Канцелярская резинка

Я не помнил, принимал ли душ накануне. Не уверен, что это вообще возможно сделать в таком состоянии, в каком я находился вчера, судя по моим теперешним ощущениям. Но крови на мне больше не было. Видимо как то я все же умудрился её смыть. А значит сейчас можно было этой процедурой пренебречь, дабы лишний раз не проверять на прочность, нервы непрошеного гостя.

Меня не было минут пятнадцать, а Коля или Толя, тем временем, достиг предела, возможностей своего терпения.

Благо, хоть погода была на моей стороне. Ливень стоял беспроглядный. Окружённые серой, многотонной стеной воды, мы почти вслепую пытались найти автомобиль спецслужб, на котором за мной прибыл их молчаливый сотрудник.

У Толи или Коли с собой был раскладной зонт. Ну я бы под ним никак не поместился. «Сволочь немая! А ведь мог бы и предупредить. Теперь я весь до нитки промокну».

Сильно намочив салон своими промокшими вещами, мы наконец отправились в путь.

– Думаю спрашивать тебя куда мы направляемся особого смысла нет? – долго дожидаться ответа я не стал, и сразу добавил, – тогда будь добр, сверни через два квартала влево, захвачу себе водички, чтоб не пришлось пить из лужи.

Толя или Коля мгновенно отреагировал на мою просьбу. Вот только совсем не так, как я этого ожидал. Он небрежно швырнул в меня большой пластиковой бутылкой, словно теннисным мячиком так, что мне едва удалось её поймать. А я ведь рассчитывал совершенно не на родниковую воду. На углу, ровно через два квартала, находилась моя любимая пивная лавка, единственное место в городе, где подают приличный пшеничный лагер.

– Может притормозишь, там же? Я мигом выбегу за сигаретами? – не оставлял отчаянных попыток я. Пачка дорогих сигарет тут же ударилась мне в лицо, не оставляя ни единого шанса моей притупленной реакции, – понял. Остановок делать не велено. Ну как захочешь поговорить, дай мне знать. Куплю тебе хомяка. Наверняка он обойдётся дешевле, чем разговорный словарь, – он обернулся на меня со взглядом, дающим сразу понять, что лимит моих шуток, уже давно исчерпан и я замолчал.

Мы ехали медленно и долго из – за тяжелых погодных условий. Кто – то назвал бы их плохими, но только не я. В этом состоянии, дождь для меня единственная отрада.

Через пол часа езды, у меня появилось ощущение, что мы заблудились. Я хотел было об этом спросить угрюмого водителя, слегка съязвив, но решил оставить его в покое, как только вспомнил про ещё одну свою отраду. Но во внутреннем кармане, где я хранил обычно свой запас разноцветных безделушек, ни одной не оказалось. Вчерашние похождения оказались совершенно загадочными.

– Извини все же за наглость, но не найдётся ли у тебя одной небольшой канцелярской резинки? – Толя или Коля продолжал внимательно вести машину, игнорируя или не понимая моего вопроса, – ну или резинки для денег, как её ещё называют в некоторых кругах, – попытался все же я, сопоставив его уровень интеллекта, с мышлением того тюремного управляющего, что мне об этом поведал, – что совсем ничего? Так может все же притормозишь? – не ведая зачем, выпрашивал я. Ведь было и так очевидно, что остановок он делать не собирался совсем.

Остаток пути я провёл в размышлениях о пуленепробиваемости мокрых стекол в этом служебном автомобиле, и о том, так ли это на самом деле? Слава богу, выяснить этого, мне шанса так и не представилось.

– Что это? Секретный государственный объект? – высказался я, как только мы остановились у небольшого белого здания, будучи совершенно неудовлетворенным, своим нынешним состоянием.

Едва поспевая за огромной фигурой впереди меня, неуклюже прятавшейся под зонтом, укрывшись лишь мокрым воротником своей курточки, я пытался не отставать от него ни на шаг.

Когда мы очутились внутри здания, вода стекала с меня на скользкий мрамор огромными ручьями, оставляя позади небольшую речушку, способную поглотить в себе целую стаю мелких аквариумных рыбок. Я покорно шёл за Колей или Толей, волоча за собой полные воды ботинки как кандалы.

Он остановился у одной из множества дверей, как раз тогда, когда я уже собирался снимать свою обувь и постучал.

Дверь распахнула средних лет женщина, одетая в длинное строгое платье, зеленого цвета. Она посмотрела на меня как на бездомного, с жалостью и сочувствием. От этого мне стало не по себе. Немного неловко выглядеть подобным образом, в глазах противоположного пола.

– Прошу. Входите, – вежливо пригласила она.

В помещении было довольно уютно. Немного зелени, в виде двух больших не колючих кактусов и одно высокое дерево на полу у окна. Света было немного, но вполне достаточно для комфортного зрения, вертикальные жалюзи были слегка приоткрыты. У стены возвышалась большая полка с множеством книг, а два кожаных кресла прямо посредине, отчетливо давали понять, куда я попал.

Дверь за мной закрылась и безмолвный Толя или Коля остался ждать снаружи.

Она терпеливо выжидала момент, поправляя распущенные каштановые волосы, пока я осматривался, давая время освоиться и привыкнуть к деталям. Типичный мозгоправ. Хотя, разве они бывают нетипичными?

– Так вы значит психиатр? – попробовал убедиться я, в своих догадках.

– Психолог, – тактично поправила она.

– Не когда не понимал разницы. Нет я знаю в чем она. Но, так или иначе, оба копаются в мозгах и чужом сознании. Поэтому для меня, это всегда будет одним и тем же. Без обид.

– Конечно же, – она выбрала путь наименьшего сопротивления.

– А почему же к слову, все таки психолог? Я думал психами вроде меня, каким догадываюсь вам уже успели обрисовать мою падшую особу, нужен именно врач психиатр. И клинический надзор.

– Мне лишь поручено произвести анализ, и воссоздать ваш психологический портрет, – её голос был как успокоительное, доставшееся без рецепта.

Собираясь присесть на одно из кресел, я немного растерялся, глядя то на промокшего себя, то на его дорогую натуральную обивку. На столе, точно посредине, лежала упаковка тонких сухих салфеток. Она кивком дала мне понять, что я волен воспользоваться ими в полной мере. Чтоб хоть немного обсохнуть, мне пришлось использовать всю пачку, которую я виновато протянул доктору, опустошённой.

Запах её духов удивительно раскрепощал, и располагал к откровенному разговору, подобно мифической сыворотке правды. Она дождалась, пока я наконец усядусь, и только потом заняла противоположное место.

Её большие карие глаза, смотрели слишком спокойно. Почему она совсем не боится? Или ей не поведали о моих злодеяниях, или она настоящий профессионал.

– Что же вы знаете о содеянном мной? – любопытствовал я.

– Думаю достаточно. Мне всегда предоставляют только нужную информацию. Но гораздо важнее, что вы сами мне расскажете. Вы должны понимать, что я здесь совсем не для того, чтобы судить вас, – во время её речи, я почему то попытался распознать её возраст. Она явно была старше меня лет на десять, но выглядела весьма молодо и ухоженно.

На табличке, что висела на двери её кабинета, не было надписи с её именем, что характерно для таких мест. И она не представилась как полагается при первом визите пациента, хотя и обладала хорошими манерами и воспитанием.

– Наверное я не могу поинтересоваться как вас зовут?

– Почему же? Простите мне мое невежество, я не представилась. Немного растерялась из-за…

– Моего внешнего вида, – закончил я её фразу, – просто я подумал, что вы работаете на секретные службы, и поэтому вся личная информация, должно быть засекреченна.

– Да что вы. Анна, – она протянула мне руку, что казалось немного излишним. Почувствовала себя виноватой? – а вот что касается фамилии, то тут вы совершенно правы. В силу специфики моей работы, она остаётся конфиденциальной.

Я немного замешкался, но все же ответил на её странный жест ответным рукопожатием трясущейся холодной руки.

– Тяжелый день, – ответил я на её немой вопрос, – вчера был очень тяжёлый день, – произнося это, я вдруг понял, что мне вообще стоит поменьше болтать, дабы не портить царящий здесь аромат доверия, переработанными спиртосодержащими продуктами, может у вас завалялось, где нибудь холодное пиво, – тут же передумал не портить воздух, из соображений о благоуханиям собственного тела, – или хотя бы несколько таблеток болеутоляющего,

– Пива к сожалению нет. Могу предложить коньяк или виски. Разумеется таблетку.

– Тогда давайте виски и таблетку.

– Могу ли я попытаться отговорить вас от подобного сочетания.

– Можете. Но не стоит.

Она молча нагнулась к столу, и достала бутылку канадского виски. Таблетку она положила прямо в стакан, который появился передо мной вслед за бутылкой.

– Возможно вы осудите мое гостеприимство, но не стану предлагать вам налить, зная специфику вашей работы.

– Не стоит, – тут же успокоил я, – вы всех своих пациентов угощаете напитками по двести долларов за бутылку, – я наполнил стакан наполовину, не вынимая таблетки.

– Не знала его стоимость. Эта бутылка мне без надобности – подарок одного пациента, который наверняка хотел угодить, но не подозревал, что я предпочитаю вино, и не пью крепкий алкоголь.

Она удивленно смотрела, как я поглощал содержимое стакана не отрывая от него засохших губ.

– Можно попросить ещё немного воды? – даже не скривившись, протянул ей пустой стакан, смакуя приятное послевкусие канадского клена.

Я принюхивался к себе, пока она пыталась утолить мою жажду, обдумывая, как бы снять мокрую курточку, без которой запах от меня будет исходить намного сильнее. Ведь её стройная фигура, привлекала меня все больше, хоть я и понимал, что переспать с ней у меня шансов столько же, сколько у однорукого дартсиста переплыть Тихий океан, с привязанной к ноге гирей. Хотя нет. Даже меньше чем у этого отчаянного бедняги. Ну по крайней мере сегодня уж точно.