Властелин 4. Мы наш мы новый мир построим

Эдгар вскрыл второй конверт и начал читать:

«Брат мой, из твоего письма я понял, что тебя интересует, есть ли подходы к известному лицу. Отвечаю: есть. И их два. Один официальный, нам вовсе неинтересный. А второй перспективный, так как через него известное лицо проявляет интерес к эзотерическим сферам. Да и сам «проводник» имеет слабость: иногда тешит себя дворовыми мальчиками. Можно было бы с этой стороны идеи наши известному лицу вручить, да одна беда: нет пророков в своем отечестве,

Твой брат А.М».

Эдгар Пике заходил по комнате. Так ему лучше думалось. Кажется, появилась возможность устранить главное препятствие на пути его новых планов. Это Священный союз, который никогда не позволит свергнуть европейские династии. Стержнем союза, безусловно, является Россия. Даже не сама Россия, а ее царь Александр. Это он превратил цель союза в свою личную цель. Это он считает себя поборником старых порядков и врагом всех революций. Александр – вот главное препятствие на сегодня.

Стоп! Детей у него нет, и следующим на престол взойдет его брат Константин. Он почти боготворит брата и, наверняка, продолжит его дело. Этого допускать нельзя. Да и младшие братья Николай и Михаил неизвестно как себя поведут. Здесь нужна комбинация, которая вообще лишит Россию монархии. Да, придумать такую комбинацию – это первоочередная задача. Только как придумать, имея столь скудные исходные данные? Выход один: надо ехать в Санкт-Петербург и на месте определяться, что делать.

Эдгар вышел из своей комнаты. В зале мило шушукались его мать с гувернером.

– Мама, я хочу поступить в университет, – заявил мальчик.

– В университет?! – несказанно удивилась мать, – но Эдгар, тебе ведь только недавно исполнилось девять лет!

– Ну и что? Господин Кант научил меня всему, что сам знал. Я хочу учиться дальше.

– Не знаю, Эдгар. Это так неожиданно. У меня нет денег на твое обучение в университете.

– У дяди есть деньги. Попроси его.

– Мне нужно подумать.

Эдгар развернулся на каблуках пошел в свою комнату. Гувернер отправился следом. Когда за ним закрылась дверь, мальчик резко повернулся и произнес.

– Уговори ее, иначе она умрет.

– Слушаюсь, мессир, – пятясь задом к двери, произнес господин Кант.

У него получилось уговорить мать, а ей удалось уговорить дядю Франца, и Эдгар Пике в сопровождении своего гувернера Клауса Канта отправился поступать в свой первый университет.

Ехали в карете, которую дядя Франц подарил своему любимому племяннику. Путь был долгий. Клаус никак не решался задать интересующий его вопрос, но собрался с духом и спросил:

– Простите, мессир, вы знаете намного больше, чем любой профессор в любом университете. Зачем тогда мы едем в Льеж, в чем заключается наш план?

– Наш план? Если он наш, ты должен о нем знать, не так ли?

– Простите, я не так выразился… конечно, ваш план, мессир.

– Это была шутка, Клаус. План простой: я поступаю в университет, потом мы с тобой едем в Санкт-Петербург, свергаем русского царя, потом возвращаемся в университет, я сдаю выпускные экзамены, и мы едем домой. Как тебе план?

– Мне трудно судить, мессир. Я не совсем понимаю, чем вам помешал русский царь?

– Раз уж ты об этом заговорил, я раскрою тебе свои замыслы. Считаешь ли ты мир, в котором мы живем справедливым?

– Ни в коем случае! Именно в поисках справедливости я и пошел в масоны.

– Хорошо. За такой ответ я даже сделаю вид, что не заметил, как ты опустил обращение «мессир».

– О, простите, мессир.

– Ничего, надеюсь, впредь будешь внимательнее.

– Да, мессир.

– Так вот, вся несправедливость возникает от того, что и власть, и земные блага достаются людям не по заслугам, а по рождению. Монархи и аристократы владеют всем. Согласен?

– Абсолютно, мессир!

– Тогда скажи, на чем держится их власть?

– На силе оружия. Армия, полиция и все такое…, мессир.

– Это тоже, но это не главное. Их власть держится на многовековой идее божественного происхождения и освящения монархов. В прошлом веке я зародил в умах народов другую идею: свободы и демократии. Во Франции ее получилось внедрить. В Европе почти получилось. В какой-то миг я даже поверил, что объединение Европы от Лиссабона до Москвы под знаменем свободы состоялось. Но все разрушил русский царь.

– Я все понял, мессир! Вы собираетесь отомстить царю Александру!

– Нет, Клаус. Я никогда не мщу. Мстят равным или более сильным. Я лишь наказываю за проступки. Но не в случае с Александром. Разве он виновен, что отстоял свою идею? Нет. Но он стоит на пути моей идеи – идеи прогресса, и я его устраню.

– Позвольте угадаю, мессир? А университет Льежа вы выбрали, чтобы поговорить с мастером Сийесом?

– Не совсем. Говорить с ним будешь ты. Я никогда не предстаю перед старыми слугами в новом облике.

В Льеж они добрались спустя неделю. Кант предложил сначала снять жилье и отдохнуть. Эдгар отверг это предложение сходу. Сначала официальные формальности, потом все остальное. Эдгар проинструктировал гувернера, о чем тот должен говорить с руководством университета, и они направились прямо к ректору.

– Я хочу устроить своего ученика в ваш университет, господин ректор, – заявил Клаус Кант.

– Обычно говорят: отдать в обучение, – улыбнулся ректор, – а где ваш ученик?

– Мой ученик перед вами.

– Этот мальчик?! Но вы же понимаете, что мы не можем обучать столь… э… юных особ.

– Вам и не придется. Он не будет ходить на лекции к вашим профессорам. Учить его буду я сам. Ваши профессора его лишь проэкзаменуют, примерно, через год.

– Это так неожиданно…

– Двойная оплата.

– Вы хотите сказать, что готовы оплатить два года обучения без самого обучения и с неясной перспективой результатов экзамена?

– Не совсем. Сколько длится стандартный срок обучения? Три года? Вы получите оплату за шесть лет. Но мой мальчик будет зачислен без вступительного собеседования.

Ректор задумался. Его университету всего четыре года. Еще строятся корпуса, которые вытягивают из бюджета все больше денег. Если этот сумасшедший гувернер готов заплатить такие деньги, зачем отказываться? Риска никакого.

– На какой факультет вы планируете поступить?

– На математический.