Канцелярская резинка

Он нерешительно переступал красные лужи, приближаясь к нам робкими неуверенными шагами. Казалось, что его пребывание в «Кроличьей норе», было намного тягостней и невыносимей моего. Он вертел головой по сторонам, подобно свихнувшемуся опоссуму, которому чудом удалось уйти от преследования злобной гиены, которая все ещё настырно идёт по его следам. И вот ещё несколько ступеней, и он окажется в безопасности. Но когда он подошёл к нам с Феликсом и остановился, то по его лицу легко читалось отчаяние и абсолютная беззащитность. Выглядело так, будто он прибежал прямо в лапы, той самой прожорливой гиены.

– Владек наш талантливый химик из Польши. Это он сообщил в контору о происшествии, очевидцем которого ему невольно пришлось оказаться. Думаю вы вспомнили его?

– Так значит Владек, – я смотрел на усача, пытаясь заглянуть в его неуловимые глаза. Он избегал зрительного контакта со мной, все больше принимая сторону Феликса.

– Успокойся Владек. Он не причинит тебя вреда. Поверь, тебе нечего боятся, – пытался успокоить его Феликс, – выпьешь чего-нибудь с нами?

– Пожалуй пива? – попытался угадать я и попал в самую точку.

– Не откажусь от бокала холодного, – наконец заговорил толстяк, разбавив воздух перегаром.

– Я могу налить, – предложил я не сводя пристального взгляда, от страдающего сильным похмельем Владека, предсказывая общую реакцию.

Наконец он посмотрел на меня так, что мне от этого стало не по себе. Ведь испуг, с которым он это сделал, выказывал всю степень ужаса, и отношения ко мне этого человека. От его взора, я почувствовал себя настоящим злодеем. Чудовищным и кровожадным.

Феликс осуждающе смотрел на меня.

– Владек у нас человек творческий, отчего жутко мнительный и ранимый. Не стоит испытывать его нервы на прочность. Ведь мы и так едва уговорили его на участие в этом разговоре. А ведь без него, операция обречена на провал.

– Без него? Этот человек, только что вернулся из алкогольной комы.

– Нам известна его слабость. Но это не делает его меньшим профессионалом.

– И в чем же заключается его столь важная роль? – насмешливо спросил я.

– Он создаёт и компонирует ядовитые элементы. Мы уже давно готовимся к предстоящему мероприятию.

– Ядовитые? Я не ослышался? – немного оторопел я.

– Если уж быть до конца откровенным, то именно поэтому вы здесь.

Огромные, гулкие глотки толстяка, в один заход поглощающего пивной бокал досуха, сбивали меня с холодной мысли. Ему принесли уже второй бокал, прежде чем я сумел наконец сосредоточиться.

– Так может вы наконец изложите все детали?

– Уже несколько месяцев, наш человек проходит обучение вашему ремеслу. Мы собирались внедрить его под видом обычного бармена в интересующее нас место. Но пока все безуспешно. Ему едва удаётся то, что вы делаете без особых усилий. Не удивительно, ведь его тренировали для другого. Он всю свою жизнь учился отнимать жизнь. Бессердечно и хладнокровно. Совершенно беспристрастен. Здесь и произошла небольшая заминка. Вот только вас этому никто не учил, а получилось довольно неплохо. Сложно назвать это тонкой работой. Но для этого нам и нужен Владек.

– К чему вы ведёте? – пытался притвориться идиотом я.

– Делаете вид, что не понимаете? Что ж, я объясню. Наш химический отдел, который возглавляет наш польский талантливый друг, разработает вещество, которым вы, по нашему приказу, должны будете отравить одного очень влиятельного и могущественного человека. Достаточно подробная формулировка? – наконец он выложил все карты на стол.

– Вы не в себе, раз о таком просите. Я не убийца. Разве это не видно?! – возмутился я.

– А вот Владек утверждает обратное. Такова цена свободы.

– Я не стану больше никого убивать. У меня что дежавю? Старый пройдоха проделал со мной ровно то же. И где я теперь? В полной дерьма заднице! Снова шантаж? Нет уж, – отговаривался я словно перед самим собой, ведь никто и слова мне возражать не стал.

– Отказаться – ваше право. Я же не могу отговаривать вас возвращаться обратно в камеру. Возможно вы и правы. Может отсидеть пожизненный срок, будет намного правильнее нежели лишить жизни одного негодяя. К тому же ваш выбор, на этом не заканчивается. Постоянно забываю о смертной казни. Просто раньше я работал в странах, где она уже больше чем пол века не применялась.

Со словами о возможности встретить свою кончину, прикованным к твердому железному креслу, толстыми кожаными ремнями, находясь в помещении пропитанном запахом горелой человеческой плоти и волос, у меня собственные становились дыбом. Мысли о подобном приводили в ужас и будоражили живое воображение.

Но как я докатился до такого. Мной теперь лишь ленивый аутист не пытается манипулировать. Неужели моя собственная судьба больше мне не принадлежит? И терпеть я оказался инструментом в руках мстительных маньяков, пенсионного возраста, тайных спецслужб и неизвестно кого ещё?

– Как я могу быть уверенным, что мне все же удастся избежать смертной казни? Возможно вы её лишь отсрочите?

– В тюрьму вы не вернётесь, если вы об этом, – неоднозначно ответил Феликс.

– Тогда налейте мне ещё. Ведь трезвым я на такое точно не соглашусь.

– Тогда по рукам! – довольно воскликнул Феликс, – в ближайшее время с вами свяжутся наши коллеги, затем вам придётся пройти психоанализ у нашего специалиста, во избежание повторения сегодняшнего инцидента. И мы будем готовы приступить, – проинструктировал он, пока я залпом допил виски.

Бригада зачистки прибыла, к тому времени, когда я уже был в том состоянии, в котором обычно обзванивал всех, чтобы приятно скоротать оставшуюся часть вечера. Вот только сейчас было ещё далеко до вечера. Три часа после полудня. А я уже с бутылкой в руках, пытаюсь напиться до летального исхода. Чтоб больше меня никто не использовал. Чтоб больше не пришлось никого травить.

Я едва слышу как Феликс отдаёт приказ Толе и Коле, отвезти меня домой.

Они берут меня под руки. Я не выпускал бутылку из рук, с тех пор как меня снова пустили за бар. И сейчас не выпустил.

Кровавых пятен под ногами больше не было.

Глава 2

Назад уж не вернуться

Стук в трухлявую высокую дверь моей квартиры, больше походил на барабанную дробь. Такой же частый и громкий.

В комнате было темно. Или же, мои распухшие глаза все ещё не до конца открылись.

В потёмках я пытался отыскать хоть каплю какой – то жидкости. Казалось вчера, я в одиночку потушил целый сосновый бор. Амфибия чувствует себя на суше гораздо комфортней, после трёх суток вне водоёма, нежели я в данный момент.

В попытках устранить обезвоживание, я споткнулся о пустую бутылку, которой доселе не видел и не понимал откуда ей здесь появиться: « Видимо вчера, я ещё заезжал куда то», – подумал про себя, и с ходу же вздрогнул: « Куда только меня могло занести в таком состоянии?» – последнее, что я помнил, это как Толя и Коля выводили меня из «Кроличьей норы».

В такую «засуху», ржавая вода из крана показалась мне кристально чистой.

– Иду иду, – изнеможенно простонал я в ответ на усиливавшийся грохот в дверь, из которой, уже во все стороны летели щепки. Должно быть в неё колотил, по меньшей мере двухметровый громила, – ну кто бы сомневался, – прищурившись от резкого света проворчал я себе под нос, созерцая удивительно настырного непрошеного гостя.

Это был не то Коля, не то Толя. Не удалось запомнить их по именам. Хотя, если быть до конца откровенным, я не очень то старался.

Он нахмуренно смотрел на меня, не проронив ни слова. Мне кажется они вообще немые. Оба. Ну или говорят крайне редко, отвечая сугубо по делу, без лишней болтовни, с разрешения или по приказу своего руководства.

– Скажи, что ты здесь лишь для доставки холодного пива, – в ответ он продолжал молча пялится на меня, как на испорченый экспонат музейной галереи. По сердитому выражению его лица, я быстро понял, что никакого отношения к доставке он совсем не имеет, а мне пора немедленно собираться на выход, – дай мне несколько минут, а лучше одолжи свой пистолет, я пойду пристрелю продавца, из лавки на соседней улице, который продал мне вчера бутылку виски, а потом выстрелю себе прямо в широко открытый рот. Возможно пуля поможет мне умереть раньше, чем меня загонит в гроб похмельный синдром.

Гнев, с которым он продолжал стоять на пороге моей квартиры, перерастал в настоящую ярость, заточенную в его могучее крепкое тело и профессионально подавляемую эмоционально тренированным мозгом.

– Ну дай я хоть штаны свои найду. Может быть пока войдёшь? Или так и будешь стоять в пороге, как немой истукан? – он не сдвинулся с места и я попытался закрыть дверь. Мне помешала его нога в громадном ботинке, сорок седьмого размера, которую он не вовремя ткнул в мой дверной проем, – ну так уж и быть. Хочешь смотреть – не стану возражать против твоих извращённых фантазий, – продолжал я свой монолог, поправляя трусы на ягодицах.

Последняя моя фраза все же заставила его прикрыть дверь, но не до конца.

Приложив невообразимые усилия, мне наконец удалось одеться, хотя далеко и не с первого раза. Пришлось дважды переодевать не свежую футболку, найденную на полу возле кровати. Затем я обнаружил, что чистую одел этикеткой наружу, уже перед самым выходом, набрасывая курточку. Вернулся, чтоб ещё немного оросить засохшее от жажды горло мутной жидкостью из под крана, которой почти уверен можно заправлять автомобильный транспорт, ведь она наверняка на девяносто процентов состоит из нефтяных отходов.