Властелин 4. Мы наш мы новый мир построим

– Тайные общества? Это какие же, сир?

– Масонские, например, или тот же «Союз благоденствия», или духоборцы различные.

– Я думаю, безвредные сии общества, сир. Ничем, кроме рассуждений о пользе Отечеству, они не занимаются.

Разговор «по душам» не получался, и Александр отпустил друга детства.

Выйдя от императора, князь Голицын направился прямиком в Михайловский замок. Там обитала новоявленная «Богородица», а в быту – мадам Татаринова. Начав с модных в то время спиритических сеансов, она, вдруг, объявила, что в нее вселился святой дух. А раз так, то все что она делает или говорит, исходит именно от него. Святой дух, вселившийся в нее объявил, что бессмертие души действительно существует, но для вечного блаженства на небесах надобно пострадать в земной жизни. А как пострадать? Да хоть, например, сечь себя розгами или хлыстом. Неужто все время этак себя изводить? Ну зачем же все время! Достаточно раз в неделю.

На таких условиях к кружку Татариновой присоединились сначала ее ближайшие родственники, а затем и другие придворные, обитавшие в Михайловском замке.

Однажды «Богородица» объявила своей пастве, что святой дух приоткрывает ей иногда картину будущего. После этого от желающих присоединиться к ее кружку не стало отбоя. Чтобы не быть разоблаченной сразу, Татаринова старалась предрекать события, которые произойдут через пять лет. Либо она брала событие, которое уже произошло, и объявляла, что давно его предсказала, как это получилось с купцом Митрофановым.

Татаринову князь застал в ее покоях.

– Радуйся, матушка, к императору завтра идем, – сходу решил обрадовать ее Голицын.

– Не пойду. Ему надо, пускай сам и приходит, – не вставая от зеркала и не оборачиваясь, пророкотала «пророчица» своим низким голосом.

– Ты, матушка, говори да не заговаривайся. Император два раза не приглашает.

– И что ж? Я и на второй не пойду.

Князь не на шутку перепугался. А вдруг она и вправду не пойдет? Что он скажет государю? Не смог выполнить простое поручение…. Какой же он после этого министр духовных дел?

– Ты вот что, матушка: в воле императора ваш кружок разогнать, а тебя в Сибирь отправить. Ты этого хочешь?

– Да полно тебе, князь. Пошутила я. Явлюсь завтра государю.

– То-то же! И смотри, не напророчь там ему беды. Скажи ему то, что он хочет услышать.

– Не учи ученого, князь.

Назавтра Голицын провел «пророчицу» тайными ходами Зимнего дворца прямо к покоям царя. Князь осторожно постучал в потайную дверь, которую, казалось, мгновенно приоткрыл перед ним сам император. Голицын пропустил мадам Татаринову вперед и собирался войти сам, но наткнулся на предостерегающий жест царя:

– Ты подожди за дверью, Александр Николаевич. Проводишь ее обратно.

Закрыв дверь перед носом князя Голицына, Александр обратился к Татариновой:

– Мне сказали, мадам, вы можете видеть грядущее. Я хотел бы знать, что ждет меня и Россию.

– Дайте мне вашу руку, ваше величество.

Татаринова взяла ладонь императора, накрыла своей второй ладонью и начала «пророчествовать»:

– Вижу вас на белом коне. Вы едете по дроге, а по обочинам стоят люди и кричат «Да здравствует Александр Благословенный».

– А что это за люди? Крестьяне?

– Да, крестьяне…. Вы едете дальше, а там кругом солдаты. Они тоже кричат «ура».

– А они тоже на дороге?

– Вижу какие-то дома. Похоже на улицу.

– Так ведь это все уже было.

– И еще будет, только уже по-другому.

– А что же с Россией?

– Россия станет процветающей страной.

– Когда это будет?

– Через пять лет.

– Что ж, мадам, ступайте. Александр Николаевич вас проводит.

Отпустив Татаринову, Александр задумался. Что это было: шарлатанство или пророчество? Ясно ведь, что солдаты – это военные поселения, а ликующие крестьяне – это последствие освобождения их от рабского состояния. Но откуда Татаринова могла знать, что именно эти реформы занимают все его мысли в последнее время? Об этом знают только два человека: сам царь и Аракчеев. Значит, все-таки пророчество? Дай-то бог!

Вдохновленный император сел за секретер и начал писать проект указа о запрете продажи крестьян в розницу, без земли и без семьи.

В это время князь Голицын допытывался у Татариновой, что она «напророчила» государю. В конце концов «богородица» не выдержала и призналась:

– Я сказала ему, что он победит в новой войне.

– Войне? Но помилуй, матушка, какой войне?! С кем нам воевать? Уж, вроде, всех победили.

– Да почем я знаю? Я сказала, что это произойдет через пять лет. А за это время государь, даст бог, и позабудет наш разговор.

***

Лаура Пике не могла нарадоваться на своего мальчика. Он проявил незаурядные способности и за три года освоил все знания, на которые обычные дети тратят все восемь, а то и десять лет начального обучения. Ей очень нравились похвалы в адрес сына от господина Канта, гувернера Эдгара. Он решил не покидать мальчика, а и дальше сопровождать его по жизни, чему Лаура была несказанно рада. Господин Кант ей нравился. Именно поэтому она уже месяц, с тех пор, как гувернер Эдгара куда-то исчез, не находила себе места.

Наконец, когда она потеряла всякую надежду, господин Кант появился на пороге ее дома. Лаура едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

– Мы с Эдгаром вас уже потеряли, господин Кант, – произнесла она, потупив взор.

– Простите, мадам, но я не мог приехать раньше. А где Эдгар?

– У себя в комнате.

– Тогда я к нему.

Гувернер постучал, вошел в комнату своего ученика, и плотно прикрыл за собой дверь.

– Что так долго? – произнес мальчик, не отрываясь от чтения газеты.