Канцелярская резинка

– Тебе, тебе. Кому же ещё? – раздраженно заявил страж, – руки за спину.

Я растерянно выполнил приказ, и направился к выходу. Тяжелые наручники, вновь украсили мои покрасневшие запястья.

Снаружи камеры, стояли двое мужчин в штатском, внимательно рассматривая меня оценивающим взглядом. Оба были высокого роста, спортивного телосложения и вооружены. Только потом я заметил третьего.

Худощавый длиномер в очках с толстой оправой, осматривал соседнюю камеру, сложив руки за спиной так, будто любуясь произведением искусства. Ему очевидно нравилось то, что он видел, и он этого не пытался скрывать. На нем был длинный бежевый плащ, а его большой непропорциональный по соотношению к сухому туловищу череп, украшал старомодный головной убор. Шляпа выглядела столь нелепо, что даже самый неотесанный бутлегер, во времена западного сухого закона, не напялил бы такого даже в разгар рабочего процесса. Надеть подобное, смелости бы не хватило даже самому Чарли Чаплину, во время пародии на Дон Кихота.

Наконец он повернул голову в мою сторону, так и не сменив позу. Он был старше пятидесяти. А под его тонким ровным носом, во все стороны разрослись седые причесанные усы. Я бы рассмеялся, встреть такого где – то в баре. Я бы рассмеялся и сейчас, если бы так сильно не хотелось заплакать, от отчаяния.

– С этого момента вы переходите в руки секретного ведомства, – бесцеремонно констатировал начальник этого угрюмого и неприветливого заведения.

– Что за ведомство?

– В дальнейшем, вам все объяснят его сотрудники. Я не компетентен в подобных вопросах, – все такой же «вразумительный» ответ получил я.

– Я ни в чем не виноват. Ну разве в том, что послушал старого невменяемого проходимца. Где он сейчас? Это он виновен в смерти тех троих…

– Моё имя Феликс, – представился долговязый в шляпе, перебив меня, – вам придётся проехать с нами, – указывал он на двух своих подопечных коллег.

– Куда проехать? Почему вы меня не слушаете? Он же вам все рассказал. Это все правда. Как вы можете все игнорировать? Вы должны нам поверить! – твердил я без умолку.

– Мы вам верим. И именно поэтому, вы должны проследовать за нами. И это далеко не просьба, если вы вдруг имели наивную неосторожность такое себе представить, – он говорил спокойно но строго. Твёрдо.

У меня не оставалось другого выхода. И я подчинился.

– Можно мне воды? – попросил я перед тем, как покинуть это гиблое место.

Феликс перевёл вопросительный взгляд на главного, который к этой минуте уже успел занять своё удобное насиженное место.

– Могу предложить только обычную водопроводную воду. Но она здесь не очень, – растерянно пожимал плечами начальник, – трубы старые.

– А вы сами, что пьёте? – возмущённо уточнил Феликс.

– У нас вода привозная. Но заключённым её давать не положенно.

– Что ж, может сделаете исключение? Тем более, что он теперь, не ваш заключённый.

Начальник, молчаливым жестом приказал одному из охранников принести мне воды. Тот, так же молча исполнив приказ руководителя, принёс мне большую чашку прохладной жидкости.

Я осушил чашку тремя большими глотками. Толи от волнения, толи давалось в знаки количество выпитого вчера спиртного, но я попросил ещё. На что все сотрудники «отеля» глазели на меня, как на прокаженного, который нагло просит ночлежки.

– Может вы наконец дадите человеку пить, и мы сможем вас благополучно покинуть? Чтоб вы смогли дальше заниматься переливанием крови?

– Каким ещё переливанием? – удивился начальник.

– Иначе ваши действия назвать нельзя. Вы тут как три артерии, которые просто гоняют кровь по венам. Но тем не менее, это полезное занятие. Ведь без кровообращения, организм существовать не может.

Наконец охранник подошёл ко мне со второй кружкой в руках. Ему приходилось держать кружку у моего рта пока я пил, ведь мои руки были закованы за спину, от чего немного воды пролилось на его ботинки. Он презрительно на меня посмотрел, и недовольно отправился за тряпкой.

– Спасибо за гостеприимство господа, но мы вынуждены вас покинуть, – с нескрываемым сарказмом и явным подтекстом, произнёс Феликс направляясь к выходу.

Здоровяки крепко держали меня за руки. Изредка бросая на меня непонятные взгляды и удивленно переглядываясь между собой. Думаю они просто не могли поверить в то, что такой как я, мог сотворить нечто подобное. Ведь наверняка они представляли меня иначе. А теперь, пытались разглядеть во мне того самого маньяка, которого ожидали увидеть. Но я похоже не оправдал их ожиданий. Хотя хватку они так и не ослабили, очевидно соблюдая меры необходимой предосторожности. Неизбежно останутся синяки.

– Это Анатолий и Николай, – представил мне своих громил Феликс, очевидно заметив их излишний интерес к моей скромной персоне, – я зову их просто Толя и Коля. Они вам зла не причинят. Но это не значит, что их не стоит боятся.

– Тонко подмечено. Забавное уточнение, – я все ещё был в замешательстве, когда меня садили на заднее сиденье чёрного седана, без распознавательных знаков и номеров.

Один из них, не то Толя, не то Коля, уселся подле меня упираясь головой в крышу. Другой открыл переднюю пассажирскую дверь худощавому Феликсу, и занял водительское место.

– Что за секретная служба? Кто вы? И куда меня везёте? – все же не выдержал я неведения. Ведь я сейчас как слепой котёнок, мог сам влезть в пасть к голодному бездомному псу. Догадок в своей голове я уже перебрал не один десяток. Но самая страшная из них – это была месть.

Что если эти трое хотят жестоко отомстить за смерть тех троих наркоманов. Может этот слащавый мужик, хотя и мало вероятно – отец одного из них. А может они работали на него, распространяя товар. А теперь это делать некому. Или в конце концов, они должны были ему кучу денег, ведь они же конченые наркоманы. И теперь, из -за меня не кому платить по счетам. А может они и впрямь сотрудники тайного ведомства, но тогда что им от меня нужно?

– Всему своё время. Скоро вы все узнаете, – уверял меня Феликс.

Я отвернулся к запотевшему окну. Город был поглощён густым, предвечерним туманом. В этой серой, холодной мгле, изредка видны были лишь силуэты прохожих, освещаемых фарами проезжающих автомобилей. Для здешних мест такая погода, совсем не редкость в это время года. Что может быть прекрасней, чем вкушать свежую прохладу осенней ночи, прогуливаясь поздним вечером пустыми, безлюдными улицами. И тут я подумал, что рассуждаю как ненормальный. Кому охота соваться без особой нужды, за дверь своего дома, в такую погоду. Ведь для нормального человека это совсем неблагоприятные условия для комфортной прогулки. Это скорее непогода. Но только не для меня.

С самого детства я ненавидел солнце, и как мелкая рыбка выброшенная на сушу, постоянно ждал дождя. Когда наконец на небе появлялись тучи, сгущаясь над городом все сильнее, я с наслаждением наблюдал за недовольными лицами прохожих, мечущихся в поисках укрытия или прячущихся под громоздкими зонтами, из открытого окна своей маленькой комнаты второго этажа нашего старого общежития, жадно вдыхая влажную прохладу полными легкими. Из этого окна я мог легко выбраться на пожарную лестницу, где довольно сидел под дождем, набирая водой, старенький глиняный горшок, в котором уже давно ничего не росло с ухода матери. Иногда я проказничал, выливая все его содержимое на головы случайных незнакомцев, и прятался обратно в комнату сквозь открытое окно. Однажды я не узнал нашу соседку под дырявым зонтом. Помню тогда мне крепко влетело от бабушки, которой она пожаловалась не успев переступить порог нашего подъезда, на то что у неё сломался зонт, после того как я окатил её водой, который и до этого, годился разве что для отсеивания мелкого картофеля.

Но в тот момент, когда мне надоедало развлекаться таким образом, я всегда набирал полный горшок и оставлял его на подоконнике до следующего дождливого дня. Осенью ему не приходилось застаиваться, но однажды летом, засуха длилась больше двух недель. Это были самые длинные и тоскливые две недели в моей жизни. Вода в горшке застоялась, и бабушке пришлось её вылить, пока я спал.

Я не следил за дорогой, погрузившись в воспоминания, как вдруг машина остановилась.

Я с ужасом смотрел перед собой, увидев в окне вывеску «Кроличья нора».

– Зачем мы здесь? – испуганно спросил я, – я больше не хочу видеть весь этот кошмар!

– Боюсь, вам придётся, – обернувшись ко мне лицом объяснил Феликс.

Меня буквально вытащил из машины здоровяк, не применяя особых усилий, поставил меня на ноги, не отпуская ни на секунду. К нам присоединился второй, заглушив двигатель.

Феликс вышел последним и направился ко входу уверенными, большими шагами.

Мне казалось я сейчас провалюсь сквозь землю, если увижу все что мне пришлось пережить накануне. Лицо того бедняги и без того отпечаталось в моем подсознании крепко и навсегда. Забыть его мне вряд ли когда-то удастся.

Дверь нам открыл медицинский сотрудник, наверное. Такой вывод напрашивался из – за белого одеяния, что покрывало его туловище с головой.

Внутри, было ещё двое. Они сновали повсюду фотографируя и отмечая улики.

Тел на прежних местах не оказалось, и я вздохнул с небольшим облегчением. Все остальное осталось нетронутым. У меня перед глазами, вновь восстала картина тех сумбурных событий. Все было в красных тонах. Здесь будто взорвался пункт приема чистой плазмы, крови бы хватило на целый военный госпиталь.

В пороге я застыл так, что Толе и Коле, даже пришлось приложить немного усилий, чтобы протолкнуть меня в глубину зала. Феликс шёл впереди, осторожно переступая осколки разбитого стекла и большие пятна, которые мне так и не удалось устранить. Ведро со шваброй перевернулось, и в некоторых местах образовались действительно большие алые лужи. Очень сильно воняло спиртным, которое я в отчаянии разлил, пытаясь использовать, как зажигательную смесь.

– Я могу здесь закурить? – внезапно возникло у меня неутолимое желание.

– Это же ваш бар, – ваше рабочее место, – делайте что вам заблагорассудится. Ребята снимите с него наручники, – приказал Феликс.

– Нет. Здесь все пропитано спиртами различной крепости. Уверен всё это его рук дело, – указывал на меня член следственной бригады полагаю, – а теперь вы хотите дать ему ещё и огонь?