Приют последней надежды

– Ах, вот Вы о чем. Да, это многое объясняет.

– Посмотрите-ка, у них тут полное сочинение трудов Сократа. Любопытно, – она остановилась и, выпустив меня из своих сетей, достала с полки коричневую книгу.

Я же стоял и смотрел, как она пролистывает ее.

– Так какой выбор есть у меня?

– Хороший вопрос, – женщина улыбнулась и поставила книгу на полку. – По своей сути люди делятся на два типа: те, кто ищет мифическую правду ради мира во всем мире, и тех, кто следует по пути робкого смирения, принимая все посланные им испытания. Назовем для упрощения первых – исследователи, а вторых – последователи. Так вот вопрос! Кто же Вы, Артур Рэд?

Здесь, среди книжных стеллажей, вдали от солнечного света Амелия выглядела весьма к месту. Ее зрачки-угольки, казалось, увеличились в размерах и готовы были вот-вот вспыхнуть. Я не удивился, если бы обнаружил тут огромную сплетенную ей же паутину, на которую она бы с удовольствием взгромоздилась.

Штефан говорил мне о них. О тех, кто решил остаться тут и не следовать пути своих персонажей. Все оказалось, действительно, просто. Она всего лишь хотела затащить меня в свою секту. Я даже немного разочаровался в ней.

– Я не могу согласиться с Вами в том, что мир однообразен. Я не хочу быть заложником выбора. Пусть и выбирать всегда приходится. Исследователь ли я? Не уверен. Но я могу сказать наверняка, что следовать предначертанному мне пути я точно не хочу и не буду. Последователь ли я? Определено нет! Мне очень жаль Амелия, хотя вообще-то нет, но я не буду вступать в вашу секту. Вы же об этом ведете речь?

Мне казалось, я говорил это с таким жаром, что в конце почти перешел на крик. Амелия стояла, молча, и блеск ее глаз постепенно тускнел, пока угольки не потухли и не превратились в две маленькие бездны. Моя речь ее не впечатлила.

– Вчера было совершенно убийство, – серьезно произнесла женщина.

Она знает?

– И лишь я могу уберечь Вас от той же участи, – продолжила Амелия. – Не будьте глупцом, Артур, и присоединяйтесь ко мне, к последователям. У Вас есть время подумать и поменять свое решение.

Она замолчала и направилась на выход мимо меня.

– Die Freunde nennen sich aufrichtig. Die Feinde sind es[10 - Друзьями себя называют. Врагами – являются (А. Шопенгауэр).],– нарочито громко прозвучал голос Штефана, который появился словно ниоткуда.

Его руки были спрятаны в карманы брюк, а сам он выглядел серьезным и напряженным. Должно быть, он слышал наш с Кардиналом разговор. Интересно, что он ответил ей? Прозвучало, во всяком случае, это достаточно устрашающе и заставило Амелию остановиться. Правда, мадам Розенкранц, не удосужилась ответить на этот выпад в ее сторону, лишь нервно прошипела, словно змея, и направилась прочь.

Я услышал, как ее платье продолжило шуршать в такт шагам, и развернулся, чтобы проводить ее взглядом. Она же вышла на свет, где стоило ей только щелкнуть пальцами, как возле нее тут же оказалось несколько человек. Одной из девушек она что-то прошептала на ухо. Я вышел вслед за ней из коридора, сформированного стеллажами, и расслышал лишь, как девушка ответила:

– Да, Кардинал, я все сделаю.

Я стоял и смотрел в след уходящей Амелии и ее свите. Что-то, что интриговало меня в ней и точило изнутри растворилось в четком понимании этого персонажа. Посредственная манипуляторша жадная до чужого внимания.

Что ж, моя жизнь в Приюте обещает быть насыщенной и интересной.

Глава 17

– Не поддавайся ей, – как-то грустно обратился ко мне Штеф, как только мы остались с ним наедине. – Она умеет запудрить мозги.

– И не подумаю, – ответил я, обеспокоенный его видом.

Стоило Амелии скрыться, как вся его уверенность куда-то улетучилась, он обмяк, да и в целом утром на завтраке он выглядел куда лучше и бодрее.

– Что-то случилось? – обратился я к нему.

– Нет, все в порядке. Просто устал, – не вынимая рук из карманов, он привалился к книжному стеллажу. – У меня был сложный разговор с Иваном. Кажется, у нас больше нет пати. Теперь мы сами по себе.

– Оу…

– Да, – Штефан выдохнул и направился к выходу из библиотеки. – Ладно, увидимся после. Если не возражаешь, я поднимусь к себе.

– Да, конечно, – несколько отрешенно ответил я.

С уходом Штефана и Амелии прошло уже несколько минут, а я все еще пребывал в своих размышлениях.

Солнце, которое так ярко светило, озаряя своими лучами величественный зал библиотеки, успело куда-то спрятаться, даровав свободу мрачным теням до того ютившимся в дальних углах огромного средневекового зала. Я практически слышал скрежет их острых когтей по каменной кладке холодных библиотечных стен.

Кардинал обратила мое внимание на вчерашнее убийство, чем лишь вызвала подозрения. Откуда она о нем могла узнать? Если только она сама же его и не совершила. Хотя вероятнее, что это был какой-нибудь ее фанатик-подельник. Боже, почему люди так любят давать себя одурачивать? Чем же она могла их привлечь? Ну, кроме того, что она красива. Да, все же я должен это признать. Амелия – красива. Правда, пока молчит и не строит из себя владычицу морскую.

Но как объяснить отсутствие следов преступления? Я же помню, что цветы вокруг тела девушки не были примяты. Да и вариант, что ее скинули сверху так себе. Если только в игру по ошибке не занесло кого-то со способностями Человека-паука. Забавная мысль (на самом деле нет), если учесть, что персонаж Мари была арахнологом. Что-то меня понесло, но вообще-то, это хотя бы объяснило, как кто-то смог забраться по стальным балкам в оранжерее с телом на плечах. С телом…

А ведь девушку обезглавили.

Я не силен в биологии, но думается мне, что обезглавливание должно оставлять после себя огромную лужу крови. Разве нет? И вопрос с пропавшей головой тоже с повестки никто не снимал. Почему-то вчера ночью мне эта мысль даже не пришла в голову. Однако, эта деталь может вынести на убийцу.

Что-то, погрузившись во все эти мысли об убийстве, мне стало зябко.

Сквозняк?

Допустим. Эта часть пансионата на вид самая старая. Не исключено, что в стенах имеются тайные ходы. Вот видимо в них и гуляет ветер, или посмертное эхо погубленных в этих стенах душ.

А сколько еще погибнет…

Ладно, с фанатиками разберемся позже. Амелия хоть и попыталась мне неуклюже угрожать, но не могу сказать, что на меня это произвело сильное впечатление. Если она захотела устроить «Игру Престолов»[11 - Американский сериал в жанре фэнтези, снятый по циклу книг «Песнь Льда и Пламени» Дж. Мартина каналом HBO.] местного разлива, то пускай. Я мешать ей не стану. Но и сидеть здесь с ней, распевая по вечерам английский чай, не намерен.

Именно с этими мыслями я вернулся назад к черному сфинксу.

Я встал прямо перед ним и, задрав голову, посмотрел ему в лицо. Не скажу, что между нами проскользнула искра, но…. От одного его вида меня бросило в дрожь. Не знаю. Можно ли верить своим эмоциям и ощущениям. Вдруг это всего лишь программный код, смоделированная ситуация или сценарий заложенный в моей голове. Но именно в этот момент мне стало не хорошо. Сейчас, когда его не озаряют проникающие сквозь витражи солнечные лучи, сфинкс выглядит жутко. Да что там говорить, сам воздух возле него кажется холоднее!

Или это все-таки сквозняк?

Я немного приподнял свою правую руку. Мне хотелось сделать это незаметно. В библиотеке все еще оставались люди. И может быть, это говорит моя мания преследования, но я больше чем уверен, что они следят за мной.

Да.

Своей рукой я почувствовал легкое дуновение ветра. И оно исходит от сфинкса. Возможно ли, что за ним, или под ним, или где-то рядом с ним спрятан тайный ход? Наверняка. Но проверить я это сейчас не осмелюсь, поэтому опустив руку, делаю вид, что поправляю манжеты рубашки.

Другого выхода у меня нет.

Штефан говорил, что библиотеку на ночь закрывают. Не для того ли, что бы один очень любопытный постоялец приятной наружности (на самом деле нет) мог следовать пути своего персонажа? Что ж, вот мы и проверим.

Я буду готов.

При этом я так вызывающе посмотрел на сфинкса, что должно быть странно выглядел со стороны. И все же, определенно точно я чувствую себя весьма неуютно, стоя один на один под его пристальным взглядом посреди просторного зала. Поэтому, в отсутствии желания продолжать находиться тут еще хотя бы минуту, я направился к выходу. Осталось только определиться с тем, чем бы заняться в ожидании ужина? Как же плохо без часов.

Я прошел мини лабиринт из книжных стеллажей, протиснулся в дверную щель (я не упоминал об этом раньше, но дверь в библиотеку настежь мог открыть разве что слон) и оказался в светлом коридоре, выходящем окнами на заснеженное альпийское предгорье. Хорошо было бы найти Мел или Штефана, но одна убежала по своим делам, а второй устал и поднялся к себе. Кроме них я никого больше не знаю. Да и большого желания знакомиться с кем-либо не возникало.