Талисман спасателя Бекасина

– Кадр из фильма ужасов «Зомби в космосе», – попробовал я отшутиться, хотя, уже мгновение спустя стало ясно – сейчас мне будет не до шуток.

Обитатели «Фирлесса», общаясь меж собой каким-то нечленораздельным хрипом и воем, тем не менее, как можно было догадаться, понимали друг друга вполне сносно. Порычав и, похрюкав, «зомби» внезапно ринулись на меня всей своей толпой, пытаясь сорвать с меня скафандр. Но электроника тут же заблокировала все его соединения, да ещё и начала бить высоковольтным током каждого, кто пытался меня схватить. Толпа двуногих страхоглядин отпрянула назад и замерла, чего-то выжидая. Внезапно из-за спин прочих вынырнул крупный тип с электромеханическим резаком в руке, снабжённым алмазным диском. Нажав на кнопку включения привода, «зомби» с ликованием воздел резак над головой. Все прочие поддержали его торжествующим воем.

– Денис, ты оттуда можешь выбраться? – явно, волнуясь, спросил Максимов. – Вон, ребята уже начали надевать скафандры. Сейчас они к тебе присоединятся.

– Хорошо! Но пусть они в моём ИК возьмут дежурный кофр, там препараты от реактивного психоза, и принесут сюда. Сейчас мы этих «зомби» быстро «раззомбируем».

– Хорошо, Денис! Они сейчас будут! Вон, уже и кофр взяли. Держись, они пошли!

– Держусь, держусь! Володя, не переживай, у меня очень сильный талисман, так что, все эти «зомби» меня не так страшат, как смешат… О! Пробуют подобраться с алмазным резаком… Очень не хотелось бы делать им больно, но придётся, если накинутся!

Я достал ИРУ (индивидуальное реактивное устройство для самостоятельного перемежения в невесомости) и, чтобы заранее отбить охоту меня атаковать, выпустил в потолок ревущий фонтан синего пламени.

«Зомби» снова отпрянули, и в этот момент через открывшийся люк шлюза в каюту проворно пробрался Сашка Заказов, а следом за ним Женька Аладдинов. При их появлении «зомби» с отчаянным воем быстро разбежались по индивидуальным отсекам. Я достал из кофра шприц-пистолет, зарядил в него несколько ампул с лекарством, и работа началась. Парни вытаскивали воющих, упирающихся, пытающихся кусаться «зомби» в главную каюту, я оперативно делал им «выстрел» в мякоть пониже спины, и их снова отпускали. Менее чем через пять минут вся команда «Фирлесса» получила препарат, восстанавливающий нормальную работу головного мозга. Ещё минут через десять одна из ИК приоткрылась, и из-за двери робко выглянул измазанный краской рыжеватый тип с длинной щетиной на щеках и подбородке.

– Скажите, мистер, а кто вы и что здесь делаете? – испуганно взирая на меня, робко поинтересовался он.

Мои пояснения привели его в замешательство.

– Вы хотите сказать, что всего минут пять назад наш экипаж являл собой обезумевших существ, похожих на зомби?! – ошеломлённо прошептал он.

– А вы на себя взгляните в зеркало! – рассмеялся Сашка. – Где только краски набрали?

– О-о-о… Наверное, наверное израсходовали все мои тюбики… Я на досуге занимаюсь живописью. Да, да, точно! Целую коробку уничтожили… О, мама миа!

В это время начали выглядывать из своих ИК и прочие члены экипажа. Они тоже недоумевали и отказывались верить в то, что слышали от меня и моих товарищей. Когда стало ясно, что все они уже способны критически оценивать свои слова и действия, мы решили, так сказать, откланяться. Когда наше «трио» вернулось на свой корабль, Володька в этот момент общался с Землёй. Услышать его пожелал зам начальника ЦУПа Алексиевский. Максимов рассказал начальству, с чем мы здесь столкнулись, и что случилось с экипажем «Фирлесса».

– …То есть, я так понял, выполнить полётное задание вы не смогли по ряду серьёзных причин… – собеседник нашего командира сокрушённо покачал головой. – Да-а-а… Случись нештатная ситуация, это сильно осложнит возможности воздействовать на астероид ядерными средствами. Но вы, хотя бы, пространственным сканером его прозондировали? – с надеждой в голосе осведомился он.

– Да, разумеется! – охотно подтвердил Володя. – Когда мы искали на поверхности Вестника Бурь корабль ЕКА, то во время его облёта в двух плоскостях наша аппаратура в самых разных спектрах прозондировала толщу астероида. Полученные данные мы уже отправили к вам в ЦУП, они сейчас уже обрабатываются.

– А, кстати, что там с ним произошло? Ну, с этим европейским кораблём? – заинтересовался Алексиевский.

Максимов в общих чертах рассказал об операции по вызволению «Фирлесса» из каменного плена, о массовом помрачении его экипажа, о мерах предпринятыми мною, как лекарем, для восстановления психического здоровья европейцев. В этот момент со стороны экрана монитора донёсся звук зуммера. Собеседник Володьки повернулся куда-то вбок, как можно было понять, слушая чьё-то сообщение. Удивлённо покрутив головой, Алексиевский снова обернулся к Максимову и с удивлением уведомил, что, буквально, четверть часа назад, учёными-электронщиками было установлено нечто феноменальное: все мировые системы ИИ вновь, как и лет десять назад, оказались заражёнными совершенно невероятным квантовым вирусом. И вновь виновного в этом выявить не удалось. Системы искусственного интеллекта, работа которых после устранения вируса быстро нормализовалась и стабилизировалась, выдали, можно сказать, шокирующую информацию, согласно которой, на самом деле, Земле грозило реальное столкновение с Вестником Бурь! Но теперь всё это позади – траектория движения астероида непонятным образом вдруг выровнялась, вследствие чего он стал всё больше и больше удаляться от предполагаемой точки столкновения с нашей планетой . Это признак обнадёживающий. Как считают астрономы, теперь уже можно быть уверенным в том, что астероид гарантированно пролетит от Земли на большом удалении. Конец света, теперь уже точно, отменяется!

– …Можете возвращаться на базу, – зам начальника ЦУПа многозначительно покачал головой. – Думаю, самое опасное уже позади. Но сильно не гоните – европейцев надо бы подстраховать, коль уж у них возникло столько проблем. Мало ли чего? Вдруг, их придётся брать на буксир?

…Наше возвращение на орбитальную базу прошло совершенно буднично. Ни, тебе – оркестров, ни – ликующих толп с цветами, ни – торжественных речей… Ну, а что тут скажешь? Обычный ординарный полёт, с обычными, ординарными задачами. К тому же, с формальной точки зрения, в точности своё полётное задание мы не выполнили. Правда, военные нашему руководству выразили благодарность – полученная нами информация их вполне устроила. Как оказалось, внутренняя структура Вестника Бурь монолитом не являлась. Итоги зондирования астероида показали, что каменный колосс рассекает несколько скрытых гигантских трещин, которые, в случае ядерного удара, позволили бы раздробить его, примерно, на семь частей. Некоторые из астрофизиков уверяли, что после такого удара, «добивать» образовавшиеся обломки боеголовками меньшей мощности особого резона уже не было бы. Скорее всего, фрагменты астероида рассеялись бы в пространстве по собственным орбитам, не пересекающимся с земной.

Вот, дома нам были рады. А особенно тому, что нам всем разом предоставили дополнительный недельный отпуск (всё же, начальство понимало, что и мы каким-то боком причастны к избавлению нашего «шарика» от соприкосновения с незваным космическим гостем). Насчёт присутствия на борту корабля шамана и его камлания вблизи астероида, ясное дело, мы не распространялись. Но! Где-то что-то, всё же, просочилось… Как-то со мной по видеосвязи надумал поговорить наш инспектор Игнатьев. Начал он издалека: как, мол, самочувствие, не снится ли тот, без преувеличения, памятный полёт к Вестнику Бурь? Ну а потом – сразу, как поленом в лоб: а не было ли в те дни на борту нашего корабля каких-либо посторонних лиц? Ну, что я ему мог ответить? Разумеется, нет! Как можно нам, сверхответственным и сверхдисциплинированным, допустить нечто подобное?!! Ни-ни! Огорчился Михаил Олегович, разочаровался и быстренько свернул разговор. Парни потом рассказывали, что собеседовал Игнатьев и с ними. Но никто не «раскололся». Все молчали, как литературный персонаж из прошлого века – Мальчиш-Кибальчиш с его военной тайной… Вот теперь и думаю: уж, не Костя ли сам проболтался кому-то из посторонних по простоте своей душевной?

Кстати, о Косте. Когда мы вернулись на базу, он чуть было не «засветился». Мы с корабля сошли первыми, в нашей дежурке – никого. Очень хорошо! Лишних глаз и ушей нет. Сигналим Косте: всё чисто, можешь выгружаться. Он со своим рюкзаком выбрался из шлюза, и только мы его проводили через служебный вход в гостиничный комплекс, как – опаньки! – заваливает к нам целая толпа гостей. Человек, так, двадцать – не меньше. В их числе – и сотрудники ЦУПа, и всякие репортёры… Как оказалось, ещё по пути к Земле команда «Фирлесса» успела нараздавать уйму всевозможных интервью. Вот поэтому-то, и наши, и не наши СМИ прискакали, так сказать, «расставлять точки» над этим самым «i». Как я понял из вопросов, которые нам задавали чаще всего, некоторые из «фирлессовцев», мягко говоря, сказали не совсем правду о том, что с ними случилось на астероиде на самом деле, и как именно мы действовали, «ворвавшись» в их «беззащитный корабль» с ИРУ (индивидуальным реактивным устройством) наперевес.

Оказывается, впечатлительную западную публику шокировали такие моменты, как то, что мы ставили на «фирлессовцах» некие бесчеловечные опыты, делая им подозрительные инъекции. А ещё, насмерть пугали их фонтанами пламени из включенного ИРУ. Естественно, главным злодеем был я, а Сашка и Женька – злодеями рангом пониже. Как же прав был наш университетский правовед, профессор Гринчук, который советовал: «Ребята, насколько это возможно, всегда и всюду фиксируйте на фото и видео всё то, что вы делаете даже в тот момент, когда кого-то спасаете. Не забывайте о судьбе американского пожарного, которого едва не посадили за то, что он спас человека. Парень добросовестный и отзывчивый, буквально, в последнюю секунду, рискуя собственной жизнью, вынес из огня молодую женщину. А его тут же обвинили в домогательстве, поскольку спасённая им была в одной ночной сорочке…»

Памятуя это, во время визита на «Фирлесс» я, как это делал всегда, взял с собой микро-камеру для фиксации происходившего там. И не напрасно! Как оказалось, материалы видеосъёмки понадобились всего через несколько дней. Внимательно выслушав все вопросы журналистов, даже самые ядовитые и идиотские, я не стал ничего объяснять и доказывать, а, просто, дал им просмотреть видеозапись. Эффект был очень даже занимательный. Кто-то напугался (а то ж! – увидеть такие «милые лица»!), кто-то смеялся, кто-то просил копию этой записи. Да, берите! Жалко, что ли?.. И вот в это же самое время, каким-то образом прослышав о том, что за стенкой нашей станции КСС размещается блок гостиничных номеров для космических туристов, репортёры ринулись туда. Ну, решили глянуть, какие они из себя, эти «руссо туристо – облико морале», как сказал один из героев древней комедии. А там-то, в гостинице, сейчас находится Костя! Что делать?! Вдруг, ляпнет, что-нибудь не то?

Репортёры в гостиницу завалили, я – следом за ними, а там… Ёшкин кот! В холле, на диване, в окружении персонала гостиницы и туристов, восседает наш Константин (слава богу, без шаманских причандалов) и наяривает на варгане популярные мелодии народов Севера: бджыннь- бджыннь-джау-джау-джау-бджыннннь!.. СМИшники при виде Кости про нас забыли в один миг. Ещё бы! Космонавты (астронавты, тяньконавты и – т.д.) уже давно стали обыденностью. А вот житель Севера на орбитальной станции – это, знаете ли, супер-экзотика (эх, если бы он ещё и оленя с собой привёз на станцию, тогда это вообще было бы «что-то»!.. ) Смотрю – Костя меня заметил, вопросительно мотает головой – мол, что за нашествие? Я левой рукой рот себе прикрыл (вроде того, помалкивай!), а кулаком правой для внушительности погрозил. Вижу – он кивнул, дескать, всё понял, не подведу. И продолжает музицировать.

Труженики СМИ подле него крутятся, засыпают самыми разными вопросами, некоторые даже нервничать начинают («Почему он нас игнорирует?! В чём дело?!!»), а ему – хоть бы хны! Играет себе на варгане… Ну, я, чтобы несколько разрядить обстановку, стал СМИшникам рассказывать, что это – передовой якутский оленевод Константин Сулустаан, который решил посмотреть на родную Якутию с высоты орбитальной станции. Общаться может только на своём родном языке! Потом глянул я на монитор диспетчерской службы, и мне не по себе стало.

– …Кстати! – делаю голос погромче. – Якутию, да и всю Сибирь, Константин уже увидел, а через десять минут на Землю отправляется туристический ракетоплан, на котором он полетит ДОМОЙ! СЧАСТЛИВОГО ПУТИ-И-И!!! – последние слова я, можно сказать, проорал.

Костя это как услышал (видимо, из-за гудения варгана объявление диктора о начале посадки на ракетоплан он пропустил), глянул на монитор, и сразу же бегом ринулся в свой номер за рюкзаком. Выскочил оттуда и – опрометью к шлюзовой камере. Репортёры за ним:

– Путтьте доппры, хотя ппы несколько слофф на ффашемм роттном якуттском яссыке!

– Да, отстаньте вы, ну вас к чёрту! – гаркнул Кубышкин, и тут же скрылся в шлюзовой камере.

Немая сцена. Сотрудники ЦУПа тут же воззрились в мою сторону: это что за фишки-шишки? Это что за якут такой странный, «не знающий ни слова по-русски»? Изумлённо развожу руками: сам ничего не понимаю! Надо же, как можно ошибиться в человеке! Я-то, думал, что он и в самом деле якут, а он-то вовсе не якут! Ай-яй-яй! Но, мне они, явно, не поверили. Так что, не исключено, в какой-то мере, и они могли наябедничать Игнатьеву о возможном присутствии постороннего на корабле, во время нашего полёта к астероиду. В списках-то туристов Костя не значился! Недели две назад он прилетел в гостиницу (причём, была ли у него путёвка на круиз по ближнему космосу – никто не знает), потом куда-то внезапно исчез. Причём, больше чем на десять дней, одновременно с нашим «Эльбрусом». Потом, столь же внезапно, одновременно с нами, он появился снова, войдя в гостиницу через служебный вход со стороны отсека КСС. Ну и где он мог быть всё это время?! То-то же! Подозри-и-и-тельный случай… Впрочем, каких-либо скверных последствий для нас это не имело. И я понимаю, почему. Ведь над нашим начальством есть ещё начальство, которое спросит со своих непосредственных подчинённых: как же вы могли недосмотреть, как могли допустить нарушение инструкций, и о чём, вообще думаете?! А, самое главное – чем?..

Не менее благополучно закончилось разбирательство причин нашего отбытия к Вестнику Бурь без Брюллинга. Нам потом рассказывали, как он бесновался в больнице, и чуть ли не в пижаме порывался бежать в космопорт. Но при температуре за тридцать девять – кто ж его отпустит-то? А когда Брюллингу сообщили, что на «орбиталке» нас уже нет, что мы уже в пути, он такое устроил! Можно сказать, совсем осатанел (ну, понятное дело – сатанист же!). Его даже пришлось «упаковать» в смирительную рубашку и вызвать психиатра.

…И ещё о Косте. Кончился наш отпуск, начались рабочие будни. Вернулся я с очередной орбитальной вахты домой, по видеосвязи звонит мне Кубышкин. Ну, как и обычно – что нового, как дела… А потом меня вдруг ошарашивает:

– …Денис, ты не поверишь! Я снова ушёл в океанологию. Да!

Очень уж сильно я не удивился – по части резких жизненных зигзагов он общепризнанный мастак. Но причина ухода из шаманов обратно в океанологи меня, всё же, заинтересовала. Разобрало любопытство: он сам вдруг затосковал по глубоководным погружениям, или коллегия шаманов исключила его из своего сословия за какие-то антишаманские прегрешения? Оказалось, ни – то, ни – другое.

В общем, вернувшись на Землю с нашей «орбиталки», Костя на пару минут заскочил к своим «предкам» (чтобы успокоить – мол, жив-здоров!), а от них прямым курсом помчался в Якутию. Прибыл к месту проживания своего учителя и наставника в области шаманизма Тимира. Того дома нет. Поспешил Костя на Шаман-гору – вдруг, его туда занесло? А он и в самом деле там. Да и не один – все прочие шаманы, что участвовали в большом камлании там же. Всё ещё жгут на вершине горы свой Великий Костёр. Его как зажгли утром того дня, когда началось большое камлание, так, с той поры огонь не угасал ни днём, ни ночью. По словам Тимира, это нужно было для того, чтобы энергия Великого Костра не позволила демонам, заточённым в толще астероида, прийти в себя и раньше времени вырваться на свободу. Более того, костёр нужно было поддерживать ещё неделю даже после того, как Вестник Бурь уйдёт в бездонное никуда.

И Костя тоже включился в поддержание горения костра. Вместе с другими шаманами он ходил по окрестным лесам, и таскал на гору собранный там сушняк и валежник. Поработать, конечно, пришлось на славу. Кубышкин, и без того не отличавшийся полнотой, за те дни сбросил чуть не десять кило, несмотря на усиленное питание жареной олениной, запечённым в костре хариусом, спелой черникой и тому подобной вкуснятиной. И вот, когда настал последний день поддержания Великого Костра, небо вдруг затянуло тучами, и разразилась сильнейшая гроза. Лило, как из ведра. Гром гремел – аж, уши закладывало. Костя, как раз, был на вершине – промок, до нитки. Продрог так, что когда спустился вниз, зуб на зуб не попадал. Ну а когда дождь закончился, и на чистом небе вовсю засияло солнце, шаманы объявили, что атака чёрных сил успешно отражена, и снова поднялись на вершину горы, чтобы возблагодарить светлых духов за то, что помогли отвратить беду.

И вот тут-то произошло нечто странное. Кубышкин вдруг почувствовал, что ему чего-то, явно, стало не хватать. То ли в окружающей обстановке что-то стало «не так», то ли в нём самом… Поразмыслив, Костя понял, что не хватает в нём самом постоянного присутствия его второго «я», духа Сулустаана. Заметили это и шаманы. Тимир над Костей руками поводил-поводил, и огорчённо уведомил его, что – всё, дружок, Великий Шаман Сулустаан окончательно покинул этот мир и отправился в свой, шаманский рай. Как можно было понять из его пояснений (он и сам это понял только сейчас), Кубышкин и на ноготь не был кармическим воплощением Сулустаана. Увы! Тот лишь на какое-то время подселился к нему, чтобы получить возможность выполнить свою супер-миссию на просторах космоса. А выполнив назначенное судьбой, удалился в мир иной навсегда. Теперь в Косте осталась лишь его собственная душа, далёкая от эзотерических дарований. По словам Тимира, рядовые шаманы после смерти вселяются в сейды – каменные глыбы, стоящие на камнях помельче. А вот именитые шаманы отправляются только в их особый рай.

– И что же мне теперь делать? – очень сильно расстроился Костя.

Шаманы ему пояснили, что теперь ему нужно по новой проходить все положенные процедуры посвящения, начиная с самого нуля. Ну, что тут поделаешь? Костя согласился. Пошли они с Тимиром к его чуму, Кубышкин на ходу уже прикидывает, как он будет проходить «курс молодого шамана», и тут… Только вышли они на поляну, и Костя увидел на ней… Аню!

Несколько слов о нечаянно нагрянувшей любви Спросите: что это за Аня? С некоторых пор эта девушка стала очень значимой величиной в жизни Константина. В общем, случилось это ещё тем днём, когда Кубышкин пришёл на нашу с Наташей свадьбу. И вот, во время нашего с ним разговора про астероид, про чёрных демонов и славных шаманов, гляжу, к нам из-за стола идёт Наташа, вопросительно, так, улыбается:

– Что это вы тут секретничаете? Что за великие проблемы обсуждаете? Костя, ты чего такой мрачный, как будто не на свадьбе, а на похоронах?

Костя глазами захлопал, не знает, что сказать. Я тоже малость растерялся, и «от фонаря», взял, да и ляпнул первое, что на ум взбрело:

– А-а-а… Понимаешь ли, Косте… М-м-м… Очень понравилась твоя подружка Аня. Он хотел бы с ней поближе познакомиться, но жутко комплексует, и поэтому стесняется подойти…

Услышав это, Наташа радостно так просияла, и даже руками всплеснула.

– Ой, как здорово! А Аня мне сама только что сказала: очень хотела бы познакомиться с другом Дениса. Мол, такой интересный, симпатичный парень… Костя, пойдём! Пойдём, пойдём! Она будет очень рада!

Залился мой Костя краской до корней волос (сроду не подумал бы, что он может так краснеть!), глянул на меня голодным уссурийским тигром, и как на ватных ногах поплёлся за Наташей, укоризненно глядя на меня через плечо. Развожу руками – извини, друг, но ничего другого, более подходящего, придумать не успел. Не рассказывать же своей невесте (вернее, теперь уже жене) про то, что ты – не совсем Костя, про шаманское камлание в тайге, и про летящий в нашу сторону астероид, который запросто может превратить Землю в выжженное кладбище? Как позже рассказала Наташа, Костя и в самом деле комплексонул не хило. Кое-как поздоровавшись с Аней, он минут пять только «экал» и заикался. Но потом вдруг его как будто прорвало. Начал он балагурить, сыпать комплиментами, рассказывать занятные истории из жизни океанологов… Впрочем, этот момент я и сам застал – возвращаюсь за стол, а Кубышкин сияет улыбкой на тысячу свечей и заливается соловьём. О, парня пиконуло! («Пиконуло» – на жаргоне космических спасателей означает: взбодрило, воодушевило, привело в восторг, в общем, он оказался на пике эмоций).

…И вот, на поляне в глубине тайги, подле шаманского чума, обалдевший от неожиданности Костя вдруг увидел ту самую Аню, подружку Наташи. Сначала он даже не поверил своим глазам.

– А ты как сюда добралась? Как меня нашла?! – стоит, разводит руками.

Трудно сказать, что бы ему ответила какая-нибудь другая, но Аня оказалась особой бедовой. Сразу же «взяла быка за рога»: