Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг

– Милорд, повозка уже ждёт вас, – раздался охрипший бас прислуги, не решившегося отворить дверь. Феррация передёрнуло. Напряжением рук он заставил себя подняться с кресла и неуверенной пошатывающейся походкой подойти к шкафу. Неблагородное увлечение ликёром, бесполезное в борьбе против бессонницы, нарисовало мешки под глазами мужчины, и придало лицу старящую отёчность. Распахнув дверки шкафа, Ферраций оперся обеими руками о красное лакированное дерево и задумчиво склонил голову над находившимися на дне чёрными махровыми обмотками ткани. Затёкшие и опавшие от бездействия и ядовитого влияния спиртного мышцы требовали нагрузки. Немощь пронизывала каждое волокно, сковывая всякое движение тела, тупая боль неуёмно била по голове.

– Не уж-то этот день настал, – изнурённо протянул Ферраций, опечаленно посмотрев на узорчатый огнисто-золотой перстень с иссиня-чёрным жемчугом. Он хранил в себе воспоминания, не раз терзавшие сознание его обладателя. Тяжело вздохнув, Ферраций поднял со дна шкафа обмотки ткани и небрежно положил их на стол. Замотанные в них узорчатые золотистые латные перчатки, сапоги, кольчуга и ножны, из которых торчала в виде головы льва бурая рукоять длинного меча, громко звякнули, будто недовольные с подобным с ними обращением. На мгновение этот звук болезненно отозвался в голове Феррация, от чего тот зажмурил глаза, а затем потёр их пальцами. Как только он убрал руку от лица, в обмотках ткани неожиданно появились прелые кости, источающие удушливый смрад. Ферраций зажал нос пальцами и с отвращением отвернулся и отпрянул от стола. Внезапно прозвучал тяжёлый удар в дверь. Мужчина оторопел и начал нервически перебирать пальцами, пощёлкивая ими. Страх медленно обуревал запутавшийся в паутине растерянности разум. Вдруг окно с грохотом отворилось и, ворвавшийся в комнату дикий ветер, разметал клочки бумаги со стола. После осколки стекла звонко обрушились на пол.

– Это ты повинен в моей смерти, Ферраций Э?рог! – заявил таинственный женский голос, донёсшийся из-за развевающихся занавесей. Он точно растекался по воздуху, навязчиво вливаясь в уши.

– Кто ты?! Покажись! – приказал напуганный мужчина, выхватив из-за голенища кинжал.

– Как прискорбно… ты даже не признаёшь того, кому причинил несоразмерную боль! – осуждающе и злобно прозвучал голос.

– Я не имею ни малейшего понятия о том, что ты говоришь!

– Лицемерный лжец! – раздалось обвинение разъяренного призрака. После этих слов Ферраций ощутил ледяное прикосновение к своим губам. От непреодолимого страха мужчина начал размахивать во все стороны кинжалом. Прогремел пронзительный призрачный хохот, и сталь быстро развеялась в чёрную пыль.

– Предательское отродье, даже сейчас ты пытаешься причинить мне вред. Сколько мук пришлось перетерпеть мне из-за тебя. Ты такой же, как и твой дед! Фальшивый, жестокий и кровожадный! Вы искалечили мне жизнь! Не прощу!

– Мама?! – ошеломлённо выдавил из себя мужчина, встав как каменное изваяние. Казалось, слово это вырвало часть плоти из его горла и языка.

– Никогда не прощу! – будто бы посылая неизбежное проклятие, с ещё большей неистовостью повторил призрак, отдаляясь в сторону разбитого окна. Ферраций ринулся за бесформенным невидимым объектом, но неожиданно кости в обмотках ткани вспыхнули ярко-голубым пламенем с белоснежными языками. Мужчина отпрыгнул от огня, болезненно сжав обожженные кулаки. Непреодолимое желание последовать за голосом – было остановлено стеной из голубого обжигающего пламени, которая стремительно росла и смыкалась в кольцо. Белые раскаленные языки, словно руки обречённых на вечные страдания душ, тянулись к Феррацию. Вскоре голос исчез, остался лишь жадный клокот огня, созывающий рваные клубы мрака. Тьма подступала со всех сторон, пока полностью не окутала мужчину. И вот будучи во мраке, пойманный в кольцо необузданного пламени, Ферраций вновь начал различать какие-то эфемерные отдалённые голоса. Вдруг языки белого и голубого пламени начали расползаться и, переплетаясь меж собой, принялись формировать фигуры знакомых людей. Призраки с укорами и угрозами медленно наступали на свою жертву, впавшую в отчаянье.

– Если бы ты не покинул свой дом, то она была бы жива! – обвинил Феррация высокий старик, заросший седыми волосами и густой длинной бородой.

– Ты позор нашей семьи, братец! – ухмыльнулся высокий статный мужчина с кудрявыми чёрными волосами и острыми чертами лица.

– Девять месяцев ты был в её утробе, а отплатил лишь страданием! – ненавистно заявила неизвестная рыжеволосая стройная девушка.

– Это всё неправда, все, что вы говорите – бред! Это всего лишь ваши иллюзии! Нет! – пронзительно закричал Ферраций, когда раскалённые руки призраков коснулись его груди.

– За предательство твоя гнилая душа будет вечно гореть в пламене возмездия! – пообещали иллюзорные фигуры, горящими пальцами разрывая по кусочкам сердце своей жертвы.

– А теперь огонь воздаяния всеохватно поглотит тебя, дабы ты познал муки, причинённые твоими руками другим! – сказав эти роковые слова в унисон, призраки мгновенно превратились в подвижные ленты пламени и, подобно плющу, оплели Феррация. Невыносимая боль прожигала насквозь. Лоскуты кожи падали на пол и обращались в перламутровый огонь. Когда пламя обвилось вокруг лица мужчины, тот не выдержал и отчаянно во весь дух надрывисто закричал. В эту секунду глаза Феррация вспыхнули голубым огнём, а голова лопнула, превратив череп в обломанную неровную корону; лазурь померкла, обратившись в беспросветную тьму.

– Милорд, просыпайтесь! милорд, мы уже за стенами Санхолда! – будил Феррация молодой опрятный юноша в коричнево-жёлтом камзоле. Барон резко открыл глаза полные отчаяния и набросился на юношу, приложив к его горлу зазубренный нож.

– Умаляю, Милорд! – взмолил испуганно тот.

– Ух, так значит это всего лишь сон, – облегчённо вздохнул Ферраций, сев обратно на своё место и проведя вспотевшими холодными ладонями по волосам. На этот раз барон был гладко выбрит и аккуратно подстрижен – концы волос завивались ровно на плечах. Теперь Ферраций выглядел на свои тридцать с небольшим – воздержание от выпивки и занятия фехтованием вернули присущую лицу мужественность. И если скулы приобрели свою привлекательную скошенность, лишние морщины разгладились, а взгляд прояснился, то круги под глазами так и остались. Под бурым плащом на рифлёных латах цвета тёмно-жёлтой охры блестели замысловатые винно-красные переплетающиеся узоры.

Сердце Феррация ныло от ностальгии. Оно мечтало вернуться на родину, в Санхолд. Мысль о возвращении грела и в тоже время тревожила до дрожи. Прошло более двенадцати лет, как Ферраций покинул родные края и отправился на чужбину в южные земли Вэтфэльда. Несмотря на то, что Ферраций внешне был спокоен, глубоко в душе его сильно беспокоила встреча с дядей, с которым он не лучшим образом расстался. Тяготившие раздумья отвлекали Феррация ото всего, что происходило в округе. Повозка, окружённая закованными в латы стражниками, тихо двигалась мимо неспокойного моря нищих, просивших милостыню, черед торговых лавок с бесновавшимися друг на друга купцами, спорящих недовольных горожан, телег, катившихся по узкой соседней дороге.

Вскоре на смену шумным тесным улицам потянулись просторные и спокойные, спрятанные от солнечного жара шляпами пальм и златолиственниц. Здесь двухэтажные роскошные особняки были построены из дорогостоящего красного камня, а дороги выложены шестиугольными плитками цвета карамели. На каждом углу дежурили стражники в кожаных сапогах, поножах с металлическими пластинами и длинно-рукавных желтоватых кольчугах, поверх которых были надеты стальные рифлёные зерцала. Солнечный свет игриво отскакивал от натёртых до блеска бацинетов с наносниками. Латными перчатками стражники сжимали копья с широкими лезвиями, за спинами у них выглядывали колчаны со стрелами и короткие луки, а возле бедра тёмно-красными эфесами красовались ятаганы.

Отвлёкся Ферраций от раздумий лишь в тот момент, когда повозка проезжала мимо храма бога войны Дэрэгруса, высившегося в пять этажей, выполненных в виде усечённых конусов. Золочёный парапет в виде мечей ограждал венчавшего крышу этого грандиозного здания красного гиацинтового дракона с распахнутыми крыльями. Мозаичные стёкла отливали красноватым блеском в солнечных лучах. Двери из махагони украшали выполненные из слоновой кости львиные головы, в глазницах которых блестели рубины. Однако видя эти роскошные улицы, мало кто мог предположить, что под ними жили рабы, прикованные цепями к кирпичным блокам. Но никто не ведал о том, что в глубоком мраке этих подземелий веками обитало ужасное кровожадное чудовище, о котором жители говорили с усмешкой, истинно веря в то, что оно всего вымысел легенд.

Вскоре перед двигавшейся повозкой открылась большая просторная площадь из бурого мрамора, в центре которой находился великолепной красоты меловый фонтан в виде четырёх рычащих львов, прислонённых друг к другу спинами. Он был настолько бел, что вода его походила на молоко. Вокруг этого произведения искусства соединённые узорчатыми арками высились отделанные алебастром колонны с изображением мифических героев, бьющихся с чудовищами. Здесь стражники дворца вынудили Феррация покинуть повозку, а его охрану заставили оставить лошадей и идти пешком. За фонтаном начиналась аллея из трёхметровых пышных красных игольчатых кустарников со спирально закрученным стволом и ветками – рдянохвой. Заканчиваясь, она выводила к площадке, откуда начинали тянуться белокаменные ступеньки дворца, поражавшего своей уникальной красотой. Множество куполов с золочёными витыми шпилями, запертые среди нескольких изящных башен с рифлёными выступами, обрамлённых янтарём. Резные узорчатые двери из махагони охраняли статуи сидящих кремово-белых львов с оскаленными мордами, отделанными слоновой костью. За ними тянулись коридоры, огражденные от живописного зелёного сада чередой колонн. Возле апельсиновых деревьев, скрывая лица под платками, беззаботно гуляли стройные придворные дамы, облачённые в золото и шелка красных и розовых тонов. Едва завидев привлекательное лицо Феррация, они начали шептаться друг с другом и бросать в его сторону смущённые и в то же время заинтересованные взгляды. Хотя самого Феррация это вовсе не волновало.

– Кто вы будете и по какому делу прибыли? – грозно спросил стражник нежданных гостей.

– Имя Ферраций Эрог вам что-нибудь говорит? – задал встречный вопрос охранник, шедший впереди гостей.

– Ферраций Эрог, значит, – задумчиво потёр подбородок стражник. – Ага, припоминаю, государь ожидает его с самого утра, – почтительно ответил он.

– В таком случае, разрешите моему хозяину пересечь порог дворца, – попросил охранник.

– Без оружия дорога вашему хозяину открыта, а вам придётся остаться здесь, – пояснил стражник.

– Благодарю вас, – сказал Ферраций, сдав полутораручный клеймор с крученной узорчатой гардой и эфесом в виде львиной рычащей головы.

– Узнаю, этот клинок! – не скрывая восхищения, сказал с улыбкой стражник, заботливо принимая поразительной лёгкости оружие.

– Доброе слово моего дяди и его бесценный подарок всегда напоминали мне о родине, – перешагнув порог дворца, кротко улыбнулся Ферраций, выдержав в голосе гордость. Когда двери затворились, стражник последовал за неспешным гостем.

– Здесь ничего совсем не изменилось, – отрадно протянул Ферраций, осматривая родные стены.

– Давно же вы не были здесь, господин Ферраций? – ненавязчиво спросил стражник.

– Мне знакомы черты вашего лица? – с подозрением спросил гость, перебирая мысли прошлого. – Помнится, этой бороды я у вас не наблюдал.

– Фалвар, моё имя, – тепло улыбнулся стражник.

– Точно, Фалвар! Как я мог забыть! – чувствуя себя виноватым, воскликнул Ферраций, шлёпнув себя ладонью по лбу. – Сколько раз вы выгораживали меня перед дядей, когда я пропадал в соседних садах, а ночью сбегал из дворца, – стыдливо рассмеялся гость.

– Забудешь такое. Государь Аргрий часто задавал мне трёпку за ваше поведение, – пошутил Фалвар.

– Долгих двенадцать лет я мечтал вернуться сюда, – с грустью улыбнулся Ферраций.

– Так почему не решались?

– К сожалению, Фалвар, были на то причины, – с горечью отозвался гость. Стражник с пониманием взглянул на Феррация – его широкая улыбка оказалась достойным ответом.

– Как же я соскучился по этим стенам, – с упоением произнёс Ферраций, наслаждаясь чарующей красотой зала.

Внутри было душновато, но просторно. Солнечный свет свободно лился через тонкие амарантовые занавеси. Расписанные карминной и янтарной краской рифлёные своды и длинные ряды узорчатых колонн в виде стройных грудастых богинь с фруктами на голове и в руках украшали здание. Лестницы покрывали дорогие ковры цвета киновари с золотистой каймой, на которых возвышались фигурки в виде сидящих львов.

Правитель Санхолда – Аргрий Эрог, опёршись на кулак, сидел в полудрёме на троне из слоновой кости, отделанном по углам спинки золотыми львиными головами. Услышав голоса, донёсшиеся с нижних этажей, градоправитель оставил свои натужные копания в себе и посмотрел по сторонам, убрав с лица густую седую прядь волос. Едва осиротелый грустный взгляд встретил Феррация, как исхудалое морщинистое загорелое лицо правителя оживилось и тут же наполнилось восторгом. В его душе будто бы ожил и расцвёл увядший ссохшийся цветок, который вот-вот упал бы от изнеможения. Поправив белоснежную тогу с золотой полосой, правитель поднялся с трона и поспешил племяннику на встречу.

– Ферраций, родной! – крепкими тёплыми объятиями встретил долгожданного гостя Аргрий. – Как же я счастлив!

– Здравствуйте, дядя! – расплывшись в улыбке, произнёс в ответ племянник, словно прошло всего несколько дней с тех пор, как он покинул дворец.

– Не верится даже, что этот день настал! – не скрывая изумления, сказал Аргрий, заключив голову гостя в заскорузлые ладони и целуя его лоб, точно священник, дарующий благословление.

– Самому до сих пор не верится, – не сдерживая бурной радости, от которой клокотало сердце, признался Ферраций.

– Я боялся, ты не простишь мне тех ужасных речей, что я наговорил тебе в порывах гнева, – краснея, виновато произнёс Аргрий. Его сухие глаза засверкали влагой.

– Вы заменили мне отца, как я мог держать на вас обиду?

Эти слова успокаивающе подействовали на старика и даже, казалось, поубавили ему лет. Они будто сбросили с плеч тяготивший его долгие годы груз.