курке только первой фалангой.

Девушка переключила внимание на свои цели. Ей было принципиально важно доказать импале своё мастерство, показать высокий профессионализм несмотря на половую принадлежность. И уже через минуту она смогла закрыть все квадраты без единого промаха, в то время как Хегли стрелял по медленно двигавшимся металлическим фигурам возле ширмы.

На линии огня появилась стоящая сигарета. Мишель основательно подготавливала выстрел, сосредотачивая свой взгляд в единой точке. Даже будучи уверенной в своих возможностях она боялась промаха, думала, что в самый ответственный момент главенствующую роль будет играть неудача.